– Джианна, дорогая, я так рада, что ты смогла прийти.
Потрясенная, Джианна слегка оступилась:
– Э-э… я…
Заключив ее в объятия, Люси-Энн прошептала ей на ухо:
– Мы не будем устраивать сцену перед гонкой. Просто немного поговорим наедине.
Она знала, что папарацци – мастера делать из мухи слона, поэтому, прежде чем Джианна успела что-то сказать, взяла ее за руку, отвела в дамскую комнату и закрыла дверь.
Убедившись, что, кроме них, в комнате никого больше нет, она спросила:
– Что ты здесь делаешь?
Джианна тряхнула кудрями:
– Я приехала сюда вместе с бывшим гонщиком из Бразилии. Я просто хотела поздороваться.
– Так я тебе и поверила!
Люси-Энн не столько ревновала, сколько злилась на женщину, которая, очевидно, хотела помешать им с Эллиотом и Эли стать счастливыми.
Фальшивая улыбка исчезла с лица Джианны.
– Я вернулась, потому что теперь между нами возможна справедливая борьба.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ранее, когда я узнала, что ты ждешь ребенка…
– Ты знала? – удивилась Люси-Энн.
– Мне было любопытно узнать, что собой представляет женщина, которую я застала в то злополучное утро в квартире Эллиота, и я навела о тебе справки. – Джианна пожала плечами. – Новость о ребенке потрясла меня, и я порвала с Эллиотом.
Люси-Энн подняла руку:
– Подожди-ка. Эллиот сказал, что ты бросила его из-за его секретной работы. Что ты не хотела подвергать себя опасности.
Итальянка закатила свои прекрасные глаза:
– Мужчин так легко обмануть. Я разорвала помолвку, потому что не хотела быть третьей лишней в любовном треугольнике. Злодейкой, которая помешала бы соединиться двум любящим сердцам. Я не могла выйти за него замуж, зная, что, вполне возможно, Эллиот захочет создать семью с матерью своего ребенка. Сообщать ему о твоей беременности я тоже не стала. Не захотела вмешиваться в ваши отношения.
Чувствуя, как у нее подкашиваются ноги, Люси-Энн прислонилась спиной к двери.
– И ты просто взяла и ушла.
– Я любила его достаточно, чтобы уйти и позволить ему разобраться во всем самому.
Если бы Джианна по-настоящему любила Эллиота, она бы сказала ему о ребенке, но Люси-Энн не имела права ее осуждать, поскольку сама скрывала от него существование Эли.
– Ты все еще любишь Эллиота?
– Да.
Встретившись с ней взглядом, Люси-Энн увидела в ее глазах боль.
– Ты совсем не такая, как я думала.
Джианна грустно улыбнулась:
– А ты именно такая соперница, какую я больше всего боялась.
"Как нам всем быть дальше?"
Не успела Люси-Энн задать себе этот вопрос, как раздался громкий шум. После этого над головой у нее забегали и закричали люди.
Бросив мимолетный взгляд на Джианну, глаза которой расширились от испуга, Люси-Энн повернулась, открыла дверь и стала свидетелем всеобщей суматохи. Зрители повыскакивали из своих лож, сотрудники службы безопасности куда-то бежали, переговариваясь по радиосвязи. Репортеры щелкали фотокамерами и выкрикивали вопросы на разных языках.
Люси-Энн схватила за руку одного из проходящих мимо охранников.
– Что происходит? – спросила она.
– Мэм, во время построения произошел несчастный случай. Пожалуйста, вернитесь на свое место, – быстро ответил охранник и исчез в толпе.
Несчастный случай?
Внутри у нее все оборвалось.
Помимо Эллиота в гонке принимает участие множество других пилотов. Скорости при построении невысокие, так что ничего серьезного произойти не могло. Если только кто-нибудь из пилотов не совершал разогревочный заезд…
В голове у нее проносилось множество ужасных сценариев с участием Эллиота. Не в силах больше выносить неизвестность, она добежала до ближайшего телевизионного экрана и увидела на нем языки пламени.
В бегущей строке внизу экрана сообщалось то, что она в глубине души уже знала.
Эллиот попал в аварию.
Глава 12
Люси-Энн с бешено колотящимся сердцем пробежала мимо Джианны и, пробираясь сквозь толпу напуганных зрителей, достала из кармана жакета свой спецпропуск, выданный ей по распоряжению Эллиота. Она не могла просто сидеть в ложе и ждать, когда ее позовут. Что, если Эллиот нуждается в ней? Мысли о том, что он мог погибнуть, она даже не допускала.
Выставив перед собой раскрытый документ, Люси-Энн проходила один за другим контрольно-пропускные пункты, пока наконец не оказалась на улице, куда сбежались все сотрудники службы безопасности. Низкие каблуки ее лодочек стучали по асфальту, ветер трепал подол ее желтого сарафана. Оглушенная стуком собственного сердца, она окинула взглядом все гоночные автомобили, но не увидела следов взрыва или серьезного пожара.
Мимо технического персонала с огнетушителями с воем сирены промчалась карета скорой помощи и направилась к двум гоночным машинам, одна из которых лежала на боку.
Она принадлежала Эллиоту.
Собравшиеся вокруг нее работники аварийной службы пытались открыть дверцу. Моргая, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы, Люси-Энн начала молиться. Кто-то подошел к ней сзади и обнял ее, но она едва это заметила.
Наконец дверцу открыли, и сердце замерло у нее в груди. Она не могла ни двигаться, ни дышать. Только ждать.
Спасатели полезли внутрь и вытащили Эллиота.
Он был жив.
От облегчения у Люси-Энн подкосились колени. Она упала бы, если бы стоящий у нее за спиной человек вовремя не подхватил ее. Им оказался полковник Сальваторе. Не сводя глаз с Эллиота, он прошептал ей теплые слова поддержки.
Два спасателя взяли Эллиота под руки и повели к карете скорой помощи, но он покачал головой, высвободился и самостоятельно сделал несколько шагов. Двигался он медленно, но походка его была твердой. Затем он снял с себя шлем и помахал рукой толпе в знак того, что с ним все в порядке.
Люси-Энн чуть не оглохла от аплодисментов и одобрительных возгласов, которыми люди поддерживали Эллиота. Когда он встретился с ней взглядом, ее словно с головы до ног пронзил электрический разряд.
"Эллиот жив! Жив! Жив!" – пронеслось у нее в голове, и она поняла, что всегда любила его.
Это чувство было взаимным. В этот момент она не сомневалась, что Эллиот тоже ее любит. Никакие проблемы и разногласия не могли разорвать связь, которая существовала между ними все эти годы. Ей следовало этому радоваться, но ее страхи были сильнее.
Освещенный яркими лучами средиземноморского солнца, Эллиот шел к ней. В воздухе пахло морем и дымом. Краем глаза она заметила, как полковник Сальваторе показал офицеру службы безопасности свое удостоверение, и тот отошел в сторону. Тогда Люси-Энн, не теряя больше ни секунды, помчалась навстречу Эллиоту.
– Слава богу, ты в порядке, – пробормотала она, заключив его в объятия.
Он крепко поцеловал ее в губы, затем положил руку ей на талию и повел ее куда-то. Толпа расступилась, пропуская их. Ей было все равно, куда они идут. В этот момент для нее существовали только мужчина, идущий рядом с ней, аромат его одеколона, смешанный с запахом пота, тепло его тела, стук его сердца.
Эллиот толкнул какую-то дверь, и они очутились в скромном кабинете, обстановка которого состояла только из черного кожаного дивана, стола и стула. Люси-Энн не знала, чей это был кабинет. Впрочем, это тоже не имело никакого значения.
Закрыв дверь на замок, Эллиот сказал:
– Люси-Энн, дыши глубже, иначе упадешь в обморок. Со мной все в порядке. Авария была пустяковая. У одного из моих соперников сломалась ось, и он врезался в меня. Он тоже не пострадал, но мы оба не сможем принять участие в гонке.
Люси-Энн потерла кулаками мокрые от слез глаза, несомненно размазав тушь по лицу.
– Пустяковая авария? Я своими глазами видела огонь.
Эллиот взял в ладони ее лицо.
– Что мне еще сказать, чтобы тебя успокоить?
Вместо ответа, Люси Энн обняла его за шею и поцеловала. Она устала от страхов и сомнений. Устала вспоминать их несчастливое детство. Устала бояться за Эллиота. Ей хотелось, чтобы они оба на время обо всем забыли, и она нашла способ это осуществить. Никаких игр. Никаких сказок. Только умопомрачительный секс.
С этой мыслью она расстегнула молнию на его брюках из огнестойкого материала, чтобы высвободить предмет его мужской гордости.
– Ты увер…
Люси-Энн заглушила его поцелуем. Тогда он задрал подол ее сарафана, стянул с нее трусики, приподнял ее за бедра и прижал спиной к двери. Она обхватила его ногами, и мгновение спустя их тела слились воедино.
Она действительно забыла обо всем, что существовало вне объятий этого мужчины, но возвращение к реальности оказалось более жестоким, чем можно было себе представить.
Они больше не могут прятаться от правды.
Она чужая в его мире и не может быть с ним, потому что не может остаться. Какой бы прочной ни была их связь, как бы сильно их ни влекло друг к другу, она не о такой жизни мечтала, когда они строили в лесу крепости и замки из старых одеял. В ее фантазиях сказочные замки выглядели как обычный дом. Храм семейного счастья. Тихая гавань, где отдыхает душа.
Да, она любит Эллиота, но она почти всю свою взрослую жизнь следовала за ним по пятам, как собачонка. Ей пора стать хозяйкой собственной жизни ради себя самой и ради Эли.
Ей пора возвращаться домой.
Когда Эллиот взял ее за руку и повел к дивану, она покачала головой:
– Нет, Эллиот, я так больше не могу. Мне не нужны сказки. Мне нужна стабильность. Я хочу жить реальной жизнью. Я теперь знаю, кто я. Знаю, какой жизни хочу для себя и Эли. В этой жизни нет места постоянным переездам и боязни того, что однажды в наш дом может войти новая Джианна.
Эллиот встретился с ней взглядом. В его глазах она увидела замешательство и гнев.
– Люси-Энн…
Она прижала палец к его губам:
– Я больше не хочу с тобой спорить.
– Ты уверена, что я ничего не могу сделать, чтобы заставить тебя передумать?
– Уверена, Эллиот.
Тогда он медленно отпустил ее руку. Его мрачное лицо выражало смирение, словно он давно осознавал неизбежность этого.
Они только что попрощались друг с другом.
Люси-Энн сидела в старом кресле-качалке в доме тети Карлы. Эли, которого она держала на руках, давно уснул, но она по-прежнему прижимала его к себе. Его теплое маленькое тельце давало ей утешение.
Вчера после их близости они сразу же вернулись в его квартиру, и она быстро собрала их с Эли вещи. Затем частный самолет Эллиота доставил их в Южную Каролину. Люси-Энн не позволила ему их сопровождать. Она не хотела, чтобы он отвлекался от гонок. Это могло стать причиной новой аварии. Они договорились, что он сможет навещать Эли, когда захочет, и они спокойно расстались.
Она любит Эллиота всем сердцем, но ответственность перед сыном для нее важнее. Эли нужна стабильность. Ей тоже. Поэтому в течение ближайших двух недель она найдет для них с Эли отдельное жилье.
Ее взгляд упал на стеганое одеяльце на кровати, которое тетя Карла сшила много лет назад ей в подарок, и к ее глазам подступили слезы. Она очень любит этот уютный дом, с которым у нее связано столько теплых воспоминаний, но больше не может здесь оставаться. Ей пора стать хозяйкой собственной жизни.
В коридоре послышались шаги. Их мерный отчетливый стук был хорошо ей знаком. Едва она успела вытереть слезы, как в комнату вошел Эллиот. В вылинявших джинсах и простой серой футболке он был так похож на мальчишку, который когда-то прятался вместе с ней в этом доме, но его красивое лицо было непроницаемым.
– Я не ждала тебя так рано, – сказала она, вместо приветствия.
– Я хочу поговорить с тобой о будущем, – решительно заявил он. – Пойдем прогуляемся. Карла сказала, что присмотрит за Эли.
– Хорошо, пойдем поговорим, – согласилась она, подумав, что речь пойдет о будущем Эли. – Но прежде чем мы это сделаем, мне нужно понять, что для тебя значит Джианна. Вчера перед твоей аварией она подошла ко мне и сказала, что все еще тебя любит.
Между его бровями залегла складка.
– Позволь мне все прояснить раз и навсегда. Я не люблю Джианну и никогда не любил. Я виноват перед ней, потому что, переживая из-за нашего с тобой разрыва, возобновил отношения с ней и вселил в нее ложную надежду. – Его черты смягчились, взгляд наполнился искренним чувством. – Это была ошибка, которую я никогда больше не повторю. Джианна в прошлом. Мое будущее – это вы с Эли. Ну что, идем?
– Да, – с облегчением ответила Люси-Энн и, осторожно положив спящего малыша в колыбельку, тихо вышла из дому вслед за его отцом.
Спустившись с крыльца, они молча пошли по тропинке, уходящий в лес, каждый уголочек которого был так хорошо ей знаком. Ветви старых дубов, соприкасаясь друг с другом, создавали сводчатые галереи, в которые проникали солнечные лучи, создавая причудливые тени. В воздухе пахло хвоей и жасмином. За прошедший год она не раз приходила сюда в поисках покоя и уединения.
Засунув руки в карманы, Эллиот шел рядом с ней. С того момента, как они покинули дом, он не произнес ни слова, и она решила, что он хочет поговорить с ней в определенном месте.
У старой сосны с расщепленным стволом тропинка повернула налево. Сделав несколько шагов, Люси-Энн застыла как вкопанная при виде четырех одеял, свешивающихся с ветвей деревьев. Пятое лежало на земле, образуя пол.
Люси-Энн была так глубоко тронута, что на глаза ее навернулись слезы. Эллиот взял ее за руку, и они вместе вошли в лесной замок, так похожий на те убежища, что они строили в детстве.
Когда они сели на одеяло, Люси-Энн мягко произнесла:
– Эллиот, я надеюсь, ты знаешь, как мне жаль, что я не сказала тебе об Эли раньше. Будь у меня возможность повернуть время вспять, клянусь, я бы поступила иначе. Я знаю, что не могу это доказать, но…
– Я верю тебе, – ответил он, взяв ее за руку.
Его честность вмиг исцелила душевную рану, которая долго не давала о себе забыть.
– Спасибо тебе, Эллиот. Твое прощение значит для меня больше, чем ты можешь себе представить.
Его грудь поднялась и опустилась.
– Я положил конец гонкам и сотрудничеству с Интерполом. У меня больше нет причин подвергать свою жизнь опасности.
– Спасибо тебе за готовность пойти на такую жертву, но я уже как-то сказала тебе, что она мне не нужна. Я не хочу, чтобы из-за меня ты был несчастен. В конце концов, это разрушило бы наши отношения.
– Речь не о тебе и даже не об Эли, – произнес он, сжав ее руку. – Я принял это решение ради себя самого. У полковника Сальваторе есть толковые молодые ребята, каждый из которых сможет достойно меня заменить. Что касается гонок, я устал от риска и шумной славы. Денег у меня так много, что моим внукам можно будет не работать. Они вложены в прибыльные предприятия, так что об этом мне можно не беспокоиться. Наконец-то я смогу заняться тем, о чем всегда мечтал. Поступлю на филологический факультет и буду помогать подросткам из неблагополучных семей обрести свое место в жизни.
– Это все замечательно, только, пожалуйста, не забывай, что я не просила тебя идти на эту жертву.
– Быть с тобой – это не жертва. Если у меня будете вы с Эли, этого мне достаточно.
– Зачем кидаться в крайности? Всегда можно найти компромисс.
Его зеленые глаза заискрились.
– Что ты предлагаешь?
– Я не буду запрещать тебе путешествовать. Иногда мы с Эли будем тебя сопровождать.
– Спасибо тебе за это, но с путешествиями мы пока повременим. Нам нужно построить дом здесь, в Южной Каролине, где мы будем жить вместе с Эли и нашими будущими детьми. Дом, полный тепла и уюта, о котором мы мечтали, когда развешивали одеяла в лесу. Я устал убегать. Мне пора вернуться домой и осуществить эту мечту. Я люблю тебя, Люси-Энн, и хочу, чтобы ты стала моей женой.
Разве могла она отказаться от будущего, которое сулит ей исполнение ее заветных желаний?
Полная радостного волнения, Люси-Энн поцеловала его в губы, после чего ответила:
– Я любила тебя всю свою жизнь, Эллиот Старк, и не могу ничего тебе ответить, кроме "да". Давай построим совместную жизнь и станем героями нашей собственной сказки.