– Пойдем, – сказал он, взял Кристин за ледяную ладонь и повел за собой.
Габриель предоставил в их распоряжение целое крыло дома.
Рик, не отпуская руки Кристин, вел ее за собой по коридору. Потом он распахнул дверь спальни, и Кристин осторожно вошла.
– Я приду позже, – коротко сказал он, и девушка облегченно вздохнула – у нее было время приготовиться. Ее охватила лихорадочная дрожь и странная тревога. Что-то было не так, она чувствовала!
Но Кристин упрямо не хотела поддаваться безосновательной панике. Она приняла душ и почистила зубы, расчесала волосы так, что они засияли, и надела свадебный подарок Изабель – ночную рубашку, полупрозрачную, с огромными вырезами, отделанными тончайшими кружевами. Настоящее произведение искусства!
Кристин улыбнулась своему отражению дрожащими губами и дрожащей рукой толкнула дверь ванной. Ее взгляд обежал огромную спальню с гигантской кроватью посередине. Рика в комнате не было. Кристин подошла к кровати и села. Потом подтянула ноги и накрылась покрывалом. Она ждала Рика больше часа, не решаясь отправиться на поиски и чувствуя онемение во всем теле. Наконец он пришел. Молча сел с другой стороны кровати и принялся раздеваться. Кристин смотрела на его спину, почти физически ощущая его равнодушие, и в глазах ее закипали непрошеные слезы.
– Я не собираюсь с тобой спать, Кристин, – наконец резко промолвил он, и Кристин невольно вздрогнула. – Даже более того: мы с тобой вряд ли будем жить вместе.
Кристин задохнулась.
– Что случилось, Рик? Что ты такое говоришь?!
– Не надо, дорогая, ведь ты все понимаешь. По крайней мере, должна понимать... если только ты и в самом деле не так глупа, как можно судить по твоим поступкам. Хотя, впрочем, я ошибаюсь – ты оказалась на редкость наблюдательной и изобретательной, сумев провернуть это дельце! И я, как дурак, попался в расставленную ловушку! – На этот раз в его голосе вместо холода была ярость.
– Под "этим дельцем", как я понимаю, ты подразумеваешь нашу женитьбу?
– Ее самую.
– Но, Рик, я ничего не проворачивала! – в отчаянии воскликнула она, уже чувствуя, что все оправдания напрасны. – Зачем... если ты так думал обо мне... зачем ты женился?
– Это было желание отца. А я не мог разочаровать его. У папы больное сердце, и он крайне болезненно воспринимает все связанное с тобой. Он считает себя ответственным за тебя. – Рик посмотрел Кристин в глаза, а его голос стал угрожающим. – Но если я узнаю, что ты пытаешься пожаловаться ему, тебе не поздоровится, Кристин! Держись подальше от моей семьи!
– Неужели ты думаешь, что я могу причинить вред сеньору Габриелю?.. – прошептала она, прижав руки к груди. – И как я могу держаться от твоей семьи подальше?
– О, это будет легче легкого. Завтра мы уезжаем.
И правда, как это она забыла? Свадебное путешествие...
– А через несколько месяцев разведемся.
– Разведемся... – прошептала Кристин.
Господи, и это она слышит в первую брачную ночь!
– Не вздумай разыграть сцену отчаяния! – зло сказал Рик, лег в постель и погасил свет.
Всю ночь Кристин лежала, боясь шевельнуться. Из ее глаз непрерывным потоком текли слезы, но ни единого звука не сорвалось с сомкнутых губ. После слов Рика в ее голове воедино сложились все детали головоломки. С опозданием в несколько недель и после того, как Кристин совершила самую ужасную ошибку в своей жизни.
Она вспомнила слова Изабель о чрезмерном чувстве долга Рика, о том, что сеньор Габриель был бы рад видеть ее членом семьи... Застав их с Риком в комнате, он наверняка надавил на сына... С Риккардо понятно, но она!
Идиотка... – мысленно сказала Кристин, зажмуриваясь от пронзившей ее боли, какая же я дура...
В эту ночь она не только не умерла от горя, но даже смогла заснуть. А проснувшись, обнаружила, что Рика уже нет. Кристин встала, умылась и принялась собирать вещи. В ее голове не было ни единой мысли, в душе – ни одного чувства. Она словно превратилась в марионетку.
В дверь постучали, и вошла улыбающаяся Изабель. Но при виде бледного и безжизненного лица Кристин улыбка вмиг сползла с ее губ.
– Кристин, что случилось?!
– Ничего.
– Мой брат... обидел тебя?
– Нет. Изабель, пожалуйста, пообещай никому не рассказывать о том, что ты сейчас увидела.
– Ты сошла с ума? Папа спустит с Рика шкуру, когда узнает, что ты в таком состоянии после первой брачной ночи!
– Именно поэтому. Сейчас ты мне поможешь, и никто ничего не узнает. Обещай мне, Изабель.
– Я не могу, – прошептала она.
– Я прошу тебя... Умоляю! Изабель, сделай это ради меня!
– Хорошо, я обещаю.
Потом Изабель помогла Кристин наложить макияж, скрывший бледность и серые губы. Появившись в столовой, где вся семья собралась за завтраком, Кристин нацепила улыбку.
После завтрака Кристин вернулась в комнату, где провела ночь, ожидать отъезда. Она так отупела от боли, что не слышала надрывавшегося прямо над ухом телефона.
– Ты что, оглохла? – грубо сказал Рик, и Кристин, очнувшись, моргнула. Рик схватил трубку, послушал, а потом передал Кристин. – Это тебя.
– Меня?.. – удивилась Кристин.
Рик почти швырнул ей трубку.
Это был Алекс. Она точно не запомнила, о чем они разговаривали. Кажется, он спросил, как у нее дела, и Кристин ответила, что все хорошо. После чего Алекс помолчал и сказал, что, если Кристин что-то понадобится, она всегда может обратиться к нему.
– Спасибо, – сказала Кристин и повесила трубку.
– Собралась?
– Да, – ответила Кристин.
Рик подхватил два чемодана, и они вместе вышли из комнаты. Кристин пришлось опять нацепить улыбку. Изабель поцеловала Кристин и шепнула:
– Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку и понимание. Позвони мне, когда устроишься.
Вместо свадебного путешествия Рик привез ее в этот дом и оставил одну. Первую неделю она была уверена, что Рик приедет за ней. Ведь не могла ее сказка закончиться так печально! За что Рик возненавидел ее? Ведь раньше он испытывал к ней симпатию, называл Рыжиком, приносил конфеты и игрушки, и они могли говорить о чем угодно. Может быть со временем...
Но потом Кристин осознала, что Рик не приедет. Он просто бросил ее, оставил здесь, пока не решится на развод. И Кристин поняла, что это ее вина. У нее уже возникали смутные подозрения, что в том, что стало с ее отцом, виновата она: следовало быть более ласковой дочерью, помочь ему выбраться из пропасти депрессии, а она просто оставила его в темноте. А теперь, после того как Рик бросил ее, она уверилась в этом окончательно. Иного финала и быть не могло, потому что она проклята. В ней живет что-то, что отталкивает и озлобляет людей!
16
– Кристин снова уехала одна, – сказал Антонио.
Эти слова отдавались в голове Рика, пока он метался по двору, ожидая возвращения Кристин.
Алекс, услышавший эту фразу, насмешливо произнес что-то типа: "Кристин уже совершеннолетняя и не нуждается в твоей опеке", – и отправился по своим делам. Ироничность Алехандро и его слова о том, что она вовсе не маленькая сестричка Рика, привели к тому, что Рик мечтал свернуть бывшему приятелю шею.
– Рик, хватит метаться, – вторила кузену Ирена, которая с тех пор, как они приехали на ранчо, следовала за Риком по пятам, и это его уже не раздражало, а просто бесило. – Уверена, что с девчонкой все в порядке.
Его забота выглядела в глазах кузенов глупо. Рик отослал Ирену с каким-то незначительным поручением к матери, а сам продолжал ждать. И, когда Кристин появилась, он дал волю прорвавшемуся гневу. А эта пигалица, вздернув подбородок, заявила ему, что это ее проблемы. Еще никогда он не был так зол!
Так Рик думал сначала. И это заблуждение просуществовало до тех пор, пока он не увидел ее в объятиях Алекса. Если бы не Ирена, он вполне мог убить Алекса.
– Снова ссора из-за этой девчонки? Господи, Рик, я тебя не узнаю! Ты стал похож на заботливого папочку. – И Ирена засмеялась.
Рик посмотрел на влажно белеющие зубки Ирены. Розовые губы улыбались, но ее улыбка показалась ему почти оскалом, а сама Ирена – хищницей с холодными глазами. Губы Алекса тоже изогнулись в хищной неприятной улыбке, напоминавшей улыбку Ирены – но ведь они, в конце концов, родственники! – а потом он имел наглость заявить, чтобы Рик не вмешивался в его личную жизнь. Еще он сказал, что Кристин совсем не против его ухаживаний и что это не касается больше никого, кроме них двоих!
Рик повернулся к кузенам спиной и отправился на поиски Кристин. Он и сам не знал, что собирается сделать, когда ее найдет. Он не мог разобраться в истоках своей неистовой ярости и странном ощущении, что его предали. А еще через четверть часа, когда Кристин таяла в его руках, отвечая с необычайной пылкостью на его поцелуи, он вдруг все понял. И даже появление отца и разговор в кабинете уже ничего не решали. Рик вдруг понял, что сделает.
– Я женюсь на Кристин, – заявил он отцу.
– Ты... – Габриель упал в кресло.
– Нет, я не спал с ней. Я просто вдруг понял, что она – единственная женщина, которая нужна мне. Завтра утром я сделаю ей предложение. Надеюсь, папа, ты не против? – запоздало поинтересовался Рик.
– Черт побери, так и до инфаркта недолго, – пробормотал Габриель, потирая ладонью грудь в области сердца. В следующее мгновение его губы растянулись в улыбке, а глаза засияли. – Я все ждал, когда ты наконец прозреешь. Хвала господу, это наконец произошло!
Рик открыл глаза и сразу не понял, где он. Кажется, только сейчас он разговаривал с отцом, а теперь находится в доме дяди, куда полгода назад он привез Кристин. А вот и сама Кристин – спит, свернувшись в кресле калачиком. Лицо у нее совершенно измученное, а под глазами – глубокие тени.
Воспоминание о событиях этой ночи обожгло Рика. Несмотря на то что он бросил Кристин; что, появившись здесь, он только и делал, что демонстрировал ей свою неприязнь; что дал ей подписать бумаги на развод – Кристин терпела его и ухаживала за ним. Рик попытался сесть и наткнулся ногой на что-то теплое и круглое. Приподняв одеяло, он обнаружил пластиковую бутылку, наполненную теплой водой. Он улыбнулся и бесшумно встал. Сначала его мотнуло в сторону, так что Рик с трудом удержался на ногах. Постояв на месте, он понял, что вполне способен двигаться. Странно, особенно если учитывать, что ночью даже держать глаза открытыми ему удавалось с превеликим трудом. Рик осторожно вышел из комнаты и бесшумно прикрыл за собой дверь.
Проснувшись, Кристин некоторое время не открывала глаза, прислушиваясь к доносившимся звукам. Ветер так злобно набрасывался на стены, что дом почти ходил ходуном. Наверняка по полу гуляют ледяные сквозняки, подумала Кристин, ёжась от холода. Она открыла глаза и обнаружила, что в комнате очень светло. Наконец-то проглянуло солнце. Значит, буря пошла на убыль.
Кристин опустила ноги на пол и с трудом села. Она совершенно не выспалась и продрогла до костей, сидя в этом кресле. Возможно, она просто подхватила ту же инфекцию и вот-вот сляжет с температурой... Эта мысль ей совершенно не понравилась. Кристин встала и подошла к окну. Дождь действительно закончился, и это было ужасно, потому что на улице сплошной пеленой шел снег и вокруг, насколько хватало глаза, все было белым-бело. Глаза хватало ненамного, но и то, что было не доступно взору, наверняка было не в лучшем состоянии. Кристин посмотрела на термометр: температура в комнате уже не шесть градусов, как вчера, а целых двенадцать – какой прогресс!
Кристин обернулась, чтобы посмотреть на Рика, и только тут заметила, что его нет. Она растерялась. Ночью он был чуть ли не при смерти, а теперь настолько оправился, что разгуливает по дому?
– Привет, – раздался голос Рика от двери.
– Привет. Почему ты встал?
– Мне уже гораздо лучше.
– И все же не стоило вставать, всегда лучше перестраховаться. – Кристин подумала и добавила: – Рисковать здоровьем – преступное легкомыслие.
– Угу, – согласился Рик и после паузы сообщил: – Час назад дали электричество. Телефон пока не работает, но, думаю, линию скоро починят. И я ужасно хочу есть. Даже не помню, когда в последний раз был так голоден.
– Сейчас что-нибудь придумаю.
Рик появился в кухне через четверть часа, и, хотя на нем по-прежнему был халат, он побрился и принял душ. Какое все-таки это счастье, когда в доме есть электричество и можно принять душ, согреться и включить кофеварку, чтобы сварить крепкий и невыразимо вкусный кофе!
Рик сел за стол. Кристин поставила перед ним яичницу с беконом, разогретые в микроволновой печи булочки, масло и нарезанный тонкими ломтиками сыр.
– Кофе будет готов через минуту. Какой ты будешь?
– Черный. Две ложечки сахара.
Ровно через минуту, как и обещала, Кристин повернулась к столу, держа в руке кружку с ароматным напитком, и буквально наткнулась на пылающий взгляд Риккардо, словно на невидимую стену. Руки у Кристин дрогнули, и она едва не уронила чашку на пол.
– Что?
– Кажется, я уже сто лет не пил кофе, – сообщил Рик, не дожидаясь, пока она поставит чашку на стол, и протягивая руку.
– Всего один день. – Кристин не сдержала легкой улыбки, передавая ему чашку.
Господи, и померещится же такое: она едва не вообразила, что его взгляд выражает нечто другое, нежели желание получить свой долгожданный кофе.
Кристин осторожно передала Рику чашку с огненным напитком. И их пальцы невольно соприкоснулись. Рик то ли ничего не заметил, то ли сделал вид, что ничего не заметил, а Кристин подавила желание отдернуть свои пальцы: резким движением она могла бы расплескать кофе. Внутри у нее все затряслось и задергалось, словно она дотронулась рукой до оголенного провода и по ней прошел ток.
– Ты не будешь завтракать?
– Вообще-то...
– Здесь столько всего, что мне одному ни за что не одолеть.
– Ну хорошо... Только налью себе кофе. – Кристин села напротив Рика и стала намазывать булочку маслом.
– Погода по-прежнему отвратительная.
– Да, – односложно согласилась Кристин.
– Думаю, снегопад вряд ли прекратится к вечеру.
– Возможно.
Рик отложил вилку и в упор посмотрел на Кристин. Кусочек булочки встал у нее поперек горла.
– Знаешь, о чем я подумал?
– О чем?
– Это вовсе не тот халат, что был на мне, – задушевным тоном сообщил ей Рик. Кристин закашлялась, и он, приподнявшись, вежливо постучал ее по спине. – Вообще-то я не слишком придирчив к такого рода мелочам, – продолжил он, – но сейчас этот вопрос очень меня волнует.
– Мне пришлось переодеть тебя, – хрипло пробормотала она.
– Странно, что я ничего не помню.
– Ты был слишком измотан борьбой с простудой.
– Возможно. И тебе понравилось то, что ты увидела?
Кристин вспыхнула и подавилась вторично. На этот раз она кашляла не менее пяти минут.
– Это довольно опасно, – со знанием дела сказал Рик, когда Кристин вытерла слезы, выступившие на глазах.
– Рик, – сказала она со всей возможной твердостью, на которую была способна в данный момент, – в той ситуации у меня не было другого выхода. Я сожалею, что обстоятельства сложились именно так, а не иначе. Но я не хочу, чтобы ты говорил мне подобные вещи.
Он смотрел на нее пристально и долго, словно видел в первый раз или хотел навсегда запомнить ее лицо.
– Прости.
– Ладно, – пробормотала она, вставая.
– Я хотел также попросить прощения за то, что наговорил тебе вчера ночью, – продолжил Рик. – Я был не в себе, когда говорил те ужасные слова.
Он помнит, что говорил ей! Но это невозможно! Вероятно, он помнит не все... А если все, то за какие именно слова он просит прощения: за грубость или за признания, что он сходил по ней с ума?!
– Рик, наверное, мы оба были немного взвинчены, – удалось произнести Кристин. – Из-за погоды и вообще...
– Ты всегда так легко прощаешь? – Рик снова нахмурился, и Кристин выдавила вымученную улыбку.
– Мне бы не хотелось, чтобы мы расстались врагами.
Это было действительно так. Рик не виноват в том, что не любит ее, а она не виновата, что с ней все как раз наоборот и она пока ничего не может с этим поделать. И одновременно они оба виноваты: Рик в том, что решил жениться на ней, не испытывая никаких чувств, а она – что была настолько самонадеянна, что согласилась выйти за него. Нужно было трезво оценить обстановку, а не утопать в любовном угаре... Хотя как можно было тогда не утопать, Кристин просто не знала. И вот получилось такое недоразумение. На "недоразумение" полгода ее одинокой жизни никак не тянули, но Кристин несколько раз упрямо повторила про себя это слово. Для закрепления.
Пока она мыла посуду, Рик почему-то продолжал сидеть в кухне, но Кристин чувствовала себя такой утомленной, что ей было все равно.
– Ты неважно выглядишь, – сказал Рик, когда девушка повернулась.
– И чувствую себя просто ужасно. Я почти не спала ночь и немного устала. Мне нужно отдохнуть.
– Надеюсь, что ты не свалишься с такой же простудой.
– Я тоже на это надеюсь, – сказала Кристин и поплелась в свою комнату.
Она уснула мгновенно, едва коснулась головой подушки.
– Кристин... Кристин, ты собираешься сегодня вставать?
Она со стоном перевернулась на спину и разлепила глаза.
– Что ты здесь делаешь, Рик?
– Бужу тебя. Уже почти четыре часа.
– О господи... Но почему ты не разбудил меня раньше? – Она резко села и едва не рухнула обратно на подушки – так закружилась голова. Рик поддержал ее. – Со мной все в порядке, – сказала она, высвобождаясь из его рук. – Дай мне несколько минут, чтобы привести себя в порядок.
– Конечно, – ответил он и вышел из комнаты.
Кристин поднялась с кровати и поплелась в душ. Сначала она попеременно включала то горячую, то холодную воду, а потом долго стояла под теплыми струями. Блаженство! Еще дольше она сушила волосы, оттягивая неизбежный момент появления перед Риком. Была бы ее воля, она вообще бы не стала показываться ему на глаза, а скоротала бы время за чтением или написала несколько писем, которые она уже две недели собирается и никак не может написать.
– Я думал, ты сегодня не появишься, – сказал Рик, откладывая книгу и с удовольствием разглядывая Кристин, одетую в легкую блузу и свободные брюки из мягкой шерсти. Дом уже как следует прогрелся, и она, сняв теплые вещи, почувствовала себя так, словно за один день похудела на несколько фунтов. – Я уже устал коротать время в одиночестве.
– Ты ждал меня, чтобы я нашла тебе занятие?
– Не мне, а нам. Я предлагаю совместный досуг.
– Совместный, прости, что?
– Досуг, – повторил Рик, улыбаясь улыбкой демона-искусителя. Но Кристин уже давно не доверяла его улыбкам. – И учти, отказа я не приму. Ты проспала весь день, так что нечего ссылаться на усталость. И дел у тебя никаких нет, – опередил ее Рик, отметая все возможные пути отступления.
– И что именно ты предлагаешь?