- Свяжите меня с ним… И подготовьте договор по Центральному району. В этот раз все будет подписано… Я думаю…
Через пару дней после выставки Алене позвонила Марина и сообщила приятную новость: Жорика выперли из клуба.
- Никто не понимает почему? Представляешь? Жорик злой, как черт. Говорит: я знаю, откуда ветер дует. Они, говорит, еще пожалеют, что связались со мной. А кто они? - молчит… Жорика, конечно, жаль. Но сам виноват…
- Значит, тренировок пока не будет?
- Почему не будет? Незаменимых нет. Новый тренер, между прочим, мужик что надо. Брюнет, высокий… А какие формы… Уже ко мне приставать начал… Так, интересно… В общем, приходи. Попрыгаем.
Походы в спортклуб возобновились, но ненадолго…
Тот день по всем признакам должен был быть рядовым, но чуть не окончился трагедией. С утра Алена, как обычно, побывала на стройке, дала бригадиру пару ценных указаний и поехала в спортклуб.
Новый тренер был действительно мужик что надо - красавец. Но не в Аленином вкусе. И занятия он вел вяловато. Жорик, хоть и оказался скотиной, но как тренер был на своем месте.
После тренировки - душ. Заботливая Надя потерла ей спину. Одновременно это был еще и массаж. Алена сомлела под убаюкивающими движениями Надеждиных рук.
- Замуж тебе надо, - убежденно сказала мать троих детей. - Такое тело - и ничье…
Когда Алена вышла из спортклуба, на другой стороне улицы она заметила Романа. Он сидел на скамейке за кустами акации, не набравшей еще полной листвы. К тому же ярко светило солнце, выдавая его без всякого снисхождения.
"Он все еще здесь, - меланхолично подумала Алена. - Тень… Пусть остается тенью, если хочет…"
Водитель Семен отвез ее в офис, где между ней и Хохлачевым состоялся важный разговор.
- Звонили из торгового дома "Йоулупукки". Наш заказ выполнен, - сказал Андрей. - На следующей неделе нужно ехать в Финляндию - проверить все на месте и вывезти… На это уйдет дня два… И, хотя ты не любишь совмещать приятное с деловым, je vous demante un peu - я спрашиваю: как ты смотришь на мое предложение - поехать вместе? Отдохнуть…
Это вместе могло означать все, что угодно. От встреч за завтраком, обедом и ужином в ресторане до номера на двоих и кофе в постель.
Алена задумалась. Если говорить "да", то только держа в голове именно "кофе в постель". Была ли она к этому готова? Она, конечно, хорошо помнила их прогулку в Летнем саду, тот странный и такой необычный поцелуй. Это было нечто большее, чем просто поцелуй. Но и единственное, что было между ними. Они ни разу не обсуждали то, что произошло тогда. Как будто не случилось ничего особенного. Но по взглядам, которые Андрей бросал на нее, по нечаянным словам, выдающим его чувства, она понимала, что он помнит, переживает, хочет большего… Хочет большего так же, как и… она…
- Никогда не была в Финляндии, - сказала Алена.
- Значит: да!
- Не "да", а - да, да, да…
После этих слов можно было смело бросаться в объятия друг друга, не дожидаясь, когда они окажутся на нейтральной территории. Но у них хватило благоразумия не торопить события.
"Нужно срочно получить загранпаспорт… - подумала Алена. - Настоящая Алла Григорьева из-за границ, можно сказать, не вылезает. А я… Как бы не попасться на этом…"
"Наверняка она еще ни разу не была за границей, - подумал Андрей. - Очень скользкий момент… Нужно держаться подальше от этой темы, не заманить ее невольно в ловушку…"
Они посидели еще с полчаса, обсуждая детали предстоящей поездки. Светлана принесла кофе. Алена бросила недовольный взгляд на ее длинные ноги и подумала:
"Жаль, но придется ему с этими ногами расстаться… Или мои, или ее!.."
Домой она возвращалась в хорошем настроении. Еще не было восьми. Семен высадил ее и сразу уехал. Алена поднялась на второй этаж, открыла дверь и в этот момент… кто-то грубо схватил ее за руку.
Она подумала, что это опять Роман со своими идиотскими выходками, хотела обернуться, но нападавший завернул ей руку за спину и грубо втолкнул в открытую дверь.
- Я тебе покажу, как кусаться, - услышала она знакомый голос.
Это был Жорик.
От растерянности, боли и возмущения она не могла ни говорить, ни кричать.
- Сейчас я устрою тебе показательное выступление на раз, раз, раз… - прошипел Жорик.
Он втолкнул ее в гостиную, продолжая выламывать руку.
- А вот и диванчик - то, что надо!
При мысли, что вот сейчас это произойдет, произойдет с ней и именно в тот момент, когда все так хорошо, - у Алены прорезался голос.
- Пусти! - громко закричала она.
- Только не надо орать, как будто тебя насилуют, - зашипел Жорик и завернул руку еще круче. Девушка застонала от боли. - Ты сама меня пригласила. Сама затащила меня в постель. Ведь так?
Алена хотела ответить, но в этот момент хлопнула входная дверь, которая все еще оставалась открытой, и кто-то прыгнул на Жорика сзади. Бывший тренер толкнул Алену на диван. Девушка упала лицом в подушку, тут же перевернулась на спину и увидела того, кто пытался защитить ее, - Романа.
Силы были не равны. Мощный, хорошо тренированный Жорик. И худой, забывший, что такое спорт, Роман.
- Сопля поганая! - ругнулся рассвирепевший бывший тренер, и стряхнул с себя Рому. Тот отлетел, ударился головой о дверной косяк и со стоном повалился на пол - потекла кровь.
Вид крови привел Жорика в чувство. Он посмотрел на Алену, посмотрел на Рому, потерявшего сознание, потом снова на Алену, сидящую на диване, поджав под себя ноги.
- Пикнешь - убью! - прошипел Жорик и выскочил из квартиры.
Алена тут же вскочила, бросилась к телефону…
На следующий день она сидела в кабинете следователя, давала показания. В машине на улице ее ждал Андрей. Следователь, похожий на популярного голливудского актера, составил протокол, протянул Алене:
- Прочитайте, распишитесь, - сказал он. - А в следующий раз не забудьте посмотреть по сторонам, прежде чем открывать входную дверь…
- А прежде чем ложиться спать, - продолжила его мысль Алена, - не забудьте заглянуть под кровать.
- Вот, вот… И в шкаф, - поддержал ее следователь, и было непонятно, шутит он или говорит серьезно?
Она вышла на улицу, Андрей открыл дверцу - Алена села.
- Как ты? - спросил он.
- В порядке.
- Этого хорька уже задержали - сидит в "Крестах".
- Он должен там сидеть со дня рождения… Романа жалко.
Андрей успел узнать, что Романом звали парня, который в самый трагический момент пришел на выручку Алене. Но кем он был для нее, Хохлачев еще не знал, а спросить не решался.
- За Романа можешь не переживать. Я звонил в больницу. У него обыкновенное сотрясение мозга. Дней через десять встанет на ноги.
- Я должна поговорить с ним. - Алена внимательно посмотрела в глаза Андрею.
Хохлачев выдержал ее взгляд.
- Сегодня к нему не пустят. Уже поздно. Завтра.
- Значит, завтра.
Это была ее первая бессонная ночь в Питере. Бессонная не потому, что прошла в объятиях любимого человека, спать не давали собственные мысли. Она даже не ложилась. Чувствовала: бесполезно. Алена ходила по квартире, пыталась читать, сняв с полки первую попавшуюся книгу. Включила компьютер, нашла "папку" с играми - выключила. Прошла на кухню, сварила крепкий кофе, но он, нетронутый, так и остался в чашке. Включила телевизор - работали три ночных развлекательных канала и один эротический - выключила. В три часа ночи зазвонил телефон. Алена посмотрела на определитель номера: номер был незнакомый. Она не стала поднимать трубку. Телефон звонил полчаса. А когда он замолчал, вдруг наступила абсолютная тишина.
Ровно в одиннадцать утра она была в больнице недалеко от Балтийского вокзала. Переобувшись в гардеробе, где уже ощущался особый больничный запах, она пошла искать палату, в которой лежал Рома. Больница была старинная, с бесконечными коридорами, со множеством корпусов, соединенных между собой переходами без окон… Везде ходили люди - посетители и больные - все в "домашнем". И первых от вторых можно было отличить только по более нарядному виду.
Только остановив усача в салатовом халате с рукавами, засученными по локоть, и фонендоскопом, болтающимся на шее, по которому в мужчине можно было узнать врача, Алена смогла расспросить, как добраться до нужного отделения.
- Если будут проблемы по женской части, милости просим к нам на "гинекологию", - сказал на прощание усач.
Алена шла по длинному коридору, покрытому бело-синей плиткой, и еще долго ощущала на себе оценивающий взгляд усатого гинеколога.
Рома выглядел совсем неплохо. Настолько, что повязка на его голове казалась неуместной. Палата была тесной, на четырех человек. Все, кроме Романа, были "ходячие". Алена с улыбкой поздоровалась, посмотрела каждому из них в глаза, и больные, как по команде, поднялись, оставив их с Романом наедине.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она, присаживаясь прямо на кровать. Первые слова дались ей с большим трудом. И в этом не было ничего странного. Она не разговаривала с Романом уже больше трех месяцев, с того самого дня, и никогда не заговорила бы с ним, если бы не Жорик.
- Я тут кое-что принесла, - продолжила Алена, помолчав. - Фрукты, соки…
- Поставь на тумбочку, - безразличным голосом ответил Рома.
Алена поставила на тумбочку полиэтиленовый пакет.
- У тебя усталый вид, - сказал Роман. - Но все равно - ты красивая…
- Я должна сказать тебе спасибо, - перебила его Алена. - Ты оказался в нужном месте в нужное время.
- Все равно бы ты отбилась… Ты сильная…
- Понимаешь, - снова заговорила она после долгой паузы, - я, честно, благодарна тебе за все… И даже за то, за что, я думала, никогда тебя не прощу… Если бы не та история… Я ни за что не поехала бы этой весной в Питер и… И не встретила бы человека, которого… В общем… Ты меня понимаешь?
Рома молчал, только смотрел на нее полными слез глазами. Ей стало жалко его.
- Может, это звучит глупо… Но, если хочешь, мы останемся друзьями?
Не дождавшись ответа, Алена поднялась.
- Я зайду к тебе завтра, - сказала она.
И снова ответа не последовало. Роман продолжал смотреть на нее влажными глазами и молчал.
- Ну, пока, - бодро сказала она и пошла к двери.
- Алена… - тихо позвал Рома.
Алена остановилась, обернулась и вопросительно посмотрела на него.
- Знаешь… - сказал он. - Не приходи больше ко мне…
Она опять заблудилась в длинных коридорах, с трудом нашла гардероб… А когда вышла на улицу, то не сразу поняла, куда попала.
На зеленые листья деревьев, на зеленую траву газонов, на головы прохожих, уже давно одетых по-летнему, на город, еще вчера задыхавшийся от жары, медленно падали крупные хлопья снега.
9
Они сделали остановку в Выборге, зашли в ресторан, прогулялись до Красной площади и около шести часов вечера были уже в Хельсинки.
Оставив машину на стоянке, Андрей и Алена прошли в гостиницу. Портье говорил на чистом русском. Как потом выяснилось, он и был русский. Несколько лет назад приехал в Финляндию на заработки, да так здесь и прижился.
- Рубли не поменять? - спросил портье, понизив голос. - У меня выгодный курс. Могу доллары, кроны, фунты…
- Ecoutez - послушайте, а где здесь можно нескучно провести время? - спросил Андрей, чтоб только отвязаться от назойливого соотечественника.
Портье покосился на Алену и сказал:
- Вдвоем везде скучно…
Они поднялись в номер, который Хохлачев забронировал для них двоих, и наконец-то остались совершенно одни.
- Да, на люкс не похоже, - заметила Алена, осмотревшись.
Небольшая прихожая, из которой две двери вели в ванную, совмещенную с туалетом, и в комнату. Комната, правда, была просторная, но без излишеств: кровать, две тумбочки, диван, столик, шкаф, телевизор, картина на стене…
- Но и на шалаш не похоже, - отозвался Андрей. - Здесь есть главное… - Он хотел сказать "кровать", но в последний момент испугался, что может обидеть девушку, и закончил фразу по-другому. - …Здесь есть главное… Красивый вид из окна.
Алена все поняла.
Они стояли на пороге - в ногах сумки - и вопросительно смотрели друг на друга. Андрей приблизился к Алене вплотную, обнял за талию. Сквозь одежду он почувствовал тепло ее тела, одновременно ощутив запах волос и очень слабый, как воспоминание, запах духов.
- Давай подождем до вечера… - прошептала она.
- Давай, - согласился он и поцеловал ее в кончик носа.
Устроившись, они пошли прогуляться по городу. Дела, связанные с покупкой всего необходимого для дома Андрея, были запланированы на завтра.
Они сели на метро, доехали до станции "Кайсаниеми" - недалеко от железнодорожного вокзала - и пошли в сторону Сенатской площади.
- Как будто мы все еще в России, - сказала Алена, прислушиваясь к русской речи, доносившейся отовсюду.
- По большому счету, так оно и есть.
- Честно говоря, я за границей в первый раз, - проговорилась она, тут же спохватилась, бросила испытующий взгляд на Андрея… Кажется, он ничего не заметил.
- Ну и как впечатление? - спросил Хохлачев.
Алена пожала плечами.
- В аптеках продают лекарства, в магазинах - еду и тряпки. В кино крутят фильмы… Если так везде, можно никуда не ездить. Сидеть дома.
- Ты не устала? - заботливо спросил Андрей.
- Как ни странно, никогда не чувствовала себя так хорошо.
Они продолжили прогулку по старой части города.
- Немножко Питер напоминает… - заметила Алена. - Тот же стиль… Ой, сувениры! Зайдем? Хочу присмотреть хрюшку для… себя. Я их коллекционирую.
Они зашли в небольшой магазинчик сувениров. Хрюшек не было. Но без покупки Алена не ушла. Она купила и тут же вручила Андрею зажигалку, инкрустированную рубиновыми сердечками: семь маленьких, одно большое. Это был подарок с намеком на амурное прошлое. Хохлачев все понял Его моментальным ответом были коралловые бусы цвета россо скуро - темно-красный.
- Они будут хранить тебя от бед и болезней. Так считали древние, - сказал он, надевая бусы на шею Алены.
Алена в долгу не осталась и в следующем магазине купила своему спутнику экстравагантный галстук. Ответный жест Андрея - покупка экзотической шляпы с перьями и вуалью. Шляпку покрыла рубашка с пальмами. А рубашку - небесно-голубое вечернее платье с блестками…
Когда они вышли на Сенатскую площадь, то оба были обвешаны свертками и коробками, словно новогодние елки - украшениями.
- Кажется, мы сошли с ума, - сказал Андрей, присаживаясь прямо на ступеньки бесконечной лестницы, уносящейся к собору Святого Петра. - С покупками надо завязывать.
- Согласна, - ответила Алена, присаживаясь рядом.
Но расслабиться, понаблюдать за течением столичной жизни им не дали. Перед ними неожиданно возник моложавого вида старичок, в зеленой курточке без рукавов с многочисленными кармашками. Старичок протянул Андрею бумажку и что-то стал объяснять на английском, который - это было понятно даже Алене - был у него ужасным.
- Он говорит, что потерялся, - перевел Андрей. - Просит подсказать, где его гостиница. На бумажке - адрес. Между прочим, это адрес нашего отеля.
Андрей поднялся и на очень хорошем английском стал объяснять, как добраться до места. До старика плохо доходило, он все время переспрашивал… Неожиданно разговор пошел на французском. Старик стал кричать и хлопать Хохлачева по плечу.
- Оказывается, он француз, - сказал Андрей. - Его зовут Жак. Живет под Парижем. Часто бывает в Нанжи - я тебе говорил, там живут мои родители. И, представляешь, у нас даже есть общие знакомые.
Жак, разговаривая с Хохлачевым, то и дело бросал на Алену восторженные взгляды. А под конец задал вопрос, который явно касался ее. Андрей ответил короткой, очень короткой фразой.
- Что он тебя спросил… в конце? - поинтересовалась Алена, когда они вновь остались одни.
- Он сказал, что ты очень красивая. И я подтвердил это.
Алена не стала настаивать. Она и так знала, что на самом деле спросил у Андрея Жак, хотя по-французски не понимала ни слова. Именно спросил! В словах был вопрос, а не утверждение. Старик поинтересовался: кем приходится Андрею его девушка? И Андрей ответил: это моя жена…
Своего нового знакомого они увидели еще раз - вечером в ресторане. Он сидел за три столика от них. Все трое обменялись улыбками.
Андрей заказал легкую закуску, вино, но сам пить не стал. И от этого у Алены, словно она выпила залпом всю бутылку, вдруг закружилась голова: он бережет себя, бережет для нее!
Ужин подошел к концу. Алена положила свою ладонь на ладонь Андрея - почувствовала, как его рука слегка дрогнула - и сказала:
- Дай мне ключ, я поднимусь в номер, а ты - потом.
Хохлачев молча протянул ей магнитную карту-ключ от номера.
Алена приняла душ, волосы мочить не стала, насухо вытерлась, чувствуя, как горит ее тело, горит снаружи, горит изнутри. Она, щелкнув задвижкой на входной двери, быстро прошла в комнату и нырнула под прохладное одеяло, как под нежную океанскую волну, и замерла.
В ту же секунду дверь открылась. Андрей, конечно, ждал уже в коридоре, когда она впустит его в номер. Через минуту послышался шум воды. А еще через десять минут невыносимого, пожирающего плоть ожидания послышались его шаги.
Она лежала к нему спиной, когда он осторожно скользнул под одеяло и дотронулся до ее плеча.
Алена повернулась к Андрею лицом.
- Пожалуйста, будь со мной ласковым, - попросила она.
Алена была уверена, что ее ждет то же, что она испытывала с Ромой - восторг, горение, провал, Да, она была все та же. Но тот, кто распоряжался ее телом, был совсем другой. Он понимал ее без слов. Но сам был щедр на ласковые, сводящие с ума слова. Делал только то, что она хотела. Точнее, Алена поняла потом, что он делал то, что она сама попросила бы его сделать, если бы только знала заранее, какое удовольствие это сулит.
Ее тело плавилось под его руками, оно то пело сладкий нескончаемый мотив, то взрывалось мощным аккордом не испытанного еще никогда наслаждения. Кажется, она кричала. Кажется, на несколько секунд потеряла сознание. Кажется, она была уже в Раю и ни за что не хотела возвращаться на землю.
Он делал все, что мог, все, что знал, что дал ему его небогатый, может быть, опыт. Но его счастье было в том, что ничего из того, что он предлагал ей, не оскорбило Алену, и было именно тем, в чем нуждалось ее тело, ее душа, все ее потайные "я".
Ее тело горело в его руках, и от этого он сам горел изнутри испепеляющим огнем. И было только одно желание: выплеснуть этот огонь наружу. И успокоиться навсегда. Но он думал о ней. Он ждал. Сердце его готово было разорваться, не выдержав колоссальных нагрузок. Но он ждал. И только тогда, когда Алена забилась в конвульсиях, а из груди ее вырвался крик, он разрешил себе последовать за ней. Кажется, он кричал. Кажется, он на несколько секунд потерял сознание. Кажется, он попал в то пространство-время, откуда никто никогда не вернулся бы по своей воле.
Минут двадцать они лежали на спине, оглушенные, изумленные, приятно опустошенные, еще и еще раз переживая то, что с ними произошло.