Они остались одни, но Тони не находила слов. Она не могла забыть часов, проведенных с Берном. Память о них сковывала ее язык.
- Так, что ты решила делать? - наконец спросил он, глядя на ее мечтательное разрумянившееся лицо.
Тони относилась к своей красоте небрежно, потому что та была естественной. Никакой косметики на безупречной коже. Лишь губы слегка тронуты розовой помадой. Роскошные волосы стянуты тугим узлом, как у балерины. Голубой топик облегает тело, будто вторая кожа, белые льняные шорты подчеркивают длину покрытых золотистым загаром ног. Берн чуть было не сгреб Тони в охапку: вот бы унести ее в вертолет и улететь. Куда-нибудь на белый песчаный пляж, где качаются пальмы и бирюзовые волны набегают на берег. Где ему не придется на каждом шагу принимать решения. Где можно для всех закрыть дверь. И целиком посвятить себя Антуанетте. Страстно любить ее.
- Зоэ хочет, чтобы я поехала с ней в Париж. Завершить дела, - сказала Тони, глядя, как стая белых корелл садится на деревья.
- А потом вернуться сюда?
- Мама готова покинуть Европу, - ответила она, довольная таким решением. - Подумывает купить хорошую квартиру в Сиднее поближе к порту.
- Ей придется выложить кучу денег, - хмыкнул Берн.
- Клод был очень щедр к маме.
- В свою очередь, она проявила щедрость по отношению к тебе и Керри, - кивнул он.
- Все получилось отлично, - удовлетворенно подтвердила Тони.
- А ты тут ни причем?
- Я кое-что подсказала.
- Каким образом?
Слезы навернулись ей на глаза.
- Скажи, что любишь меня.
Берн взял ее руку, поднял, поцеловал.
- Не плачь, Тони.
- Лучше, если я улыбнусь?
- Я не могу вынести твоих слез, - отрывисто буркнул он. - Мы не одни, хотя Зоэ тактично оставила нас наедине.
- Я не в силах забыть прошлую ночь. - Ее лицо просветлело.
- Обещай, что никогда не пожалеешь.
- Пожалею? - повторила она недоуменно, словно не поверила своим ушам. Потом покачала головой, как будто тяжесть воспоминаний была слишком велика. - Я же люблю тебя.
- И никогда не полюбишь другого? - небрежно спросил Берн, но глаза были серьезны.
- Какого ответа ты ждешь?
- Никогда? - настаивал он. - Потому, что я бы никогда не отпустил тебя. Ты смотришь на меня своими огромными фиалковыми глазами с таким отчаянием. Разве ты не знаешь, что для меня прошлая ночь означала то же самое, что и для тебя?
Тони отвернулась, перебирая в памяти сказанные им тогда слова.
- Знаю, - прошептала она. Наступила пауза.
- Это может показаться жестоким, но я хотел бы, чтобы ты уехала с Зоэ. Исполни свой долг. Осмотрись, подумай. Когда будешь готова, возвращайся, - наконец заявил Берн, словно приняв решение.
Шок - вот что она испытала от его слов.
- Значит, ты меня отпускаешь?
- Даю тебе полную свободу - это главное. Удивительно, как легко страсть может превратиться в гнев!
- Очевидно, тебе будет лучше, если я уеду. - Тони не знала, куда направить те бурные эмоции, которые вызвало их сближение.
- Нет, мне это совсем не нравится, но ты должна подумать, - упрямо заявил он.
- О чем? - Тони задрожала от нестерпимого блеска его серых глаз. - Мне не нужно "думать"!
Берн вгляделся в ее расстроенное юное лицо.
- Нет, нужно. Немного. Последние несколько недель эмоционально были очень насыщенны. Свадьба вскружила всем голову. Мы оба это знаем. Хочу, чтобы ты спустилась на землю.
- Что, не веришь в мою любовь к тебе? В этом все дело? Ты никому не веришь, Берн!
- Ты не совсем понимаешь ход моих мыслей. Знаешь много, но еще больше тебе предстоит узнать. Не усложняй все для нас обоих. Это всего лишь короткая разлука, чтобы ты разобралась в своих чувствах.
- Разве это не странно после того, что случилось? - Ее гнев улетучился так же быстро, как и возник. Она сплела пальцы, сложила руки на коленях. - Может, выпьем кофе? - предложила Тони неестественно любезным тоном. - Я испекла шоколадный торт.
- Тогда я просто должен его попробовать. Тони изящным движением поднялась с кресла.
- Так приятно, когда кто-нибудь заглянет на огонек.
Даже любовь имеет острые углы.
Берн ни разу не позвонил ей. Он писал только письма. Длинные, подробные письма, которые становились все длиннее. Она не могла делать вид, что это любовные письма, и все же они дышали такой непосредственностью, что ей казалось: он здесь, рядом. Помимо домашних новостей, Берн давал Тони массу советов. Замечательных советов старшего брата, которые она когда-то мечтала получить от Керри, но так и не дождалась. Если не знать, как все происходило на самом деле, можно было подумать, что та незабываемая ночь, которую они провели вместе, - плод ее фантазии. Фантазии, рожденной опасной игрой с огнем. Иногда по ночам горькие слезы разочарования катились по щекам Тони. Тоска по Берну становилась настоящей пыткой.
Зоэ понадобилось немного больше времени, чтобы попрощаться с друзьями, продать квартиру и закончить все дела, чем она планировала. Когда они уже назначили дату отъезда в Австралию, у Клода случился сердечный приступ. После развода он вернулся в свое чудесное поместье шестнадцатого века в долине Луары, но постоянно поддерживал контакт с Зоэ. С тех пор, как их пути разошлись, отношения стали более дружескими. Клод, будучи на двадцать лет старше Зоэ, питал к ней искреннюю симпатию, но не мог выдержать ее кипучей энергии и сексуальных потребностей. Теперь, когда эта необходимость отпала, всякое напряжение исчезло. Узнав о его болезни, Зоэ тут же собралась к нему.
- Может, и ты со мной поедешь, дорогая? - спросила она. - Клод тебя так любит. Уверена, он оставит тебе что-нибудь в своем завещании.
- Мне ничего от него не нужно, мама. Передай привет и скажи, что я желаю ему скорейшего выздоровления.
Сможет ли она когда-нибудь понять свою мать? Расставшись, Зоэ и Клод стали практически неразлучны. Для Зоэ всегда было важно, чтобы мужчина мог ее рассмешить, а Клод умел рассказывать замечательные истории на четырех языках.
К субботе Зоэ не вернулась, но звонила каждый день с отчетом о здоровье Клода. Слава Богу, его жизнь была вне опасности.
Клод не хотел, чтобы Зоэ возвращалась в Австралию, но она пообещала, что будет подолгу гостить у него каждый год. Хорошая еда, великолепное вино, сигары, с которыми он не мог расстаться… Такова жизнь Клода. Это и привело его к сердечному приступу, думала Тони.
Оставшись одна, она решила принять приглашение приятелей и пойти с ними на обед, но зайти потом еще и в ночной клуб отказалась. Вот, что сделал с ней Берн. Она была не в состоянии думать о чем-то или ком-то еще. Ее продолжала томить тоска. Если быть совершенно честной, придется признать, что ее вообще ничто не радовало. Конечно, можно поехать домой и без Зоэ. Живя в Париже, прекрасном романтическом городе, одном из величайших впечатлений ее жизни, Тони страдала от одиночества и скуки. Каждой клеточкой своего существа она стремилась к черноволосому мужчине с серебристо-серыми глазами, который одним своим присутствием заставлял воздух вибрировать.
Друзья высадили ее у дома. Минут через десять раздался звонок в дверь. Наверно, Зоэ.
Больше никто войти в подъезд не мог: безопасность жильцов поддерживалась на должном уровне. Вполне в духе матери - даже не сообщила о своем приезде.
Открыв дверь, Тони испытала сильнейший шок, у нее чуть не остановилось сердце.
На пороге стоял Берн, на лице - улыбка, в руках - дюжины две красных роз.
- Ты не пригласишь меня войти? - спросил он так непринужденно, будто они и не расставались. - Или шок слишком велик?
Тони попыталась рассмеяться, но смех словно застрял в горле.
- Берн, это ты?
- Собственной персоной. - Он шагнул вперед, склонил голову, легонько поцеловал ее в губы.
Еще секунду она постояла, прислонившись к двери, потом глубоко вздохнула.
- Входи, пожалуйста. Я просто очень удивилась. - На самом деле она чувствовала жар во всем теле и необыкновенную легкость в голове, словно она вот-вот улетит.
- Очень красивая квартира, Антуанетта, - отметил он, оглядевшись вокруг.
- Клод подарил ее Зоэ, когда они поженились, - быстро пояснила Тони. - На днях она продала ее, но оформление документов займет несколько недель. Сейчас мама у Клода. У него был сердечный приступ.
- Вот и хорошо, - автоматически отозвался Берн, повернулся и протянул ей розы. На нем был безупречно сшитый серый костюм, элегантный красный шелковый галстук и бледно-голубая рубашка. Одним словом, выглядел потрясающе! - Эй, Тони, - окликнул он тихо.
- Извини. - Она шагнула к нему. - Ты застал меня врасплох. До сих пор глазам не верю. Может, у меня галлюцинации? - Радостное возбуждение затопило ее, каждый нерв затрепетал. - Она взяла розы, пошла на кухню за водой, поставила цветы в две большие хрустальные вазы.
- Давай я тебе помогу. - Берн взял одну вазу у нее из рук, когда она пошла за второй.
- Какие красивые! - восхитилась Тони. - Спасибо. - Она на мгновение погрузила лицо в душистые лепестки. - А как ты вошел? Жорж очень строгий охранник.
- Я сказал ему, что я твой друг из Австралии, - объяснил Берн. - Розы подтвердили мои добрые намерения. Между прочим, я весь вечер вам звонил.
- Я встречалась с друзьями. - Тони говорила отрывисто, она еще не успокоилась.
- Выглядишь ты замечательно, только немного похудела.
- Я всерьез занялась спортом, - пошутила она.
- Лучше брось. Ты уже почти светишься. - Берн обвел ее взглядом. На ней было короткое, очень сексуальное вечернее платье матово-золотистого цвета, с глубоким вырезом и широкой полосой кружева на юбке, открывающей красивые ноги. Да, она определенно приобрела особый парижский шик.
- Садись, пожалуйста, Берн. Хочешь чего-нибудь?
- Хочу.
Она смотрела на него как зачарованная.
- Чего же?
- Скажи, почему ты так нервничаешь, черт возьми? - Он опустился на один из обитых голубой парчой диванов.
- С тобой я всегда такая.
- Скучала? - В его глазах блеснул дьявольский огонек.
- Обидишься, если я скажу, что была очень занята?
- Ничуть. Я тоже был занят. Скажи правду.
- Ужасно скучала! - вырвалось у нее. - Спасибо за письма. Они рассказывали мне обо всем, кроме одного: скучал ли ты?
- А зачем я тогда прилетел, Антуанетта? - Он встал, электризуя воздух вокруг себя. - Если гора не идет к Магомету…
- Ты так жесток, - пробормотала Тони, прежде чем он привлек ее к себе и поцеловал в губы.
- Я тебе снился? - Он понес ее к дивану, усадил к себе на колени.
Тень слез блеснула в ее фиалковых глазах, хотя она и улыбалась.
- Если удавалось заснуть, снился. Ах, Берн, я так рада тебя видеть!
- Тогда, может, продемонстрируешь свою радость?
Она обвила его шею руками, заметила еле видные морщинки на его привлекательном лице.
- Сначала скажи, что достаточно меня наказал.
- Наказал? - Берн застонал. - Господи, да ты была со мной повсюду, куда бы я ни шел.
Моя первая мысль, последняя и большая часть мыслей среди дня были о тебе. Без тебя все потеряло смысл. Ты проникла мне в самое сердце. Тони сжала губы, чтобы не разрыдаться, но предательские слезы уже закапали.
- Дорогая, зачем же плакать? - Он крепче обнял ее.
- С тобой я всегда плачу. Я так люблю тебя…
- Тогда лучше выходи за меня замуж, - предложил он с необыкновенной нежностью.
Она замерла, будто громом пораженная.
- Ты серьезно?
Его любовь к ней вспыхнула, как пламя.
- Я пересек полмира.
- А я собиралась домой, к тебе. Без Зоэ, если бы так сложилось. Я не могу быть там, где нет тебя.
- Полагаю, это означает "да"? - спросил он.
- Да, - прошептала Тони чуть слышно.
- Давай скрепим нашу помолвку поцелуем. Да будет наша жизнь полна радости и счастья, Антуанетта!
- Аминь.
Прошло немало времени, прежде чем они снова заговорили.
Берн ловко изогнулся, достал из кармана пиджака, висевшего на спинке стула, небольшую коробочку.
- Самый красноречивый жест мужчины по отношению к невесте. - Он взял левую руку Тони, поцеловал тонкие пальцы.
В обитой темно-синим бархатом коробочке лежало великолепное кольцо с крупным квадратным сапфиром необыкновенной чистоты и оттенка, окруженным венком из бриллиантов.
- Что может быть лучше сапфира для женщины с такими глазами? - сказал Берн.
ЭПИЛОГ
В семье Бирсфорд - год свадеб, писали газеты в разделах светской хроники. Их было две, но всем больше запомнилась свадьба Берна Бирсфорда, главы компании "Бирсфорд энтерпрайзиз", короля скотоводческой империи из легендарного Касл-Хилл и, бесспорно, самого завидного жениха, и мисс Антуанетты Стритон, единственной дочери светской красавицы Зоэ Леклер и покойного Эрика Стритона из Науры. Репортеры сообщали, что невеста уже стала частью семьи Бирсфорд, так, как ее брат Керри в начале года женился на сестре жениха. В отличие от того великолепного и роскошного торжества мистер Бирсфорд и мисс Стритон предпочли более скромную церемонию. Семейство просто купается в деньгах, поэтому скромный прием явился для многих неожиданностью, но было очевидно, что именно таково желание новой пары, по слухам абсолютно счастливой. Мисс Стритон выбрала себе в подружки троих - свою золовку Кэтрин в качестве главной свидетельницы, подругу детства мисс Фиону Кроуфорд и некую мадемуазель Доминик Дюпре, которая прилетела из Парижа, где невеста провела несколько лет. Каждый репортер стремился достать приглашение, но было послано лишь одно - старейшине журналистского корпуса Флер Колвин из "Флере Дайари".
- Скромная или нет, свадьба будет сногсшибательная! - заявила Флер своему издателю.
И ее предсказание полностью подтвердилось.
День выдался необыкновенно жаркий, но вечер принес освежающую прохладу, к ночи бархатный купол неба был усеян звездами. На свадебную церемонию пришло около ста гостей - родственники, друзья, близкие люди. С самого детства Тони мечтала о свадьбе под созвездием Южного Креста, и вот ее мечта сбылась. Когда она рассказала Берну о своем заветном желании, он, к ее радости, счел идею восхитительной. На том и порешили: свадьба состоится ночью, при свете звезд. Это будет необыкновенное, прекрасное, незабываемое событие.
После нескольких оживленных дискуссий было решено соорудить амфитеатр. Возведенный в садах Касл-Хилл, он превратил просторную лужайку, на которой высились мощные камедные деревья и молодые деревца, а в дальнем конце находилось озеро с водяными лилиями, ирисами и стаей черных лебедей, в храм под открытым небом. Сотни фонарей в виде звезд развесили на деревьях, изысканные белые цветы с ивовыми листьями обвивали белые рифленые колонны сверху донизу. Мраморный алтарь поставили на широкий помост с двумя садовыми урнами по бокам, наполненными множеством мерцающих душистых цветов. Приподнятый пол амфитеатра был устлан ковром, специально сотканным для свадьбы. В его узоре повторялся звездный мотив.
Подвенечное платье Тони, словно пришедшее из сна в летнюю ночь, - из белого шифона и шелка, с глубоким круглым вырезом и длинными прозрачными рукавами, расшитыми серебряными звездами, - представляло собой чудесное произведение искусства. На шее у нее красовался изысканный подарок Берна - ожерелье из двух серебряных цепочек, соединенных таким образом, что крупные и более мелкие бриллианты образовывали очертания Южного Креста. Высокая круглая диадема, усыпанная алмазной россыпью, держала короткую вуаль с блестками, в ушах сверкали бриллиантовые серьги. В руках Тони несла свадебный букет из алых, кремовых и белых роз, дополненных орхидеями и веточками папоротника. Стройные ноги были обуты в специально сшитые вечерние туфельки с тремя алмазными перепонками.
- Ты невероятно прекрасна! Словно юная богиня! - благоговейно прошептала Зоэ.
- Я чувствую себя женщиной с головы до ног, мама, - улыбнулась Тони сияющей улыбкой. - Женщиной, жаждущей соединиться со своим возлюбленным в священном союзе перед Богом и людьми.
Еще много лет спустя люди говорили о свадьбе Берна Бирсфорда. Гости держали в руках высокие свечи, освещавшие выход невесты. Красота и обаяние Тони, ее звездное платье, счастливая гордость ожидающего ее жениха, неотразимого в серебристо-сером парчовом пиджаке и серых брюках, белой льняной рубашке и шелковом пурпурном галстуке, - эта картинка надолго запомнилась многим. Что могло быть более волшебным, чем храм под небом, мириады звезд, горящих над новобрачными, свежий воздух, лица, озаренные мерцанием свечей, невольные слезы в глазах гостей, восхищенные возгласы, когда взорам присутствующих предстала невеста в сопровождении подружек в прелестных узких платьях из небесно-голубого, розового и светло-зеленого шелка, корсажи расшиты стразами и мелким жемчугом. Музыка тоже была совершенна. Гендель, Бах, "Ода к радости" Бетховена, Элгар. Чудные мелодии далеко разносились по тихой, загадочной пустыне с ее песчаными пирамидами. Венцом грандиозного приема стал замечательный фейерверк.
Стоя перед епископом Макгратом, Берн с любовью взглянул на свою невесту. Существовала ли когда-нибудь более совершенная красота? Прелестное лицо Тони, обращенное к нему, соперничало с сиянием звезд. Он знал, что запомнит ее такой до конца жизни. Переполненный счастьем и уверенностью в своей избраннице, Берн перевел взгляд на епископа. И церемония, которая сделает его и прекрасную Антуанетту, мужем и женой, началась.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.