- Татьяна, послушай. - Он пытался перехватить ее ускользающий взгляд. - Я сам спровоцировал тебя на ненависть, вынудив заключить подобный брак. Но я думал о настоящем супружестве, а не о фиктивном! Откуда я мог знать, что все так обернется?
- Мне было очень плохо в ту ночь, - прошептала Татьяна, невидящими глазами глядя на ливень. - Я до сих пор вспоминаю о ней как о кошмаре.
- Я сделаю все, чтобы ты забыла об этом! - Он вдруг шагнул к ней и порывисто обнял. Она вздрогнула и попыталась отстраниться, но Виктор только крепче стиснул ее плечи.
Сердце Татьяны учащенно забилось, по телу прокатилась дрожь, но она отогнала от себя вспыхнувшее желание и сделала вид, что не замечает его взгляда, устремленного на ее грудь.
- Ты действительно хочешь развода? - он склонился над ней, коснувшись щекой ее волос.
Мысли Татьяны смешались. Она оторвала взгляд от стекол веранды и вдруг обнаружила, что его лицо приблизилось к ней почти вплотную.
- Татьяна! - Этот стон как будто вырвался из его груди, и он приник к ее губам.
Всем своим существом она ощутила его страсть. Прижав Татьяну к себе, он принялся покрывать ее лицо жаркими поцелуями.
- Виктор, не надо, - задыхаясь, прошептала она.
Вместо ответа он вдруг поднял ее на руки и понес в комнату. Татьяна сделала слабую попытку освободиться, но, когда он приник лицом к ложбинке между ее грудей, бессильно откинула голову.
Найдя в полутьме кровать, он бережно опустил на нее свою ношу. Затем, не сводя с Татьяны своих темных глаз, дрожащими пальцами расстегнул "молнию" на ее платье, которое вместе с остальной одеждой вскоре оказалось на полу.
Татьяна даже не заметила, как затем он и сам разделся. В окнах вспыхнула молния, осветив на миг комнату. Татьяна, как загипнотизированная, смотрела на Виктора. Его обнаженное мускулистое тело было великолепно. Он лег рядом и прижал ее к себе. Его горячие губы начали блуждать по ее телу, опускаясь все ниже. Медленно, словно предвкушая наслаждение, Виктор провел языком по ее напрягшемуся соску и вдруг жадно вобрал его в рот. Жгучее желание заставило Татьяну содрогнуться. Издав стон, она обвила руками его шею и теснее прижалась к нему. Сердце забилось с бешеной силой, дыхание перехватило.
- Начинай же, начинай… - простонала она.
- Нет, еще рано, - хрипло прошептал Виктор и приник губами ко второй груди. - Я хочу досыта насладиться твоим телом, потому что другого такого случая может уже не быть…
Он целовал ее затвердевшие соски и одновременно гладил живот и бедра. Татьяна испытывала удовольствие, граничащее с мукой. Сдерживаться уже не было сил, и она вдруг вся выгнулась в его руках. Казалось, еще секунда - и она умрет от желания.
Виктор словно почувствовал это и, стиснув рукой ее ягодицы, медленно вошел в нее. Все тело Татьяны пронзила волна сладостных спазмов. Никогда в жизни ей еще не было так хорошо!
Она обхватила ногами его бедра и, вжавшись в его тело, полностью подчинилась ритму его движений. Он быстро увеличивал темп. С каждой секундой его толчки становились все более мощными, и вдруг она почувствовала, как в ней что-то взорвалось. Татьяна вскрикнула и заплакала от наслаждения. Сразу вслед за ней в упоении застонал Виктор.
Татьяна сознавала свое бессилие перед чарами этого человека. Она испытывала чувство ни с чем не сравнимого счастья и одновременно глубокой горечи. Ведь она ненавидит его. Ненавидит уже много лет и должна и впредь его ненавидеть. Горше и обиднее всего было сознавать, что человек, которого она должна презирать, доставил ей сейчас счастье. Ибо все, что произошло в эту ночь между ними, было поистине прекрасно!
6
Утром Татьяну разбудили лучи солнца, подкравшиеся к ее лицу. Она разлепила ресницы и сразу зажмурилась от яркого света. Окончательно заставил ее очнуться какой-то непривычный звук, доносившийся из кухни.
Вспомнив события прошедшей ночи, она ужаснулась. Краска стыда залила лицо. Импульсивным движением она натянула одеяло до подбородка и привстала.
Через полуоткрытую дверь виднелась спина Виктора, который стоял у электрической плитки. Из кухни доносился приятный запах кофе.
Татьяна быстро и бесшумно встала, подобрала со стула свою одежду и скользнула в ванную. В груди ее все замирало, в голове проносились бессвязные мысли, руки дрожали. Такого с ней еще никогда не было! И только встав под холодный душ, она стала смутно сознавать, что переживает сильнейший эмоциональный стресс.
"А может, - вдруг подумала женщина, - мне в жизни просто недостает любви? - Эта мысль испугала Татьяну. - Нет, нет! - едва не закричала она. - Это не любовь, а вожделение, порыв страсти! Он ловко сыграл на чувственности, взяв меня практически голыми руками!"
Душ и растирание взбодрили ее, мысли пришли в порядок. Причесавшись и надев легкое облегающее платье, она вышла на веранду и устроилась в кресле. Сейчас она чувствовала себя гораздо увереннее и внутренне приготовилась дать отпор любым поползновениям своего искусителя.
На веранде показался Виктор с подносом, на котором стояли чашечки и горячий кофейник.
- Доброе утро, - улыбнулся он, - как спалось? Ничего, что я тут хозяйничаю у тебя?
Она вспыхнула под его насмешливым взглядом.
- Ради бога, - сказала она нарочито холодно.
Он поставил поднос на стол.
- А ты выглядишь привлекательно с утра, - заметил Виктор, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею.
Татьяна решительно отстранилась.
- Хватит, перестань. И давай забудем вчерашнее. Что бы ни случилось, я ничего не помню. Ничего.
- Зато мне этого никогда не забыть. - Он расставил на столе чашечки и сел напротив нее. - Это был лучший вечер в моей жизни.
Татьяна постаралась придать себе гордый и негодующий вид. С минуту она молчала, поджав губы и глядя на забрызганные утренней росой кусты за окном. Потом снова перевела взгляд на Виктора. Глаза ее, казалось, превратились в две колючие льдинки.
- Если бы не позднее время и не гроза, я выставила бы тебя за дверь. Лишь элементарное гостеприимство не позволило мне сделать этого.
Он как ни в чем не бывало отпил из чашечки.
- Ты по-прежнему настаиваешь на разводе?
- Да! Настаиваю! - неожиданно для себя самой резко выкрикнула Татьяна.
Виктор, видимо, почувствовал в ее голосе нотки, которые заставили его побледнеть.
Это не укрылось от внимания Татьяны, и она торжествующе улыбнулась.
- То, что случилось между нами вчера, ты не должен воспринимать всерьез, - продолжала она, стараясь говорить как можно тверже. - С моей стороны это был лишь порыв, и не более! - В Татьяну словно вселился какой-то бес. Ее охватило страстное желание морально уничтожить Виктора и насладиться своей победой. - И вообще, с сегодняшнего дня мне бы хотелось видеть тебя как можно реже.
- Не понимаю, чем я заслужил это, - глухо проговорил он, уставившись на свою чашку.
- За двадцать лет у меня сложилось о тебе вполне однозначное мнение, - отчеканила Татьяна, выпрямившись в кресле и глядя на него сверху вниз. - Может быть, с тех пор ты стал другим, даже изменился в лучшую сторону, я с готовностью это допускаю. Но, к сожалению, негативное мнение о тебе настолько устоялось, что я уже не в силах его перебороть. Да и не стремлюсь к этому.
Виктор машинально помешивал ложечкой в чашке.
- Я все-таки не понимаю, - произнес он сдавленно. - Значит, надежды нет? Ты не испытываешь ко мне никаких чувств?
- Какие чувства?! - расхохоталась Татьяна. - Между нами все кончилось еще в ту ночь, двадцать лет назад! - сказала она так, словно положила надгробную плиту на их отношения. - Пора бы уже понять это.
Чашечка в его руке дрогнула, и добрая половина кофе выплеснулась на стол. Виктор даже не обратил на это внимание.
- Таня, поверь, я был без ума от тебя этой ночью!
Она кивнула с иронической улыбкой.
- Я, знаешь, тоже убедилась, что страшный призрак моего прошлого может материализоваться. Но это открытие нисколько меня не взволновало.
Он посмотрел ей в глаза.
- Татьяна, дорогая, двадцать лет назад я поступил с тобой несправедливо, но мы оба были тогда так молоды…
- Я уже слышала это.
- Ну давай хотя бы объявим перемирие и попытаемся понять друг друга.
- Это значит ты опять начнешь тискать меня, доказывая, что ты сексуальный гигант? - Она насмешливо прищурилась.
Виктор тяжело задышал, его смуглое лицо посерело. Видно было, что он еле сдерживается, чтобы не наговорить резкостей. Татьяна упивалась своим триумфом.
- Разве ты не получила удовольствие?
- Никакого, - солгала она, не моргнув глазом. - Кстати, автобус подойдет к остановке через двадцать минут. Тебе надо поторопиться, а то опоздаешь в Нью-Йорк!
Он так резко поставил чашечку, что едва не разбил ее.
- Хорошо, я уеду, - сказал Виктор, поднимаясь.
Она тоже встала.
Он подошел к двери веранды и вдруг, остановившись, обернулся к Татьяне.
- Признайся, ты сейчас играешь со мной! - С внезапно вспыхнувшей надеждой он схватил ее за руку. - Ты тоже хочешь меня, иначе бы у нас не было вчерашней ночи!
- Ну, знаешь! - возмущенно фыркнула Татьяна и вырвала руку.
- Я не тащил тебя в постель!
- Как это - не тащил?
- Да, ты согласилась сама!
- Что? Сама? - Краска гнева бросилась ей в лицо, глаза вспыхнули. Увернувшись от попытки Виктора ее обнять, она залепила ему звонкую пощечину. Потом рывком распахнула дверь. - Прочь! Убирайся прочь! Ты мне отвратителен!
Несколько секунд Виктор стоял неподвижно, переводя дыхание.
- Ладно, - произнес он хрипло. Надежда погасла в нем, и это было написано на его печальном и тоскующем лице. - Наверное, ты права, - не глядя на нее, выдавил Виктор и повернулся, чтобы уйти. - Прощай.
Татьяна закрыла за ним дверь и привалилась к ней спиной. Весь апломб вдруг слетел с нее, и она с неожиданной ясностью осознала, что осталась одна. На мгновение Татьяну охватил страх. Ей захотелось открыть дверь и закричать: "Стой! Вернись!", но спустя секунду она опомнилась. Стыд и гордость пересилили желание броситься за ним вдогонку. И тут неудержимым потоком по щекам заструились слезы. Память, помимо ее воли, упорно возвращала его глаза, губы, тугие объятия рук…
Уходя с веранды, она бросила взгляд на окно и увидела Виктора, стоявшего вдалеке у поворота дороги. Он смотрел на ее дом. Потом повернулся и скрылся из виду.
Татьяна вбежала в комнату и упала ничком на кровать. Сейчас она уже ясно понимала, что вчерашняя страсть, неожиданно овладевшая ею, была рождена любовью, такой сильной, какой она никогда прежде не испытывала. "Виктор… Виктор…" - шептали соленые от слез губы. Но было поздно что-либо изменить. Поздно. И сознавать это оказалось горше всего.
7
Она не находила себе места в этом дачном домике, который вдруг показался ей опустевшим и скучным. Виктор мог бы сейчас быть здесь, рядом с ней. Но его нет. И в этом виновата она…
Внезапно Татьяна вспомнила о его американском контракте, и ее прошиб ледяной пот. Он может уехать на три года! Она лишится возможности даже видеть его! Татьяну вновь охватил безотчетный страх - как в ту минуту, когда он ушел.
Она попыталась успокоиться, все здраво обдумать.
"Неужели я… действительно влюбилась? - подумала Татьяна. Сначала она отогнала эту мысль, но та возвращалась снова и снова, и вскоре Татьяне стало ясно, что она уже не в состоянии бороться со своим чувством. - Значит, я влюбилась. Ну и ну! В тридцать шесть лет!" Это показалось ей настолько нелепым, что она рассмеялась. И тотчас острое чувство жалости к себе кольнуло ее в самое сердце. Смех еще играл на губах, а на глазах уже выступили слезы…
День клонился к закату, когда она собралась, заперла дачу и уехала в Москву.
В тот же вечер Татьяна позвонила Виктору, решив хотя бы в телефонном разговоре сгладить впечатление от утренней сцены на даче. Он не должен думать о ней плохо.
Трубку никто не снял. Татьяна заволновалась. Неужели он уже уехал? "Да нет же, - успокоила она себя. - Отъезд за границу - это не прогулка за город. Требуется время, чтобы выправить документы, получить визу да и мало ли что еще. Он не мог уехать так быстро".
Она пыталась дозвониться ему на следующее утро - безрезультатно.
Татьяна бесцельно слонялась по квартире, не зная, куда себя деть. Неопределенность с каждой минутой становилась все невыносимее. Виктор пропал, да тут еще Катька сбежала…
После недолгих колебаний она решила ехать к нему. Это все же лучше, чем бесцельное ожидание. До Университетского проспекта Татьяна добралась на такси. Время близилось к полудню. Только что прошел дождь. Тротуары уже успели высохнуть, лишь кое-где сверкали лужи, отражая ослепительно чистое небо.
Многоэтажный дом, в котором жил Виктор, стоял на невысоком взгорке. Склон, обращенный к проспекту, был засажен кустарниками, чья омытая дождем листва ярко зеленела на солнце. Татьяна поднялась к дому по дощатой лестнице, свернула в арку и вошла во двор. В подъезде она остановилась перед запертой дверью: код ей был не известен. Она не знала, сколько прошло времени - час, а может, всего несколько минут, когда в подъезд вошел наконец какой-то мальчик и нажал на нужные кнопки. Татьяна поднялась в лифте и некоторое время стояла перед квартирой Виктора, собираясь с духом. В голове шумело, и мысли кружились, как после выпитой бутылки шампанского.
Она позвонила и прислушалась. Тишина. Она еще раз позвонила. За дверью послышалось какое-то шевеление, приоткрылся глазок, и старушечий голос спросил:
- Кто там?
- Мне нужен Виктор Владимирович.
- А кто вы?
- Я Татьяна Сергеевна, мама Кати.
Дверь открылась, и Татьяна увидела невысокую старушку в ситцевом платье, с платком на плечах.
- Виктор Владимирович дома?
- Его нет. Да вы входите. - Старушка посторонилась, давая Татьяне пройти. - Значит, вы Катенькина мама? Рада познакомиться.
- А вы, простите, кто?
- Я у Виктора Владимировича домработница. Уже много лет, еще с той поры, как у него мать умерла и он остался один с Олегом на руках. Я с ними уже больше десяти лет, Олега вот с такого возраста знаю… - Она отмерила рукой расстояние от пола. - Меня зовут Дарья Николаевна. Да вы проходите в комнату, не стесняйтесь. Сейчас должны появиться молодые. Я и приехала сюда из-за них.
- Как это, должны появиться? - насторожилась Татьяна. - Они собираются приехать сюда?
- Катенька с Олегом живут сейчас где-то на другой квартире, - объяснила старушка. - А поскольку отец уехал, то они решили взять отсюда кое-какие вещи.
Татьяна испуганно взглянула на нее.
- Уехал? А куда, вы не знаете?
- В Америку уехал. - Дарья Николаевна сокрушенно покачала головой. - Мне вчера Олег по телефону звонил. Отец, говорит, завтра улетает за границу. Я приехала сюда час назад, здесь еще никого не было, потому что Виктор Владимирович ночевал у знакомых. Заехал домой только на полчаса. Заперся в кабинете и что-то там писал. А потом уехал. С чемоданом уже, прямо в аэропорт. Да вот, за двадцать минут перед вами… Попрощался со мной…
Татьяна почувствовала, что ноги не держат ее. Ей стало душно. Она прошла в большую полутемную комнату, куда сквозь щель в тяжелых бордовых шторах проникал солнечный луч, и присела на край дивана.
- В аэропорт? - только и смогла пролепетать она.
- Так он мне сказал. - В руках у Дарьи Николаевны появилась тряпочка. Не переставая говорить, она принялась деловито протирать пыль со спинок стульев и стекол шкафов. - Я еще удивилась: как же он уезжает, когда Олегова свадьба на носу? Но, думаю, к свадьбе он вернется… Олег мне сказал, что они вроде собираются расписываться осенью… Да вы-то, наверное, лучше меня об этом знаете. Олег с Катей все время вместе. Даже как-то неудобно, что они неженатые… Я уж сколько раз говорила об этом Виктору Владимировичу, а он только плечами пожимает. А сына-то давно пора женить! - От книжных стеллажей старушка перешла к пианино. - Это пианино Олега. - Она любовно погладила крышку инструмента и его черные глянцевые бока. - Когда он был маленький, в музыкальной школе занимался. Да, как видно, не вышло из него музыканта… В отца пошел, тоже на адвоката учится. Так, стало быть, насчет свадьбы пока неизвестно?
- А надолго он уехал? - спросила она невпопад. - Он вам ничего не сказал об этом?
Старушка вздохнула.
- Надолго… Сама не пойму, чего его туда понесло, когда сын один тут остался, и тем более неженатый. Забалуется парень без присмотра, а он - в Америку… Пойдемте теперь в кабинет, я еще там не убиралась.
Дарья Николаевна вышла из комнаты. Татьяна последовала за ней.
- А разве он не предупредил вас, что уезжает? - Старушка недоуменно посмотрела на гостью.
- Я знала об этом, - пробормотала Татьяна. - Но не ожидала, что он уедет так скоро…
- Он целый месяц собирался. - Взяв в руки веник, старушка принялась подметать. - Его не поймешь. То начнет укладывать чемоданы, то бросит… Я ему все намекаю, что, дескать, ехать сейчас не время, Олега сперва надо женить. Он вроде соглашается, а потом снова начинает собираться. Сегодня, значит, решился окончательно. - Она задвигала стульями, подметая под ними.
Татьяна присела к письменному столу. У подставки, в которую были воткнуты ручки и карандаши, лежало несколько скомканных листов бумаги. Видимо, Виктор так торопился, что не стал выбрасывать их в корзину для мусора, а попросту сдвинул в сторону.
Татьяна расправила один из листков.
"Татьяна… - прочитала она и невольно вздрогнула. - …Вчера после нашего разговора мне окончательно стало ясно, что близость между нами невозможна. Сколько бы я ни пытался убедить тебя в том, что я тебя люблю, все бесполезно…" На этом запись обрывалась. Татьяна вчитывалась в строчки, написанные торопливым размашистым почерком, и глаза ее невольно наполнялись слезами. "…убедить тебя в том, что я тебя люблю…" - С мучительным восторгом она в десятый, в двадцатый раз перечитывала эти слова. Слезы неудержимым потоком текли из глаз. "Он любит меня - билось в мозгу. - Какая же я была дура! А ведь я знала, я видела это…"
Не было никакого сомнения, что перед ней лежало письмо Виктора к ней. Почему-то незаконченное, оборванное на полуфразе. Она развернула другой листок.
"Татьяна, сегодня я уезжаю в Штаты, но перед отъездом хотел бы объясниться с тобой. Звонить не стал, потому что по телефону всего не скажешь, да и вряд ли у нас получился бы толковый разговор. Вчера, расставшись с тобой, я понял, что меня ничто больше не связывает с Москвой. Мало того - я не могу здесь оставаться. Этот мой поспешный отъезд в действительности не что иное как бегство. Я бегу от тебя. Да и от себя, от своей любви. Может быть, там, на новом месте, в новой обстановке, все забудется…"
Дальше несколько слов было вымарано, и запись на этом листке кончалась. Татьяна догадалась, что все это были черновые наброски. Испытывая сильное душевное волнение, она взяла в руки следующий листок.