* * *
Часа через два Лоренцо и Амелия наконец отправились наверх отдыхать.
Эллери выбросила остатки их ужина (в отличие от Лоренцо, Амелия едва притронулась к нему) в мусорное ведро, чувствуя назойливую боль в пояснице. Единственным ее желанием было не спеша принять горячую ванну, но такое удовольствие окончательно вывело бы из строя водонагреватель. Придется ей вместо этого ограничиться грелкой, которая и без того уже стала ее почти постоянной спутницей по ночам. Теперь, в конце октября, холод пробирался во все уголки дома и ждал, притаившись, особенно в насквозь продуваемой, неотапливаемой комнате, в которой спала Эллери.
Вздохнув, она поставила тарелки в посудомоечную машину и мысленно прикинула, что будет готовить утром. В пакет предоставляемых ею на уик-энд услуг входил горячий английский завтрак, однако Эллери была уверена, что Амелия Вэйтон по утрам ограничивается только черным кофе.
А вот Лоренцо наверняка привык к плотному завтраку. Неожиданно мысли Эллери устремились наверх, в лучшую спальню, где стояла старинная кровать под балдахином (новый шелковый балдахин съел основную часть ее бюджета, когда она обновляла интерьер этой комнаты), а в камине лежали березовые поленья, которые были сложены там сегодня утром. Станет ли Лоренцо разжигать огонь, чтобы им с Амелией было уютно в постели, огонь, который отбросит пляшущие тени на кровать и их сплетенные тела?
Она представила их там, среди подушек и одеял, и почувствовала неожиданный укол совершенно необоснованной ревности.
Господи, но чему тут завидовать? Ей была противна эта пара. Но едва задав себе этот вопрос, Эллери уже знала ответ на него. Она завидовала тому, что у Амелии был мужчина, да еще такой привлекательный и сексуальный, как Лоренцо де Люка. Она завидовала им обоим и тому, что они не будут одиноки сегодня. В отличие от нее…
Эллери вздохнула. Она жила в Мэддок-Маноре, стараясь хоть как-то свести концы с концами, уже шесть долгих одиноких месяцев. Она обзавелась несколькими друзьями в деревне, но ее жизнь тут нисколько не напоминала ту, которой она когда-то жила. И совершенно не была похожа на жизнь, о которой она мечтала.
Все ее университетские друзья были в Лондоне и жили той жизнью, которой жила вся городская молодежь и которая когда-то, смешно сказать, ей нравилась, а теперь казалась каким-то туманным сном. Лучшая подруга, Лил, постоянно уговаривала ее вернуться обратно в Лондон, хотя бы приехать ненадолго. И Эллери однажды удалось сделать это. Однако один уик-энд, проведенный в городе, не помог ей полностью побороть одиночество монотонной жизни в заброшенном помещичьем доме.
Эллери тряхнула головой, стараясь отогнать бесплодные мысли. Она впала в сентиментальность, и это раздражало ее. Она не могла поехать в Лондон в данный момент, но могла, по крайней мере, позвонить своей подруге. Она представила, как расскажет Лил об этих ужасных Амелии и Лоренцо…
Улыбнувшись, Эллери принялась вытирать столешницу. Закончив, она уже собиралась выключить свет, когда раздавшийся голос заставил ее подпрыгнуть чуть ли не до потолка:
- Извините…
Эллери круто повернулась, прижав руку к груди. Лоренцо де Люка стоял на пороге кухни, прислонившись к двери. Как это она опять не услышала его? Видимо, он ходит тихо, как кот. Он сонно улыбался, и Эллери заметила, каким приятно взъерошенным он был… Темные волосы, блестевшие при свете, вились надо лбом. Он был сейчас без пиджака и без галстука. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, и Эллери мельком увидела полоску золотистой кожи у основания его шеи. Она неожиданно сглотнула.
- Я вас напугал? - спросил он, и ей показалось, что его акцент стал сильнее. Он знал, что итальянский акцент очень сексуален!
- Это было неожиданно, - ответила она сухим тоном застегнутой на все пуговицы школьной учительницы - старой девы, какой она была в глазах детей этой деревни. Она бросила на него свой строгий учительский взгляд и с удовлетворением увидела, что он невольно выпрямился. - Вам что-то нужно, мистер де Люка?
Лоренцо склонил голову набок и обвел ее внимательным взглядом из-под тяжелых век.
- Да, нужно, - сказал он своим сонным голосом. - Мне бы, если можно, стакан воды.
- В вашей комнате есть стаканы и графин, - ответила Эллери со скрытым укором в голосе.
- Возможно, но я бы предпочел воду со льдом.
Она натянуто кивнула:
- Конечно. Одну минутку.
Эллери чувствовала на себе взгляд Лоренцо, пока шла к морозильному шкафу и искала лед среди упаковок зеленого горошка и куриных котлет.
- Вы живете здесь одна? - спросил он теперь предельно вежливым тоном.
Эллери наконец обнаружила пакет со льдом и извлекла его.
- Да.
Она увидела, как он обвел взглядом огромную пустую кухню:
- И вам никто не помогает?
Это, безусловно, было и так очевидно, раз она сама готовила и встречала их сегодня.
- Один парнишка из деревни подстригает лужайки время от времени.
Ей не хотелось признаваться в том, какой одинокой она была в действительности, как иногда в тоскливой пустоте дома чувствовала себя крошечной и ничтожной, словно пылинка, кружащаяся в этом застойном воздухе.
Лоренцо опять поднял брови, и Эллери поняла, о чем он подумал. Лужайки были довольно запущенные и заросшие. В последнее время у нее не нашлось денег на то, чтобы заплатить за стрижку травы. Ну и что? Все равно уже приближалась зима.
Она бросила лед в два стакана и протянула их Лоренцо, вздернув подбородок:
- Еще что-нибудь?
Его губы дрогнули, и Эллери поняла, что ошибочно решила, будто Амелии тоже нужен лед. Беря стаканы, он слегка прикоснулся к ее пальцам, и Эллери отпрянула, словно обжегшись. Ей было неприятно, что она так открыто отреагировала на его прикосновение. Наверняка он сделал это преднамеренно, чтобы видеть, как она вздрогнет, чтобы насладиться тем, как действует на нее.
Губы Лоренцо растянулись в улыбке, превратившей его синие глаза в сверкающий сапфир.
- Доброй ночи, леди Мэддок.
Эллери застыла. Она никогда не пользовалась своим титулом (фактически совершенно бесполезным!), и он прозвучал слегка насмешливо в устах Лоренцо. Ее отец был бароном, и этот титул умер вместе с ним. То, что Лоренцо именно так назвал ее, было не более чем данью вежливости.
Она коротко кивнула, а Лоренцо, снова сонно улыбнувшись, повернулся и вышел.
Неожиданно для себя, несмотря на свое намерение не сказать ему больше ни слова, Эллери громко окликнула его:
- В какое время вы завтракаете?
Лоренцо остановился и бросил на нее взгляд через плечо.
- Обычно я завтракаю рано, но поскольку это уикэнд… в девять будет нормально? - Его губы дрогнули. - Мне хотелось бы дать вам возможность встать попозже.
Эллери строго взглянула на него. Она совершенно не нуждалась в его предупредительности!
- Спасибо, но в этом нет необходимости. Я ранняя пташка.
- Тогда, может, мы будем встречать рассвет вместе? - пробормотал Лоренцо и озорно улыбнулся. Дверь тихо закрылась за ним.
Лоренцо взял два стакана, в которых звенели кубики льда, и пошел, минуя дверь Амелии. Разумеется, она выбрала для себя лучшую комнату и лучшую кровать, и единственным способом насладиться таким комфортом было разделить эту постель с ней. Когда они поднимались вместе наверх, Амелия без умолку болтала о том, каким идеальным этот разваливающийся дом был бы для презентации "Марины", а Лоренцо утомленно думал, что решающий момент приближается.
Так и было. Амелия остановилась на пороге лучшей спальни, улыбнувшись ему своей кошачьей улыбкой, которая когда-то нравилась ему, а сейчас только раздражала.
- Ты знаешь, в этих старых домах всегда так холодно, - хриплым голосом промурлыкала она.
- Ты могла бы попросить у леди Мэддок грелку, - сухо ответил он, многозначительно отступая от открытой двери.
Она сразу все поняла и улыбнулась. Одним из достоинств Амелии было то, что она все схватывала быстро.
- Я уверена, что эта аристократка держит грелку для себя, - ответила она. - Должно быть, это единственный объект, с которым она когда-либо делила свою постель, - добавила она с тем легким ехидством, которого Лоренцо терпеть не мог.
- У тебя, по крайней мере, есть теплое одеяло, - ответил он и бросил через открытую дверь взгляд на кровать с балдахином, кучей подушек и атласным стеганым одеялом. Тут было намного комфортнее, чем в спартанской комнате, в которой предстояло ночевать ему.
Однако он так и не поддался искушению, вспоминая, как блестели фиалковые глаза Эллери Данант, как она вздрогнула при его легком прикосновении… Ее влекло к нему. Она не хотела этого, но так было.
Он снова повернулся к Амелии и уже не столь приветливо окончательно подвел черту:
- Спокойной ночи, Амелия.
Лоренцо отвернулся и не оглядываясь направился к своей спальне.
Теперь, вернувшись в свою комнату, он с гримасой взглянул на выцветшие обои и ветхое одеяло. Леди Мэддок явно не заботилась об обновлении других спален.
Он отставил в сторону стакан со льдом - лед был не более чем предлогом для того, чтобы опять увидеть Эллери Данант - и откинул одеяло. Порыв ветра сотрясал оконные рамы, и Лоренцо почувствовал ледяной холод. Он снова скорчил гримасу. Что, черт побери, Эллери Данант делает в таком месте? Ее семья явно переживала тяжелые времена, но Лоренцо не мог постичь, почему она не продаст этот дом и не переедет в какое-то более уютное для жизни место? Она была молодая, хорошенькая и явно в какой-то степени талантливая. Почему она пропадает в этом захолустье графства Суффолк и заботится о доме, который того и гляди рухнет?
Отогнав эту мысль, Лоренцо начал раздеваться. Обычно он спал в одних трусах, но тут было так чертовски холодно, что он решил не снимать рубашку и носки, хотя выглядел в этом наряде, как он подозревал, весьма нелепо.
Вряд ли комната самой Эллери Данант хорошо отапливалась. Он представил, как она, в белой хлопчатобумажной ночной рубашке, застегнутой до горла, и в пушистых тапочках, прижимает к себе грелку. От этой картины губы его дрогнули, а мысли скакнули вперед, к тому моменту, как он расстегивает эту крахмальную рубашку и обнаруживает под ней восхитительное нижнее белье…
Лоренцо вытянулся в постели, поежившись на холодных простынях, и снова обнаружил, что представляет Эллери здесь, с ним, согревающей простыни, согревающей его… И он тоже мог бы согреть ее… Он бы получил огромное удовольствие, согрев эту Снежную королеву. Так думал Лоренцо, закинув руки за голову.
Глава 2
Эллери проснулась с намерением заняться домашними делами. Тогда у нее останется меньше времени для размышлений и фантазий.
Это фантазии не давали ей уснуть прошлой ночью. Необъяснимая тоска неожиданно навалилась на нее. Снова и снова она вспоминала прикосновение Лоренцо, ненавидя себя за это. Ненавидя его.
После смерти отца она всего раза два приезжала сюда. Мама предпочитала видеться с ней в Лондоне. Эллери не могла бы даже сказать, что испытывала какую-то особенную привязанность к этому дому. За четыре года, проведенных в школе-интернате, и еще три - в университете, она отвыкла от него. И до сих пор помнила тот шок, который испытала при виде ужасающего состояния поместья, когда приехала, услышав от матери, что та собирается его продавать. Когда успели продать все картины? Когда парк пришел в запустение? Неужели она этого не замечала, или ей просто не было до этого дела? А вдруг - и это было бы самым ужасным, - ее семья разорилась много лет назад, а ее отец скрывал это от нее, как скрывал и многое другое?
Несмотря на упадок в хозяйстве, Эллери решила, что будет поддерживать поместье столько времени, сколько сможет. Почему-то перспектива потерять дом, с которым были связаны ее детские воспоминания, пробудила в ней желание не допустить этого. Она не могла отделаться от страха, что, потеряв Мэддок-Манор, она потеряет… отца. Это был глупый страх, потому что отца она потеряла еще много-много лет назад… если он вообще когда-то действительно был у нее.
Нахмурившись, Эллери взяла помидор и принялась нарезать его со слишком большим рвением. Она не любила предаваться воспоминаниям. Когда слишком много думаешь о прошлом, начинаешь сомневаться в его достоверности.
- Осторожней! Так можно и палец потерять.
И снова Эллери подскочила и круто повернулась, не выпуская из руки острый нож. На пороге стоял Лоренцо. Несмотря на раздражение, Эллери, не удержавшись, взглянула на него. Сегодня он выглядел еще лучше, чем прошлым вечером. На нем были выцветшие джинсы и видавшая виды серая футболка. Видимо, он намеренно оделся так для прогулки по бедному району. Однако Лоренцо был необыкновенно хорош в этой одежде, которая подчеркивала его крепкую фигуру, узкие бедра и мускулистые ноги.
- Все в порядке, - сухо сказала она. - И мне хотелось бы, чтобы вы стучали перед тем, как входить на кухню.
- Извините, - пробормотал Лоренцо без всякого видимого раскаяния.
Эллери заставила себя улыбнуться и, вскинув голову, кивнула:
- Вам чем-то помочь, мистер де Люка? Завтрак будет готов через несколько минут. - Она многозначительно взглянула на старые настенные часы над плитой. Они показывали без четверти девять.
- Почему бы вам не называть меня Лоренцо? - предложил он с улыбкой.
Ответная улыбка Эллери была скорее сдержанной.
- Боюсь, не в традициях поместья Манор обращаться к гостям по имени.
Эта была чистейшая выдумка, и по легкой улыбке Лоренцо можно было понять, что он знал это и явно этим забавлялся.
- Манор? - с сомнением переспросил он. - А разве вы не леди Мэддок?
- Вообще-то я не пользуюсь этим титулом, - натянуто произнесла Эллери. Она ненавидела свой титул, ненавидела его бесполезность, его лживость. - Вы можете называть меня просто мисс Данант.
- Мисс Данант, - задумчиво повторил Лоренцо. - Боюсь, что предпочел бы обращаться более неофициально. Но если вы настаиваете…
Он подошел немного ближе, широко улыбаясь своей ленивой улыбкой, и сердце Эллери забилось, как у испуганного кролика.
- Мисс Вэйтон присоединится к вашему завтраку?
- Нет, - улыбнулся Лоренцо еще шире. - Получилось так, что мисс Вэйтон уезжает сегодня утром.
- Что-о?
Эллери не смогла скрыть смятения. Она поняла, что расстроилась не потому, что потеряет деньги, а потому, что Лоренцо де Люка, этот невероятно интригующий мужчина, который встретился ей впервые за долгое время, может уехать.
- Да, она вынуждена вернуться на работу, - продолжал Лоренцо без всякого видимого сожаления. - Тем не менее я остаюсь до конца уик-энда.
Дыхание медленно вернулось к Эллери.
- А вы остаетесь? - повторила она с нелепым придыханием. - Один?
Лоренцо медленно приближался к ней и был уже меньше чем в футе. Эллери почувствовала чистый цитрусовый запах его лосьона. Она никак не могла отвести взгляда от пульсирующей ямки на его горле…
- Ну, я буду не один, - пробормотал Лоренцо и протянул руку, чтобы заправить ей за ухо непослушный завиток волос.
Эллери испуганно отпрянула. Ее кожа горела в том месте, к которому легко прикоснулись его пальцы. Заметив это, Лоренцо уточнил:
- Я буду с вами.
Она сделала шаг назад.
- Боюсь, я буду занята делами, - сухо произнесла Эллери, - но уверена, что вы получите удовольствие от расслабляющего уединения Мэддок-Манора… тем более что вы такой занятой человек.
Лоренцо наблюдал за ней с легкой насмешливой улыбкой.
- Разве я настолько занятой? - пробормотал он, а Эллери пожала плечами и широко развела руками, совсем забыв о том, что все еще держит в руке довольно грозный на вид нож.
- Я уверена…
- Осторожно с этим, - пробормотал Лоренцо все еще ленивым голосом, несмотря на то, что лезвие ножа промелькнуло в нескольких дюймах от его живота.
- Ой… - Эллери со стуком бросила нож на столешницу. - Наверное, было бы лучше, - выдавила она, снова повернувшись к миске, чтобы не смотреть на него, - если бы вы позволили мне закончить приготовление завтрака.
- Как пожелаете, - ответил Лоренцо. - Но я собираюсь попросить вас показать мне сегодня приусадебную территорию.
Он вышел прежде, чем Эллери успела что-либо ответить.
Лоренцо бродил по пустым гостевым комнатам в ожидании завтрака, который готовила для него Эллери. Хотя тяжелые бархатные шторы были все еще задернуты, бледное осеннее солнце пробивалось сквозь щели и высвечивало пляшущие в воздухе пылинки.
Лоренцо обвел взглядом гостиную с ее высоким потолком и замысловатыми карнизами, красивым мраморным камином и узкими окнами. Торжественная, элегантная комната, и ему не составило труда представить ее такой, какой она когда-то была: величественной и впечатляющей, несмотря на выцветшие ковры и тронутые молью обивочные ткани, осыпающуюся позолоту и широкую трещину в мраморной облицовке камина.
Ему показалось, что он слышит, как Амелия наверху яростно кидает свои вещи обратно в чемодан. Она более чем с неудовольствием восприняла то, что ее бесцеремонно выставляют из этого помещичьего дома.
Лоренцо перехватил ее, когда она выходила из своей спальни:
- Я тут подумал относительно твоей идеи устроить здесь фотосессию коллекции "Марина". Идея хорошая.
Накрашенные губки Амелии скривились в довольной улыбке.
- Я знала, что тебе понравится.
- И, - добавил Лоренцо непререкаемым тоном, - мне надо, чтобы ты вернулась в офис сегодня же утром, чтобы начать подготовку бумаг. Я поговорю с Эллери.
- Ах, Эллери? - произнесла Амелия, прищурившись. Она заставила себя улыбнуться: - Что ж, лично я буду рада, что мне не придется долго созерцать эту развалюху.
Лоренцо с облегчением направился вниз.
Сейчас, неприкаянно бродя по гостиной, Лоренцо вспоминал, как Эллери резко повернулась, когда он сегодня утром вошел на кухню, удивленная и настороженная. Он улыбнулся и выбросил все мысли об Амелии из головы. Этот уик-энд обещал быть очень интересным и - в чем он не сомневался - очень приятным.
Эллери выложила яичницу-болтунью, жареные грибы, бекон, тушеные помидоры и горку запеченных бобов на блюдо, подхватила свободной рукой подставку с тостами и бутылочку кетчупа и направилась в столовую.
Где-то в отдалении хлопнула дверь, и Эллери вздрогнула, услышав звук заработавшего двигателя, сопровождаемый предательским шумом разлетающегося из-под колес гравия. Еще больше рытвин на дороге!
- Должно быть, Амелия отъезжает, - довольно сказал Лоренцо.
- Наверное, торопится? - спросила она сухо, стараясь не обращать внимания на то, как неожиданно заколотилось ее сердце при мысли о том, что она и Лоренцо де Люка остались теперь одни в доме. Она поставила еду на стол и повернулась, чтобы сходить за кофе. - Я сейчас вернусь.
- Со своей тарелкой, надеюсь? - спросил Лоренцо. Она замерла, стоя спиной к нему. - Я предпочитаю не есть в одиночестве, - уточнил мужчина слегка насмешливым тоном.
- Я ем на кухне, - сказала она, не оборачиваясь.
- Тогда позвольте мне присоединиться к вам.
Эллери медленно повернулась:
- Чего именно вы от меня хотите, мистер де Люка?
- Разве дружественное отношение не является частью рекламного предложения "отдых в уик-энд"? - ответил он вопросом на вопрос.