Не нужно было танцевать с ним, хмуро констатировала Кристин. Если бы не это, мне бы он был безразличен. А теперь что мне делать с этой неожиданно возникшей симпатией? Ведь между нами не может быть ничего общего. Он Тино Парлатти, всемирно известная оперная звезда, а я кто?
– В кресле? – сдержанно повторила она. – Возможно, и ему придет черед. Ведь я не знаю, сколько времени проведу здесь. И потом, это уже не ваша спальня.
Брови Тино поползли вверх.
– Вот как? Уж не ваша ли?
– В данный момент моя, – кивнула Кристин. И почти сразу же добавила с нажимом: – Тюрьма!
Тино усмехнулся.
– Что ж, в каком-то смысле вы правы.
Кристин вдруг подозрительно посмотрела на него.
– Почему вы вернулись? Передумали ужинать с друзьями?
– Ни в коем случае. Просто…
– А, понимаю! Вам понравилась роль тюремщика!
Тино смерил ее взглядом.
– Похоже, с вами не соскучишься. Впрочем, в роли тюремщика я еще никогда не бывал… тем более у меня такая очаровательная арестантка… словом, надо подумать. Возможно, я войду во вкус. А пока вот принес вам еду. – Он кивнул в сторону столика, на котором стоял поднос.
– Тюремную пайку, хотели вы сказать, – язвительно уточнила Кристин.
Тино пожал плечами.
– Если угодно. Не хочу, чтобы вы умерли с голоду.
– Неужели совесть мучает? – прищурилась Кристин.
Он медленно покачал головой.
– Не тешьте себя иллюзиями. Просто мне необходимо выяснить, с какой целью вы проникли в мой дом.
Тут Кристин неожиданно посетила идея, показавшаяся интересной, поэтому она быстро произнесла:
– Могу сказать прямо сейчас!
Тино недоверчиво прищурился.
– Даже так? Хм, ну скажите.
– Я всего лишь хотела поздравить вас с днем рождения! – выпалила Кристин.
Выражение глаз Тино приобрело скептический оттенок.
– В самом деле? И для этого устроили весь этот маскарад? – Он кивнул на корзинку, по-прежнему стоявшую у стены. – Нарядились Красной Шапочкой, выучили "Санта Лючию", использовали имя Мэтью Пайвена, который, как выяснилось, даже ни о чем не подозревал…
– Почему вы так уверены? – хмыкнула Кристин. – А может, он разрешил мне использовать его имя!
Тино покачал головой.
– Он изумился, когда я ему рассказал о появлении в моем доме Красной Шапочки. Кстати, ваше имя ему незнакомо. Поэтому я и устроил небольшое домашнее расследование, результатом которого стало обнаружение этой корзинки именно в дамской комнате, которую вы якобы икали здесь, на втором этаже, в моей спальне!
Услышав это, Кристин прикусила губу. Выходит, Мэтью Пайвен присутствует на празднике? Дьявол, принесла же его нелегкая!
Это следовало предвидеть, мрачно подумала Кристин, почувствовав внезапную сухость во рту. Ох, видно, сколько ни готовься, все равно просчетов не избежать. Она подняла на Тино хмурый взгляд. Что же этот красавец теперь предпримет?
– Поражаюсь, как это я не узнал вас, когда пригласил танцевать! – с оттенком удивления произнес он, скользя по фигуре Кристин взглядом. – Ваши формы таковы, что вас трудно спутать с кем-то другим. Наверное, вы очень потешались, когда я расспрашивал, не встречались ли мы раньше?
Кристин промолчала, лишь нервно облизнула губы. Больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться у себя дома, где тихо, уютно и нет знаменитостей – ни оперных, ни каких-либо иных.
– Но все игры рано или поздно заканчиваются, верно? – продолжал Тино. – Как вы ни старались меня перехитрить, все равно я настиг вас в своей спальне.
Кристин тихонько вздохнула.
– И теперь вы пытаетесь водить меня за нос, рассказывая о поисках дамской комнаты, – добавил Тино. – Не удивлюсь, если взамен вы приметесь утверждать, будто заглянули сюда, чтобы полюбоваться видом из окон.
– Но мне действительно понравился вид, – негромко заметила она.
– Чушь!
Повисла пауза. Чувствуя себя очень неловко, Кристин поднялась с кровати.
– Наверное, вы не поверите, но… мне очень жаль, что так все получилось. Я не нашла иного способа увидеть вас… так близко. Ведь к звездам такой величины запросто не попадешь… Вот и пришлось прибегнуть к маленькой хитрости.
По лицу Тино скользнуло насмешливое выражение.
– А, так вы поклонница моего таланта?
Кристин поспешно кивнула.
– Да-да, именно! Поклонница…
– Меломанка, наверное?
– Э-э… разумеется. У меня дома столько ваших записей! Я, можно сказать, каждое утро начинаю с прослушивания какой-нибудь арии в вашем исполнении!
Разумеется, Кристин врала и делала это тем более вдохновенно, чем менее гневным становился взгляд Тино.
– Что вы говорите! – удивленно покачал он головой. – Надо же…
– Да… – Кристин вновь вздохнула. – Мне так захотелось пообщаться с вами, что я рискнула… сделать то, что сделала.
Взгляд Тино снова отправился в путешествие по ее фигуре.
– Хм…
– Надеюсь, вы простите меня, а? – пролепетала Кристин почти таким же детским голоском, каким недавно пела "Санта Лючию". – Я очень сожалею о своем поступке, правда!
– Скажите пожалуйста… – качая головой, протянул Тино. – Каждое утро слушаете мои арии!
Кристин скромно опустила ресницы.
– С них у меня начинается день – в музыкальном центре есть таймер, который включается как будильник, только вместо назойливого сигнала звучит ваш волшебный голос.
– Благодарю, благодарю…
Тино, похоже, расчувствовался, чего Кристин и добивалась.
Хоть и грубая лесть, а все же слушать приятно! – усмехнулась она втихомолку.
Тут Тино вдруг спросил:
– Какая же ария в моем исполнении нравится вам больше всего?
– О! – по инерции бодро начала Кристин… и застыла истуканом. Какая ария? Дьявол его знает! Какая ария… Да Кристин уж и забыла, когда последний раз слушала диск с записью оперной музыки!
– Да? – ободряюще улыбнулся Тино.
Глядя на него, она готова была провалиться сквозь землю. Но так как надежда на подобный исход беседы относилась к области фантастики, нужно было срочно придумать ответ.
– Больше всего? – повторила Кристин, стремясь потянуть время.
Тино чуть склонил голову набок.
– Ну да. Ведь есть у вас любимая ария?
– Еще бы! – восторженно воскликнула Кристин. – Мне нравится… э-э… любимая ария у меня… э-э… – Она потерла пальцами лоб. – Тьфу ты, выскочило из головы! Знаете, как бывает: мысль вертится, а ухватить ее никак не удается.
– Не волнуйтесь, со всяким может случиться.
С губ Кристин слетел нервный смешок.
– Прежде со мной такого почти не бывало. А сейчас… Может, ранний склероз? Знаете, в последнее время я то и дело натыкаюсь на публикации о раннем склерозе. Никогда не читали? Ох и страшная же штука, скажу я вам… Такие ужасы описываются, что поневоле задумаешься о собственной участи. Как утверждают врачи, склероз сильно помолодел, представляете?
– Ну, не думаю, что вам грозит подобное заболевание, по крайней мере сейчас.
Тон этой фразы заставил Кристин на мгновение застыть. Что Тино имеет в виду? Что в данный момент для нее существует иная, более реальная угроза, чем какой-то воображаемый склероз?
Похоже, он все-таки не так падок на лесть, как мне показалось, проплыло в мозгу Кристин.
– Уверен, стоит вам напрячься, и вы все вспомните, – негромко, но весьма многозначительно произнес Тино.
Ну хоть бы что-нибудь пришло на ум, неважно что! – взмолилась про себя Кристин.
И тут, будто в ответ на безмолвный призыв, в ее памяти всплыло не вполне четкое словосочетание – нечто наподобие "любовный настой", а следом имя – Доницетти.
А что, вроде бы это имеет отношение к опере! – радостно подумала она. Пожалуй, рискну.
В следующий момент будто со стороны Кристин услышала свой голос:
– Вспомнила, больше всего мне нравится ария из оперы Доницетти "Любовный настой".
По лицу Тино скользнуло такое выражение, словно он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Затем произнес:
– Напиток.
– Простите? – вскинула Кристин ресницы.
– Любовный напиток, не настой. Хм, не знаю, что и сказать… Дело в том, что этого я не исполняю. Возможно, вы перепутали меня с кем-то другим?
Кристин обескураженно прикусила губу, но потом решила продолжать в том же духе.
– Видимо, я перепутала названия. А вы… мм… не подскажете мне немножко?
– Что вы имеете в виду? – усмехнулся Тино.
– Ну, название оперы…
Несколько мгновений Тино насмешливо разглядывал ее, потом негромко обронил:
– Маленькая лгунья.
Кристин хлопнула себя по лбу.
– Точно! "Маленькая лгунья"! Благодарю. Как это я могла забыть такое простое название!
В глазах Тино промелькнуло изумление, но следом будто пронесся рой веселых искорок.
– Верно, простое, – кивнул он. – И самое подходящее для вас.
Фу-у, кажется проскочила, с облегчением подумала Кристин. Надо же, как удачно получилось! Ой, а что он только что сказал? Самое подходящее? Для меня? Просто смех!
– Нет, что вы! – воскликнула она. – Мне этого никогда не спеть. Кроме "Санта Лючии", я вообще ничего не знаю.
Тино кивнул.
– Вот этому я готов поверить. А все остальное сплошное вранье. Все-таки вы не желаете признаться честно, что привело вас сюда, поэтому сейчас я снова запру вас, а сам отправлюсь к гостям, которые меня наверняка заждались. Но сначала кое-что проверю…
С этими словами он шагнул к Кристин и совершенно неожиданно сдернул с ее плеча сумочку. Она даже ахнуть не успела, как та оказалась в его руках. Затем последовал щелчок замочка – и вот уже Тино заглядывает в сумочку.
– Так-так… – протянул он с мрачной усмешкой. – Какой богатый арсенал! Вы неплохо вооружились: и фотоаппарат, и диктофон, и… Как, это все? Хм, я не удивился бы, увидев здесь еще и пистолет! – Тино прищурился. – Кто вы, Элли Джордан?
Кристин нервно провела языком по губам.
– Послушайте, я могу все объяснить…
– Э нет, с меня довольно! Как вы объясняете, мне известно. Скажите одним словом: кто вы?
Кристин сцепила пальцы.
– Я… не могу сказать так просто, без подготовки. Как бы вам объяснить… это целая история…
Поморщившись, Тино выставил ладонь.
– Все, достаточно! Можете обдумывать свою историю до тех пор, пока я не вернусь. А затем поговорим.
Он повернулся, шагнул к двери, вышел в коридор, и через минуту в замке повернулся ключ.
Кристин вновь осталась в одиночестве.
8
Она не придумала ничего нового, как вернуться на кровать. Все ведущие на волю пути были отрезаны, и оставалось только ждать возвращения Тино.
Что произойдет тогда, Кристин не знала, но особого беспокойства не испытывала. Что он может ей сделать? Сдать в полицию за незаконное проникновение в дом? Вряд ли это возможно сейчас, когда на вилле полно гостей. Любой полицейский лишь покрутит пальцем у виска. И вдобавок отчитает за ложный вызов.
Да и что мне можно инкриминировать? – рассуждала Кристин. То, что я пришла сюда с фотоаппаратом и диктофоном? А если они постоянно находятся в моей сумочке? Мало ли какой материал подвернется… Мне, как репортеру журнала "Лонг-Бич ивнинг", следует постоянно быть наготове. А что нарядилась Красной Шапочкой, так это лишь из желания подурачиться, не более того… Она подавила зевок. Нет, в том, что касается полиции, Тино блефует…
Блуждавший по комнате взгляд Кристин остановился на подносе, стоявшем на столике, но есть ей не хотелось. А вот водички попить – это пожалуй!
Кристин встала, подошла к столику, напилась, в задумчивости постояла возле кресла, но все-таки вернулась на прежнее место – нравилась ей кровать! К тому же лестно было осознавать, что она валяется на ложе самого Тино Парлатти. Если бы еще сегодня днем кто-то предупредил Кристин о подобной возможности, она бы просто рассмеялась.
Как здесь уютно, проплыло в ее голове, пока она устраивалась удобнее. Глаза закрываются сами собой…
Возможно, напряжение нескольких последних дней и особенно этого вечера отразилось на Кристин сильнее, чем ей казалось, потому что она уснула, причем так крепко, что даже не услышала, как вернулся Тино. Проснулась, только почувствовав его прикосновение и услышав, как он произнес негромко:
– Невежливо дрыхнуть на дне рождения!
Ресницы Кристин затрепетали поднимаясь, но потребовалось некоторое время, прежде чем она поняла, где находится. Окончательно Кристин пробудилась, лишь увидев знакомое лицо. Оно находилось всего в нескольких дюймах от ее собственного, поэтому она сразу уперлась взглядом в красивые темные глаза.
– Проснулась, маленькая лгунья? – усмехнулся Тино. – Добрый вечер! Знаешь, что я сейчас сделаю? Проверю, так ли ты хорошо целуешься, как врешь.
Целуешься?
Вникнув в суть сказанного, Кристин вдруг сообразила, что Тино лежит рядом с ней, упершись локтем в кровать, и именно поэтому его лицо находится в такой близости от ее физиономии.
В этот момент Тино начал наклоняться.
Неужели он и впрямь хочет поцеловать меня? – вспыхнуло в мозгу Кристин, и эта мысль неожиданно показалась ей чрезвычайно заманчивой.
И опасной!
Кристин дернулась, намереваясь откатиться в сторону, а затем встать с кровати. Не тут-то было: Тино сгреб ее в охапку, стиснул в объятиях и дополнительно придавил весом собственного тела. Так, не успев опомниться, она очутилась словно в тисках.
– Прекратите! – вырвалось у нее.
Тино ухмыльнулся.
– Что?
– Отпустите меня!
– Нет, золотце, сначала я сделаю то, чего мне захотелось еще когда мы танцевали, – поцелую тебя.
Он вновь стал наклоняться, но Кристин демонстративно отвернулась.
– Что такое, неужели не хочешь? – хрипловато слетело с его губ.
Странно было слышать всемирно известный голос таким… окрашенным интимными интонациями…
– Не хочу! – выдохнула Кристин.
Строго говоря, это было не совсем правдой, действия Тино не могли оставить ее равнодушной. Но признаться в этом она не хотела даже самой себе.
Впрочем, Тино оказался достаточно проницательным, чтобы кое-что понять без слов.
– Снова лжешь, – констатировал он, уверенно предотвращая попытку Кристин вырваться. – Тебе хочется того же, что и мне, я это понял еще…
– …Когда мы танцевали! – с нервным смешком закончила Кристин фразу вместо него, за показным весельем пряча растерянность.
В глазах Тино промелькнуло какое-то странное выражение.
– Верно, – медленно произнес он. – Видишь, ты сама подтверждаешь.
– Это всего лишь шутка.
– В которой, как и в прочих, есть доля правды.
– Ничего подобного! – Заметив, что взгляд Тино остановился на ее губах, Кристин вновь дернулась, пытаясь высвободиться. – Пусти же меня!
Он улыбнулся, явно любуясь ею.
– О, мы окончательно перешли на "ты"! Замечательно… Я доволен…
– Я не намерена церемониться с человеком, который навалился на меня! – извиваясь пропыхтела Кристин.
Глаза Тино вспыхнули.
– Осторожнее, золотце! Твой язык не доведет тебя до добра. Если ты произнесешь еще что-нибудь такое же будоражащее, я за себя не ручаюсь!
Сказано это было таким тоном, что и саму Кристин бросило в жар. Она вдруг поняла, что, несмотря на всю разницу положений, между ней и Тино Парлатти может быть все! Лишь потому, что он мужчина, а она женщина…
Ох нет, только не это! – панически промчалось в мозгу Кристин. Если я в него влюблюсь, мне конец…
– Что же это такое, в самом деле?! – воскликнула она. – Отпусти меня сейчас же! Ты не имеешь права так поступать со мной!
Уголки губ Тино приподнялись в коварной усмешке.
– Золотце, не тебе говорить о правах, тем более здесь. Ты обманом проникла в мой дом, наврала мне с три короба и еще смеешь указывать, как я должен поступать? Ну уж нет, дорогая моя, так дело не пойдет! – Он на миг умолк, затем вкрадчиво добавил: – Впрочем, если прекратишь сопротивление и позволишь поцеловать тебя, обещаю не применять к тебе слишком жестоких карательных мер.
От этих слов по телу Кристин вновь прокатилась теплая волна. Но, пытаясь воспротивиться этому приятному, но опасному для нее ощущению, она твердо произнесла:
– Ни за что!
– Вот как? Но тогда хотя бы скажи почему?
– Так я не целуюсь! – выпалила Кристин.
Усмешка Тино стала шире.
– Так – это как?
– Когда для этого нет повода.
– Странно, почему же мне кажется, что он есть?
Кристин снова отвернулась, чтобы не смотреть в красивое лицо Тино.
– Это ошибочное мнение.
– Хорошо, тогда объясни, что ты подразумеваешь под словом "повод".
Не удержавшись, Кристин вновь взглянула на него.
– Любовь!
– В каком смысле? – прищурился он.
– В прямом. Если влюблена в кого-нибудь, я с ним целуюсь. В противном случае, как всякому нормальному человеку, мне незачем этим заниматься.
Тино легонько сжал ее плечи.
– Неужели? А как же… э-э… желания плоти, природный зов, страсть, наконец?
Из всего перечисленного Кристин больше всего сейчас волновали желания плоти, но она не призналась бы в этом даже под пытками.
– Согласна, у всякого порой случаются вспышки страсти, я в этом смысле не исключение… Только вы… то есть ты, – с вызовом произнесла она, исправляя оговорку, – никогда не вызовешь у меня подобного прилива чувств!
– Вот тебе на! – хмыкнул Тино. – А что так?
Смерив его уничижительным, насколько это было возможно, взглядом, Кристин язвительно пояснила:
– Ты мне не подходишь.
– Ничего себе! – удивился Тино. – Всем подхожу, а тебе нет?
– Не знаю как всем, а для меня ты слишком стар.
– Хм, сколько же тебе лет?
Тино произнес это таким тоном, словно из них двоих в возрасте проигрывала Кристин – мало того, будто ей было лет семьдесят.
Она едва сдержалась, чтобы не прыснуть. Затем, после некоторой паузы – понадобившейся для того, чтобы справиться с внезапным приступом смешливости, – ответила:
– Двадцать четыре.
– У-у, никуда не годится! – протянул Тино. – Десять лет разницы.
Кристин прикусила губу.
– Неужели десять?
– Увы! – вздохнул он. – Так что ты права: мы друг другу не подходим.
– Ну и хорошо, – хмуро констатировала Кристин. – Потому что мне претит сама мысль о поцелуе с тобой…
Как ни странно, ее признание не произвело на Тино ни малейшего впечатления.
– Досадно слышать, но стреляться из-за этого я не стану, уж прости. А вообще, ты слишком много болтаешь, детка!
Услышав последнюю фразу, Кристин просто задохнулась от возмущения. При этом ее губы приоткрылись, и Тино не преминул этим воспользоваться. Прежде чем она успела что-либо понять, он прильнул к ее рту в жадном поцелуе.
В следующую минуту мозг Кристин будто отключился, а тело пронзил такой мощный чувственный импульс, что, казалось, оно затрепетало всеми мельчайшими клеточками.
Поцелуй был жгучим, но непродолжительным. Тем не менее, когда Тино отстранился, оба они задыхались. Глядя на него расширенными глазами, Кристин вдруг со всей ясностью поняла: ни один из приведенных только что аргументов ее не спасет. Она уже практически полностью находится во власти этого человека.