– Да, была одна история, – медленно кивнул Мехмет. – Но в официальную летопись она не вошла, там нет ни слова о том, кем была женщина, пришедшая с Запада, с волосами, блеск которых соперничал с сиянием солнца, и глазами, голубыми, как воды лагуны. Караван, с которым она путешествовала, был ограблен, и все разбежались, бросив ее одну. Но ей необыкновенно повезло. Слуги султана нашли ее и отвезли в Лунный павильон, куда как раз приехал и он сам. Султан прибыл один, оставив гарем во дворце. Она попалась ему на глаза. Он был пленен ее необычной красотой и оставил в Лунном павильоне. Он часто навещал ее, и через некоторое время она родила дочь. На их счастье. Потому что слухи об иноземке уже дошли до дворца, и если бы она родила наследника, мать и сына ждала бы смерть. Впрочем, малышка вскоре заболела и умерла. Через год умер султан. Предчувствуя свою кончину, он велел моему отцу отправить ту женщину домой, понимая, что здесь ей оставаться небезопасно. Отец исполнил его волю. Когда она садилась на корабль, который должен был доставить ее домой, то подарила ему камею в знак благодарности.
Мехмет замолчал.
В мыслях Кадара бушевал настоящий ураган. Наконец он задал вопрос, ответ на который боялся услышать:
– Как… как звали ту женщину?
– Ее называли Керибар.
На подбородке Кадара дернулся мускул.
По-турецки "янтарь".
Совпадение.
– Но что-нибудь она взяла с собой?
Мехмет подумал и кивнул.
– Специально для нее по приказу султана изготовили два браслета. Керибар попросила моего отца положить один браслет в склеп султана как вечную память о ней, а другой обещала хранить до конца своих дней. Увы, ему это сделать не удалось, поэтому браслет вернулся в Лунный павильон.
Значит – браслета два.
Эмбер говорила правду.
Что же он наделал?!
– Эмбер рассказывала, – услышал Кадар свой голос, – что ее прапрапрабабушка ездила в Константинополь, где ее следы затерялись. Она вернулась домой через пять лет. Увидев у Эмбер золотой браслет с драгоценными камнями, я решил, что она его украла в Лунном павильоне.
– Ты удостоверился, что тот браслет на месте? – с тревогой спросил Мехмет.
– Нет, – через силу выдавил Кадар. – Я был не прав. Боже мой, как я был не прав!..
Сейчас ничего нельзя сделать, понял он холодея. Единственную ниточку, которую она ему оставила – листок с адресом, – он смял и выкинул. Кадар едва не застонал.
– В чем именно, мальчик мой? – задал вопрос Мехмет.
– Во всем.
– Можно попытаться все изменить, – заметил старик.
– Если бы… – Его взгляд упал на камею. – Могу я это взять?
– Конечно, – кивнул Мехмет. – Если твоя Эмбер – потомок Керибар, камея по праву принадлежит ей. И хотя ты не объяснил, в чем дело, я желаю тебе удачи. Ошибки нужно исправлять.
– Вы не возражаете, если я пойду? Мне надо подумать.
– Иди, иди. Похоже, тебе есть о чем подумать.
Кадар пожал руку человека, заменившего ему отца.
– Не скучайте и не болейте.
Да, удача сейчас не помешает, размышлял Кадар, выходя из квартиры Мехмета. Совсем не помешает.
Глава 14
Эмбер планировала найти себе новое жилье, и как можно скорее. Она только что приняла душ и сидела в шелковом халатике в столовой дома своих родителей. Они предложили ей вернуться к ним, когда она рассталась с Камероном.
Но Эмбер чувствовала себя в родительском доме некомфортно. Новость о ее разрыве с бывшим парнем разнеслась по округе. Если на пороге появится хоть еще один сочувствующий, она полезет на стенку.
Эмбер не стала никому объяснять, что ей плохо совсем по другой причине. Ей плохо оттого, что ее считает преступницей Кадар Сохейл Амирмоез – она специально записала его фамилию, чтобы не забыть. Плохо, потому что всего за несколько дней и ночей она безнадежно и бесповоротно в него влюбилась. Но хуже всего, как показалось Эмбер, что Кадар тоже испытывает к ней какие-то чувства. Она прекрасно понимала, что это безумие, но поделать с собой ничего не могла.
Как не могла заставить себя сердиться на Кадара или возненавидеть его за то, что он отобрал у нее браслет и, судя по всему, не собирался возвращать. На сердце у нее были только тяжесть и горечь.
Эмбер покачала головой и сосредоточилась на газете, которую просматривала в поисках подходящей квартиры. Неожиданно в дверь позвонили.
Она тяжело вздохнула, но честность не позволила притвориться, что ее нет дома, и Эмбер, запахивая халат, побрела к двери.
Она набросила цепочку, открыла дверь и… растерянно заморгала, уверенная, что глаза ее обманывают. Но мужчина, стоявший на пороге дома ее родителей, не исчез. Мысли вихрем неслись в ее голове, а дрожащая рука уже сбрасывала цепочку и открывала дверь.
– Как… как ты меня нашел? – выдохнула Эмбер, забыв, что оставила ему адрес.
– Я выкинул листок с твоим адресом, – признался Кадар, – но затем сообразил, что твои данные должны остаться в полиции. Можно, я войду?
Эмбер вспомнила, как она выглядит: мокрые спутанные волосы, халат – и пожалела, что не привела себя в порядок.
А затем вспомнила, как они расстались, и в ней вспыхнул гнев. Именно он придал ей сил и заставил распрямить плечи.
– Зачем? Или ты решил лично отдать то, что принадлежит мне?
Кадар посмотрел ей в глаза, и сердце женщины замерло. Она заметила, что черты его лица заострились, на подбородке проступила щетина.
Эмбер отступила в сторону, позволяя Кадару войти. От его близости сердце скакнуло в груди, а в голове замелькали воспоминания о проведенных вместе жарких ночах.
Она молча ждала, пока он осматривался в гостиной; его взгляд задержался на фотографиях и хрустальных фигурках животных, которых коллекционировала ее мать. Потом Кадар вернулся к фотографиям.
Эмбер попыталась увидеть снимки его глазами. Она и брат в школьной форме. Ее семья на пляже во время рождественских каникул. Свадебная фотография родителей. Ее фотография, сделанная пару лет назад после окончания университета. Она стоит в магистерской шапочке и мантии, с дипломом в руках и браслетом на запястье.
Ей удалось взять себя в руки.
– Можно? – спросил Кадар, протягивая руку к фотографии, на которой был виден браслет. Эмбер кивнула. Он взял ее, подержал несколько секунд и поставил обратно.
– Так ты приехал, чтобы вернуть браслет? – не выдержала наконец она.
Кадар молча достал из кармана атласный мешочек, вытащил браслет и протянул ей. Он его отполировал, сообразила Эмбер. Теперь видно, что это не дешевая безделица, а драгоценность.
Крепко сжимая браслет в руке, она спокойно – знал бы он, чего ей это стоило! – спросила:
– Значит, ты все-таки обнаружил второй браслет в Лунном павильоне?
Кадар лишился дара речи. Он был готов к ее гневу, язвительности, но совсем не к тому, что Эмбер будет общаться с ним так, словно они расстались только вчера.
– Да, – наконец выдавил он. – Но и до этого я уже не сомневался в правоте твоих слов.
"Когда это случилось? Почему ты сразу не приехал ко мне?" – хотелось спросить Эмбер, но выдавать свои чувства она не намеревалась.
– Что заставило тебя поверить, что я ничего не крала?
– Не что – кто. Мехмет.
Глаза Эмбер расширились.
– Мехмет? Каким образом?
– Он рассказал мне историю о молодой женщине, которую подобрали в пустыне. Так получилось, что она стала любимой наложницей султана и прожила в Лунном павильоне пять лет.
Эмбер прижала браслет к груди.
– Я знала это, – прошептала она. – Чувствовала.
Кадар кивнул и протянул ей камею:
– Вот доказательство.
Эмбер взглянула на камею и застыла. Ее глаза стали огромными.
– Невероятно. Она так на меня похожа…
Кадар пересказал все, что поведал ему Мехмет.
Эмбер слушала его не перебивая.
– Спасибо! – порывисто воскликнула она. – Тебе и Мехмету. Теперь я хотя бы немного знаю о том, что было на вырванных страницах ее дневника.
– Ради бога, Эмбер! – не выдержал Кадар, устремляя на нее взгляд, полный муки. – Я отобрал у тебя то, что по праву принадлежит тебе! Ты не должна меня благодарить! Это я должен просить прощения!
Слабая улыбка коснулась ее губ.
– Мне вот что пришло в голову. Если бы ты не отобрал у меня браслет, я никогда не узнала бы правду о прапрапрабабушке. Жаль только, что так останется неизвестным, кто и почему вырвал страницы из дневника: она сама или кто-то другой. – Ее лицо стало задумчивым. – С другой стороны, может, и к лучшему, что осталась хоть какая-то тайна. Когда все ясно, это, наверное, не интересно. Так что я обязана поблагодарить тебя и Мехмета. Вообще мне необыкновенно повезло. Я ехала в Турцию, не предполагая, что не только найду разгадку исчезновения Эмбер на пять лет, но и встречу свою… – Эмбер осеклась, поняв, как близка она к признанию в любви. При мысли о том, что сейчас он снова исчезнет из ее жизни, и, скорее всего, навсегда, сердце болезненно сжалось. – Ну что ж, – с преувеличенным оживлением продолжала она. – Я признательна за все, но, наверное, тебе пора? Я провожу тебя.
Кадар не сдвинулся с места.
– Что встретишь? – медленно проговорил он.
Эмбер не могла заставить себя поднять на него глаза, боясь, что они выдадут все: ее любовь, ее горечь, ее боль…
– Пожалуйста, Эмбер, – настойчиво попросил Кадар.
Она продолжала смотреть в сторону.
Кадар подошел к ней, взял ее за подбородок и заставил взглянуть на него.
– Прошу тебя, – прошептала она, закусив губу. – Уезжай…
Не сводя с нее глаз, он покачал головой:
– Нет. Если ты не можешь это сказать, скажу я. Именно за этим я и приехал.
Глава 15
Сердце Эмбер забилось пойманной птицей. Но что, если она ошибается и Кадар хочет сказать что-то другое? Она этого не перенесет…
– Я не могу… – едва слышно сказала она.
– Прошу тебя! Мне… мне тоже непросто.
Сердце Эмбер рванулось навстречу тому мальчику, который потерял всех, кого любил, и вынужден был повзрослеть раньше срока. Навстречу мужчине, который, не спросив ее согласия, стал распоряжаться ее жизнью в Турции, а сейчас молил выслушать его.
– Хорошо.
– Спасибо. – Он помолчал, сделал глубокий вдох и начал: – Однажды ты сказала, что мне нечего тебя опасаться, и я с тобой согласился. – Он пытливо всматривался в ее глаза, и Эмбер казалось, что она видит в них отражение собственной уязвимости и ранимости. – Я был не прав. Мне есть чего опасаться. Твоей улыбки, глаз. Твоего смеха. Ты поразила меня в первый же день, на рынке специй. Сначала я был уверен, что не испытываю к тебе ничего, кроме сексуального влечения. Одна ночь – и я забуду тебя, как забывал всех своих женщин. – На его губах появилась кривая улыбка. – Но одна ночь по воле случая – сейчас я благодарен торговцу монетами – переросла в другие. Я проводил с тобой день за днем, узнавал тебя…
– И тем не менее обвинил меня в краже браслета, – не удержалась Эмбер.
– Да, – покаялся он. – О чем буду сожалеть до конца своих дней. Если только ты не позволишь мне искупить вину.
В ее душе вспыхнула безумная надежда, но она по-прежнему боялась ошибиться!
– Что ты хочешь сказать, Кадар?
Его глаза превратились в бездонные колодцы.
– То, что хотел сказать в день твоего отъезда. Я собирался попросить тебя остаться. Мне показалось, что невозможное стало возможным. Что у нас есть шанс. – Кадар вздохнул. – Понимаю, что путано объясняюсь, но я раньше не говорил этого никому. Даже если ты не любишь меня, я хочу быть с тобой. Нам было хорошо вместе, и это дает мне надежду. Дай мне шанс доказать, что я раскаиваюсь. Я готов доказывать тебе это всю жизнь. И если ты позволишь, любить тебя. Любить так, как ни один мужчина не любил ни одну женщину.
Следуй зову сердца.
Что бы Кадар ни говорил о ее благородстве, не так-то легко будет его простить. Но сердце кричало, что она совершит еще большую ошибку, если позволит ему уйти.
– Что… что ты предлагаешь? – едва слышно спросила она.
Кадар неловко пожал плечами:
– Я сказал, что люблю тебя. Что обычно это означает?
Эмбер стиснула его руки:
– Кадар!
– Прости. Я еще ни разу не говорил это. Ты выйдешь за меня?
Эмбер с возрастающей радостью смотрела на него, чувствуя, что в любую секунду может оторваться от земли и взлететь.
– Да, да! – воскликнула она, бросаясь ему на шею, ища губами его губы.
И вот уже Кадар слепо шагал вслед за Эмбер, ведущей его в свою спальню с узкой кроватью, срывая с себя одежду, словно избавляясь от непонимания, ошибок и боли прошлого, чтобы позволить распуститься – пока еще хрупкому – цветку любви.
Эпилог
Влюбленные поженились в Мельбурне четыре месяца спустя, когда лето уступило права теплым осенним дням. На свадьбе присутствовали родители и брат Эмбер, ее друзья, родственники. Две старшие сестры Тэш были подружками невесты. Прилетели и друзья Кадара: Золтан и Бахир со своими женами и детьми, а также Рашид, который стал его шафером. На Эмбер было белое шелковое платье с кружевами, ее запястье стягивал браслет.
Пока Эмбер под руку с отцом не появилась в проходе, Кадар слегка нервничал, но стоило зазвучать музыке, а ему – увидеть невесту, как в голове осталась только одна мысль.
Эта женщина сейчас станет его женой.
В голубых глазах Эмбер сияла любовь, она улыбалась так, словно для нее существовал только он, а ее лицо сияло от счастья. И Кадар почувствовал себя счастливейшим человеком на земле.
После церемонии они принимали поздравления. Когда очередь дошла до друзей Кадара, Золтан обнял их и, улыбаясь, заметил:
– Что ж, добро пожаловать в клуб женатых мужчин!
– Да, заставил ты нас ждать, – добавил Бахир.
– Похоже, я самый стойкий из вас, – раздался голос Рашида.
Трое его друзей переглянулись и усмехнулись.
– Ну, если ты этого хочешь, – посмеиваясь, бросил Кадар, притягивая к себе Эмбер и глядя на нее влюбленными глазами. – Посмотрим, как ты запоешь, когда эта участь постигнет и тебя.
Рашид покачал головой.
– Мне это не грозит, – заявил он. – Я вылеплен из другого теста.
– Ну-ну… – протянул Кадар.
После свадебного банкета, танцуя с женой вальс и видя только ее, Кадар сказал:
– Сегодня самый счастливый день в моей жизни.
– И в моей, – улыбнулась Эмбер. – Жалко, что Мехмет не смог приехать.
– Мы увидимся с ним уже на следующей неделе. Кстати, Мехмет сразу понял, что ты предназначена мне судьбой.
– Я люблю тебя, Кадар.
– Я люблю тебя, Эмбер. – Он коснулся ее губ и подумал о прапрапрабабушке, в прошлом покорившей сердце султана.
Кадар не сомневался, что в лице своей Эмбер он обрел будущее.
Примечания
1
Эмбер (Amber) – англ. "янтарь". (Примеч. пер.)