"А может, оставить все как есть? - мелькнуло в голове. - С Татьяной ведь еще ничего не известно, она может отвергнуть меня… Стоит ли спешно рвать с Элеонорой?..".
Он выехал на набережную. В вечерней темноте бесчисленными огнями рассыпались вереницы фонарей и окна многоэтажек. Виктор подкатил к платной стоянке неподалеку от Элеонориного дома. Подбежал знакомый охранник. Виктор дал ему деньги. Потом вылез из машины и зашагал по асфальтовой дорожке.
Все зависело от того, сможет ли он завоевать расположение Татьяны. Виктор знал, что на женщин он неизменно производит самое благоприятное впечатление. В банке, где он работает, молоденькие девушки так и вьются вокруг него, сколько раз он ловил на себе их игривые взгляды. Благосклонны к нему и дамы постарше. Общаясь с ними, Виктор нередко слышал завуалированные комплименты и приглашения встретиться. Может быть, ему действительно всего лишь показалось, но в один момент во взгляде Татьяны тоже мелькнуло любопытство, граничащее с восхищением, которое он привык видеть в глазах окружающих его женщин. Так что шанс у него, по-видимому, есть. За Татьяну надо бороться. Он должен, он просто обязан сделать все, чтобы растопить лед ее застарелой ненависти к нему! А Элеонора? Как быть с Элеонорой?..
Виктор вошел в подъезд и вызвал лифт. Сейчас, наверное, у него не хватит духу сказать ей, что они должны расстаться. Это слишком ответственно и тяжело - вот так, сразу, порвать с человеком, который тебя любит.
Виктор шагнул в кабину лифта и нажал на седьмой этаж. Конечно, на ночь с ней он не останется. Лежать в постели с женщиной и при этом знать, что есть другая, которую мучительно и безмерно любишь! Может ли быть что-либо ужаснее? Сейчас он не способен даже просто поцеловать Элеонору. Между их губами встанет Татьяна…
Лифт остановился, дверцы автоматически раздвинулись. Виктор прошел по лестничной площадке и нажал на кнопку звонка. И тут же невесело усмехнулся: зачем он вообще сегодня приехал сюда? Все равно он уже не сможет общаться с Элеонорой, как прежде. Что за глупый визит…
Наверное, приехал чисто машинально. Бывает же такое. Но раз он здесь и уже звонит в дверь, то отступать поздно.
Злясь на себя и раздумывая, как бы поскорей распрощаться с любовницей, Виктор еще раз позвонил. Почему она не открывает? Может, ее нет дома? При этой мысли он облегченно перевел дыхание. Скорее всего, нет дома.
Внезапно он вспомнил, что приехал без предварительного предупреждения. Обычно он созванивался с Элеонорой за несколько часов, а то и за день до своего визита. Правда, один или два раза он наведывался к ней неожиданно, и каждый раз Элеоноры не оказывалось дома. Слава Богу, ее нет. Тем лучше для них обоих.
Для очистки совести он в третий раз нажал на кнопку и уже повернулся было, чтобы уйти, как вдруг негромко щелкнул замок и металлическая дверь подалась ему навстречу. В сумерках прихожей Виктор разглядел худощавого мужчину в инвалидном кресле-каталке.
Николай взялся руками за колеса, и кресло отъехало в сторону, пропуская гостя.
Виктор вошел в квартиру.
- Норы нет? - спросил он и тотчас понял, что мог бы и не спрашивать: в ванной горел свет, там шумела вода и в приоткрытую дверь виден был силуэт Элеоноры, вытирающейся полотенцем.
Он сокрушенно вздохнул. Придется провести вечер в обществе нелюбимой женщины. А может, все-таки сказать ей прямо сейчас? Выложить в лицо всю правду и сразу уйти?
Он уловил запах сигаретного дыма и удивился. Ни Элеонора, ни Николай не курили. Похоже, в квартире гости.
- Приветик. - Николай улыбнулся ему, как старому знакомому. - Ты вовремя подъехал.
- Разве?
- Только я тебе ничего не говорил! - Инвалид понизил голос до шепота и поднес палец к губам.
- Само собой. А в чем дело?
- Тут твой конкурент…
- Не понимаю.
Улыбка на узком лице Николая была лукавой и в то же время какой-то грустной.
- К ней этот мужик уже второй месяц ходит… - И он показал на дверь гостиной.
Из ванной выглянула Элеонора в легком серебристом халате, который был так хорошо знаком Виктору. Она всегда надевала его после ванны.
- Коля, с кем ты тут шепчешься? Кто пришел? - Она всмотрелась в полумрак прихожей и, разглядев Виктора, сдавленно ахнула: - Ты?.. А почему не предупредил?..
- Прости, я сегодня забыл.
Элеонора стояла в полосе света, и Виктор отчетливо увидел на ее лице выражение досады. Через секунду досада сменилась улыбкой. Как ему показалось, несколько натянутой.
- У меня тут продюсер, - шепотом сообщила она, кивая на полуоткрытую дверь в гостиную. - У нас важный разговор насчет съемок нового фильма. Ты знаешь, мне предлагают роль!
Николай положил руки на колеса.
- Ну, я поехал к себе, - сказал он и покатил по коридору. - У меня сегодня три новых видеокассеты, надо их посмотреть. - Оглянувшись на Виктора и жену, Николай свернул в свою комнату, и дверь за ним закрылась.
- Представляешь, какая удача? - продолжала ворковать Элеонора. - Я уже десять лет нигде не снималась, даже больше, чем десять, и вдруг такая возможность…
Виктор направился к двери в гостиную, но Элеонора, опередив его, все с той же приторной улыбкой закрыла ее перед самым его носом. Виктор все же успел заметить полного лысого мужчину, сидевшего перед столом, на котором стояли тарелки с закусками, бутылка и большой букет цветов.
Элеонора досадливо вздохнула, передернула плечами. Улыбка как будто приклеилась к ее обильно накрашенному лицу.
- Только ты не подумай что-нибудь, это не любовник, - прошептала она, оттесняя Виктора от двери. - Говорю тебе, это продюсер кинофирмы…
Ясно было, что она лжет. Об этом свидетельствовал хотя бы этот халат, под которым, как прекрасно знал Виктор, ничего не было.
- Рад за тебя, - сказал он сухо.
Она бросила на него быстрый испытующий взгляд, пытаясь понять, не скрывается ли за его словами что-то еще.
Виктор сохранял невозмутимость.
Узнай он о ее любовнике еще неделю назад, с ним случился бы нервный срыв. Неизвестно, что бы натворил он тогда. Может, избил Элеонору. Или подрался с ее мужчиной. Но сейчас он был совершенно спокоен, и это даже удивляло его самого. Выходит, не было у него любви к ней. Не было!
- Это действительно удача, поздравляю, - добавил Виктор, раздвинув губы в вежливой улыбке.
- Поэтому, дорогой, лучше подъезжай ко мне завтра. Сегодня я занята.
- Я завтра не могу.
Услышав этот холодный ответ, Элеонора насторожилась, пристально посмотрела на него. Похоже, он ей не верит.
- Извини, что так получилось, - промурлыкала она, коснувшись его руки. - Но что я могла поделать? Утром он улетает в Италию, и у нас уже не будет времени с ним…
- Это кто тут улетает в Италию? Вы? - Дверь гостиной раскрылась, и на пороге показался "продюсер". Его лицо раскраснелось от выпитого. В руке он держал дымящуюся сигарету.
"Этот тип чувствует себя здесь, как дома", - отметил Виктор, увидев на ногах толстяка те самые тапочки, которые надевал он сам, когда приезжал к Элеоноре.
- Семен, это Виктор Владимирович, адвокат. Он ведет мое дело в суде…
- Очень приятно! - улыбнулся толстяк, протянув руку. - Самойлов Семен Константинович. Предприниматель.
Мужчины обменялись рукопожатием. Толстяк улыбнулся еще шире.
- Занимаюсь автомобильным бизнесом, - доверительно сообщил он. - Если возникнут проблемы с машиной или с ГАИ, обращайтесь прямо ко мне…
- Благодарю вас.
"Продюсер!" - мысленно расхохотался Виктор и стиснул зубы, сохраняя маску вежливости.
Самойлов затянулся сигаретой, выдохнул дым.
- Вы, стало быть, в Италию? А мы с Норочкой летим в Испанию… - И он сделал плавное движение рукой с зажатой в ней сигаретой. - Проведем пару недель в Коста дель Браво, а потом махнем в Мадрид.
Покосившись на Виктора, Элеонора взяла толстяка под руку.
- Семен, пожалуйста, оставьте нас на несколько минут. Нам с адвокатом надо обсудить некоторые юридические вопросы.
За Самойловым закрылась дверь. Они остались одни в полутемной прихожей.
Виктор молчал. Элеонора прошлась, нервно прищелкивая пальцами, и вдруг беззвучно расхохоталась. В ее смехе было что-то истерическое.
- Нора, ты зря переживаешь, - сказал Виктор. - Я все понял и не имею к тебе никаких претензий.
- Что ты понял, дорогой? Что? - Смеясь, она прикрывала рот рукой.
- Что я здесь лишний. И совсем необязательно называть меня "дорогим".
- Ты, конечно, уже готов подумать бог знает что!.. А впрочем, извини, я пошутила насчет продюсера… Хочешь выпить?
- Я за рулем.
В комнате Николая работал телевизор. Оттуда доносились звуки стрельбы и рев кинобоевика.
Элеонора внезапно перестала смеяться и, подойдя вплотную к Виктору, обдала запахами духов и свежевымытого женского тела.
- Не говори ерунду, ты для меня совсем не лишний, - прошептала она и как бы невзначай отвела полу халата на груди. - А я для тебя? Я ведь для тебя тоже что-то значу, да?
- Желаю приятной поездки. - В голосе Виктора звучал металл.
Она закусила губу.
Расставаться с таким красавцем, как Виктор, ей не хотелось. В отличие от него, к Семену она вообще не испытывала никаких чувств. Ей нужны были только его деньги. За то время, что они были знакомы, он истратил на нее даже больше, чем ей прислали из Бельгии родственники Николая. Разумеется, она была бы дурой, если бы упустила такого мужчину!
"Надо же, как не повезло! - мысленно простонала она. - Если бы Виктор не пришел сегодня так неожиданно, то все продолжалось бы по-прежнему. У меня были бы и тот и другой…"
- Прошу тебя не звонить мне больше. Он шагнул к двери. - Теперь я понимаю, что наши отношения с самого начала были ошибкой.
- Я жертва обстоятельств, поверь! - произнесла она трагическим шепотом. - Неужели ты так и уйдешь? - Она протянула к нему руки, как бы стремясь удержать. - Я же люблю тебя!
- Потише, Нора, а то Семен может услышать.
При виде усмешки на его лице она внезапно успокоилась. Ей стало ясно, что надеяться не на что.
- Так ты уходишь?
- Да.
- Наверное, ты прав, - каким-то тусклым, изношенным голосом произнесла Элеонора, отодвигаясь от него и запахиваясь в халат. - Мы знакомы уже много лет и успели надоесть друг другу. Когда-нибудь нам все равно пришлось бы разойтись.
- Прощай. - Не оборачиваясь, Виктор вышел из квартиры и направился к лифту.
- Постой, ты кое-что забыл!
Он не стал ее дожидаться. К этажу подошел лифт, двери раскрылись.
Виктор спустился вниз. Выходя из подъезда, он услышал какой-то громкий резкий звук, как будто что-то ударилось об асфальт. Он оглянулся. Неподалеку белела расколотая коробка с куском провода. Приглядевшись, он узнал остатки своей электробритвы, которая постоянно находилась у Элеоноры.
Не оглядываясь на ее окно, Виктор быстро миновал дорожку между кустарниками и вышел на ночную улицу. Сердце его билось ровно. У него было чувство, будто он скинул с плеч какой-то давний тяжкий груз.
- Теперь я понимаю, почему ты никогда не говорила мне об отце.
- А зачем тебе было знать? Что бы это изменило?
Кутая плечи в сетчатую шаль, Татьяна сидела у Катиной кровати спиной к окну. Перед ней на столе горела лампа под синим колпаком. Лицо Татьяны белело в круге света. А Катя почти вся утонула в тени. Она полулежала на кровати, опершись локтем на подушку, и задумчиво смотрела на мать.
- Но почему вы все-таки расстались? - допытывалась она. - Он тебе совсем-совсем не нравился?
Татьяна пожала плечами.
- Я считала, что у нас чисто деловые отношения. Мне нужна была московская прописка, а он хотел провести со мной ночь. Разумеется, оставаться его женой не входило в мои планы, да и в его тоже…
- Почему же вы тогда сразу не развелись?
- Ему срочно пришлось куда-то уехать. Мы договорились встретиться через полгода, чтобы довести развод до конца. А после его отъезда выяснилось, что у меня будет ребенок, и мне тоже пришлось уехать из Москвы.
- Так он действительно ничего не знал?
- Откуда ему знать?
- Но почему же ты ему не сказала?
Горькая усмешка задрожала на губах Татьяны. Она вспомнила себя прежнюю - гордую и независимую, не допускавшую и мысли о том, чтобы идти на поклон, унижаться и искать сочувствия у подонка, который так гнусно обошелся с ней.
- Может быть, тогда он начал бы по-другому к тебе относиться, - предположила Катя.
Мать покачала головой.
- Я не захотела ему говорить. Не захотела и все. Уехала к себе в Тюмень и там родила тебя. Ты воспитывалась у бабушки и дедушки, а я училась в Москве и приезжала к тебе на каникулы, помнишь?
Катя дотянулась до матери и обняла ее.
- Конечно, помню. Я переехала к тебе в Москву уже почти взрослой девчонкой, когда ты закончила аспирантуру и обзавелась квартирой. Но все же, наверное, надо было сказать мне об отце правду!
- В сущности, я и сказала тебе правду. Для меня он умер. Еще в то лето, когда мы расстались, так и не доведя до конца наш развод… Увидев его вчера в ресторане, я подумала, что это привидение. Ведь за эти годы я успокоилась, привыкла к своему нелепому замужеству без мужа…
- Но он пытался тебя разыскать? Хотя бы для того, чтобы развестись с тобой? Вдруг он собирался на ком-нибудь жениться…
- Пытался. На мой тюменский адрес приходили письма от него, мне их потом пересылали в Москву. Он просил о встрече.
- А ты?
- А что я? - Татьяна раздраженно поправила шаль. - Конечно, я понимала, что надо закончить эту комедию с фиктивным браком, и не возражала против того, чтобы встретиться. Но встречи каждый раз срывались… Откровенно сказать, всегда по моей вине. Мне было тошно видеть его… - Она вдруг рассмеялась. - Если бы у нас, как на Западе, существовали адвокаты, которым можно было поручить бракоразводное дело!.. - Татьяна взяла со стола стакан с остатками джина с тоником и допила его.
Катя соскочила с кровати.
- Давай я тебе еще налью.
- Джина чуть-чуть, - попросила Татьяна, - а тоника побольше.
Катя открыла дверцы бара в стенном шкафу. В баре автоматически зажглись цветные лампочки, осветив бутылки и фужеры. Катя плеснула в два бокала джина, потом добавила тоника.
Захлопнув бар, она вернулась к матери.
- Как хочешь, но мне все еще не верится, что Виктор Владимирович - твой муж и мой отец! - Она залезла с ногами на кровать, едва не расплескав напиток в своем бокале. - Это же просто потрясно! Прямо как в мексиканском телесериале!
- Чего только не случается в жизни, - улыбнулась Татьяна. - Выходит так, что муж и отец… - Она замолчала, задумавшись.
- Ты все еще в обиде на него? - тихо спросила Катя.
Мать посмотрела ей в глаза.
- А ты бы на моем месте что чувствовала? Впрочем, кого я спрашиваю, - добавила она с оттенком иронии в голосе. - В вашей среде принято вольно относиться к таким вещам. В газетах пишут, что у вас партнеров меняют чуть ли не ежедневно…
Катя недовольно хмыкнула.
- Все вранье! Никто из моих друзей не меняет ежедневно партнеров! Да и у меня, - она понизила голос, уставившись в свой бокал, - никого, кроме Олега, не было…
- Тогда ты должна понять меня.
- Но это было так давно! Можно бы уже простить…
Татьяна покачала головой.
- На мое несчастье, он мало изменился внешне… Я сразу все вспомнила. Как будто старая рана начала кровоточить…
Они умолкли. В бокале, который держала Татьяна, отражался синий рожок настольной лампы. Сквозь приоткрытую дверь из гостиной доносился храп Совкова.
Несколько минут мать и дочь прислушивались к нему, каждая думала о своем.
- Все-таки Виктор Владимирович - очень интересный мужчина, - тихо промолвила Катя. - И он одинок.
- Он женат, - поправила ее Татьяна. - Но скоро, действительно, будет свободен.
- Свободен? Что ты имеешь в виду?
- Мы договорились возобновить бракоразводный процесс. Наше фиктивное супружество слишком затянулось. Почти двадцать лет.
- А как же мы с Олегом?
Татьяна поставила бокал на стол.
- Неужели ты еще не сообразила, что он твой брат?
Катя промолчала, откинулась спиной к стене. При взгляде на ее нахмуренный лоб и надутые губы нетрудно было догадаться, какие чувства она испытывает. Татьяне стало жаль дочь, ей захотелось ее как-то утешить. Но обстоятельства требовали твердости.
- Вчера мы с Виктором Владимировичем говорили о ваших с Олегом отношениях, - сказала она, стараясь придать своему голосу твердость. - Он согласился, что такой брак нежелателен. А сегодня, узнав о том, что ты его дочь, еще больше утвердился в этом мнении.
Катя, уткнувшись лицом в подушку, обиженно замычала. Потом подняла голову. В ее глазах блестели слезы.
- Но я не понимаю - почему? Какое имеет значение, кто чей сын и кто чья дочь? Почему мы с Олегом не можем пожениться?
- Это абсолютно исключено.
- Но почему, мама? - выкрикнула Катя, глотая слезы. - Почему?
Татьяна предпочла уклониться от ответа.
- Свет клином сошелся на твоем Олеге, - ворчливо отозвалась она. - Тебе, с твоими внешними данными, нетрудно будет подыскать другого жениха, - добавила она.
- Нет, нет и нет! - Катя молотила кулачками по подушке. - Вот увидишь, я рожу от него! Нарочно рожу и посмотрю, что ты тогда скажешь!
- Ну хватит, Екатерина! Перестань! - Татьяна повысила голос. - Ты просто капризничаешь. - Она выдержала "педагогическую" паузу. - Виктор Владимирович юрист и разбирается в таких вещах. Когда он узнал, что ты его дочь, он сразу сказал, что брак между вами невозможен. Невозможен по закону! Мы муж и жена, а вы с Олегом наши дети, штампы об этом стоят в наших паспортах.
Катя дулась и хмуро смотрела на мать. По правде сказать, Татьяна сама в точности не знала, возможен ли такой брак, но, видимо, Катя, хоть и училась в юридическом институте, разбиралась в таких вещах еще меньше.
- А если вы разведетесь, то мы сможем пожениться? - спросила она.
- Нет. И вообще тебе надо привыкнуть воспринимать Олега как брата.
- А если у меня от него будет ребенок?
Татьяна рассердилась.
- Я вижу, он основательно вскружил тебе голову! Вот что, Катерина. Отпуск у меня с первого августа, но, как видно, придется его передвинуть. В понедельник мы переселяемся на дачу.
- А как же Олег?
- При чем здесь Олег? Кстати, недавно звонил Володя, но не застал тебя дома… Ты, кажется, дружила с ним?
- Мало ли с кем я дружила, - фыркнула Катя. - А чего он звонил?
- Хотел, наверное, напомнить о себе.
- Я люблю Олега, и больше никто мне не нужен.
Татьяна поднялась.
- Ладно, давай ложиться. Завтра с утра я выпровожу этого алкаша…
Катя тоже слезла с кровати.
- На даче я умру со скуки, - пробурчала она недовольно.
- Ничего, зато успокоишься. А Виктор Владимирович серьезно поговорит с Олегом. Возможно, тоже увезет его на лето из Москвы.
Дочь скорчила упрямую гримасу.
- Все равно вам не удастся разлучить нас!
- Между прочим, - заметила Татьяна, - в Москве есть еще один юридический институт. Олегу или тебе придется перевестись туда.