- Но мне ужасно мешает то обстоятельство, что я должен держать руку поднятой над головой. К тому же в любую минуту могут появиться люди, которых увиденное непременно шокирует. Знаете, мне, наверное, стоит стащить маленькую веточку этой омелы, а потом применить ее в каком-нибудь укромном месте, известном лишь мне и вам. И желательно рядом с удобной кроватью.
Неужели Кристина не ослышалась?
Губы виконта растянулись в улыбке, а в подернутых поволокой глазах вновь заплясали насмешливые искорки.
- Или же, - произнес он, - вы можете отвесить мне пощечину прямо сейчас.
- Признаться, такая мысль приходила мне в голову, - улыбнувшись в ответ, сказала Кристина.
- Человеку ненавистна мысль о том, чтобы безрассудно вступить в игру, которая стоит свеч, - заметил виконт, - хотя иногда ему ужасно хочется проиграть.
Виконт не просто флиртовал с ней. Он вознамерился соблазнить ее. Впрочем, Джерард предупредил, что его друг Латрелл может это сделать. После стольких лет спокойной размеренной жизни подобное предположение казалось немыслимым. Кристина должна была возмутиться и разгневаться. Он собирается уложить ее в постель! Но она испытывала лишь безудержное веселье и греховное удовольствие от сознания того, что все еще желанна.
- Думаю, милорд, что в этой игре самым удачным моим ходом станет решение ретироваться. А теперь я должна пойти посмотреть, как там мои девочки.
- А я думаю, мадам, - не остался в долгу виконт, - что, пожалуй, позволю вам пока избежать моих объятий.
Трое или четверо слуг, нанятых собирать ветки, потрудились на славу. И результат их труда превзошел усилия всех гостей, вместе взятых. Прошел всего лишь час, а на берегу озера уже высилась гора из веток ели и падуба. Предпринятая графом вылазка доставила всем немало удовольствия, и теперь над озером слышался смех и гомон гуляющих.
Джерард подавал друзьям не слишком хороший пример. Сложив в кучу очередную вязанку еловых ветвей, он остановился, чтобы понаблюдать за скользящими по окрепшему льду Джереми Милчипом и Сэмюелем Редуэем. Вскоре к нему присоединились Уинифред Милчип и Сюзан Гейнор, причем последняя то и дело вскрикивала от восхищения и страха. Вознамерившись вернуться к работе, граф заметил стоящую в отдалении Рейчел.
Странная девочка - слишком серьезная для своих лет, тихая и неестественно замкнутая. И все же когда она пришла в зал на уроки танцев, он заметил, как в ее глазах вспыхнул огонь. И тогда он пригласил ее станцевать вместе с ним и Маргарет. Рейчел с тревогой посмотрела на мать, но та лишь поджала губы и холодно кивнула в знак согласия. Девочка принялась кружить по залу. Она двигалась в такт музыке и напоминала свободное и грациозное существо.
- Тебе нравится? - спросил граф, подходя к девочке и кивая в сторону катающихся.
Рейчел не сводила глаз с затянутого льдом озера.
- Должно быть, нет на свете ничего чудеснее, чем скользить вот так, подобно ветру, - ответила девочка.
- Почему бы тебе не попробовать? - предложил граф.
Рейчел покачала головой:
- Это запрещено.
Джерард не верил собственным ушам. Неужели Кристина запрещала дочерям кататься на коньках? Ведь она позволяла им бегать с горы и учиться танцевать, хотя и не слишком охотно. С другой стороны, она сочла, что он разозлится на нее за прогулку на горе. И пыталась защитить дочерей от наказания. Джерард нахмурился. Неужели Гилберт действительно был настолько отвратительным мужем и отцом? И что это была за жизнь, раз они до сих пор боятся его?
- Но ведь теперь правила здесь устанавливаю я, помнишь? - сказал Джерард. - Я разрешаю тебе кататься на коньках и повторю это твоей маме, если она заинтересуется. А что, если нам попробовать вместе? На склоне я не устоял. Так, может, на льду у меня получится лучше?
Взяв его за руку, Рейчел с серьезным видом направилась к блестевшему на солнце озеру. Граф ступил на лед первым. Он неплохо катался на коньках. Сюзан и Уинифред захлопали в ладоши, а Джереми присвистнул.
Две попытки Рейчел не увенчались успехом, но она решительно отказывалась сдаться. Мало-помалу она заскользила по льду. Сделав довольно большой круг, девочка обернулась и лучезарно улыбнулась графу.
Сердце Джерарда сжалось. Рейчел напоминала бабочку, высвободившуюся наконец из кокона. И наверное, это произошло как раз вовремя. Возможно, спокойствие и даже серьезность были в ее характере с детства. Но также в ней была способность радоваться. В свои семь лет Рейчел казалась ничем не примечательной девочкой, но Джерард знал наверняка, что со временем она превратится в такую же сногсшибательную красавицу, как ее мать. И красота эта будет живой, если Рейчел позволят быть собой и окружат аурой любви.
Джерард совсем не имел опыта общения с детьми, и родительские чувства были ему чужды. Никогда еще ребенок не задевал чувствительных струн его души.
Он приветственно помахал рукой, улыбнулся и вернулся к работе вместе с остальными четырьмя лентяями.
Вскоре прибыли садовники. Они разожгли обещанный костер, и гости восприняли взметнувшееся в небо пламя как сигнал к окончанию работы. Мистер Колин Стюарт объявил, что кучей еловых веток, ожидающей доставки домой, можно украсить по меньшей мере дюжину особняков. Слуги уже спешили к костру с дымящимися кувшинами горячего шоколада и кружками для всех присутствующих.
- Что за чудесная идея, Уонстед, - произнес Майкл Милчип, потирая затянутые в перчатки руки, - разжечь костер и принести горячие напитки вместо того, чтобы вести нас за этим домой. Итак, праздник продолжается.
- О, - произнесла Лиззи Гейнор, закатив глаза к небу и беря графа под руку. - Вы думаете, сегодня в самом деле пойдет снег? Нет ничего чудеснее снежного Рождества, хотя холод наверняка заставит меня спрятаться в доме. Никогда не могла понять, как можно ходить по снегу, не падая на каждом шагу. Мне определенно необходима рука, на которую можно опереться.
- Не представляю, мисс Гейнор, чтобы что-то могло заставить вас сидеть в четырех стенах. - Граф похлопал Лиззи по руке и заглянул ей в глаза.
- Как вы добры, - тихо ответила она.
Морозный воздух окрасил ее щеки нежным румянцем. Эта юная леди знала, чего хочет от жизни, и находилась в активном поиске желаемого. Она хотела удачно выйти замуж и желательно не за престарелого герцога, страдающего подагрой. А теперь она хотела замуж за графа Уонстеда. Лиззи красива, воспитанна, добра, знатна. И если он решит остаться в Англии, она станет идеальной графиней. Она знает высший свет гораздо лучше, чем он. Ее с детства готовили к исполнению обязанностей, налагаемых титулом. Джерард не любил ее, но с недавних пор он не считал любовь главным условием для брака.
Джерард вспомнил предостережение Дженнет. Он не должен жениться на Лиззи Гейнор или какой-нибудь другой девушке до тех пор, пока не будет знать наверняка, что это и есть его половинка. А еще Дженнет сказала, что его натуре присуща страсть, требующая удовлетворения. Права ли она? Джерард так не думал. В последние десять лет его жизнью руководил здравый смысл, и от этого он стал лишь счастливее.
- Снег пойдет, - сказал граф и вытянул руку ладонью вверх. На темную кожу перчатки упала снежинка. - И очень скоро.
Все присутствующие подняли головы.
Кристины у костра не было. Граф посчитал присутствующих, насколько это было возможно в толпе людей. Присутствовали все, кроме нее и Тесс. Еще недавно девочка играла с другими детьми, а Кристина собирала омелу с Латреллом. Сейчас виконт заигрывал с Сюзан. Возможно, Тесс замерзла, и Кристина повела дочь домой. Но другим детям холод был нипочем.
Джерард некоторое время напряженно всматривался в заросли деревьев в надежде заметить Кристину. Это не составило труда. Вдалеке мелькнуло красное пятно - Тесс надела сегодня красное пальто. Наверное, ее не заинтересовал костер и горячий шоколад. А может, она просто устала от детей и теперь играет с матерью.
- Прошу прощения, - произнес граф и направился прочь от озера.
Сначала ему и впрямь показалось, что Кристина играет с дочерью. Обе смеялись. Каждый раз, когда он слышал смех Кристины, его охватывало странное чувство… Гнев? Горечь? Одиночество? Ведь в его присутствии она словно теряла способность смеяться.
- Только подожди минуту, и я все улажу, - произнесла Кристина, и они с Тесс снова засмеялись.
Мать и дочь, обнявшись, сидели на ветке старого дуба. Они находились не слишком высоко от земли, но Джерарду сразу стало ясно, что слезть они не могут. Он направился к ним.
Графиня поморщилась.
- О Господи, - произнесла она, - я как раз пыталась заставить себя забыть о гордости и позвать на помощь. И я бы непременно сделала это, если бы знала, что на помощь спешишь ты.
- Застряла на дереве, Тесс? - спросил граф. - Пыталась помочь своей маме?
- Я не стала бы прыгать, - ответила девочка и весело рассмеялась. - Мама велела мне прыгать, а я отказалась. А потом она забралась на дерево, чтобы снять меня, и тоже не смогла спуститься. - Тесс по-детски верила в надежность материнской руки, а посему совсем не казалась напуганной.
- Я не смогла до нее дотянуться, - пояснила Кристина, - даже когда залезла на дерево. А теперь я просто не представляю, как спуститься вниз с ней вместе. Даже не решилась попробовать. Ветка расположена гораздо выше, чем это может показаться с земли.
Кристина была одета в мрачную серую мантилью и полусапожки, и Джерард сразу понял, что все это было куплено очень давно. Однако морозный воздух и смущение окрасили ее щеки очаровательным румянцем, а полоска обнаженной кожи, проглядывающая между голенищами сапожек и подолом платья, так и притягивала взор. Понимала ли Кристина, какой вид открывается снизу?
- Я выше, - произнес Джерард и, подойдя ближе, протянул вверх руки. - Я почти дотянулся до твоих лодыжек, Тесс. Сможешь спрыгнуть ко мне на руки? Не испугаешься? Я тебя не уроню, обещаю. - Граф подмигнул. - Слово джентльмена.
- Если я возьму ее под мышки и опущу немного… - начала графиня, но Тесс наклонилась и бесстрашно спрыгнула в его объятия. Девочка оказалась легкой как перышко. Ее крохотные ручонки крепко обхватили Джерарда за шею, нежная щечка коснулась его щеки, а с губ сорвался серебристый смех.
- Ну вот, - произнес граф. - Одна спасенная принцесса.
- А я? Я, надо полагать, дракон, - сварливо пробормотала Кристина.
- Изрыгающий огонь и серу, - поддакнул Джерард, с явной неохотой опуская девочку на землю. - У озера разложили костер, Тесс. Вон он - виднеется за деревьями. Если не поторопишься, пропустишь веселье и не получишь горячего шоколада.
Девочка тотчас же бросилась к озеру и даже не оглянулась.
Граф сложил руки на груди.
- Я полагаю, - произнес он, глядя на Кристину, - тебе помощь не требуется.
Графиня все еще сидела на ветке и с опаской поглядывала на ствол, до которого, казалось, было так легко дотянуться рукой.
- О Господи, - выдохнула она и рассмеялась. - Это ведь очень просто.
- Но если помощь тебе все же нужна, только скажи.
- О! - Кристина осуждающе посмотрела на него, но тут же вновь разразилась смехом. - Тебе все это ужасно нравится.
- Особенно, - произнес граф, - тот дюйм или полтора, что виднеется между голенищами твоих сапожек и подолом платья.
Кристина вскрикнула. А граф подошел ближе и вновь поднял руки.
- Тебе лучше последовать примеру собственной дочери, Кристина.
- Спасибо тебе, конечно, но я спущусь сама, - с достоинством ответила она. - Уходи!
Однако стоило ему послушно развернуться, как она вскрикнула и неожиданно прыгнула вниз. Джерард едва не споткнулся, почувствовав тяжесть ее тела в своих руках.
Кристина продолжала смеяться - нет, хихикать, - уткнувшись лицом в его плащ и прижавшись к нему всем телом. Он понял, что она еще не осознала до конца щекотливости всей ситуации. А вот он прекрасно это осознавал, несмотря на разделявшие их слои одежды. Графа окутал аромат лаванды.
- Я всегда боялась высоты, - произнесла Кристина.
- И я полагаю, тебе и в голову не пришло бы позвать кого-нибудь на помощь, хотя вокруг немало крепких мужчин?
Кристина рассмеялась, а потом вдруг замолчала и замерла. Она подняла голову и посмотрела на графа. Похоже, им обоим и в голову не пришло расцепить объятия.
Они просто стояли и смотрели друг на друга. Кристина втянула носом воздух, ее губы дрогнули, но она так и не сказала того, что собиралась сказать. Джерард же вообще не пытался заговорить.
Точно так же он прижимал к себе Кристину тогда в Воксхолле. Прижимал так, что они почти слились воедино. Их сердца бились в унисон, а ее тело стало частью его тела. И если бы он не любил ее так сильно и нежно, то овладел бы ею прямо там, в темной аллее парка. И Кристина не стала бы сопротивляться. Она раскрылась бы ему навстречу, приняла бы его, доверилась бы ему. Ведь человеческая душа всегда стремится к завершению начатого. В тот далекий вечер Джерард оказался как никогда близок к тому, чтобы обрести с этой девушкой единство. И лишь честь джентльмена удержала его от последнего шага.
Но с тех пор томление, так и не нашедшее выхода, неузнанное и постоянно им отрицаемое, преследовало его подобно каре Господней.
Обманывала ли его Кристина в тот вечер? Знала ли она уже тогда, что?..
- Знала ли ты в тот вечер, - неожиданно для себя самого прошептал Джерард, - что на следующий день состоится твоя помолвка?
- Нет, - шепотом же ответила Кристина. - Точно так же, как не знаем мы о дате собственной смерти или о том, когда наступит конец света. Или о том, что однажды все, что делает жизнь прекрасной и желанной, рухнет. Нет, я ничего не знала.
Стало быть, она не притворялась и ее нежность и обожание были настоящими. Она в самом деле любила его.
- Кристина. - Джерарду больше нечего было сказать. Только произнести ее имя и выпустить на волю сосредоточенную в нем боль.
- Я не знала, - повторила она и, наклонив голову, уткнулась лбом в его грудь.
И все же любви она предпочла деньги. Соблазн подстерегал в форме предложения руки и сердца на следующий день после того, как Кристина едва не вверила себя Джерарду. Обещания Гилберта ослепили ее, и она согласилась выйти за него замуж. Очевидно, ею руководила жадность. Иного мотива Джерард не видел. Отец Кристины, веселый, всеми любимый человек, являющийся прямой противоположностью тирана, взявшего ее в жены, всегда потакал желаниям дочери. Он любил Джерарда, приветствовал его визиты и с улыбкой воспринимал ухаживания, хотя официального предложения руки и сердца сделано не было. Возможно, Кристина полагала, что после своего "политического" брака с Гилбертом и рождения наследника она сможет обзавестись любовником.
Наверное, Джерард удивил ее своим скоропалительным отъездом в Канаду и решением обосноваться там навсегда. Наверное, он сильно ее уязвил.
Да и наследника не получилось - только две дочери.
А что, если Кристина считает, что у нее вновь появилась возможность начать то, от чего она отказалась много лет назад? Возможно, она нащупала слабое место Джерарда. И возможно, рассчитывала теперь на повторный брак.
- Если ты оправилась от пережитого страха, - холодно произнес граф, - то я с удовольствием вернусь к своим гостям, оставшимся у костра. Я полагаю, ты не хочешь, чтобы нас увидели? Ведь со стороны может показаться, что мы сжимаем друг друга в объятиях.
Кристина поспешно отстранилась и повернулась к нему спиной, прежде чем он успел увидеть ее лицо. Когда она заговорила, ее голос прозвучал не менее холодно.
- Благодарю тебя, - произнесла она. - Мне действительно стало дурно. Но теперь я в полном порядке. - С этими словами Кристина направилась к озеру.
В этот момент собственное предположение показалось Джерарду смехотворным. Кристина постаралась отделаться от него как можно скорее. А это означало лишь то, что она ненавидит его так же сильно, как и он ее.
Глава 11
Танцевальный зал решено было украсить на следующий день после Рождества. Это должны были сделать слуги под руководством Кристины. Все было приготовлено заранее. До Рождества оставалось еще два дня, и все же в зале уже царило оживление, ведь собранные в лесу ветки сложили именно здесь. Кроме того, зал оказался достаточно просторным для изготовления венков из омелы.
Лиззи Гейнор провозгласила себя экспертом в этом деле. Она организовала две группы, в одну из которых вошли Кристина, Лора Кеннадайн и дети, а в другую - ее мать, леди Милчип и леди Ханна Милн. Мисс Гейнор весело порхала от одной группы к другой, ничего не делая, но активно раздавая советы, указывая на недостатки, хваля и… мешаясь под ногами. Когда же дети внесли готовые венки в гостиную, чтобы их повесили под потолком над фортепьяно, мисс Гейнор присвоила все заслуги себе.
- Видите, как здорово я умею плести венки из омелы? - восклицала она, смеясь и кружа по гостиной. Выглядела она при этом очаровательно.
Вскоре гостиная наполнилась ароматом хвои. Ее стены украсили еловыми ветвями, перевитыми алыми лентами и позолоченными колокольчиками, найденными управляющим в мансарде. Гости, ответственные за украшение гостиной, во главе с хозяином дома, который выглядел слегка растрепанным без сюртука, остановились, чтобы полюбоваться творением собственных рук и венками из омелы.
- Вы действительно достойны похвалы, мисс Гейнор, - произнес его сиятельство. - Более чудесных венков я не видел еще ни разу в жизни. Ну и мои поздравления вашим помощникам, конечно.
Граф широко улыбнулся детям, и его глаза на мгновение встретились с глазами Кристины. Графиня тут же отвела взгляд. Ей не хотелось вспоминать о своей глупой выходке, когда она спрыгнула с дерева прямо в его объятия и оставалась там неприлично долго. На несколько минут она совершенно забыла о том, как сильно изменился он за прошедшие десять лет, погруженная в совершенно иные воспоминания и охваченная чувственным томлением, которое, как ей казалось, годы жизни с Гилбертом убили навсегда.
- А он действует? - спросил мистер Джон Кеннадайн.
- Венок из омелы? - нарочито весело уточнила Лиззи Гейнор. - Конечно, сэр, и как только его повесят под потолком, я с радостью докажу это с каждым, кто пожелает составить мне компанию.
- Поскольку я подвешивал все это к потолку, - произнес граф, беря венок из рук Рейчел и Пола Лангана, - то тоже хочу испробовать его магию. - Он посмотрел на Лиззи, вскинул брови и засмеялся.
И вот спустя десять минут граф уже целовал Лиззи Гейнор, стоя под венком под аккомпанемент смеха, аплодисментов и свиста.
Собственная реакция на происходящее привела Кристину в смятение. Она смотрела на целующихся и улыбалась, подобно остальным присутствующим. Она видела, как губы графа коснулись губ Лиззи, как его ладони легли на ее талию, а ее руки обняли его за плечи. Кристина знала наверняка, что сейчас испытывает граф, словно все это происходило с ее собственным телом. Лиззи Гейнор, без сомнения, была первой претенденткой на роль супруги его сиятельства. Тетя Ханна и леди Милчип открыто обсуждали это, возвращаясь домой после прогулки. А сам граф и мисс Гейнор выглядели как жених и невеста.