- Ошибочка вышла, понимаешь, - сказал бригадир, сопровождавший Андрея. - Не надо было стенку двигать. Но ничего. Передвинем взад, укрепим… Тыщу лет простоит.
- Может, балка прогнила? - возразил Андрей. - Дому-то больше ста лет… Поднимемся-ка на чердак.
По узкой лестнице они залезли на чердак, заваленный вековым мусором, который рабочие еще не успели убрать.
Хохлачев и бригадир внимательно осмотрели балку. По идее она должна была прослужить еще лет сто. Значит, виновницей происшествия была все же Алена.
- Ну! Я же говорил! - убежденно сказал Андрей. - Гнилая, зараза.
- Да вроде нормальная, - засомневался бригадир.
- Да ты повнимательнее посмотри, Петрович! Вся изъедена грибком. Видишь?
Петрович встал на колени.
- Да вроде нормальная, понимаешь.
- Была! Лет пятьдесят назад. Приглядись получше.
"Уговаривать" Петровича пришлось минут десять, в конце концов, склонившись над злополучной балкой в очередной раз, он наконец увидел в ней что-то подозрительное и сказал:
- Похоже, действительно, прогнила.
- А ты говоришь… Понимаешь!
"Вот и отлично, - подумал Андрей. - Теперь он будет ходить и говорить всем, что прогнила балка. И Алена останется в стороне…"
Они еще минут пятнадцать совещались, как попроще и подешевле устранить трещину в потолке, после чего бригадир спустился вниз, а Андрей остался. Что-то он хотел сделать?.. Но никак не мог вспомнить что? Петрович заговорил его. Нужно было восстановить ситуацию.
Они стояли здесь. Он смотрел по сторонам… и вдруг Хохлачев вспомнил! Во время разговора что-то сверкнуло в мусоре, в нескольких шагах от него.
Андрей долго разгребал мусор ногой и наконец нашел то, что могло кольнуть ему глаза лучиком отраженного света. Хохлачев нагнулся и поднял из грязи изящный золотой перстень с замысловатым узором. Это был вензель, в котором Андрей рассмотрел две переплетенные между собой буквы: "А" и "Г".
7
В то время, когда потолок на втором этаже дома господина Хохлачева дал трещину, а вместе с ним готова была треснуть репутация дизайнера Аллы Григорьевой, сама Алла-Алена находилась в спортивном клубе. Занималась аэробикой. В зале, кроме нее, были еще восемь женщин и тренер Георгий Кульков, которого все без исключения звали Жорик - моложе тридцати, холеный, с глазами, отражающими его сексуально озабоченную душу.
- Раз, раз, раз, - отсчитывал Жорик ритм, перекрикивая ревущие динамики, из которых вырывалась заводная музыка. - Выше ножки! Раз, раз, раз… Докажем всем, что нам нет еще и двадцати! Раз, раз, раз…
Из присутствующих дам не было двадцати только Алене. Всем остальным женщинам уже перевалило за двадцать, и некоторым весьма далеко. Алена была знакома лишь с тремя из них. Первая - Марина. Она надевала на тренировки пестрый топ и черное, просвечивающее трико, сквозь которое проглядывали черные прозрачные трусики. Вторая - Надежда - в мешковатом серо-сине-зеленом спортивном костюме, мать троих детей и жена владельца десятка ларьков на Сенной площади. И Катя - в закрытом голубом купальнике и колготках телесного цвета.
С Мариной можно было поболтать о том о сем, как с подружкой, не подбирая слов и выражений. Надежда всегда была готова прийти на помощь: подержать, расстегнуть, застегнуть, потереть… А Катя хорошо знала тетку Алены, потому что училась вместе с Аллой Григорьевой на одном курсе, то есть сама была дизайнером. Катя - Екатерина Панкова - подошла к Алене в первый же день занятий и спросила: как там тетя?
- Какая тетя? - не поняла Алена.
- Ты же Алена?! Племянница Аллы?! А я - Катя Панкова. Вспомнила? Мы с твоей тетей близкие подруги.
- Да, да, - припомнила Алена. - Я приезжала на каникулы… А вы заходили в гости…
Из-за Кати пришлось на все вопросы, касающиеся биографии, отвечать правду, говорить только правду и ничего, кроме правды. Естественно, Алене все это не нравилось. По цепочке, по цепочке - и эта правда могла дойти до Андрея. Но, как видно, Господь хранил ее. Пока никаких накладок не было. Для одних Алена продолжала оставаться дизайнером Григорьевой, для других - ее сестрой и для третьих - племянницей. У нее голова кругом, когда она встречала вдруг на улице знакомого и начинала лихорадочно соображать, кем ему представлялась: тетей, сестрой или племянницей?
Потолок в доме на Васильевском уже полчаса как дал трещину, а Алена с азартом закидывала ноги выше головы.
- Раз, раз, раз, - кричал Жорик. - Все берем пример с Алены! Алена! Вперед! Раз, раз, раз…
Алена выскочила вперед. В большом зеркале напротив она видела свое отражение: малиновые "велосипеды" с тремя черными полосками на бедрах, малиново-черный топ, полоска голого тела, раскрасневшееся от удовольствия лицо… И все у нее получалось. И Жорик не сводил с нее глаз…
- Поздравляю, - сказала Марина, когда объявили десятиминутный перерыв. - Жди теперь от Жорика нескромного предложения.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что он здесь всех уже попробовал… Осталась ты.
- Жорик? Никогда бы не сказала…
- Он что, тебя ни разу за коленки не хватал? - усмехнулась Марина.
- Но ведь он же тренер. Почти как врач.
- Ага… Гинеколог.
- Неужели всех? И Надю? - Алена посмотрела на беззаботно болтающую, симпатичную, но полноватую Надежду.
- Да если хочешь знать, все три ее ребенка от него! - Марина рассмеялась. - Шучу, конечно. Про Надюху точно не знаю, хотя есть у меня кое-какие подозрения. А вот про кого знаю на сто процентов - это про себя. И это было что-то… Советую попробовать. Жорик такие штуки выделывает, прямо Кама-Сутра в квадрате какая-то…
Марина подробно, без всякого стеснения, словно речь шла о кулинарном рецепте, рассказала, как вот здесь, в этом самом спортзале, прямо на матах, несколько месяцев назад она отдалась любвеобильному Жорику. Отдачи продолжались регулярно до тех пор, пока он не "назначил" себе новую фаворитку.
- Я не ревнивая, - закончила Марина свой рассказ. - А ты будь готова.
Чутье Марину не подвело. Когда вся группа закончила занятия и направилась в душ, Жорик окликнул:
- Алена! Зайди, пожалуйста, в тренерскую. Тут вопрос с твоей клубной картой возник.
Несмотря на предупреждение подруги, Алена приняла приглашение за чистую монету. Клубная карта на имя тети - мало ли что?
Жорик был, наверное, слишком уверен в себе и в своей неотразимости. Как только Алена вошла в тренерскую, в которой, кроме них, никого больше не оказалось, он без всяких разговоров обнял девушку и полез целоваться. Алена извернулась и укусила Жорика за щеку. Жорик взвыл, выпустил жертву и тут же получил по другой щеке чувствительную оплеуху.
- Сучка… - прокричал тренер, зажимая рану. - Я тебе это припомню.
Уже в душевой к ней подошла Марина, раскованная, смущающая своей наготой даже женщин.
- Чем кончилось? - поинтересовалась она.
- Иллюстрацией к Библии. Получил по щеке - подставил другую - получил еще раз.
- Он отомстит, - уверенно сказала Марина.
Алена смыла с себя всю грязь, налипшую на нее сегодня, высушила волосы, оделась и вышла на улицу. Вслед за ней, словно караулил, вышел Жорик с пластырем на щеке. Алена не очень обеспокоилась тем, что ей в спину дышит тренер. Чуть в сторонке ее ждала машина, а рядом с ней стоял водитель Семен - крепкий парень. Чего бояться?
Увидев Алену, Семен поспешил к ней навстречу.
- Алена! Неприятности! - громко сказал он. - Там у тебя потолок рухнул.
Сердце Алены стукнуло с силой боксера тяжеловеса в ребра и рванулось к центру Земли.
"Это конец…" - пронзила мысль.
- Хохлачев уже там… Прислал за тобой… - слышала она далекий голос Семена. - Я хотел пройти, но меня не пустил охранник…
Оглушенная, полная самых худших предчувствий Алена села в машину. Ей уже было ни до чего. Но если бы она нашла в себе силы оглянуться, то там, за стеклом, увидела бы Жорика, который озадаченно провожал машину взглядом.
Два дня Алена была сама не своя. Она перепроверила все расчеты, сравнила их с расчетами по дому Малькова и наконец нашла ошибку. Ей стало стыдно. Она была уверена, что с первого раза, без специального образования (математическая школа, которую она закончила, - не в счет), справилась с поставленной задачей на "отлично". Увы… Не получилось… Путь, по которому она двинулась, оказался традиционным: на ошибках учатся.
Но судьба, как видно, действительно хранила ее. Вина пала на ни в чем не повинную балку.
"Балке все равно: она деревянная, - утешала себя Алена. - А я живой человек".
Но все же ей было совестно и подмывало пойти и покаяться перед Андреем, который ни чуточку не изменил к ней своего отношения, а, казалось, наоборот, стал еще внимательнее и предупредительнее.
В спортклуб Алена решила больше не ходить… Видеть каждый день покусанную рожу Жорика было для нее хуже настойки из мух - по чайной ложке перед едой… В ее распорядке дня образовался маленький вакуум. Поэтому, когда на третий день позвонил Феликс и предложил выбраться с ним в одно место, она с радостью согласилась.
- Куда мы идем? - уточнила она.
- Это сюрприз, - ушел от ответа Феликс.
Он заехал за ней на своей машине, новенькой "вольво", и они поехали.
- Так куда все-таки вы меня везете?
- В Манеж. Там интересная выставка. Звонила Алла, просила не пропустить, пофотографировать. И тебя захватить с собой.
Выставка ее вполне устраивала. Она только не спросила, какая это выставка. Даже название, которое она прочитала при входе, не насторожило ее. Хотя должно было насторожить. "Новая психология жилища", - было написано на рекламном щите.
Ощущение, что она попала в мышеловку, пришло тогда, когда, пройдя контроль, она сразу же наткнулась на… Андрея. Он стоял чуть в отдалении на ступеньках и махал ей рукой, словно у них здесь было назначено свидание.
- Он ничего не знает, - успела предупредить Алена Феликса, который тоже заметил незнакомца, делающего им знаки. - Не проговорись.
Нужно было поздороваться.
"Сейчас мы опять скажем одно и то же, как тогда…" - подумала Алена, едва они оказались друг против друга, и произнесла фразу, слившуюся со словами Андрея:
- Какими судьбами?
На сей раз они не смеялись - рассмеялся Феликс.
- У вас неплохая совместимость, - заметил он.
- Я с приятелем сестры, - кивнула Алена на своего спутника.
- Феликс, - представился тот. - А вы Андрей Хохлачев… Алена мне рассказывала о вас.
Они обменялись рукопожатиями.
"Так вот он какой, последний дружок Аллы, - подумал Андрей. - Хорошо, что я знаю о его существовании. А не то пришлось бы выяснять, чего ему надо от Алены… - И тут же другая мысль: - Так ведь это ухажер Аллы!.. А мне все равно…"
Оказалось, что Андрей пришел на выставку по просьбе своих друзей-французов, у которых здесь был стенд, собирался уже уходить… И вот такая встреча.
Делясь своими впечатлениями о выставке: забавно… смело… сложновато… претенциозно… актуально… - Хохлачев украдкой разглядывал Алену. Белая блузка, жакет с оригинальной отделкой нежно-зеленого цвета и такого же цвета юбка длиной до колен. Девушка выглядела очень привлекательно, не терялась в толпе посетителей, и Андрей пожалел, что не он пригласил ее на выставку. Хотя не пригласил он ее совершенно сознательно. Мероприятие в основном для специалистов, и на нем вполне могли оказаться знакомые дизайнера Григорьевой… Хохлачев просто не хотел подвергать Алену риску, не хотел невольно поставить ее в неловкое положение. А Феликс, наверняка зная, в каком подвешенном состоянии находится племянница его женщины, об этом не подумал.
"Так, говоришь, ты - друг сестры? А сестра, кажется, художник? Сейчас проверим твою изворотливость…"
- Значит, вы жених Алениной сестры? - задал Хохлачев первый вопрос.
- Как честный человек - да, - с улыбкой ответил Феликс.
- Уверен, она пользуется большим успехом.
- У меня - бесспорно.
- К ней, наверное, большая очередь?
- Может быть… Но первый - всегда я.
- Хочу предложить ей себя. Как думаете, согласится?
- А не согласитесь ли обсудить это в другом месте? - стал заводиться Феликс.
Положение спасла Алена.
- Сестра не пишет портретов, - поспешно сказала она, занимая позицию между двумя мужчинами. - Ее конек - пейзажи. Ведь так, Феликс? Займемся лучше выставкой…
"Ладно, - решил Андрей. - На сегодня хватит".
Но, видно, решать, хватит на сегодня или нет, было суждено не ему.
Не успели они осмотреть уголок, где была выставлена матерчатая мебель, яркая, словно с детских рисунков, - шкафы с молниями, как на чемоданах, полки, выглядящие обычными карманами, кровати, больше похожие на огромные хозяйственные сумки, - как их кто-то окликнул. Точнее, окликнули Алену. И окликнула ее не кто-нибудь, а Катерина Панкова - знакомая Аллы Григорьевой.
"Кажется, влипла!" - подумала Алена.
"Кажется, влип!" - подумал Андрей.
- Рада тебя видеть, - сказала Катя, поздоровавшись. - Почему не приходишь на тренировки?
- Так… Некогда.
- Как там твоя…
Следующим словом должно было быть слово "тетя".
Решение пришло мгновенно. Андрей быстро поднес ладони к лицу и громко чихнул - получилось очень натурально.
- Извините, - сказал он. И, копируя Феликса, принял беззаботный вид.
- С ней все нормально. Недавно звонила, просила передать вам привет! - не дожидаясь, когда вопрос будет задан второй раз, ответила Алена. - Кстати, познакомьтесь: ее друг - Феликс.
Последовали взаимные раскланивания. Вслед за Феликсом Алена с большими предосторожностями представила и Андрея как владельца строительной фирмы.
- Вы мне кого-то напоминаете, - сказала Катерина, подавая руку Хохлачеву.
- Это означает: у вас заурядная внешность?! - отшутился Андрей. На самом деле, он знал, кого напоминал дизайнеру Панковой, он напоминал ей самого себя - молодого Хохлачева. Андрей вспомнил ее - подругу Аллы, не раз видевшую их вместе.
- Вам случайно дизайнер не нужен? - спросила Катерина, после нескольких замечаний по поводу выставки.
- Voyez-vous - видите ли… мы работаем по стандартным проектам…
- Если вдруг понадобится, Алена, можешь сделать протекцию своей…
Андрей вновь громко чихнул, да так, что женщины невольно вздрогнули. Феликс с интересом посмотрел на чихающего.
- Надо лечиться, Андрей, - посоветовала Катя.
- Лекарства помогают только здоровым, - ответил Хохлачев. - И потом, у меня жуткая аллергия на них.
- Ой, я знаю такое лекарство от аллергии, - подхватила тему Катерина. - Совершенно безвредное. Просто принял - и ничего не чувствуешь. Но самое интересное, оно еще помогает от головы…
Разговор перешел на болезни. И вся компания с энтузиазмом его поддержала. Мимо проходили люди - сплошь дизайнеры - и с удивлением ловили обрывки разговора: принимать по две таблетки через каждые два часа… положить на больное место и туго перевязать… дать настояться, пить строго натощак…
Сделав пару фотографий на память и распрощавшись с Катериной, Алена и Феликс, сопровождаемые Андреем, продолжили было осмотр выставки, но в этот момент подал сигнал мобильный телефон Хохлачева.
Андрей достал трубку, извинился, отошел в сторону. Звонила секретарша Светлана.
- Андрей Николаевич, - сказала она. - Вас здесь дожидается один человек. Говорит, что у него к вам важное дело. Его зовут Георгий Кульков, он работает тренером в спортклубе.
"Что нужно от меня тренеру?" - удивился Андрей.
- Скажите ему, пусть приходит завтра… Или лучше послезавтра… Или вообще… Мне сейчас недосуг. А через час у меня боулинг-клуб.
- Андрей Николаевич, он говорит, что это касается Алены Алексеевны…
Андрей задумался.
"Тренер? Уж не из того ли клуба, в котором Алена не показывается два дня?.. Что-то здесь не то…"
- Сейчас буду, - предупредил он Светлану.
8
Хохлачев извинился перед Аленой и ее спутником, покинул Манеж и через двадцать минут уже входил в свой офис. Навстречу ему поднялся молодой человек спортивного вида с маслеными глазками и пластырем на щеке. Андрей обратил внимание, что из трех стульев, стоящих в "предбаннике", неожиданный визитер выбрал тот, с которого хорошо были видны ножки секретарши - его секретарши. Хохлачева это неприятно задело.
Они прошли в кабинет.
- Я здесь для того, чтобы открыть вам глаза! - с ходу начал Кульков. - Алена Григорьева, которую вы держите за дизайнера, совсем не та, за кого себя выдает.
Жорик замолчал, желая насладиться произведенным эффектом. Чтобы не вселять в него никаких подозрений, Андрей лениво приподнял левую бровь.
- C’est curieux - это интересно. Продолжайте, - сказал он.
- Никакой она не дизайнер. Я, как услышал, что у вас дом рухнул…
- Потолок…
- Ну да… Потолок рухнул…
- Дал трещину…
- Вот, вот! Дал большую трещину… Я сразу понял: что-то здесь не то! Два дня разведывал - и сразу к вам… Обман!!! Она дурачит вас! Да еще, наверное, бабки взяла… А тут потолок! Могли ведь и жертвы быть!
- Могли, - согласился Андрей.
- И я говорю: дело-то - подсудное.
- Да… За базар надо отвечать.
Слово "базар" произвело на Жорика магическое впечатление. Он замолчал, выпрямил спину.
- Что вас привело ко мне? - спросил Андрей. - Деньги?
- Нет, - замотал головой Жорик. - Несправедливость.
- Несправедливость - это, когда ты собака и тебе запрещено лаять…
Кульков удивленно посмотрел на Хохлачева.
- Ваша информация без внимания не останется, - сказал хозяин кабинета. - Я обязательно приму меры. Можете быть в этом твердо уверены.
Посетитель удовлетворенно кивнул, поднялся и, попрощавшись, пошел к двери.
- Несправедливость, - повторил Жорик и вышел вон.
Андрей задумался. Алена не ходит в спортклуб… Кульков катит на нее бочку… Картина ясная - он ей мстит. Мстит за что? Да за то, что она повела себя не так, как хотелось ему.
- Светлана, - позвал он. - Зайдите.
Вошла Светлана с блокнотом и ручкой в руках, в короткой клетчатой юбке, просвечивающей блузке. С обычным выражением легкого удивления на лице.
"А ведь ты ее брал с дальним прицелом, - напомнил Хохлачев сам себе. И ему стало стыдно, потому что он вдруг уловил сходство между Кульковым и собой… - Тем хуже для Кулькова. В его лице я накажу нас обоих…"
- Хорошо выглядите, - сказал Андрей. - Про таких, как вы, говорят: ластенькая.
Света опустила руки, вопросительно посмотрела на шефа.
Хохлачев опомнился.
- Как вы относитесь к прыжкам с парашютом? - задал он свой традиционный нестандартный вопрос.
Светлана согнула руки в локтях.
- Если я и решусь на прыжок, - ответила она, - то лишь с одним условием: парашют не должен раскрыться.
Андрей улыбнулся.
- А вы большая оригиналка.
- Увеличьте мне за это зарплату еще на десять процентов.
На этот раз Андрей рассмеялся.
- Ладно, подумаем, - сказал он и добавил уже серьезно: - Света, у нас есть выход на спортивные клубы?
Секретарша полистала блокнот.
- Если только через Уткина, - ответила она.
"Ну, Уткин, тебе везет…"