- К твоему сведению, Алан был мне другом много лет, - продолжила Джорджи, - и я не собираюсь отказываться от нашей дружбы только потому, что ты отвратительный, узколобый фанатик!
Анголос застыл на месте.
- Что ты сказала? - спросил он тихо.
- Я не помню, - ответила она с отсутствующим видом.
- По-твоему, я негативно отношусь к сексуальным меньшинствам?
- А разве нет?
- Конечно, нет, черт побери!
- Правда? - спросила Джорджи с усмешкой. - Тогда чем ты можешь мне объяснить свое поведение? Ну, я жду.
Он все еще молча стоял напротив жены. Лицо его приобрело странный серый оттенок.
- С тобой все в порядке? - спросила наконец Джорджи.
Ее голос предательски задрожал. За несколько секунд желание ударить Анголоса сменилось более сильным желанием обнять его...
- Я думал, Алан твой любовник, - наконец произнес он, не поднимая глаз.
В первую секунду Джорджи показалось, что она ослышалась.
- Что?!
Анголос тяжело вздохнул и посмотрел на жену.
- Я думал, что ты спала с этим парнем, - с неожиданной злостью сказал он. - У него был ключ от твоей квартиры. И где бы ты ни появлялась, он всегда оказывался рядом...
- Он мой друг, - напомнила она Анголосу. - Но Алан - гей.
Анголос изумленно смотрел в лицо Джорджи.
- Как ты мог подумать, что я спала с другим мужчиной? Как ты хотя бы на одну секунду мог предположить, что Алан...
- Прекрати, Джорджетт, - резко оборвал ее Анголос. - Я прекрасно знаю, что произошло между вами в Греции.
- Что произошло? Я не понимаю.
Анголос посмотрел на ее удивленное лицо и горько усмехнулся.
- Тогда мне стоит объяснить тебе, чтобы ты больше не притворялась.
- Я не...
- Хватит! - прорычал Анголос, - Я нашел записку, которую он написал тебе. В тот день, когда ты сказала мне, что ждешь от меня ребенка. - Он закрыл глаза и процитировал: - "Прости. Я думал, что готов, но понял, что нет. Прости мне мою слабость, я всегда буду любить тебя. Алан".
- Ты помнишь ее слово в слово? - спросила пораженная Джорджи.
- Конечно, я помню ее наизусть. Когда ты сказала мне, что беременна, эта проклятая записка лежала у меня в кармане. Я знал, что не могу иметь детей, поэтому для меня было очевидно, что твой любовник отказался от ответственности и ты пыталась выдать его ребенка за моего.
Джорджи застыла, как громом пораженная. Она не могла поверить своим ушам.
- Но ты - отец Никки, - прошептала она.
- Да, теперь я знаю это. А ты сама-то знала, кто отец ребенка, до того как он появился на свет? Или ты почувствовала облегчение, когда увидела, как Никки похож на меня?
В глазах Джорджи застыли слезы.
- Да, я знала, кто его отец. У меня никогда не было сомнений по этому поводу.
- То, что мы занимались любовью, не предохраняясь, - еще не доказательство.
Джорджи потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.
А Анголос продолжал:
-Кажется, я должен благодарить тебя, что со своим любовником ты хотя бы предохранялась.
- Знаешь, мне сейчас очень хочется ударить тебя, но я не буду этого делать.
Анголос остался равнодушен к ее словам.
- Алан приехал в Грецию, потому что я попросила его, - пояснила Джорджи. - Мне было очень одиноко.
Анголос направился к двери.
- Ты пытаешься убедить меня в этом, Джорджетт, потому что...
- Если я и пытаюсь что-то сделать, так это расставить все точки над i, - перебила она его. - Письмо, которое ты вспомнил, совсем не о том, о чем ты подумал. Я посоветовала Алану рассказать родителям о его сексуальной ориентации.
Анголос застыл на месте и медленно отпустил дверную ручку.
- В последнюю минуту Алан решил, что не может сделать этого, - продолжала Джорджи. - Прошло еще шесть месяцев, прежде чем он наконец решился поговорить с ними, и знаешь, что самое смешное? - Она замолчала и вытерла слезы, катившиеся по щекам. Они все знали. И ждали, когда он откроется им. Классический сюжет.
Анголос повернулся к Джорджи, В его глазах застыло странное выражение.
- И вы никогда не были любовниками?
- Ты - единственный мужчина, с которым я спала, Анголос. Мой так называемый тайный любовник - лишь плод твоего воображения.
Анголос побледнел.
- Что я наделал?! - запричитал он, мечась из угла в угол, - Я думал, ты хотела меня одурачить. Моя проклятая гордость! Я думал, другой мужчина дал тебе то, чего не мог дать я.
Джорджи стояла посреди комнаты и молча смотрела на него. Ей всегда казалось, что если она увидит его в таком состоянии, то почувствует себя отомщенной, но вид его страданий и раскаяния не принес ей удовлетворения.
Внезапно Анголос остановился.
- Я извинюсь перед твоим другом.
Больше всего на свете Джорджи хотелось сейчас броситься ему на шею, но он казался ей таким далеким, что она поборола в себе это желание.
- Спасибо, - только и сказала она.
Анголос виновато взглянул на нее.
- Ты не должна благодарить. Из-за меня тебе пришлось целых три года одной воспитывать ребенка.
- Для меня это не было обузой. И я была не одна, рядом всегда были мои родные и друзья.
- Я все исправлю. Даже если на это уйдет вся моя жизнь, я все исправлю, - повторял он.
- Думаешь, я хочу, чтобы наше примирение стало наказанием? - неожиданно спросила Джорджи, опустив голову.
Анголос не ответил.
- Каким ты хочешь видеть наш брак? – спросил он.
- Таким, о каком я всегда мечтала: союзом двух сердец. Любящих сердец.
Анголос в изумлении смотрел на Джорджи.
- И ты до сих пор хочешь этого?
- А что изменилось?
Анголос был уверен, что изменилось все.
Он отказался от женщины, которую любил, потому что был ослеплен ревностью.
- Надеюсь, ты простишь меня за все, что я сделал.
- Я уже простила...
- Это невозможно.
Джорджи вздохнула.
- Ты когда-нибудь перестанешь говорить мне, что я должна чувствовать? Почему ты относишься к нашему примирению так же, как мои родные? Я знаю, что ты несчастлив, но ведь сейчас важно совсем не это.
- А разве нет?
- Мы решили снова жить вместе из-за Никки.
Анголос, который до сих пор ходил по комнате, вдруг остановился.
- Мы вернулись друг к другу только поэтому?
- Очевидно, так, - пробормотала Джорджи тихо,
Внезапно Анголос уселся в кресло.
- Конечно, Это единственная причина, - произнес он странным голосом.
- Не будем больше об этом. Да и какое это теперь имеет значение? Прошлого не изменишь. Давай лучше думать о будущем нашего сына. Я могу переспать с кем-нибудь, если от этого ты станешь чувствовать себя лучше.
Анголос медленно поднялся с кресла с выражением ярости на лице.
- От того, что ты заведешь любовника, я не почувствую себя... лучше.
- Ради бога, Анголос, это лишь шутка. Ты же не думаешь, что я на самом деле... - Джорджи замолчала, в отчаянии закрыв глаза. Все снова пошло не так.
Она почувствовала, что Анголос взял ее за плечи.
- Значит, ты хочешь, чтобы мы жили вместе ради Никки?
"Я хочу, чтобы мы воссоединились ради нас самих..." - пронеслось в голове Джорджи.
- Ну, не можем же мы сдаваться после первой же маленькой проблемы, - произнесла она вслух.
- Маленькой проблемы? Да, твои взгляды на жизнь действительно изменились.
- Теперь я больше реалистка, чем мечтательница, - согласилась она.
- Значит, мы поступим практично и останемся вместе.
Джорджи кивнула. Неожиданно ей очень захотелось расплакаться. Выплакать все слезы, которые она так долго держала в себе.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Анголос и Джорджи приехали к Полу и Мирри Редклиффам за день до крестин. Их поселили в очень милой комнате для гостей. Никки, казалось, был просто в восторге от своей кроватки в стиле ретро. Наблюдая, как он играет с собакой Редклиффов, огромным псом неизвестной породы, Джорджи не удивилась, когда Никки начал приставать к ней с просьбой завести щенка.
Анголос вошел в спальню в тот момент, когда Джорджи надевала старинное жемчужное ожерелье. Она взглянула в зеркало и поняла, что оно-то как раз и было завершающим штрихом в ее наряде.
- Ты знаешь, Никки считает, что тебя очень легко уговорить... Проклятье, - пробормотала Джорджи, когда нитка жемчуга выскользнула из ее рук.
- Легко уговорить? - переспросил Анголос удивленно.
Он стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Оглядывая его мужественную фигуру, она усомнилась в правоте Никки. В его глазах отражалась непреклонность, никакой мягкости. Он мог расслабиться только в постели!
- Никки сказал, что ты разрешил ему завести собаку, - пояснила Джорджи.
- У мальчика должна быть собака.
- Так это правда? - спросила Джорджи, оставив бессмысленные попытки справиться с застежкой ожерелья,
Анголос кивнул.
- Моя мать всегда считала, что держать в доме животных негигиенично, но если у тебя есть возражения...
- Нет, меня не беспокоит пара волосков на диване, и я с тобой согласна, у мальчика должна быть собака.
- Ты согласна со мной? Будь осторожна, это может войти в привычку. Дай-ка я помогу, - добавил он, взяв ожерелье из ее рук.
Джорджи почти перестала дышать, когда он отодвинул ее волосы с плеч, обнажая шею. А когда его пальцы коснулись шеи, из груди вырвался стон.
- В чем дело? - спросил Анголос.
Она резко открыла глаза. Он не должен знать, что делают с ней его прикосновения.
- Дай мне, - выдохнула она, забирая у него жемчуг.
Анголос отступил на шаг.
- Что я такого сделал?
- В том-то и дело, что ничего! - воскликнула Джорджи неожиданно для самой себя. - Тебе даже не надо ничего делать, - произнесла она, приставив указательный палец к его груди, - тебе достаточно просто быть... собой.
- А ты бы предпочла, чтобы на моем месте находился кто-то другой? Неужели жить со мной так невыносимо?
- Эта жизнь сводит меня с ума! Мне трудно дышать с тобой одним воздухом.
- Тогда мне нечего больше сказать.
- Зато мне есть что сказать! Я сыта по гордо тем, что, когда я вхожу в комнату, ты даже не смотришь на меня! Ты вспоминаешь о том, что я есть, только в постели!
- Это неправда!
- Правдивей и быть не может, - парировала она. - Тебе никогда не приходило в голову, что от одного взгляда на тебя я... - Она закрыла лицо руками. - Посмотри на меня! Я уже забыла, что хотела сказать!
- Я смотрю на тебя. Всегда. Не могу оторваться от тебя. Мне все время хочется к тебе прикасаться.
Его низкий, бархатный голос проникал в самое сердце Джорджи.
- Ты держишь меня в этом доме только из-за Никки, я для тебя просто дополнение к нему.
Анголос напрягся.
- Иногда ты говоришь несусветные глупости, - произнес он сквозь зубы. - Ты - моя жена, И я не должен извиняться за то, что мне хочется смотреть на тебя.
- Я просто твоя любовница, - заявила Джорджи упрямо. - Ты замечаешь меня только в постели! Вне спальни я для тебя - пустое место.
Анголос выглядел совершенно растерянным.
- Ты страдаешь?
Джорджи взглянула ему в лицо.
- Конечно, страдаю! Почему ты не замечаешь этого! Я хочу говорить с тобой не только о том, что касается Никки, я хочу кричать на тебя, и обнимать тебя, и...
Стук в дверь прервал ее откровения.
- Не отвечай.
Джорджи уже готова была последовать совету Анголоса, но за дверью раздался извиняющийся голос, который она не могла игнорировать:
- Пора ехать в церковь. Вы готовы?
Джорджи никогда не видела своего мужа таким спокойным и расслабленным как сейчас, в компании Пола и его жены. Она с трудом могла скрыть свое удивление, когда наблюдала, как ее элегантный муж готовит на кухне и накрывает на стол.
Проводив последних гостей, Пол присоединился к Мирри и Джорджи, которые болтали в саду.
- Ну что же, если не считать того, что дядюшка Тим подшутил над викарием, вечер получился отличный.
- Думаю, это не единственная скабрезная шутка, которую викарий слышал в своей жизни, - рассмеялась Мирри.
- Ты права. Я слышал, что у него была довольно бурная жизнь до того, как он посвятил себя церкви. - Пол подвинул себе стул. - А где Анголос?
- Пошел проведать Никки, - объяснила Джорджи.
- Он просто живчик, этот ваш маленький проказник. - Пол взглянул на младенца, спящего в переносной колыбельке, которая стояла между Джорджи и Мирри. - Не удивлюсь, если и наш будет таким же сорванцом.
- А может, еще и похуже, - улыбнулась Мирри. - Оставь, Пол, - добавила она, когда ее муж начал убирать со стола пустые стаканы. - Он не всегда такой домашний, - обратилась она к Джорджи. - Думаю, он просто красуется перед тобой.
- Мне это нравится, - обиженно возразил супруг.
- А когда вы возвращаетесь в Грецию?
- Во вторник. Я очень нервничаю, - призналась Джорджи, вздохнув.
- Не волнуйся. Все будет хорошо. Сразу видно, что у вас с Анголосом крепкие отношения.
- Правда? - спросила Джорджи с надеждой в голосе. - Если честно, я не очень люблю Олимпию.
Мирри рассмеялась.
- О да, я знакома с Олимпией. Железная леди. Но и ты теперь не наивная девочка. Ты стала старше, умнее, и у тебя теперь есть Никки. Ты мать ее внука. А это очень много значит. Думаю, вы поладите.
- Не знаю, - призналась Джорджи. Она встала и подошла к колыбельке. - Все малыши такие милые в этом возрасте, правда?
- Да, и хотя рождение ребенка связано с болью, это стоит того, - согласилась Мирри, с любовью посмотрев на свою девочку. - Но мои роды прошли легко. А как у тебя?
- Я рожала долго, - ответила Джорджи, вспоминая этот день. Она звала Анголоса, но он так и не появился. Зато пришел доктор, которого вызвала старшая медсестра, обеспокоенная показаниями приборов.
- Поплачешь позже, девочка, а сейчас нужно, чтобы ребеночек появился на свет, - говорила ей медсестра.
- Мне сказали, что такое бывает с первым ребенком.
Мирри улыбнулась.
- Мне кажется, ты бы хотела иметь много детей, правда? - спросила она мягко.
Появившийся Анголос застыл на месте.
- Анголос не хочет пока заводить еще одного ребенка, - ответила Джорджи. - Мы оба так решили, - добавила она поспешно, чтобы Анголоса не обвинили в такой позиции.
- Для меня загадка, что женщины способны на это снова, - вставил Пол, качая головой. - Я бы точно не смог.
- Не смог бы чего, дорогой? - нежно спросила Мирри. - Серьезно, - добавила она, - не знаю, что бы я делала, если бы его не было рядом при родах. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю,
- Мирри! - шепотом одернул ее Пол.
- Ой! Я не… - начала оправдываться женщина, заметив, что Анголос стоит неподалеку. У него был такой вид, будто ему вонзили нож в спину. - Я совсем не это имела в виду, - пробормотала она.
- Думаю, сейчас самое время открыть еще бутылочку вина, - сказал Пол, хлопнув в ладоши, чтобы разрядить атмосферу.
Анголос посмотрел на друга.
- Я не буду, спасибо, Пол, - ответил он тихо. - Но от кофе я бы не отказался. Пожалуй, сам и сварю.
- Ты же говорил, что не умеешь варить кофе? - возразил Пол, и они вместе направились в дом.
***
Мирри встала раньше всех, вскоре проснулась и Джорджи. Мужчины еще спали, ночью они долго о чем-то разговаривали. Джорджи гадала, о чем могут беседовать двое мужчин так долго.
Когда Анголос пришел в их комнату ночью, Джорджи не спала. Она слышала, как Анголос проверил, спит ли Никки. Потом он почти бесшумно разделся.
- Я тебя разбудил? - спросил он, залезая под одеяло.
- Откуда ты знаешь, что я не сплю? - пробормотала Джорджи.
Раньше она не могла заснуть, если Анголоса не было рядом. И хотя она провела множество долгих ночей в своей одинокой постели, эта привычка вернулась вместе с Анголосом.
- Я не знал. Иди ко мне. - Он притянул ее к себе.
Джорджи почувствовала его теплое дыхание на своей шее.
- На тебе нет пижамы, - выдохнул он.
- Мне жарко.
- Я заметил, - прошептал Анголос, проводя кончиками пальцев по ее спине.
Она сразу же повернулась к нему. Теперь они лежали лицом к лицу, прижимаясь друг к другу.
Неожиданно Анголос пробормотал что-то на греческом и отстранился от нее. Через секунду раздался щелчок.
Джорджи зажмурилась, когда свет лампы разлился по комнате.
- Что случилось?
- Ты выглядишь просто потрясающе, когда вот так дуешься.
Анголос лежал на боку, опершись на локоть, и смотрел на Джорджи. В приглушенном свете кожа его была похожа на шелк.
У Джорджи перехватило дыхание, она едва сдержала восхищенный вздох.
- Нам нужно поговорить, - нарушил тишину Анголос.
- Сейчас?
- У тебя были трудные роды? - спросил он вместо ответа.
Джорджи не ожидала, что Анголос заговорит об этом.
- Что это на тебя нашло?
Анголос пропустил ее вопрос мимо ушей.
- Кто был с тобой в тот день? Бабушка? Или кто-то из друзей? - Он с волнением ждал ответа; мысль, что Джорджи оказалась одна в такой момент, была для него невыносима.
Джорджи покачала головой.
- Бабушка? Она лишь сказала мне: "Соберись и пройди через это". Нет, я была тогда одна.
Анголос закрыл глаза. Джорджи завернулась в одеяло и встала.
- Правда, палата была битком набита персоналом, - попыталась она улыбнуться. - Почему ты заговорил об этом?
- Не пытайся обратить все в шутку.
- Я не... Я просто пытаюсь...
- Быть сильной? Это очень по-британски.
Она улыбнулась,
- Если ты действительно хочешь знать, я очень долго и трудно рожала. Никки был большим малышом, и я...
- Ты была слаба и измучена.
Джорджи кивнула.
- Да. Схватки были очень болезненными. Мне казалось, что роды длятся целую вечность. Я очень устала. Я старалась, но медсестра заволновалась, когда сердечко Никки стало биться медленнее. Она вызвала доктора.
- Доктор, - негодующе воскликнул Анголос, - должен был находиться рядом с тобой все время! - Он посмотрел на выражение ее лица и постарался успокоиться. - Прости, что перебил, продолжай.
- Мне больше нечего сказать.
- Ты просто не хочешь говорить. Я всегда чувствую, когда ты хочешь что-то от меня скрыть, Джорджетт.
- Ничего я не скрываю, все закончилось хорошо.
- Просто доктор сказал, что потребуется хирургическое вмешательство, если дело не сдвинется с места в ближайшие полчаса.
Джорджи вспомнила, как схватила его за руку и закричала: "Я сама рожу своего малыша!" Воспоминание вызвало у нее улыбку.
- Но этого не потребовалось.
Анголос некоторое время молча смотрел на нее.
- Это ужасно - остаться одной в такой момент.
- Я совершенно выбилась из сил, - согласилась она. - Но у многих роды проходят еще сложнее.