Через час Милчип торжественно объявил об окончании состязания и принялся расхаживать от снеговика к снеговику, заложив за спину руки, сосредоточенно сдвинув брови и поджав губы. Забавно было в этот момент видеть детей, с тревогой наблюдавших за выражением лица "судьи". И как, интересно, поступит Ральф, чтобы не разочаровать их? Рейчел подошла ближе. Поля ее шляпки почти касались рукава графа. Обняв девочку за плечи, граф улыбнулся. Она отдала работе всю себя и теперь ужасно хотела выиграть.
- М-да, - произнес наконец судья, - решение принять непросто. Очень непросто. - Он покачал головой. - Но принять его все же необходимо. Итак, приз присуждается Кеннадайнам за самого крепкого и толстого снеговика.
Джон рассмеялся, Элис подпрыгнула от радости, а маленький Джонатан принялся сосать палец своей варежки. На лицах же остальных детей отразилось безутешное горе. Кто-то из взрослых зааплодировал, кто-то принялся язвить, но Ральф поднял руки вверх, требуя тишины.
- Команду графини Уонстед я награждаю за самого высокого снеговика, - произнес он, - леди Маргарет - за снеговика, чья голова падала чаще, чем у кого бы то ни было, мистера Стюарта - за снеговика с самой широкой улыбкой, лорда Лангана - за то, что у его снеговика в отличие от всех остальных есть руки, одна из которых, правда, уже отвалилась, а графа Уонстеда - за то, что работал усерднее остальных и слепил самого большого снеговика.
Просияв, Рейчел взглянула на его сиятельство, и граф подмигнул в ответ. А подумал ли Ральф о том, как будет награждать победителей?
Судья вновь поднял обе руки, призывая к тишине, и доказал, что не зря занимает им же самим выбранный пост.
- Теперь что касается приза, - произнес он и, эффектно выдержав паузу, обвел взглядом присутствующих. - Первую чашку шоколада с пирогом получит тот, кто первым добежит до дома. - С этими словами он развернулся и опрометью бросился к входу, хохоча словно ненормальный и оставляя за собой облако снега.
- У нас самый большой снеговик, и работала я усерднее всех, - со всей серьезностью произнесла Рейчел.
- Ты совершенно права. - Граф взял девочку за руку. - Никто не работал лучше нас. Я сделал правильный выбор. Так что идем домой?
Вторую руку граф предложил Лиззи Гейнор, и та, с готовностью ухватившись за нее, весело защебетала. Однако прежде чем Кристина успела забрать дочь в детскую, чтобы снять с нее верхнюю одежду и расчесать волосы, граф успел поговорить с девочкой с глазу на глаз.
- Когда все будут лакомиться в гостиной шоколадом и пирогом, я собираюсь сделать одно объявление и хочу, чтобы все дети тоже присутствовали. А потом я хочу кое-что предложить тебе. Только тебе. Это будет наш маленький секрет.
- Даже мама не будет знать? - спросила Рейчел.
- Особенно мама, - ответил граф и снова подмигнул.
- А это не плохо? - с беспокойством поинтересовалась девочка. - Это не грех?
Джерард вновь ощутил знакомый приступ раздражения. Как могли мать и отец настолько отравить сознание собственного ребенка?
- Это не плохо, - произнес он. - И не грешно. Это сделает Рождество счастливее для всех. Тебе интересно, что это?
Девочка медленно кивнула.
- Да, милорд, - ответила она.
А потом за Рейчел пришла мать. Гости как раз стряхивали в холле снег с плащей и мантилий, топали ногами, растирали озябшие руки и громко заявляли друг другу о том, что только теперь поняли, как сильно замерзли.
- Идем, - сказала Кристина, протягивая дочери руку. - Нужно как можно быстрее привести себя в порядок.
С минуту она держала одну руку Рейчел, в то время как граф сжимал другую. Их глаза встретились. Граф разжал пальцы, и Кристина отвернулась, уводя дочь.
Высокая, стройная, не растерявшая изящества даже после возни в снегу. А еще невероятно грациозная и красивая, несмотря на мрачное серое одеяние. И возможно - только возможно, - носящая под своим сердцем его ребенка.
- Вдова становится все привлекательнее и живее с каждым днем, - раздался за спиной Джерарда голос, и тот сразу же узнал скучающий и самодовольный тон Латрелла. - Плод созрел для того, чтобы его сорвали. Что скажешь, Джерард?
Первым побуждением графа было развернуться и ударить друга по лицу. Но он лишь недоуменно вскинул брови.
- Ты же сам провозгласил себя знатоком в этой области, Гарри, - сказал он. - Неужели тебе действительно интересно мое мнение?
- Это был риторический вопрос, - со смехом произнес виконт. - Мы действительно обречены пить шоколад, Джерард, в качестве единственного согревающего напитка?
- Ни в коем случае, - возразил хозяин дома, направляясь к лестнице. - Идем со мной.
Глава 13
Вечером в деревенской церкви должна была состояться рождественская месса. Кристина узнала, что большинство гостей собирается на ней присутствовать, несмотря на снегопад и отсутствие в сарае достаточного количества саней. По снегу пришлось бы идти около мили, но садовники и несколько грумов попытались расчистить заносы с дороги, хотя большинству гостей перспектива прогулки по снегу в сочельник казалась невероятно привлекательной.
В промежутке между поздним ужином и мессой ожидали прихода колядовщиков - так происходило каждый год. Только теперь граф приказал затопить большие камины в холле. Конечно, они не дадут достаточно тепла, но все же прогонят холод и сделают холл более гостеприимным. Кроме того, в холле поставили большую чашу с пуншем и подносы со сладкими пирожками и большим рождественским пирогом. Обычно колядующим подавали лишь лимонад. А в прошлое Рождество в Торнвуд и вовсе никто не заглядывал, ведь графиня пребывала в трауре.
Вечер обещал быть суматошным. А гости очень устали после утреннего сражения. После обеда большинство из них предпочло удалиться в свои комнаты на отдых, но прежде граф Уонстед собрал всех в гостиной.
- Завтра Рождество, - сказал он. - Я полагаю, что утром каждый из вас займется своими делами. Я же буду поздравлять слуг. После обеда, с вашего согласия и если позволит погода, мы отправимся кататься на коньках. Слуги вновь разведут на берегу костер. - Дождавшись, пока уляжется волнение, граф продолжал: - Но вот что предпринять вечером? Ведь мы собирались устроить бал только после Рождества.
- Завтра вечером мы могли бы потанцевать в гостиной, кузен Джерард, - с готовностью предложила Маргарет.
- У меня другое предложение. - Граф улыбнулся. - Всем нам предстоит трудная задача.
Гости дружно застонали.
- Мы устроим в танцевальном зале рождественский концерт, - объявил Джерард. - Леди Ханна составит программу. Она уже согласилась мне помочь. Она проследит за тем, чтобы номера были разнообразными. Вряд ли кому-нибудь понравится слушать одну и ту же рождественскую песню в разном исполнении.
- Так давайте соберем хор, который споет одну коротенькую песню, а потом устроим танцы. Как ты на это смотришь, Джерард? - предложил Ральф Милчип.
- Нет-нет. - Граф поднял руки, успокаивая развеселившихся гостей. - Мы подойдем к этому делу со всей основательностью и порадуем друг друга.
- Чудесная идея, милорд, - произнесла Сюзан Гейнор. - Мы сыграем на фортепьяно дуэтом, правда, Лиззи?
- Но есть одно условие, - добавил его сиятельство. - Участие в концерте примут все без исключения. Если кому-то потребуется для репетиции танцевальный зал или гостиная, обращайтесь к леди Ханне, она составит расписание. А теперь прошу прощения, нам с леди Рейчел необходимо кое-что обсудить.
- Но ведь на подготовку остается всего двадцать четыре часа, Джерард, - взмолилась Дженнет.
- Уйма времени, - непреклонно заметил граф, беря под руку Рейчел.
Кристина смотрела на него с удивлением и некоторой тревогой. Она поднялась было со своего места, но граф остановил ее.
- Не извольте беспокоиться, миледи, - сказал он. - Это дело касается лишь Рейчел, Маргарет, тети Ханны и меня.
Кристина хотела запротестовать, но Рейчел серьезно произнесла:
- Это секрет, мама.
Она обладала чудесным голосом - тетя Ханна и Маргарет знали это. Возможно, они хотели, чтобы Рейчел спела на концерте. Значит, дети тоже примут участие? Кристина не станет возражать против того, чтобы у дочери появился секрет, хотя еще несколько дней назад непременно высказала бы недовольство. Ведь нет ничего плохого в том, если Рейчел действительно споет, особенно если тетя Ханна одобрит это.
Надежду на спокойный отдых после обеда пришлось оставить. Все без исключения отчаянно пытались отыскать в себе талант, которым можно было бы блеснуть на концерте, а потом начинали жаловаться, что напрочь лишены какого-то ни было таланта. Леди Ханна спокойно расхаживала меж гостями, занося в свой список предполагаемые номера, назначая время репетиции и даже давая советы. У мистера Кэмпбелла хороший голос, но он робеет петь соло? Так почему бы ему не спеть дуэтом с какой-нибудь леди, которая тоже не решается петь единолично? Может быть, мисс Милчип подойдет? Теперь обитателям Торнвуда запрещалось заходить в танцевальный зал или гостиную. Исключение составляли лишь те, кому в данный момент предстояло репетировать.
Кристина решила, что дети разыграют сценку, рассказывающую о рождении Христа. Но их было всего шестеро, а действующих лиц много - Мария и Иосиф, хозяин постоялого двора и его жена, пастухи, короли и ангелы. Лора Кеннадайн успокоила графиню, сообщив той, что многие из гостей, не обнаружившие в себе никакого таланта - по крайней мере так они говорили, - будут рады сыграть в этой пьесе. Она оказалась права. Лорд и леди Ланган с радостью согласились на роль хозяина постоялого двора и его жены. Они пообещали, что будут весьма убедительно изображать ссору - она будет бить его по ушам, а он, в свою очередь, сыпать угрозами. И уж конечно, они с неохотой согласятся предоставить свой хлев святому семейству.
На роли пастухов Кристина наметила виконта Латрелла и братьев Милчип. Мужчин подобное предложение поначалу застало врасплох. Немного поразмыслив и согласившись с предложением графини, они удалились в сторону зимнего сада, чтобы проникнуться атмосферой пьесы и повторить придуманные ими же самими смешные реплики, которые не стыдно будет произнести даже перед леди и детьми.
Лора согласилась петь за кулисами, в то время как ее дочь Элис будет стоять на сцене и изображать ангела. Рейчел и Полу Лангану достались роли Марии и Иосифа. Тесс, Мэтью и маленького Джонатана - если, конечно, малыш не станет уходить со сцены и сосать палец посреди представления - решено было сделать волхвами. Однако Лора сказала, что даже если Джонатан и уйдет со сцены, представления это не испортит. Ведь в Библии не говорится, что волхвов было именно трое, а вот шкатулка с миррой непременно должна оказаться в яслях.
Репетиции продолжались даже в то время, которое изначально гости отвели для отдыха. Кристина вынуждена была признать, что, несмотря на ворчание и притворное недовольство, все отдались подготовке к концерту с должным рвением и радостью.
Уложив младших детей спать после обеда, она спустилась в зимний сад посмотреть, как идут дела у "пастухов". При виде репетирующих ее разобрал смех. Джереми Милчип то и дело клевал носом и начинал похрапывать, а когда его будили, никак не мог взять в толк, чего от него хотят. Его суеверный брат громко восклицал, что божественные ангелы на самом деле инопланетные существа, прибывшие на землю, чтобы забрать его с собой на Луну, а виконт Латрелл просто глупо хихикал и начинал рассеянно оглядываться по сторонам всякий раз, когда к нему обращались.
Но детям действо все равно понравится - Кристина в этом не сомневалась. Хотя Гилберт непременно перевернулся бы в гробу, узнав, во что его домочадцы превратили рождественскую историю.
- Когда вы наконец спуститесь в Вифлеем, - напомнила Кристина "пастухам", - вам должна открыться истина, которая вас преобразит.
- Мы собираемся поработать над этим после чая, мадам, - пояснил Джереми и шумно зевнул. - Если, конечно, не засну, то непременно появлюсь в Вифлееме.
- Вифлеем, ха! - захохотал Ральф. Он погрозил пальцем и наполовину прикрыл один глаз. - Я не вчера родился, друзья. И не верю в существ, поющих вместо того, чтобы говорить, как все нормальные люди, и имеющих крылья за спиной и круги света над головой. Знаете, что они сделают, когда мы пойдем смотреть на младенца, которого на самом деле не существует? Стянут овцу!
Виконт засмеялся, и Кристина подхватила смех.
- Пора пить чай, - сказала она. - Я уверена, вам не терпится отдохнуть от трудов праведных.
Просить дважды не пришлось. Братья отправились пить чай, а виконт Латрелл удержал Кристину за руку.
- Вы не подскажете, как называется это растение, леди Уонстед, - произнес он, дожидаясь, пока они с графиней останутся наедине. А когда братья Милчип исчезли за дверью, широко улыбнулся и достал из кармана печально поникшую веточку омелы.
- Я уже отчаялся остаться с вами с глазу на глаз и спросить.
- Это омела, милорд, - произнесла графиня. - Идемте пить чай?
- Минуточку. - Виконт повесил омелу на ветку апельсинового дерева у себя над головой. - Да, вот так в самый раз. - С этими словами он обнял графиню за талию, притянул к себе и поцеловал.
Сегодня Кристина была готова к подобному повороту событий. Она не позволила виконту раздвинуть свои губы, хотя он призывно провел по ним языком и что-то тихо пробормотал.
- Забудем о Рождестве, - произнес он, немного отстраняясь. - Мне кажется, вы должны знать, что вы самая красивая и самая соблазнительная женщина из тех, что мне доводилось встречать. - Его голос звучал тихо, соблазняющее и вовсе не насмешливо.
- А еще самая глупая и наивная, если позволю себе поверить вам, - с улыбкой ответила Кристина.
- Я и сам себе верю с трудом, - произнес виконт. - Должен признаться, что я говорил подобные слова и прежде. Но никогда еще я не произносил их столь необдуманно. Я хочу вас, моя дорогая. Мне даже кажется, что я в вас влюбился. Это ощущение сродни серьезному заболеванию, от которого мне еще не приходилось страдать. Это не смертельно, как вы думаете? У меня есть шанс излечиться?
Виконт нравился Кристине. Этому повесе удавалось домогаться желаемой женщины столь галантно и изысканно, что почувствовать себя обманутой и уязвленной не представлялось возможным. Он не был в нее влюблен и не ждал, что Кристина ему поверит. Ему нужен был ни к чему не обязывающий роман, лишенный каких бы то ни было глубоких чувств и обязательств. Просто обоюдное влечение и симпатия. Кристина не сомневалась, что получит удовольствие от романа с виконтом, если…
Интересно, смогла бы она поддаться искушению при других обстоятельствах? Кристина не знала ответа.
- Мне нравится, как вы молчите, - произнес виконт. - Нравится эта таинственная улыбка. Она станет еще чудеснее, если ваша голова окажется на подушке. Но вы недолго будете молчать. Я не позволяю своим женщинам заниматься любовью молча. - На губах виконта заиграла дьявольская улыбка, и он снова поцеловал Кристину.
После этого поцелуя Кристина решила твердо заявить, что теперь они с лихвой отдали дань уважения маленькой веточке омелы.
Но в этот момент кто-то громко откашлялся в дверях зимнего сада.
- Ужасно не хотелось бы вас прерывать, - произнес граф Уонстед.
- Но… - Виконт Латрелл оторвался от губ Кристины и заглянул ей в глаза. - Мне показалось, вы хотели что-то сказать. Тебя ведь не уговорить уйти отсюда, да, Джерард?
Если бы сейчас земля разверзлась под ногами у Кристины, она с удовольствием провалилась бы в преисподнюю. Она едва удержалась, чтобы не оттолкнуть виконта и не пуститься в объяснения.
- Мне нужно поговорить с ее сиятельством, - произнес граф. - О завтрашнем концерте. Ральф сказал, что она здесь.
- Стало быть, это Милчипа мне нужно благодарить. - Виконт притворно нахмурился и, отступив на шаг, поклонился Кристине: - Увидимся позже, мадам.
Едва только виконт скрылся за дверью, Кристина отвернулась и принялась водить пальцем по листьям апельсинового дерева.
- Нужно было согласиться уйти? - тихо спросил граф.
- Виконт повесил на дерево омелу, - ненавидя себя за то, что приходится оправдываться, пояснила Кристина. - Было бы невежливо отказаться поцеловаться под ней.
- Твоя голова действительно выглядит восхитительно на подушке, - сказал граф.
Кристина резко развернулась, и в ее глазах вспыхнул гнев.
- Хотелось бы напомнить, милорд, - отрезала она, - что я не ваша собственность. И не виконта Латрелла. И не должна держать ответ перед вами, перед виконтом или перед кем-то еще. - Кристина поняла, что сказала глупость. Ведь она зависела от него.
- Ты права, - бросил Джерард. Его подбородок был упрямо выпячен, а взгляд источал холод. Совсем как в день его приезда в Торнвуд. - Увиденное не должно было удивить меня, даже если бы над вашими головами не было невидимой омелы. На собственном горьком опыте я уже убедился, что тебе нельзя доверять.
Глаза Кристины расширились от негодования.
- Доверять? - переспросила она. - А как, по-твоему, я должна себя вести? Шарахаться от мужчин до конца своей жизни из-за того, что произошло вчера? Если вспомнишь, ты сам сказал, что положил конец нашим отношениям. - Или, наоборот, начало, если Кристина забеременеет.
- Если случится так, что ты забеременеешь, - холодно произнес граф, словно прочитав мысли Кристины, - мне хотелось бы знать наверняка, кто отец ребенка, миледи.
Кристина пошатнулась и в тот же момент услышала, как граф выругался.
- Прости, - сказал он, проводя рукой по волосам. - Черт возьми, Кристина, ну почему рядом с тобой я всегда веду себя как настоящий мерзавец? Прости меня, умоляю. Я не должен был так говорить. Это… это отвратительно.
- Если я вдруг забеременею, - произнесла графиня, - все вокруг будут знать, чей это ребенок. Он будет мой, только мой. И я буду любить его всем сердцем, как и своих дочерей. К счастью, дети не несут ответственности за позор своих родителей, и не важно при этом, законнорожденные они или нет. Они настоящая драгоценность. Если у меня родится ребенок, тебе не придется спрашивать, кто его отец и знаю ли я сама, кто он. Потому что не важно, кто является его отцом - ты, виконт Латрелл или кто-то еще.
По лицу Джерарда разлилась мертвенная бледность, и Кристина была этому рада.
- Прости, - еще раз повторил граф. - То, что я сказал, действительно ужасно, но я очень разозлился. Еще раз прости.
- Простить за то, что, возможно, отец ты? - спросила Кристина. - За то, что переспал со мной вчера?
- Да, и за это тоже, - тихо ответил Джерард. - Этого не должно было случиться. Прости.
До этого момента Кристина чувствовала лишь клокочущий в душе гнев - слепой и безудержный. Теперь же ее охватило ощущение необъяснимой боли и пустоты. Кристина вновь повернулась к Джерарду спиной и отошла от него подальше.