Эмбер шумно вздохнула, вспомнив, что вытворяли его руки, но больше всего ей хотелось, чтобы он погрузился в нее.
Однако Кадар почему-то медлил, хотя отчетливо видимый бугорок свидетельствовал о том, что он уже давно готов.
На его губах снова заиграла ленивая, чувственная улыбка. Он опустился перед ней на колени, раздвинул ее ноги шире и опустил голову.
Инстинктивно оттолкнув его, женщина запротестовала:
– Нет!
Кадар замер и испытующе взглянул на нее.
– Почему?
Но пока она собиралась с силами, чтобы попросить никогда не делать это, он снова наклонил голову. Эмбер почувствовала нежное прикосновение его языка к ее самому чувствительному месту, и все ее мысли испарились.
И стыд тоже. Остался только все возрастающий восторг, который будили в ней влажный искусный язык мужчины, его горячие твердые губы, зубы, слегка покусывающие ее, отчего тело Эмбер сотрясалось от дрожи. Затем Кадар пустил в ход пальцы, и ей показалось, что она очутилась во власти чувственного шторма, от которого нет спасения.
Впрочем, она его и не искала…
Продолжая творить что-то невероятное одной рукой, Кадар другой рукой заставил Эмбер опустить голову, и она жадно потянулась к его губам, чтобы почувствовать его вкус и свой, кружась в каком-то безумном вихре.
Эмбер продолжала цепляться за него, пока неистово швыряющие ее волны не успокоились. Она неожиданно ощутила себя неуклюжей и до ужаса неопытной.
– Извини, – пролепетала женщина. – Я… я больше не могла ждать.
– Тебе не за что просить прощения, – сказал Кадар, его темные глаза мерцали.
Она встал и заставил ее подняться.
Эмбер ухватилась за него, чувствуя, как дрожат колени.
– Кажется, я не могу стоять, – смущенно пробормотала она, не решаясь взглянуть на него.
– А тебе и не нужно, – ответил Кадар, поворачивая ее и легонько толкая на широкое мраморное сиденье так, что она опустилась на колени, оказавшись спиной к нему.
Эмбер покорно ждала, затаив дыхание. Ее тело все еще слегка подрагивало. Что бы сейчас ни последовало, она сделает все, от нее зависящее, чтобы ему было так же хорошо, как и ей.
Как же ей хорошо…
Кадар провел одной рукой по ее спине и плечу, другая его рука нашла вход в ее тело.
Женщина выгнулась, а он простонал, словно это она мучила его. И наконец Эмбер почувствовала его там, где до этого были его пальцы. Там, где она жаждала ощутить Кадара с того самого момента, когда он предложил ей ночь, полную наслаждения.
Словно невидимая нить, которая протянулась между ними на рынке специй, связала не только их души, но и тела.
Кадар положил руки ей на бедра, пригвождая к сиденью, и Эмбер ощутила в мужчине то же самое ожидание, какое испытывала она.
Вдруг он издал приглушенное проклятие и отодвинулся. Она услышала громкий шорох рвущейся фольги. Кадар надевал презерватив. Еще несколько секунд – и он снова уверенно скользнул внутрь.
Голова Эмбер запрокинулась, глаза закрылись.
Медленно заполнив ее целиком, Кадар замер. Теперь их невидимая связь закрепилась на физическом уровне. Ее тело инстинктивно последовало за ним, когда он начал двигаться. И еще раз, и еще. А затем он убрал руки с ее бедер и стал гладить груди и пощипывать соски, заставляя Эмбер всхлипывать от нарастающего желания. Она упиралась ладонями в стены, выложенные плиткой. Ее тело превратилось в сгусток страсти, потребности утолить сильнейший чувственный голод.
Разве может желание возникнуть так быстро?
Значит, может. С Кадаром.
Он увеличил темп, дыхание его стало учащенным, прерывистым. Его губы жгли ей шею, руки мяли груди, пока он продолжал сильно и ритмично двигаться, усиливая восхитительное трение. Эмбер снова изнемогала от возбуждения, не оставившего в ее голове ни одной мысли. Она жаждала вознестись в мир, где царил экстаз.
И он приближал ее к вершине с каждым толчком.
Эмбер показалось, что больше она не выдержит. Она будто бы взорвалась, как разбивается на миллионы брызг волна, ударившаяся о скалу. Женщина услышала чей-то крик, когда ее тело наконец достигло пика наслаждения, и не сразу поняла, что кричит она сама. Вслед за этим раздался глухой стон Кадара, в котором слышалось торжество победителя.
Он застыл, а затем обмяк, прижавшись губами к ее шее, его отрывистое горячее дыхание щекотало кожу Эмбер. Поцеловав ее в последний раз, Кадар отстранился и включил душ. Через несколько секунд стены кабины покрылись паром. Он помог ей встать и удерживал в объятиях, пока вода сбегала с их разгоряченных, потных тел.
Кадар ничего не говорил, но Эмбер и не ждала ничего другого. Тишина не мешала ей испытывать такое счастье, какого она прежде не знала. Эмбер ощущала слабость в ногах, колени подкашивались, а сама она словно пробежала марафон, однако она не переставала изумляться тому, что в эту минуту чувствовала себя как никогда живой. Ее тело, оказывается, могло звенеть и петь в опытных руках человека, умеющего извлекать из него максимум того, на что оно способно.
Эмбер поняла, почему некоторые люди способны на безумства ради секса.
Ему следовало рассердиться – на себя. Ни разу со времен юности он не был так близок к тому, чтобы заняться сексом без предохранения.
Какая чертовщина с ним приключилась?!
Слава богу, Эмбер, похоже, из тех женщин, с которыми не обязательно разговаривать после секса. Кадар выключил душ и передал ей полотенце. Его движения были резче, чем обычно. Голова – полна мыслей.
О чем он думал? Только что он полностью себя контролировал и ласкал Эмбер так, как нравится женщинам, а в следующую секунду чуть не забыл про безопасность.
Хорошо еще, его друзья Золтан, Бахир и Рашид об этом никогда не узнают. Если бы новость дошла до них, они пришли бы в полный восторг и немедленно женили бы его на Эмбер.
Кадар бросил полотенце в корзину для белья.
Это недоразумение, утешил он себя. Ведь от ошибок никто не застрахован. Иногда происходят не подвластные логическому объяснению вещи, верно? К тому же у него довольно долго не было женщины, а при виде красивой гибкой спины и округлых упругих ягодиц словно что-то замкнуло в мозгу. Все просто.
Такое больше не повторится.
– Ты не голодна? Не хочешь перекусить или что-нибудь выпить? – спросил он, когда Эмбер сушила волосы.
Ее руки замерли, и она бросила на него взгляд из-под взметнувшихся вверх ресниц. Спутавшиеся влажные волосы волнами обрамляли ее лицо.
Колдунья, мелькнуло в голове Кадара, способная околдовывать мужчину, так что он забывает обо всем на свете. Это могло бы объяснить казус, который с ним произошел. Впрочем, он быстро отбросил эту мысль, посмеявшись над своей неожиданной впечатлительностью.
– Я не отказалась бы что-нибудь выпить, – призналась Эмбер. – Можно кофе?
– Устраивайся в постели поудобнее. Я принесу.
Пока они были в ванной, на Стамбул опустилась ночь. В бухте мерцали корабельные огни, а на небе серебрилась луна.
К тому моменту, как Эмбер устроилась на кровати, в спальню вернулся Кадар. Он только что видел ее обнаженной, а сейчас она была укрыта одеялом, но потрясло его не это. Дело было в том, что она все еще находилась здесь. Кадар не привык видеть женщин в своей постели, потому что редко, а точнее, почти никогда не приводил их в свою квартиру. И никогда прежде он не задерживал их до утра.
Но эта женщина пробудет с ним до утра.
Только потому, напомнил себе Кадар, ставя поднос на столик, что он несет за нее ответственность.
Нет, он не готов изменять своим привычкам и не делает исключений. Это вынужденная мера.
И уж точно это ничего не значит, хотя Эмбер очень уместно смотрится на его кровати.
– Вот это сервис, – улыбнулась она, приподнимаясь выше и удерживая одеяло.
Именно это как раз и отличает ее от прежних его женщин, понял Кадар. Они не знали, что такое скромность. Они только и делали, что демонстрировали свои прелести, надеясь заставить его передумать, когда он говорил, что не ищет постоянства.
Вряд ли найдется женщина, способная заставить его передумать.
Кадар поставил рядом с Эмбер крошечную чашку с кофе и стакан воды и предложил ей турецкие сладости.
– Да, вот это мне очень нравится, – живо согласилась она, взяла лакомство, отправила его в рот и чуть ли не зажмурилась от удовольствия.
– Да, я это заметил, – ответил Кадар и пояснил, увидев ее вопросительный взгляд: – Я видел тебя на рынке специй и помню выражение твоего лица, когда ты попробовала сладости.
– Ах вот как.
Эмбер взяла кофе и отвернулась, однако он успел заметить густой румянец, разлившийся на ее лице. Краснеющая женщина в его постели? Кадар недоверчиво покачал головой. Похоже, эта ночь не похожа на другие во многом.
Она пила кофе, сидя вполоборота, и Кадар не сумел совладать с любопытством:
– Почему ты от меня убежала?
Голова Эмбер повернулась к нему. Да, так и есть: на ее скулах отчетливо видны два красных пятна.
– Когда?
– На рынке специй.
– Я не… – начала она, готовясь решительно покачать головой, но, увидев его поползшие вверх брови, возвела глаза к потолку. – Ну хорошо. – Эмбер пожала плечами. – Ты меня немного напугал. У тебя был такой взгляд…
– Какой? – не дождавшись продолжения, спросил он.
– Пристальный.
Кадар улыбнулся. Да, он был заинтересован и не собирался скрывать это.
– Ты обладаешь редкой красотой. Разве ты не знаешь, что невольно притягиваешь к себе взгляд?
Глаза Эмбер расширились, потемнели, красные пятна на щеках стали ярче, розовые губы приоткрылись, и Кадар снова ощутил шевеление в паху.
– И ты опять смотришь на меня так, – неожиданно выпалила она срывающимся голосом.
Кадар взял ее руку и прижал тыльную сторону кисти к губам:
– Да.
Она с трудом перевела дыхание, и он заметил, что ее губы дрожат.
– Вот почему ты вмешался, – прошептала Эмбер, – когда из-за того торговца я чуть не попала в переделку.
Кадар пожал плечами, наслаждаясь прикосновением к ее гладкой, нежной коже. А ведь он был очень близок к тому, чтобы сесть в машину, даже не оглянувшись. Впрочем, он вступился за Эмбер, не преследуя никаких скрытых мотивов.
Они появились позже, когда полиции понадобилась гарантия. Вот тогда он и подумал о том, что, пожалуй, знает способ, который убережет ее от проблем…
– Я не люблю, когда кто-то страдает по чужой вине, – неохотно ответил он. – Особенно если этот кто-то не может защитить себя, например, как в случае с тобой, из-за незнания языка.
– Так, значит, ты бродил по рынку, чтобы приходить на помощь доверчивым туристам вроде меня? – скептически поинтересовалась Эмбер.
Несмотря на наивность, ей в это как-то не верилось.
На губах Кадара промелькнула улыбка.
– Ну, может, дело в том, что я крайне разборчив, решая, кому стоит помочь, а кому нет.
– Значит, то, что я попала в беду не по своей вине и не говорю по-турецки, явилось главной причиной, почему ты пришел мне на выручку? – не отступала она.
– Разве я не ясно выразился?
– Ясно.
Ее тон выдавал разочарование. Очевидно, Эмбер рассчитывала услышать другой ответ. Кадар не был ей ничего должен, он уже оказал ей услугу, но если по какой-то причине Эмбер хочет… Он обнял ее за шею и привлек к себе.
– Ты же знаешь, почему я решил тебе помочь, – прошептал Кадар, прильнув к ее губам, чувствуя вкус кофе, сладости и ее самой, и его тело проснулось. – Потому что ты вызвала во мне желание. – Глаза Эмбер были широко раскрыты, губы раздвинулись. Он отбросил укрывающее ее одеяло и обхватил ладонью грудь идеальной формы, подушечкой большого пальца теребя сосок, который немедленно затвердел. – У меня было предчувствие, что я об этом не пожалею.
У Эмбер пресеклось дыхание, когда его рука двинулась вниз, очерчивая небольшую выпуклость ее живота, изгиб бедер, и нырнула между ног, и она чуть не задохнулась, когда ее затопила горячая волна.
Предоставив Эмбер возможность в полной мере прочувствовать вызванный им шторм ощущений, Кадар надел презерватив и в следующее мгновение усадил ее на себя.
– И я не ошибся, – выдохнул он.
Глава 6
Ночь пролетела незаметно, и вскоре забрезжил рассвет. Кадар, стоя на террасе, наблюдал за восходом солнца, окрасившего все в бледно-золотистый цвет. Небо над холмами и домами, стоящими на берегу Золотого Рога, постепенно голубело, и наконец солнце превратилось в раскаленный диск.
Наступил новый зимний день.
Слишком быстро…
Но он не мог оставаться с Эмбер в постели. Желание сжимать ее в объятиях и не отпускать было слишком сильным.
Кадар никогда не встречал с женщинами наступление нового дня. Это ощущение было для него внове. И оно вызывало дискомфорт. Даже замешательство.
Ведь до этого ему не встречались женщины, которые словно не замечали его шрамов, не распознавали в них последствия ожога и не предлагали поговорить об этом. Разумеется, говорить у него желания не было.
Кадар бросил взгляд на часы, которые надел на запястье до того, как выйти в халате на террасу. Эмбер пора вставать. Он зашел внутрь, чтобы приготовить ей на прощание кофе.
Эмбер проснулась одна и терялась в догадках, пока не вспомнила, где она и в чьей постели находится.
Но Кадара рядом не было, а постель уже остыла.
Значит, он утратил к ней интерес. Она вздохнула.
Что ж, все так, как он и обещал. Эмбер взглянула на часы. Сегодня она покинет Стамбул. При мысли, что она скоро вернется домой, ее затопила радость. Правда, радость омрачалась тем, что эта ночь, как и мужчина, с которым она ее провела, останется в прошлом.
Для Эмбер эта ночь обернулась нескончаемыми открытиями. Похоже, не было ничего, что не мог бы сделать Кадар своими волшебными губами, чуткими пальцами и…
О боже… Эмбер задрожала, вспомнив, как он заполнял ее.
Она будет хранить воспоминания об этой ночи.
Воспоминания о мужчине, с которым, безусловно, будет сравнивать всех своих будущих любовников. Что ж, не самый плохой сувенир.
Эмбер приняла душ, оделась, привела волосы в порядок, собрав их в узел. Она складывала последние вещи в рюкзак, когда появился Кадар с кофе.
– Спешишь уйти?
Ей показалось, или в его голосе прозвучала нотка досады оттого, что она уже почти готова? Нет, вряд ли. Какое бы удовольствие они ни получили ночью, скорее всего, Кадар рад сбыть ее с рук, исполнив свой долг.
– Я думала, ты захочешь как можно раньше освободиться от своего обязательства.
– Тебя не ждут в офисе турфирмы раньше восьми.
Эмбер пожала плечами:
– Ничего страшного, если я подъеду заранее. Уверена, я буду не первой. Можно будет познакомиться со спутниками, с которыми я проведу следующие несколько дней.
– Как хочешь, – проскрежетал Кадар и направился в душ.
Эмбер задумчиво отпила кофе.
Что ж, она и не ждала, что он будет уговаривать ее не спешить, так что разочарований быть не может. Кадар развлекся с ней ночью, а сейчас, без сомнения, хочет вернуться к своей жизни. Без нее.
Утро было холодное. Без пальто и шерстяных шарфов не обойтись. И хотя Эмбер возражала, Кадар настоял на том, чтобы дать ей с собой йогурт, оладьи из кабачков, свежевыжатый апельсиновый сок и немного хлеба. "Он делает это из долга, – твердила она себе. – Он получил удовольствие, и теперь его поступками руководит только чувство долга".
– Спасибо, – сказала она, завязывая шарф.
Они вышли на улицу, которая встретила их звоном трамваев и криками птиц, кружащих в небе.
Кадар пожал плечами:
– Это всего лишь легкий завтрак.
Эмбер слегка улыбнулась:
– Я имела в виду прошлую ночь. Спасибо за все.
– Это было мне в удовольствие.
Молодая женщина покачала головой.
– Нет, пожалуй, буду считать, что удовольствие было мое, – медленно проговорила она.
В этот раз улыбнулся Кадар, протягивая ей руку. Думая о том, что она прикасается к нему в последний раз, Эмбер пожала ее.
Жалко, что они расстаются. Кадар помог ей. Он стал ее учителем, показав, какой может быть близость между мужчиной и женщиной. Теперь ей есть с чем сравнивать, от чего отталкиваться, что искать, если она будет встречаться с другим мужчиной.
Возле входа в офис турфирмы уже собралась толпа. Эмбер взглянула на часы. До восьми оставалось несколько минут.
– Неужели они еще не открылись? – удивилась она.
Кадар нахмурился. Вдруг кто-то закричал. Заплакала женщина. Какой-то молодой человек принялся барабанить кулаками по двери. Эмбер почувствовала легкое беспокойство, оглядела собравшихся, и только тогда ей пришло в голову, что людей для туристической группы слишком много. Похоже, здесь были не только туристы, но и просто любопытствующие прохожие.
Кадар подошел к местному жителю и спросил у него по-турецки, что случилось.
Тот затянулся сигаретой и указал на табличку на двери, почти незаметную среди рекламных плакатов с изображениями Эфеса, Памуккале и других достопримечательностей Турции.
– Что произошло? – по-настоящему встревожилась Эмбер, когда Кадар, благодаря своему высокому росту, взглянул поверх голов и прочитал, что там написано.
– Туристическая группа не может быть отправлена. Компания приносит искренние извинения своим клиентам. У них возникли проблемы, вследствие чего они не могут выполнить взятые на себя обязательства.
– А как же мои деньги? – заволновалась Эмбер. – Я все оплатила.
– У тебя страховка оплачена? – поинтересовался Кадар.
– Конечно, но…
– Тогда поскорее обратись в страховую компанию.
– А как насчет тура? Я заплатила за восемь дней – за дорогу и проживание. Что мне теперь делать? – Эмбер растерянно смотрела на Кадара. – Ладно, забудь. Это не твоя проблема. Можешь идти. Я сама все решу. Или, может, что-нибудь прояснится.
– Я тебя не оставлю.
Сердце ее пропустило удар, но она постаралась не выдать свое волнение.
– Зачем тебе это?
– Надежда на то, что ситуация прояснится, весьма слаба. Я не исключаю вероятности того, что все запутается еще сильнее и тебе придется принять альтернативное решение.
Эмбер помолчала, чувствуя, что на душе становится тепло от его слов. Может, Кадар вовсе не стремится избавиться от нее? Что бы там ни было, она порадовалась, что расставание откладывается.
– Спасибо, – с признательностью произнесла Эмбер. – Очень мило с твоей стороны.
– Дело не в этом. Я обещал в полиции, что расстанусь с тобой, только когда ты присоединишься к туристической группе, а поскольку это невозможно, я по-прежнему несу за тебя ответственность.
С таким же успехом он мог вылить на нее ведро холодной воды.
– Значит, ответственность.
– Да, – согласился он и добавил: – Но ты успела убедиться, что обещание и удовольствие легко совместить.
Эмбер нерешительно покачала головой, внезапно засомневавшись. Так ли уж хороша эта мысль? Проведя ночь с Кадаром, она могла расстаться с ним, испытывая лишь небольшое сожаление. Но провести больше времени в его обществе… В его постели… Тем более по его голосу было невозможно понять, искренне он это сказал или нет.