– А в чем причина твоих слез? – не понял он.
– Я хотела найти ее следы в Турции, потому и решила сюда приехать. Захотела увидеть то, что видела она. Это покажется тебе странным, но у меня такое чувство, будто я ощущаю здесь ее присутствие.
– Здесь?
Эмбер торопливо продолжила, смахивая слезы:
– Может, это оттого, что я скоро возвращаюсь домой, но я почти уверена, что она была здесь. Я не могу объяснить, но мне кажется, что я вижу Лунный павильон ее глазами.
– Тебе стоило рассказать мне об этом раньше. Мы могли бы побывать в тех местах, которые вызвали у нее восхищение.
– Я не думала, что тебе это будет интересно.
Кадар привлек Эмбер к себе и вздохнул:
– Может, и так. Но все равно не понимаю, в чем причина слез.
– Я же говорю, пустяки, – через силу улыбнулась Эмбер.
Он поцеловал ее в макушку:
– Я думал, что причинил тебе боль.
– Нет, – заверила она его и подняла глаза к потолку, с которого ей понимающе подмигнули звезды.
Боль придет позже.
Глава 12
Полет в Стамбул был ничем не примечателен. Турбулентность, в которую они попали, – ничто по сравнению с хаосом мыслей, обуревавших Кадара.
Дни, проведенные с Эмбер в Бургуке, были одними из лучших в его жизни.
Кадар взглянул на Эмбер, сидевшую в кресле рядом. Ее глаза были закрыты, но он чувствовал ее напряжение, как нависшие над землей тяжелые облака, обещающие бурю.
Что тревожит ее?
Что таится за улыбкой, освещающей мир?
Эмбер улыбалась, ловя на себе его взгляд, но все остальное время она заметно нервничала. Все началось с той ночи, когда она расплакалась.
Может, Эмбер настолько тронула история ее предшественницы?
И почему она ждала так долго, а не рассказала ему об этом сразу? Да, они не были близки сначала, но за дни, проведенные вместе, между ними образовались если не дружеские, то приятельские узы.
И почему она, по ее словам, сильнее ощущала присутствие своей прапрапрабабушки в Бургуке, а не в Стамбуле, куда, вероятнее всего, та приехала?
Что-то было не так. Это не давало покоя Эмбер и тревожило Кадара.
Он вздохнул и откинулся на спинку кресла, когда зажегся сигнал "пристегнуть ремни", поскольку самолет угодил в очередную зону турбулентности. То же самое сделала Эмбер.
Похоже, ему будет ее недоставать, когда она уедет.
Хорошо, что она уезжает!
Эмбер закрыла глаза. Потряхивание самолета отвечало ее суматошным мыслям. Она приехала сюда, чтобы хоть глазком увидеть то, что видела прапрапрабабушка, но даже представить не могла, что действительно найдет ее следы.
Эмбер Брейтуэйт… Она жила в Лунном павильоне и носила браслеты, изготовленные специально для нее. Как, должно быть, ей было непросто вернуться к скучной сельской жизни в Хертфордшире после такого приключения. Как, должно быть, тяжело было ее семье представить жизнь Эмбер в чужой стране.
Она вспомнила о пропавших страницах дневника. Почему их вырвали? Чтобы новости о скандальных приключениях мисс Брейтуэйт не просочились в общество и не шокировали его?
Следуй зову сердца…
Слова продолжали крутиться в ее мозгу. Она никогда не получит ответы на все свои вопросы, никогда не узнает, сколько времени та Эмбер прожила в Лунном павильоне. Но никогда не будет жалеть, что поехала в Турцию. Не важно, что будет потом. Она нашла свою бесстрашную прародительницу. Узнала, где пропадала та пять лет. И где проводила ночи с мужчиной, которого любила и который никогда не мог принадлежать ей.
Прежде Эмбер не чувствовала такую близость со своей тезкой. Словно они были сестрами и их не разделяло больше полутора века.
Она тоже последовала зову сердца… и потеряла его в Лунном павильоне.
Эмбер закрыла глаза, когда самолет в очередной раз затрясло.
– Все в порядке, – сказал Кадар, накрывая ее руку своей.
Как бы хотелось, чтобы так оно и было!
Эмбер уезжает. Прямо сейчас она собирает свои вещи и готовится ехать в аэропорт. Кадар стоял возле окон, по которым стекали струи дождя, и смотрел на Мраморное море, ставшее серым под нависшими свинцовыми облаками. Корабли казались размытыми пятнами.
На сердце у него было неспокойно.
Он привык, что Эмбер рядом.
Более того, ему это стало нравиться.
Однажды возникнув, эта мысль продолжала биться в мозгу.
Ему будет ее недоставать.
Ее глаз. Улыбки. Того, как она забывалась в его объятиях, когда они вместе качались на волнах экстаза. И, несмотря на его первоначальное недоверие и сомнения относительно ее порядочности, в характере Эмбер было то, что Кадару нравилось. Она покорила сердца жителей Бургука… Она чистила апельсины, окруженная детьми…
Кадар задумался. За исключением повышенного интереса к драгоценностям она не совершила ничего предосудительного. Впрочем, разве это преступление – восхищаться прекрасными ювелирными изделиями? Может, Эмбер в самом деле не знала, что совершает преступление, когда пыталась купить монеты у того старика?
Что, если с самого начала ошибся именно он? Если Эмбер воровка, разве смогла бы она устоять перед соблазном завладеть чем-нибудь? В Лунном павильоне добра хватает.
Кадар размышлял, пытаясь понять характер женщины, которая нежданно и независимо от его воли вошла в его жизнь и завладела всеми его мыслями.
Он взъерошил волосы и отвернулся от окна, не понимая Эмбер и не до конца понимая самого себя. Если она невиновна, тогда он относился к ней кошмарно; достаточно вспомнить, что он очернил ее перед Мехметом. Как возмущена она была, узнав, что он назвал ее воровкой!
Почему он встал в позу судьи? Да, он пытался доказать Мехмету, что Эмбер ничего для него не значит, но разве это оправдывает его?
И разве это правда? Что, если она уже начала что-то для него значить? Разве скучают по людям, которые ничего не значат?
Несколько чудесных дней с ней, а затем – целая жизнь без нее.
Все равно что жизнь без солнца. Невозможно!
Но разве он не хотел, чтобы Эмбер исчезла из его жизни? Впрочем, это трудно назвать жизнью. Пустые дни, встречи с женщинами, их отвращение при виде его шрамов и нескрываемое облегчение при прощании. Жизнь, полная череды мимолетных, ничего не значащих встреч.
А Эмбер целовала его спину, плечо, где здоровая кожа перемежалась шрамами. Проводила пальцами по рубцам. Не из жалости или нездорового любопытства, а потому что принимала его таким, какой он есть.
Неожиданно захотелось, чтобы Эмбер была с ним всегда.
Он готов провести с ней всю жизнь.
Грудь у него сдавило, в животе начал бушевать самый настоящий шторм, на лбу проступил холодный пот. Его осенило, однако Кадар поспешил отмахнуться от этой мысли.
Потому что не собирался влюбиться.
Он не мог влюбиться!
Но стоило появиться Эмбер, правила, которым он следовал всю жизнь, оказались забыты.
Он полюбил.
Кадар возвел глаза к потолку. Если так, он должен остановить Эмбер!
Но что, если она откажется? И ее можно понять: переехать в другую страну, язык которой она не знает, бросить дом, друзей… Уверен ли он, что Эмбер, если не любит, то хотя бы испытывает к нему теплые чувства? К тому же она, возможно, еще не оправилась от предательства бывшего парня. И не ищет любви.
Кадар вернулся к нескольким последним дням, когда что-то не давало ей покоя. Эмбер ничего не объяснила ему, но ее глаза потускнели, а улыбка стала не такой сияющей.
А ночью она плакала. Она рассказала о своей прапрапрабабушке, но Кадар так и не понял, почему это так сильно ее взволновало.
Может, она рассказала об этом только для того, чтобы скрыть истинную причину? Почему?
Не оттого ли, что она уже не так сильно стремится домой?
Есть ли у него шанс?
А вдруг она все-таки испытывает к нему какие-то чувства? И не просто какие-то. Могла ли она его полюбить? Может, этим объясняются морщинки в уголках ее глаз?
Неужели в такой непростой ситуации, как у них, способна зародиться любовь?
Зазвонил его телефон. Водитель сообщил, что подъедет через пять минут.
Он должен поговорить с Эмбер!
Но захочет ли она его выслушать?
В любом случае, попытаться стоит.
Ее пребывание в Турции подошло к концу. Вечером она уже будет дома. Оставалось одно – браслет. Куда его положить? Спрятать между вещами и надеяться, что его не заметят при досмотре?
Эмбер села на кровать, вертя браслет в руках. Второй браслет Эмбер Брейтуэйт, любительницы авантюр. Даже не верится, что ее собственный визит обернулся самым настоящим приключением.
Она надела браслет на запястье. Драгоценные камни сверкнули на солнце, и Эмбер улыбнулась. Ее бесстрашная прапрапрабабушка наверняка тоже любовалась подарком султана.
– Эмбер, до того как ты уедешь… – Голос Кадара прервал ее мысли.
Она сняла браслет и спрятала его за спину.
– Я почти готова.
Кадар замер и прищурился. В его глазах мелькнуло подозрение. Ее желудок ухнул куда-то вниз.
– Все в порядке?
– Да. Осталась пара вещей. Я выйду через… э-э-э… минуту.
Его взгляд был устремлен на руку, которую она держала за спиной.
– Ты что-то хотел?
– Нет. Да, – сказал он, подходя ближе. – Есть кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить. Но сначала я дам тебе последний шанс все объяснить. Что ты прячешь за спиной?
Эмбер ощутила самый настоящий ужас. На память ей пришло высказывание: лучшая защита – это нападение. И ей нечего было терять. Она вызывающе вздернула подбородок и встала, по-прежнему держа руку с браслетом за спиной.
– Ничего, что заслуживало бы твоего внимания.
– Может, ты позволишь мне самому это решить?
– Нет.
– Почему?
– Потому что ты сразу подумаешь самое худшее! Ты и так невысокого мнения обо мне.
Кадар издал низкий угрожающий рык, и Эмбер задрожала.
– Как я могу тебе верить, если ты скрываешь от меня что-то, и это мне явно не понравится?
Эмбер сжала браслет. Ее раздирали противоречивые эмоции. Может, все-таки он ей поверит? А если нет…
– Хорошо, – торопливо сказала она, прочитав в глазах Кадара, что он готов применить силу. – Но это – мое. Мое! Я привезла его с собой.
Она медленно протянула ему руку. Что-то блеснуло. Золото и драгоценные камни, понял Кадар, и сердце у него остановилось. Это был браслет. Тот самый, от которого Эмбер не могла отвести взгляд в Лунном павильоне. Все его надежды вмиг разбились.
– Как тебе удалось стащить его? – хрипло спросил он, с горечью подумав, что готов был предложить Эмбер свое сердце. Умолять ее остаться с ним, потому что он не мыслит своей жизни без нее. Что он любит ее.
Разочарование из-за разбившейся мечты смешалось с яростью на Эмбер и злостью на собственную глупость.
– Я его не крала, – прошептала Эмбер, умоляюще глядя ему в глаза.
– Дай его мне, – почти не разжимая зубов, приказал Кадар.
– Нет. – Эмбер снова спрятала браслет за спину.
Глаза Кадара полыхнули черным пламенем, но пока ему удавалось держать себя в руках.
– Это тот самый браслет, на который ты смотрела в Лунном павильоне. Только не понимаю, как ты смогла его украсть.
– Я не крала, – повторила Эмбер, ее глаза медленно наполнялись слезами. – Я тебе рассказывала о своей прапрапрабабушке, помнишь? Это ее браслет. Я увидела точно такой же в Лунном павильоне. Это могло означать только одно: я нашла то место, где она провела эти годы. Он много лет пылился на чердаке в доме моих бабушки и дедушки.
Кадар рассмеялся скрипучим смехом.
– О да, я помню. Ты рассказала эту сказку после того, как увидела браслет и решила его украсть. – Он прищурился. – Ты можешь показать этот пресловутый дневник?
– Я его не захватила.
– Значит, дневник ты не захватила, – чеканя каждое слово, произнес Кадар. – А браслет привезла.
– Дневник – это бумага. Его легко порвать, запачкать. Если не веришь, позвони в Бургук. Пусть кто-нибудь зайдет в Лунный павильон! – в отчаянии воскликнула Эмбер. – Браслет там! На табличке написано, что браслетов было два и они были изготовлены для любимой наложницы султана. Если это так, то, думаю, Эмбер и была той самой наложницей.
По глазам Кадара было видно, что он ей не верит.
– Пусть так, – наконец медленно проговорил он. – Но если она была любимой наложницей султана, как ей удалось вернуться в Англию?
– Не знаю, – прошептала молодая женщина. – В дневнике об этом ничего не написано.
Глядя в голубые глаза Эмбер, легко было поверить в ее искренность. А может, он хочет в это верить? Кадар тряхнул головой, прогоняя наваждение.
– Дай мне браслет!
– Ты мне его вернешь?
– Дай браслет, – повторил он, не отвечая на вопрос.
Эмбер протянула ему браслет, ее рука дрожала.
Не глядя на нее, он глухо сказал:
– Собирай вещи. Мой водитель отвезет тебя в аэропорт. И знай, – Кадар полоснул ее взглядом, – единственная причина, по которой я не сдаю тебя полиции, в том, что мне противно видеть тебя.
У Эмбер упало сердце, но она продолжала бороться.
– Хорошо, – кивнула она. – Поехали в полицию. Я все объясню и…
– Ты на собственном опыте хочешь узнать, что такое тюрьма? – усмехнулся он. – Кому из нас двоих поверят? Ведь ты же попала в поле зрения полиции?
– Почему бы тебе не попросить, чтобы кто-нибудь заглянул в Лунный павильон и убедился, что браслет на месте? – настаивала Эмбер.
– Прости, я тебе не верю.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Хорошо, – наконец кивнула она, подошла к кровати, вытащила из сумки блокнот, ручку, вырвала листок, что-то написала и оставила листок на кровати. – Вот мой адрес. Когда ты поймешь, что ошибся, будь добр, верни мне браслет.
– Не думаю, что мне это понадобится.
Эмбер криво улыбнулась и пожала плечами:
– Я надеюсь, что ты не будешь потом сожалеть.
Глава 13
Кадар выпускал пар еще два дня. Квартира опустела без Эмбер. В какую бы комнату он ни вошел, сразу невольно начинал искать ее. Образ этой женщины постоянно стоял у него перед глазами.
Засунув руки в карманы, Кадар бродил по продуваемому зимними ветрами городу, уверенный в том, что, когда он вернется, призрак Эмбер исчезнет. Но стоило переступить порог квартиры, как он чувствовал аромат ее духов.
Ее слова о том, что браслет по-прежнему находится в Лунном павильоне, продолжали звучать в его ушах. Но Кадар не спешил проверять это. Он боялся, что браслета там нет. Потому что, лежа без сна в постели, которую Кадар столько ночей делил с Эмбер, он снова был вынужден признаться себе в том, что случилось невозможное: он сумел полюбить. И его сердце сжималось от боли. Кто сумел завоевать его сердце? Лгунья и воровка?
Как избавиться от тяжелых мыслей? Сменить обстановку? Но ведь говорят, что нельзя убежать от самого себя. Впрочем, можно наведаться к друзьям, хотя… Золтан и Бахир женаты, у них семьи, а значит, он будет мешать. К тому же друзья сразу заподозрят неладное. Можно, конечно, поехать к Рашиду, но одному богу известно, где его черти носят. А жаль. Общество еще одного убежденного холостяка ему не помешало бы.
Кадар попросил водителя отвезти его на рынок специй, а затем – к Мехмету.
Может, старому другу удастся хоть ненадолго поднять ему настроение.
Но стоило Кадару оказаться на рынке, как он понял, что совершил ошибку. Его мысли сразу устремились к Эмбер и к их первому дню. Он живо вспомнил и красные джинсы, и восторг, горевший в ее голубых глазах, и сияющую улыбку. Кадар с трудом заставил себя поблагодарить продавца за финики и яблочный чай: как-никак, незнакомый человек не виноват в его мрачном настроении.
Мехмет, как всегда, обрадовался его приходу.
– Я принес вам финики и яблочный чай. Хотите? Или лучше кофе?
– Заходи, заходи, – сказал Мехмет. – Он прислушался. – Ты один?
– А с кем я должен прийти?
– Та женщина, как ее имя? – Старик нахмурился, припоминая.
– Эмбер уехала два дня назад.
– Да? – На лице Мехмета отразилось разочарование. – А мне твоя женщина очень понравилась.
– Она никогда не была моей, – резче, чем ему хотелось, ответил Кадар и, чтобы сменить тему разговора, направился в кухню. – Так я приготовлю чай?
На кухне он поставил чайник на конфорку, помыл финики и выложил их на тарелку. Мысли снова вернули его к злополучному браслету, доказавшему призрачность его надежд на счастье. Странно, почему пропажу до сих пор не заметили?
Вода закипела. Кадар заварил чай, поставил чашки и тарелку с финиками на поднос и принес в комнату.
– Вот ваши финики – свежие и мясистые, – сказал он, ставя тарелку рядом с Мехметом.
Мехмет взял один, пожевал и кивнул:
– Неплохо. Хорошо еще, что есть чем жевать. Я рад, что ты не забываешь старика. Все же жалко, что ты пришел один. Значит, та молодая женщина уже дома?
– Да, – безропотно ответил Кадар.
Раз уж Мехмету хочется поговорить об этом, придется поддержать беседу, хотя настроения обсуждать отъезд Эмбер у него не было. Но и не хотелось разочаровать старика, поскольку Мехмет, пообщавшись с Эмбер десять минут, почему-то решил, что она вошла в его жизнь надолго.
– Вы еще увидитесь?
– Вряд ли.
– Печально. – Мехмет покачал головой. – Я надеялся показать ей кое-что.
– Что вы хотели показать? – думая о своем, рассеянно спросил Кадар.
– Понимаешь, после того как она ушла, я долго размышлял, почему ее лицо показалось мне знакомым.
– Эмбер показалась вам знакомой?
– Да, хотя я сомневался; все-таки голова стала не та, что прежде. – Мехмет вздохнул. – Но ее имя… Такое необычное. Я думал, думал – и наконец вспомнил.
Он повернулся и принялся что-то искать в коробке на столе. Кадар ждал, забыв про остывавший чай.
– Вот она! – наконец воскликнул Мехмет, доставая что-то из коробки. – Да, я уверен, что не ошибся. – Он протянул вещицу Кадару. – Что скажешь?
У Кадара появилось предчувствие, что сейчас бесповоротно изменится его жизнь. Когда он опустил глаза на маленький овал, лежавший на ладони, его сердце на миг остановилось, а затем забилось неровно. Потому что предчувствие оправдалось.
Это была Эмбер.
С камеи на него смотрел профиль Эмбер. И что самое главное – камея явно была старинная.
– Откуда это у вас?
– От отца.
По спине Кадара пробежал холодок.
– Но ведь это Эмбер!
– Я так и знал! – объявил Мехмет, хлопнув рукой по колену. – Это имя… Вот почему я спросил, была ли она когда-нибудь в Стамбуле. Я был уверен, что ее лицо мне знакомо, и вспомнил, что раньше видел его на камее.
Кадару стало плохо. Это означало, что сказки, которыми кормила его Эмбер, могут оказаться правдой.
– Отец рассказывал вам об этой женщине?