– Я не лгу, – с жаром возразила Оливия, прекрасно зная при этом, что и правды она ему не рассказала. – Думаю, тебе лучше уйти, – заявила она холодно. – Я позабочусь о цветах. Можешь оставить мне ключ.
Рейчел покачала головой:
– Нет. Ксандер дал его мне, и отдам я его только ему.
Оливия ничего не ответила, не желая знать о том, почему Ксандер оставил ключ от своей квартиры этой женщине.
– Тебе придется ему все рассказать, – продолжала Рейчел. – Если ты этого не сделаешь, тогда расскажу я. Он имеет право знать. Ты не можешь владеть им, как потерянным щенком. Он ушел от тебя, Оливия, это было его решение.
И тут какой-то звук привлек их внимание. "Это Ксандер, что-то с ним не так", – подумала Оливия и бросилась в ванную.
Ксандер стоял у раковины, сжимая ее фарфоровый край так, что костяшки пальцев побелели. На него накатила волна головной боли, сильной, как никогда. Ему нужно было прилечь, но здесь он не мог этого сделать. Это место его угнетало. Как бы он ни злился на Оливию, сейчас она была ему нужна – он хотел вернуться в их дом. Должно быть, он вскрикнул и позвал ее, потому что сейчас она стояла рядом, встревоженно глядя на него.
– Снова голова? Вот, – сказала она, открывая сумку, – я захватила твои таблетки, на всякий случай.
Она положила на его ладонь две таблетки и протянула стакан воды. Он выпил лекарство и поморщился.
– Прошу, отвези меня обратно.
– Не хочешь прилечь здесь?
Он покачал головой и почувствовал, словно в его голову вонзились раскаленные копья.
– Просто забери меня отсюда.
Она обхватила его за талию и подставила ему свое плечо. Они медленно вышли из ванной и прошли по коридору. Рейчел все еще стояла в гостиной и потрясенно смотрела на них.
– Я должна забрать его домой, – бросила ей Оливия, и Ксандер уловил собственнические нотки в ее голосе. – Прошу, закрой за собой дверь.
– Я могу помочь? – спросила Рейчел, подходя к Ксандеру с другой стороны.
– Мы справимся, – отрезала Оливия и повела его к двери.
– Ксандер, я надеюсь, ты скоро поправишься. Все в офисе скучают по тебе… и я тоже! – крикнула Рейчел им вслед.
В машине Оливия откинула пассажирское сиденье, чтобы Ксандер мог сесть поудобнее. Весь путь до Девонпорта он сидел молча, страдая от боли, разрывающей его череп изнутри.
Он надеялся, что в квартире найдет какие-то ответы. Но вместо этого лишь появилось еще больше вопросов. Ничего там не показалось ему знакомым или принадлежащим ему. Ни мебель, ни посуда в кухонных шкафчиках.
И Рейчел. Она вела себя с ним так фамильярно, будто их связывали не только рабочие отношения. Неужели он так быстро оправился от разрыва с Оливией? В это было невозможно поверить. Да, Рейчел была симпатичной – если у кого-то была страсть к миниатюрным брюнеткам с формами. Но Ксандер явно имел слабость к высоким и стройным рыжеволосым девушкам, а точнее, к одной – даже если она и умолчала от него тот факт, что вот уже два года они живут по отдельности.
Он узнал эту женщину, а ведь она была частью того прошлого, из которого он по-прежнему больше ничего не мог вспомнить. Почему, едва войдя в квартиру, она кинулась обнимать и целовать его? Видимо, она была для него больше, чем просто коллегой. Он понял это по ее поведению, не говоря уже о том, что у нее был ключ от его квартиры.
Неужели он, не успев оправиться от крушения брака с Оливией, стремглав кинулся в другие отношения? Как-то это было неправильно, не похоже на него.
Ах, если бы только он мог вспомнить все!
Глава 12
Оливия уложила Ксандера на диван и задернула занавески в гостиной, чтобы ему не мешал яркий солнечный свет. Он даже не захотел подняться по лестнице, когда они приехали. "Наверное, боль была слишком сильной", – подумала Оливия, с тревогой глядя на его мерно вздымающуюся во сне грудь.
Но он вернулся с ней, несмотря ни на что. Он ведь мог попросить, чтобы она оставила его одного в квартире или не одного, а с Рейчел. При этой мысли она почувствовала горечь. Когда-то Оливия пыталась найти что-то положительное в этой женщине, пыталась быть с ней дружелюбной. Но Рейчел держалась с ней так, будто считала ее недостойной своего внимания. Очевидно, из-за того, что, когда они познакомились, Оливия работала в школе учителем, а затем и вовсе занялась воспитанием ребенка, а Рейчел в это время активно и успешно строила свою карьеру.
К тому же она никогда не скрывала, что находит Ксандера привлекательным, и Оливии было это неприятно, ведь ее муж проводил с этой женщиной очень много времени в течение рабочей недели. Конечно, завести интрижку на работе – это было не в его стиле. Но он изменился после смерти Паркера. Может, он и закрутил романчик с Рейчел после того, как ушел из дома. Ведь она, должно быть, не теряла времени даром.
После гибели сына и расставания с мужем Оливия с головой ушла в работу, и у нее не было времени переживать о том, что у Ксандера появилась другая. Точнее, она просто не хотела об этом думать. И даже когда она забрала его из больницы, она не подумала о том, что такое возможно. Ведь врачи не упоминали о каких-то других посетителях, кроме его матери.
Оливия пыталась перестать думать об этом. Но против ее воли в сознании возникала картина: Рейчел подходит к Ксандеру и целует его. И ведь он не только узнал ее, но и не стал отстраняться. Были ли они близки и как долго это продолжалось? Год? Два? Или дольше? А может, Оливия сама помогла ей в этом, не сумев стать Ксандеру хорошей женой? Наверное, она была слишком сконцентрирована на ребенке и забыла о нем и это привело его в объятия другой женщины?
Но ведь Ксандер был отличным отцом и тоже много времени посвящал Паркеру. Возможно, из-за этого из их отношений ушла часть романтики, а с Рейчел он вновь предался бурным ощущениям?
Эти мысли безумно напугали Оливию. Она не может потерять его снова! В первый раз, когда он ушел, она не боролась за него, у нее просто не было сил на борьбу после смерти Паркера. Но сейчас силы есть, и она знала, что должна сражаться за своего любимого. Ей нужно снова прочно занять место в его жизни и его сердце, чтобы они вместе могли преодолеть все несчастья.
Увидев его в больнице, она поняла, что сделает ради него все что угодно, что любит его так же сильно, как и в начале их отношений, когда они просто потеряли голову друг от друга.
На своих прошлых ошибках Оливия многому научилась, поняла, что делала не так. За эти два года она стала другим человеком, более сильным и цельным. И сейчас она была уверена, что они смогут построить новые отношения, основанные на любви и взаимной поддержке, о которых она всегда мечтала.
Но что, если он не захочет? Что, если он вспомнит все те ужасные слова, которые она бросила ему в лицо в момент отчаяния после смерти Паркера? Вдруг он снова не сможет простить ее за это? Оливия закрыла глаза, пытаясь не думать о плохом, и глубоко вздохнула. На сей раз все будет иначе. Ведь эти последние несколько недель должны были доказать ее мужу, что им лучше вдвоем, чем по отдельности.
Проснувшись, Ксандер заперся в офисе напротив мастерской жены и дал ей понять, что он не хочет, чтобы его беспокоили. Оливия тем временем отнесла в машину все картины, которые нужно было отвезти в галерею следующим утром. Приближалось Рождество, поэтому она надеялась на пик продаж, ведь спрос на ее работы возрос в последнее время.
Она приготовила ужин, но Ксандер по-прежнему не выходил из кабинета. Охваченная тревогой за него после сильного утреннего приступа, она рискнула постучать в дверь и заглянуть к нему:
– Ксандер? Ты голоден? Ужин готов.
Она сегодня действительно постаралась и приготовила одно из его любимых блюд – стейк "Диана" с побегами спаржи и молодым картофелем. Довольно жалкая попытка к примирению после того, что было утром, но, отчаянно желая поговорить с мужем, Оливия решила, что нужно хотя бы попытаться.
– Я не голоден, – ответил Ксандер, не поворачивая головы от экрана компьютера.
Мельком взглянув на экран, Оливия почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, – он рассматривал страницу с фотографиями сотрудников своей компании, и в самом центре экрана красовалось фото Рейчел. Оливия беспомощно сжала руки в кулаки, но заставила себя выдохнуть и совершенно спокойно сказала:
– На ужин стейк "Диана". Принести тебе сюда?
– Пытаешься меня подмаслить? – спросил он, наконец поворачиваясь к ней. На губах его играла усмешка.
– Нет, м-м-м… не совсем. Я не думаю, что ужином можно искупить свою вину за тот шок, что тебе пришлось сегодня пережить. Мне жаль, Ксандер. Я хотела сказать тебе, но позже. Я просто не могла заставить себя.
Ксандер устало потер глаза.
– Да уж, беседа не из легких, да еще с мужем-полуинвалидом, не каждый день выпадает такое.
Оливия почувствовала, как плечи ее немного расслабились. Победа! Значит, он воспринял все нормально!
– Пойдем поедим, – умоляюще произнесла она, осторожно положив руку на его плечо.
Ксандер накрыл ее ладонь своей:
– Я сейчас закончу и приду через минуту.
Оливии хотелось остаться и спросить, нашел ли он то, что искал, но она решила не испытывать его терпение. Она медленно спустилась в кухню и начала раскладывать еду по тарелкам. И все же она не могла забыть лицо Рейчел. Почему он смотрел на ее фотографию? Вспомнил ли он про их отношения? Или его чувства к ней начали пробуждаться вновь? Эти мысли не давали ей покоя.
Ведь теперь Оливия точно знала, что они с Ксандером должны быть вместе. Она любила все в нем, каждый вздох, каждое движение, каждую мысль. Нужно было просто это ему доказать.
Ксандера удивило, что после ужина Оливия почти сразу отправилась в спальню. Она весь вечер была какая-то напряженная, и он ждал, что она вот-вот заговорит о том, что ее волнует, но она молчала.
Видимо, сегодняшний день стал открытием для них обоих. Он узнал об их расставании, а Оливия определенно не ожидала увидеть Рейчел в его квартире.
Он щелкал пультом, бездумно переключая каналы, но в это время размышлял о том, что узнал сегодня. Он абсолютно не помнил, что у них с Рейчел были какие-то романтические отношения. Если бы они были парой, он бы наверняка почувствовал что-нибудь, увидев ее. Вместо этого он слегка смутился, когда она обняла и поцеловала его. Когда прикасался к Оливии, он испытывал совсем другие ощущения.
Ксандер сжал пульт в руке так, что пластиковая крышечка затрещала. Даже просто мысли о жене пробуждали в нем безумное желание. Когда же их отношения успели так испортиться, что они расстались? Почему они не смогли вместе решить эту проблему?
Тяжело вздохнув, Ксандер выключил телевизор и направился в спальню. Занавески в комнате были задернуты, но колыхались от ночного ветерка. По всей комнате – на комоде, на прикроватных столиках, на каминной полке – были расставлены свечи в стеклянных подсвечниках. Откуда-то доносился соблазнительный аромат ванили.
В этот момент из ванной вышла Оливия, завернутая в полотенце. Ксандер затаил дыхание, глядя на ее белоснежные, точно снятые сливки, плечи. Взгляд его задержался на ее ключице, а затем проследовал ниже, к груди, что вздымалась под мягкой тканью.
Оливия небрежно заколола волосы наверх, открыв нежный изгиб шеи, и шелковистые пряди падали ей на плечи. Ксандер вдруг почувствовал острое желание прикоснуться к ним.
– Да ты никак решила меня соблазнить? – спросил он внезапно севшим голосом.
– И как, есть ли у меня шанс?
– Пока не уверен. Продолжай.
Он смотрел, как она медленно потянула за край полотенца. Оно упало, обнажив ее прекрасное тело. Оливия, подняв руку, вытащила из узла шпильки, и ее волосы рассыпались по плечам. Соски ее, обычно бледно-розовые, сейчас потемнели и набухли от возбуждения. Казалось, им не хватает прикосновений его рук, губ, языка.
Ксандер почувствовал, как его тело мгновенно отреагировало на это. Оливия, такая прекрасная, шла к нему. Он усилием воли заставил себя держать руки при себе, когда она остановилась перед ним. У нее явно было что-то на уме, и он не желал мешать ее планам.
– А сейчас? – спросила она.
Она провела рукой по груди, небрежно коснувшись соска, и Ксандер завороженно смотрел, как тот напрягся еще сильнее.
– Да, – признался он низким тихим голосом, ощущая, как желание пульсирует в нем. – Шанс определенно есть.
Легкая улыбка появилась на ее губах.
– Хорошо, – прошептала она, приподнимаясь на цыпочки и целуя его.
Она дразнила его, лишь слегка коснувшись его губ, но этого хватило, чтобы воспламенить его страсть. И она, должно быть, это почувствовала, потому что пальцы ее взлетели к пуговицам на его рубашке и уверенно принялись их расстегивать. Она стянула рубашку с его плеч и бросила на пол. Руки ее порхали по его коже, точно теплые крылышки, лаская и поглаживая. Ксандер был возбужден так, что казалось, кровь вот-вот закипит у него в жилах.
Он потянулся к ней и хотел обнять, но она поймала его руки и сказала, глядя прямо ему в глаза:
– Позволь мне любить тебя.
Она наклонилась и прикоснулась губами к его груди, проводя по ней языком и целуя. А потом принялась водить языком вокруг его соска, и он громко застонал, не в силах сдержаться, чувствуя, как желание наполняет его изнутри.
Руки Оливии спустились ниже, она расстегнула его брюки и дотронулась рукой до его возбужденного естества. Она гладила его медленно, но уверенно, и Ксандер чувствовал себя точно податливая глина в ее чувственных руках, не в силах сопротивляться этому натиску.
Горячее дыхание Оливии щекотало его бедра, а затем ее губы сомкнулись вокруг его ноющего от желания мужского достоинства.
– Ливви, – простонал он, запуская пальцы в ее волосы, а затем просто перестал думать о чем-либо и отдался своим ощущениям, которые захватили его целиком, он потерял счет времени, а затем грандиозный оргазм, словно гигантская волна, прошел через его тело.
Ксандер поднял Оливию на ноги и стоял, прижав ее к себе, пытаясь прийти в себя после того, что сейчас произошло.
– Готов ко второму раунду? – тихо спросила Оливия.
– Второму?
– Да. У меня так много любви, и я хочу всю ее тебе отдать.
– У нас обоих, – согласился он, целуя ее.
Оказавшись рядом с ним в кровати, она окончательно избавила его от одежды и, продолжая нежно гладить, склонилась над ним.
– Я скучала по тебе, Ксандер, – произнесла она, глядя ему прямо в глаза.
В мягком свете свечей Оливия выглядела прекраснее чем когда-либо. Волосы ее золотисто-красной волной падали на плечи. Грудь была высокой и полной, соски набухли, готовые испытать его прикосновение, и он поднял руку, зажав один сосок между большим и указательным пальцами, потянул и посмотрел на ее лицо, дразня ее.
Он быстро оправился от первого оргазма и почувствовал, как тело его наливается новой силой в ответ на жар, исходивший от нее. Ксандер провел рукой между ее ног и улыбнулся, ощутив, как она возбуждена.
– Покажи мне, – настойчиво произнес он, – покажи, как ты по мне скучала.
Она потянулась за презервативом, который, должно быть, заранее положила под подушку, и надела его на Ксандера, медленно и искусно, дразня его и соблазняя в процессе. А затем она, словно искусная наездница, оказалась сверху, и он почувствовал, как ее мышцы напряглись, когда она, наконец, позволила ему войти в нее.
– Когда ты внутри меня, я чувствую… что так и должно быть, – выдохнула она. – Никогда не хочу отпускать тебя.
Их тела двигались в унисон, они качались на бурных волнах удовольствия, снова и снова доводя друг друга до экстаза. Наконец Оливия прижалась к нему в изнеможении, и тело ее, казалось, слилось с его телом, словно кусочки пазла. Ксандер обнял ее и крепко прижал к себе, наслаждаясь чудесным моментом.
Они долго еще лежали в объятиях другу друга, прежде чем Оливия встала, чтобы задуть свечи. Комната погрузилась в темноту, и, когда она снова легла в постель, Ксандер прижался к ее спине, не переставая удивляться тому, как им хорошо вместе.
– Спокойной ночи, Ксандер, – раздался в темноте ее шепот. – И… прости еще раз.
В ответ он крепко обнял ее и поцеловал в шею. Оливия заснула, а он лежал, прислушиваясь к ее ровному дыханию.
Несмотря на ее искреннее сожаление, Ксандер чувствовал, что все же что-то она от него утаивает. Что-то очень важное и сейчас пока недостижимое для его измученного разума.
Вспомнит ли он об этом когда-нибудь?
Глава 13
На следующее утро Оливия проснулась поздно, чувствуя одновременно приятную усталость и полное удовлетворение. Повернув голову на подушке, она поймала взгляд серых глаз Ксандера.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
Она смахнула волосы с его лба, и поцеловала его, и собиралась встать, но Ксандер поймал ее за руку.
– Останься, – попросил он, поднимая ее волосы и целуя в шею сзади.
По телу ее тотчас побежали мурашки. О да, он знал, как ее целовать, в свое время он посвятил этим исследованиям не один день. Было уже почти одиннадцать, когда они встали и вместе пошли в душ.
– Нам нужно провести весь день без одежды, – предложил он, медленно намыливая ее кожу, отчего пульс ее снова начал частить.
– Я бы с радостью, но мне нужно отвезти картины в галерею. Я буду занята весь день и даже вечер, нужно подготовить открытие выставки. Я должна ехать, Ксандер, это моя карьера, моя репутация художника.
– Тогда занимайся своими делами, я найду чем себя занять.
– Ты можешь пойти со мной, – предложила Оливия с надеждой.
– Может, в следующий раз.
Оливия сдержалась и не стала показывать свое разочарование. Она понимала, что для него это может быть трудно – провести на ногах весь день. Но ей так не хотелось терять это шаткое чувство близости, что возникло между ними.
Она все еще не могла отойти от напряжения вчерашнего дня. Если бы не дела, она бы осталась дома с радостью, но она не кривила душой, говоря о своей карьере и репутации, которые зависели от этого показа в престижной галерее. Ей ужасно повезло, что ее работы будут выставлены там. Конечно, большую часть денег от продаж придется перечислить галерее, но сейчас важнее всего было именно общественное признание.
После завтрака Ксандер помог ей отнести оставшиеся полотна в машину.
– Спасибо, – поблагодарила она, закрывая заднюю дверцу своего автомобиля. – Не знаю точно, когда вернусь, но наверное, поздно, после ужина.
– Я найду чем заняться.
– Обещаешь, что, если у тебя заболит голова, ты примешь таблетки и приляжешь?
– Мы же договаривались, что ты не будешь следить за мной, как за ребенком.
– Знаю. – Она провела ладонью по его щеке. – Я беспокоюсь о тебе.
– Обещаю, я буду беречь себя.
В доме напротив сосед украшал карниз дома рождественской гирляндой. Вспомнив, что Рождество уже через месяц, Оливия воскликнула:
– Может, когда я приеду, мы поставим елку?! Я не делала этого с тех пор, как… – она умолкла, а затем, вздохнув, твердо продолжила: – как мы стали жить по отдельности. Слишком уж много с этим было связано воспоминаний. Я поднимусь на чердак и принесу все украшения, когда вернусь, хорошо?
– Звучит неплохо, – согласился Ксандер. – Я с радостью помогу. Ну, иди же. Думаю, тебе не хочется опоздать.