Алекс нахмурилась, но Вьятт невозмутимо продолжал:
– Не имеет особого значения, что я сделал бы на твоем месте. Я выше, крепче и сильнее тебя. Он мог тебя покалечить.
– Но все в порядке!
– Вовсе нет. Ты моришь себя голодом и работаешь до изнеможения.
– Я не хочу, чтобы ты теперь чувствовал себя виноватым только потому, что я забыла сегодня нормально пообедать. Я как раз собиралась…
Вьятт расхохотался.
– Ты, – произнес он, указывая на нее хлебной палочкой, – настоящий трудоголик.
Девушка рассмеялась и тоже взяла палочку.
– Ты сам из таких.
Но Вьятт снова нахмурился:
– Я серьезно, Алекс. Цезарь сказал мне, что ты спустилась вниз вчера после окончания рабочей смены, чтобы помочь Луизе, когда стало ясно, что она не справляется. А потом провела две дополнительные обзорные экскурсии.
– Работа помогает мне… – начала, было, девушка, но тут же замолчала. И что теперь? "Работа помогает мне не думать о тебе"? Вьятт из тех мужчин, которых она бы ни за что не сумела завоевать. Он сам сказал ей об этом. – На кону судьба отеля, – произнесла Алекс.
– Ну, это не вопрос жизни и смерти, – отозвался Вьятт. – Совершенно необязательно изводить себя до изнеможения.
– Ладно. Обещаю, больше этого не повторится. Я буду благоразумна.
Он недоверчиво посмотрел на девушку.
– Я буду более благоразумна, чем раньше, – торопливо поправилась она. – А почему ты прикладываешь такие неимоверные усилия, чтобы одержать победу? Прошу, – произнесла девушка, – скажи мне.
Его глаза снова вспыхнули яростью и гневом.
– Я не хочу хотеть этого, но так получается. Я ничего не могу с этим поделать. Это было бы… правильно.
Выражение его глаз заставило Алекс снова вспомнить слова Рэнди о прошлом Вьятта. "Пусть это послужит тебе предупреждением", – заявила она сама себе.
– Я хочу помочь тебе выиграть, – произнесла она.
– Я и сам хочу одержать победу. Но при этом не желаю подвергать твое здоровье опасности, не хочу злоупотреблять твоей отзывчивостью, Алекс. Я не хочу и не буду иметь добровольных рабов.
Прохладное спокойствие, свойственное обычному тону Вьятта, исчезло без следа, сменившись странным надрывом. Он определенно не желал делиться личными переживаниями. И… возможно, она сама боялась узнать больше? Точнее, боялась чувств, которые могли пробудиться в ней…
– Не волнуйся. Я не стану ничьей рабыней. Мне уже доводилось соглашаться на незначительные роли в жизни мужчин, и с меня довольно. Ничего хорошего из этого не вышло.
Его зеленые глаза, не отрываясь, смотрели на нее.
– Что ты имеешь в виду?
Открывать душу Вьятту определенно было бы ошибкой.
– О, э… ну, знаешь, это просто один из тех незначительных комплексов, которые остались с детства. После того как не один, а два отца уходят из твоей жизни, начинаешь уделять слишком много внимания укреплению отношений. Мне доводилось жертвовать своими интересами, но, как я уже говорила, теперь это в прошлом, а значит, не имеет никакого значения.
Алекс пыталась говорить небрежно, легко, однако Вьятт выглядел весьма серьезным.
– Уточни, пожалуйста, что ты имела в виду. Жертвовать своими интересами ради других?
Девушка несколько мгновений серьезно обдумывала, не стоит ли обойти эту просьбу. Она могла бы напомнить Вьятту, что подобные откровения не входят в список ее служебных обязанностей. Однако Алекс совершила серьезную ошибку. Она посмотрела прямо в эти суровые, полыхающие гневом зеленые глаза и забыла, как нужно дышать. Ей захотелось склониться к нему, а доверительная беседа внезапно показалась удивительно приятным занятием. Поэтому девушка рассказала Вьятту о том, как учила Роберта, наставляла Лео и помогала Майклу решить проблемы с дочерью.
– Они все верили, что влюблены, а на самом деле чувствовали всего лишь благодарность. И как только к ним вернулась уверенность в себе, я оказалась лишь пройденной ступенькой. Конечно, все мои бывшие мужчины чувствовали себя виноватыми, но это ничего не меняло. Поэтому тебе не нужно беспокоиться, что я могу переутомиться, работая в "Маккендрикс". Мне нравится чувствовать себя занятой.
– Идиоты.
– Вообще-то я пыталась донести до тебя, что не стоит волноваться и считать меня жертвенным ягненком.
– Они ранили твою душу, – сердито произнес Вьятт.
– Но я это пережила.
– Потому что ты – умная, самодостаточная и уверенная в себе женщина.
– Да, думаю, ты прав, – согласилась Алекс и неожиданно осознала, что это на самом деле так. Многочисленные неудачи в любви не сломили ее. Пока. – Я вовсе не эгоцентрична и не считаю себя самим совершенством; у меня предостаточно недостатков. Однако, помимо этого, я знаю, что мне нравится и что у меня действительно получается. В первую очередь к моим талантам относится умение общаться с людьми дружелюбно и благожелательно. Я могу помочь тебе выиграть.
– Загнав себя до смерти?
Девушка раздраженно вздохнула:
– Вьятт, ты что, не слушал меня? Работа дарит мне чувство уверенности. А новая должность наполняет сознанием своей власти и силы. Тебе кажется, что я себя изматываю. Я же веду себя как обычно. – Не подумав, Алекс прикоснулась к его длинным пальцам. Это оказалось очередной глупой ошибкой. Первым ее порывом было отдернуть руку, но тогда Вьятт понял бы, как она реагирует на его прикосновения. – Я знаю, что у меня есть привычка перебарщивать, и это сводит окружающих с ума. И, между прочим, тебя об этом предупредили еще в первый день. Но я могу сама позаботиться о себе. Когда оба моих отца – родной и приемный – ушли из семьи, мы оказались на улице. Мать мало что могла сделать, поэтому пришлось быстро взрослеть. Мне приятно твое беспокойство, но…
– Ты сводишь меня с ума, – бесцветным голосом произнес Вьятт. – Я не слишком хороший человек. Никогда им не был. Когда я рос, родственники с трудом могли со мной справиться. Конечно, они и сами не сахар – их очень раздражал тот факт, что я осмелился не сдохнуть в первые несколько лет своей жизни. Но в целом они не ошибались на мой счет. Я жил только для того, чтобы причинять им, как можно больше, мучений.
– А, – только и сказала Алекс.
Ее сердце сжалось от нахлынувшей боли. Перед глазами стояла картинка – съежившийся перепуганный мальчик и потрясающий кулаками крупный мужчина, называющий малыша идиотом и выродком.
Вьятт нахмурился:
– Повторю за тобой: я поделился этим не для того, чтобы вызвать жалость к себе. Я обычно не рассказываю об этом. Однако ты должна понять, что я не собираюсь превращаться в рыцаря в сияющих доспехах. Я из тех, кто с охотой помашет кулаками. И не смотри на меня с выражением "Я о тебе позабочусь". Я не раз видел, как оно появляется, когда ты беседуешь с постояльцами.
– Тогда оно тебе нравилось.
– Да, но я-то не твой клиент.
– Ты – мой босс.
– Именно, – кивнул он.
Алекс так и не убрала руку, и теперь уже Вьятт накрыл ее пальцы своей ладонью.
– Не заставляй меня волноваться о тебе.
И вновь девушка вспомнила, что говорил Рэнди. Вьятт всегда был сам не свой, когда чье-то сердце оказывалось разбитым по его вине. Неужели прошлое повторяется? Неужели еще один мужчина сожалеет о том, что слишком сблизился с ней? Она была уверена, что Вьятт замыкался в себе, переживая мучительное чувство вины. Мужчина, созданный, казалось, только для страдания, который никогда не чувствовал себя любимым, мог бы… мог бы… Что он мог сделать?
Вероятно, превратиться в карьериста, стремящегося всеми силами доказать, что он тоже заслуживает своего места в этом мире. Или же запретить себе вновь привязываться к кому бы то ни было.
– А ты на самом деле причинял женщинам страдания? – неожиданно спросила Алекс, удивив саму себя и, разумеется, Вьятта, судя по выражению его лица. Он только что признался ей, что не делился личными переживаниями ни с кем и что и так уже рассказал слишком много. – Прости. Мне не следовало упоминать об этом.
Вьятт нахмурился и тяжело вздохнул:
– Следовало, если тебя это беспокоит. И ответ "да". Но в то же время и "нет". Я бы ни за что не поднял руку на женщину. Но если ты имеешь в виду сердечную боль… Да.
– Ладно. Я постараюсь не давать поводов для беспокойства, – пообещала Алекс. – Установлю сигнал на своих часах для перерыва на обед и буду регулярно отдыхать. Рэнди может напомнить мне, если что. Не волнуйся, я не упаду в обморок прямо за рабочим столом, обещаю.
А еще ни за что не позволю себе влюбиться в тебя, чтобы не видеть в твоих глазах выражение боли…
Угрюмость, владевшая им, немного рассеялась.
– Но у меня есть и свои правила, – сообщила Алекс боссу. – Я тебе говорила, что работа меня вдохновляет, особенно если я хорошо с ней справляюсь. Поэтому, раз уж мне не слишком нравится делать длинные перерывы, думаю, мы должны поесть.
Потому что еще немного – и она не сможет не обращать внимание на то, что Вьятт по-прежнему держит ее за руку…
Вьятт отпустил ее и пожал плечами:
– Извини, не следовало этого делать.
Алекс хотела было напомнить, что это она первой потянулась к его руке. Однако, уже открыв рот, по выражению его зеленых глаз девушка поняла, что Вьятт все понял.
Он лениво приподнял бровь и повторил:
– Это моя ошибка.
Алекс кивнула:
– Как скажешь. Ты здесь босс.
– Иногда я в этом сомневаюсь, – пробормотал Вьятт, когда подошел официант, чтобы принять их заказ.
Но Алекс сомневалась совсем в другом – удастся ли ей теперь держаться подальше от Вьятта и поддерживать с ним сугубо деловые отношения. Он на мгновение открыл ей свою душу… Алекс охватило желание помочь, поддержать…
"Лучше начинай планировать триумфальное возвращение в Сан-Диего", – вздохнув, посоветовала себе Алекс. Отличная мысль. Так она и поступит.
Глава 9
Вьятт пребывал в отвратительном расположении духа.
Воспоминания о рассказе Алекс разжигали в нем гнев. Он не хотел даже думать о причинах. Достаточно мысли о том, что нашлись люди, причинившие боль такому жизнерадостному созданию. Она заслуживает большего.
Для "Маккендрикс" Алекс – настоящее сокровище. "Но она не для тебя", – еще раз напомнил себе Вьятт.
Пришла пора сосредоточиться на отеле и состязании, хватит думать о новой администраторше. Возможно, нужно просто выплатить ей обещанную сумму и нанять другого человека…
Но Вьятт прекрасно понимал, что никогда этого не сделает. Да, он и впрямь ничем не отличался от тех мерзавцев. Ему ведь нравилось , что Алекс уже успела столько сделать для "Маккендрикс". И еще хуже, ему нравилось устраивать словесные баталии, дразнить ее… смотреть на нее… прикасаться… И Вьятт был намерен наслаждаться небольшими радостями жизни.
* * *
– Ты уверена, что все в порядке? Ты начинаешь как-то странно суетиться каждый раз, как мы упоминаем Вьятта, – заметила Джейн позже тем вечером, когда Алекс решила, что видеозвонок Джейн и Молли не помешает. Сирина сегодня не заглядывала, хотя она недавно вернулась в Лас-Вегас… чтобы провести некоторое время с мужчиной, за которого вышла замуж во время их небольших каникул. Они с Алекс встретились несколько дней назад, когда Сирина попросила ее помочь выбрать вечернее платье, достойное жены кандидата на пост мэра. И как она только ухитрилась?…
– Я в порядке. Честное слово. По-моему, волноваться надо за Сирину.
– Знаю. У меня, если честно, возникло ощущение, что она совсем запуталась. И не слишком счастлива. Все-таки нужно было тем вечером держаться вместе, – посетовала Джейн.
Молли нахмурилась:
– Да. Нужно было. – В ее глазах мелькнуло странное выражение, не слишком похожее на беспокойство за Сирину. – Я поговорю с ней при первой же возможности.
– Да, но кто поговорит с тобой ? – спросила Молли.
– Молли, обещаю, я расскажу вам, если совсем увязну. Пока все под контролем.
– А что именно – "все"? – осторожно спросила Джейн.
Ой-ой!
– Э… ну, мы не так давно целовались…
Вообще-то инициатором был Вьятт. Однако Алекс отвечала с превеликой охотой, так что разницы никакой.
– Алекс… – протянула Молли.
– Все в порядке. На меня это не подействовало. Я полностью себя контролирую.
– Алекс, мне очень не нравится то, что я слышу… И еще меньше мне нравится то, чего я не слышу. Мужчины…
– Они могут сломать тебе всю жизнь, – перебила ее Джейн.
– Но я прекрасно знаю, что Вьятт не для меня. И я никому не позволю ломать свою жизнь.
– Но Вьятт поцеловал тебя, – напомнила Молли.
– Да, но это была страсть, а не романтика. Это было… – "Удивительно, головокружительно, умопомрачительно", – подумала она про себя, но вслух сказала: – Довольно приятно. Но все в полном порядке. Я не увлечена им.
– Алекс, ты повторяешься. И почему-то легче мне не стало, – покачала головой Джейн.
– Зато мне стало. Мне вас очень не хватает, девчонки. Ради вас и себя самой я буду очень часто считать до десяти, прежде чем сделать что-то.
Подруги улыбнулись.
– Если понадобимся, мы всегда на связи.
– Спасибо вам обеим. Постараюсь связаться с Сириной.
В последнее время ее беседы с друзьями начали напоминать отчет перед мамой. Она их любила, скучала по ним, но не осмеливалась рассказать все.
– Иначе они бы довели себя до нервного срыва, – пробормотала Алекс.
Девушка волновалась о них не меньше.
В данный момент беспокойство вызывала в первую очередь Сирина. Когда та позвонила и предложила встретиться в "Хеннесси", ирландском пабе неподалеку, Алекс сразу же согласилась.
– Не могу поверить, что ты вернулась в Лас-Вегас! – воскликнула она при встрече. – Это просто замечательно!
– Я очень рада тебя видеть! – согласилась Сирина, избегая упоминания об истинной цели своего приезда. – Я хочу услышать рассказ обо всем, что с тобой произошло.
– Со мной произошло?! – расхохоталась Алекс и рассказала подруге, как она совершенно нечаянно организовала новые проекты для развлечения гостей отеля.
– Джейн и Молли рассказали, что тебя поцеловал босс. Алекс…
– Сирина… – с той же укоризненной интонацией протянула та. – Или я должна называть тебя миссис Бенджамин?
Сирина рассмеялась:
– Ладно, мы обе хороши. И когда только жизнь стала такой запутанной?
– Полагаю, когда мы сбежали от проблем в Лас-Вегас и нажили новые. – Алекс неторопливо потягивала коктейль. Через открытые двери паба лилась нежная музыка. – Ты любишь его, Сирина? А он тебя?
Та ответила не сразу:
– Честно говоря, не уверена, что из всего этого получится. А как насчет тебя? Что ты чувствуешь сейчас, после того как целовалась с Вьяттом?
Алекс рассмеялась:
– Давай ограничимся тем, что Вьятт мог бы зарабатывать на жизнь, давая уроки поцелуев, если бы его затея с отелем провалилась. В любом случае это было ошибкой, о которой мы уже забыли.
Позже Сирина наконец разговорилась и рассказала немного о своем муже Джонасе. Алекс поняла, что шансы ее подруги обрести счастье близки к нулю, и милосердно перевела разговор на "Маккендрикс".
Неужели она и вправду только что сказала, что успела забыть о поцелуе с Вьяттом? Когда только научилась так врать…
* * *
Вьятту было нужно отвлечься и расслабиться. В последние две недели он старательно взвешивал каждый свой шаг. Не следовало целовать Алекс, потому что теперь его тело остро реагировало на ее присутствие. Пришла пора прекратить это. Вьятту было необходимо уехать подальше от отеля и хорошо знакомого ему мира. Куда-нибудь, где нельзя то и дело бросать взгляды на Алекс. Потому что ее там не будет.
С женщинами Вьятт был безукоризненно вежлив, но не более того. Его романы были недолгими и несерьезными, к тому же он никогда не смешивал работу и личную жизнь. Разбив сердце не одной красотке, мужчина осознал, что ему просто не хватает чувствительности, чтобы влюбиться по-настоящему. Сердце Вьятта умерло давным-давно. А может, его вообще не было.
Когда он рос, от побоев спасали только одиночество и умение прятаться.
А теперь?
Ничего не изменилось. Вьятт был попросту не способен полюбить кого-то, а в результате всегда страдали ни в чем не повинные женщины. Он презирал себя за то, что оказался холодным, бесчувственным монстром, поэтому одинокая жизнь для него была единственным выходом.
Обычно Вьятта это полностью устраивало.
Он поехал в единственное место, где не обязан был носить маску невозмутимости. "Гавань" – так назывался старинный мотель с коттеджами и небольшой часовней. Вьятт купил его несколько лет назад, решив отреставрировать. Однако до этого дело не дошло. Обычно Вьятту удавалось отвлечься тут от дел и расслабиться… но не сегодня.
Опустившись в кресло в единственном коттедже, где был сделан косметический ремонт, мужчина попытался погрузиться в чтение. И отложил книгу. Один раз. Другой. Третий.
– Все из-за нее, – вслух произнес он, глядя в окно на красные скалы, но думая о прекрасных голубых глазах. – Я должен перестать думать о ней, – пробормотал он.
Ему не нужны серьезные отношения, а Алекс уже достаточно настрадалась. Ей нужен уютный дом. А у Вьятта вообще его нет.
Интересно, что она сейчас делает?
Скорее всего, сидит за столом, мило улыбается и помогает гостям решать их проблемы. Или снова вмешивается в споры между не в меру ретивыми клиентами. Все чаще другие служащие обращались с вопросами к Алекс, если Вьятта не было поблизости. Ее способность улучшать другим настроение была просто потрясающей. Алекс с легкостью разрешала споры, заставляла других изменять правила, подстраиваться под нужды клиентов…
Вьятт закрыл книгу. Наверное, стоило взять Алекс с собой. Интересно, что бы она сказала о "Гавани"…
Наверное, решила бы, что это просто руины, которые нужно как можно быстрее снести. Тогда ее мнение о нем изменилось бы не в лучшую сторону. Может, он утратит наконец свой ненормальный интерес к этой женщине.
"В следующий раз", – пообещал себе Вьятт. В следующий раз он обязательно привезет Алекс.
Алекс понимала, что должна радоваться. Она придумала еще два удачных проекта, выгодно отличающие "Маккендрикс" от остальных отелей. И, несмотря на то, что вчера в местной газете опубликовали статью о том, что "Шампань" в эти выходные спонсируют некое исключительное мероприятие, клиентов здесь было ничуть не меньше. Все казались довольными жизнью и отдыхом.
Она даже не обратила внимания, когда Вьятт пару часов назад ушел. Подумаешь, решил отдохнуть. Правда, отель теперь казался пустым, но ей нет до этого дела… В конце концов, это нормально – чувствовать себя по-другому, когда меняется распорядок дня.
Разумеется, она не могла не заметить, что несколько женщин с надеждой улыбнулись и призывно помахали ему. Возможно, он и сейчас был с какой-нибудь особой. Эта мысль принесла с собой неожиданно острую боль, но Алекс заставила себя проигнорировать ее.
Случайно подняв глаза, она увидела, что к ней направляется горничная.
– Я только что проходила мимо бальной залы. Там двое рабочих повздорили.
– Драка?