- Это умеет любой, кто хоть немного интересовался целительными свойствами массажа. Я и не догадывалась, что твое лицо было искажено болью, думала, что я тебе неприятна. Я чуть не попала в аварию, разозлившись. Извини меня, пожалуйста!..
- Теперь все в порядке, - ответил Джо и благодарно поглядел на девушку. - Мэри, пойдем немного погуляем, тебе надо успокоиться, перед тем как ты вернешься сюда. - Он взял Мэри за руку и повел ее к выходу, прекрасно ориентируясь в лабиринтах коридоров.
- Откуда ты все здесь знаешь? - спросила Мэри, когда они были уже на первом этаже. Джо не проронил ни слова, пока они не вышли из больницы, и только на улице он заговорил:
- Мэри, дорогая! В этой больнице лежали мои родители, сначала отец, а следом за ним мать. Я очень хорошо знаю, что испытываешь, когда тяжело болеют близкие.
- Близкие… - повторила Мэри, - Это слово означает то, что тебя никогда не бросали, с тобой были всегда рядом. Близкие - опора в жизни тех, у кого никогда не рушился мир. Я иногда семью называю соединением молекул. Следуя этому названию, я - свободная молекула.
- Не говори так. Ты, слава богу, не знаешь, что такое терять родителей. Утрата отца означает начало сиротства, потерю беззаботности, смерть матери - одиночество и старость. Смерть полнее всего выражается словом "никогда". Ты никогда не сможешь уже ничего поправить в случае утраты отца. Только после смерти родителей начинаешь понимать, как часто мы бываем несправедливы, считая свои проблемы важнее всех остальных. Чувство вины появляется только тогда, когда сталкиваешься с утратой, но просить прощения уже не у кого. Мэри, забудь обиды, помни, что часы возле постели больного могут быть последними часами твоего общения с отцом.
Мэри слушала очень внимательно, не пропустив ни единого слова. Ей захотелось никогда не расставаться с этим добрым и искренним человеком. Они шагали по больничному скверу так, словно много лет были вместе и ничто не могло их разлучить.
- Джо, а как же ресторан? Ты же не можешь долго отсутствовать? - обеспокоенно спросила Мэри.
- Джузеппе заменит меня. Не каждый же день я отсутствую. Кроме того, он так тебя полюбил, что я начинаю уже ревновать, - засмеялся Джордж и обнял Мэри.
- Мне немного страшно, Джо! Я впервые буду сиделкой у такого больного человека, - доверительно прошептала Мэри. - Как мне себя вести?
- Главное - ничего не бояться. Во-первых, ты будешь не одна, во-вторых, сердце тебе подскажет, что надо делать, в-третьих, ты в любой момент сможешь вызвать меня, - ободряюще говорил Джо, держа Мэри за руки.
Они подошли к своим машинам, оказавшимися рядом.
- Интересно, о чем говорили наши "лошадки"? - пытаясь развеселить девушку, сказал Джордж. Мэри невольно улыбнулась, но тут же охнула: - Я же совсем забыла, - спохватилась она, - что мне нужна стерильная обувь!
- Не беспокойся. Я привезу тебе домашние тапочки. Они, пожалуй, удобнее всего.
Мэри кивнула, Джордж нежно поцеловал ее в щеку, завел мотор и умчался. Теперь одиночество не было столь тягостным: Джо вдохнул в Мэри уверенность и надежду на благополучный исход болезни отца. Она начала понимать, сколь необходим был для нее приезд в этот город. Когда Джордж вернулся, Мэри выглядела такой же, какой была в первый момент их знакомства. Заметив перемену, он порадовался, прекрасно понимая, что уверенность и упорство в эти часы будут девушке необходимы.
- Помни, что я всегда с тобой, - напоследок сказал Джо, вручил Мэри тапочки и поехал на работу. Девушка помахала ему, глубоко вздохнула и зашагала к входу в больницу.
5
Медсестра приветливо встретила Мэри у входа в отделение, вручила ей ключ от раздевалки, где она должна была переодеться во все стерильное, и рассказала девушке, как ей пройти в палату, куда скоро должны перевести отца. Облаченная в больничный белый халат, Мэри была полна сил и мужества.
В палате никого еще не было. У нее было время разглядеть пульт для экстренного вызова врача, отметить про себя удобство кресла сиделки и только после всего этого обратить внимание на то, что вся палата имеет стеклянные стены и просматривается из любого участка коридора. Она увидела, как из лифта выкатили кровать с лежащим на ней человеком, укрытым белой простыней. Два санитара-латиноамериканца и шагающая рядом с катящейся кроватью медсестра направлялись в сторону Мэри. Сообразив, что везут отца, она занервничала. Двери распахнулись, и кровать с лежащим на ней Николасом поставили рядом с пультом. Мэри следила только за перемещением белого пятна простыни: больше она ничего не видела и не слышала. Медсестра установила капельницу и тронула девушку за рукав:
- Не волнуйтесь, все нормально, - мягко сказала она. - Я буду находиться недалеко.
- Я уже не волнуюсь. Скажите, что мне надо делать в первую очередь? - Мэри сосредоточенно смотрела на медсестру.
- Сейчас больной спит, и ваша задача следить за раствором, который поступает из капельницы в вену, - начала пояснять сестра. - У меня на пульте контрольный таймер, но все может случиться. Вы должны следить за тем, чтобы раствор не достиг красной отметки. Необходимо пополнять сосуд с раствором. Капельница будет стоять еще двенадцать часов. За эти двенадцать часов к вашему отцу должны вернуться почти все силы. Второе, что вы не должны забывать ни в коем случае, - строго продолжала она, - больному нельзя давать пить. Может возникнуть самопроизвольная рвота, а это означает самое худшее. Можете только влажным тампоном смачивать губы. Я периодически буду вас навешать.
Сестра вышла и тихо прикрыла дверь, Мэри осталась с отцом. Она подкатила кресло сиделки к изголовью и стала пристально следить за дыханием отца, вглядываясь в его лицо, ловя каждый его вздох. Напряжение первых минут утихло: вдох, выдох, вдох, выдох. Она дышала синхронно с ним. Ей казалось, что датчики фиксируют ее собственное дыхание. Мэри внимательно следила за раствором. Усталости она не чувствовала, но знала, что силы надо экономить. Отец очнулся и, не открывая глаз, застонал. Мэри положила руку на его лоб.
- Пить, - скорее поняла, чем услышала она. Молча обмакнула тампон и провела им по пересохшим губам отца. То и дело в палату заходили сестры. Проведал их и врач, который остался всем доволен, сказав, что, вероятно, завтра Мэри будет уже не нужна и что отца переведут в обычную палату.
Наступил вечер. Сменились медсестры. Ночная сиделка принесла Мэри поесть и чашку кофе. У девушки было ощущение, что она находится среди родных. Отец опять заснул, и Мэри чувствовала всем сердцем, какой целительной силой обладает этот, пусть вызванный лекарствами, сон.
Неожиданно отец открыл глаза и встретился взглядом с девушкой, тревожно следящей за его состоянием.
- Мэрилин, дочка! - прошептал он и заплакал. Слезы текли по его морщинистым щекам, и Мэри, которая тоже плакала, не вытирала их, а только приговаривала:
- Ну, пожалуйста, не плачь! Все позади, - и всхлипывала еще сильней. И неизвестно, кто был мужественней в этот момент: плачущая Мэри или успокаивающий ее пожилой мужчина, по щекам которого тоже текли слезы. - Тебе нельзя пока говорить и пить, - проговорила сквозь слезы Мэри.
Отец взял ее руку в свою и долгим нежным взглядом смотрел в глаза дочери. Он не ожидал, что увидит ее у своей постели. Прошлое отступило и дало этим двум родным людям передышку. Вошла сиделка и позволила Мэри на несколько минут отойти. Девушка приняла душ. Струи воды смыли слезы, а короткий отдых вернул силы. Она торопливо накинула халат и поспешила обратно в палату.
Отец находился в полузабытьи, но Мэри чувствовала, что он ждал ее. Она отпустила сиделку и взяла руку отца в свои ладони. Ей казалось, что рука отца чрезмерно горяча. Она потрогала его лоб. Не доверяя себе, приложила к руке индикатор температуры. Жара не было. Успокоившись, Мэри впервые за эти тяжелые часы вспомнила Джорджа, его слова о том, что он - старый друг семьи. Очень хотелось в это верить. Ей самой уже начинало казаться, что они знают друг друга много лет: последние три дня были похожи на вечность. Вспомнив о Джузеппе, Мэри невольно улыбнулась, она по-доброму завидовала, что у Джорджа такой замечательный друг. Она всеми силами пыталась думать о Джо равнодушно, но ничего не выходило. Волнение охватывало ее, как только она вспоминала его образ: глаза, мускулистые руки, непослушную шевелюру.
Близился рассвет. Небо на востоке посерело. Мэри не заметила, как задремала. За те несколько минут, что она спала, ей приснился удивительный сон: она снова в квартире, где когда-то жила вместе с родителями, примеряет новое платье в ожидании отца. Звенит серебряный колокольчик, который отец повесил в коридоре, чтобы Мэри знала, что он уже дома… Нарядная, она выбегает навстречу отцу, но никак не может его найти. Мэри ищет его, зовет все громче и громче…
Она очнулась от своего собственного крика "папа!". Отец тихо повторял:
- Я здесь, здесь, не волнуйся.
- Я разбудила тебя, - испуганно сказала Мэри. - Ты спи, спи. Мне казалось, что я слышала звонок. - И она посмотрела на таймер, дублирующий тот, что был на посту дежурной медсестры. С ужасом она увидела, что время пополнения раствора истекло еще десять минут назад. Мэри вскрикнула и выбежала из палаты с криком: "Скорей! Скорей!" Перепуганные сиделка и медсестра спешили ей навстречу. Мэри с замиранием сердца вошла в палату последней. Боясь проронить слово, она не поднимала глаз, ожидая приговора. Но никто ничего не говорил, и когда она подняла глаза, на нее были устремлены три улыбающихся лица. Мэри стояла, ничего не понимая. Страх медленно переходил в возмущение. То, что улыбался ее отец, было замечательно, но почему улыбаются эти две женщины?
- Вы нас так перепугали… - начала сестра.
- Это вы меня пугаете! Почему вы улыбаетесь? - возмущенно выпалила Мэри.
- Мы улыбаемся, поздравляя вас с победой. Все страшное позади, - продолжала спокойно сестра, не обращая никакого внимания на эмоциональную вспышку девушки. - Вы задремали именно тогда, когда помощь ваша была уже не нужна. Сон ваш по-девичьи крепкий. Его не прервал даже громкий звонок, который был сигналом об окончании раствора в капельнице. Теперь ваш отец вне опасности. Готовьтесь к его встрече дома через несколько дней.
- Можно, я дождусь врача? - извиняющимся тоном попросила Мэри.
- Конечно, но ведь вы совсем не спали, - возразила медсестра. - Не лучше ли вам сейчас отправиться отдохнуть?
- Нет, что вы! Я совсем не устала, - ответила Мэри, хотя поверить в это было трудно. Она только сейчас поняла, что за звонок слышала во сне. Поджидая врача, она поглядывала на дремавшего отца и пыталась подобрать слова, которые хотела сказать на прощание. Совсем малышкой, еще не умевшей хорошо говорить, Мэри называла отца Таном. Слово это прочно вошло в их жизнь, и, уже будучи большой девочкой, она продолжала так же обращаться к отцу. Мэри выбрала это слово.
Вошел врач, осмотрел больного и остался доволен, затем рассказал дочери о предстоящем лечении и анализах.
- О дальнейшем поговорим с вами в день выписки. Всего доброго, спасибо, что выполнили все мои указания, - сосредоточенно что-то записывая в карту больного, врач простился с Мэри.
- Я буду ждать тебя дома, Тан, - пожимая руку отца, произнесла Мэри и покраснела. Она стыдилась той любви, которую впервые почувствовала к отцу за эти долгие годы.
- Ступай, дочка. Ты же ни минуты не отдыхала. Обо мне не стоит беспокоиться. Спасибо тебе, - тихо сказал Николас, и у Мэри опять навернулись слезы. Боясь показать свои чувства, она не спеша вышла и направилась к выходу из больницы. Здание уже не казалось ей таким чужим и зловещим.
Было девять утра, когда Мэри подошла к своей машине. О том, чтобы поехать в ресторан, не могло быть и речи. Только в машине она почувствовала, как устала. Включив зажигание, Мэри отъехала от больницы и отправилась домой спать.
Проводив Мэри к отцу, Джордж поспешил в ресторан на помощь Джузеппе. В ресторанном деле не было передышек. Быстро включившись в повседневную работу, Джо наверстывал упущенное, чтобы дать другу хоть немного отдохнуть. Но старик не собирался пользоваться предоставленной ему возможностью. Наоборот, он перестраивал меню так, чтобы не один день справляться одному. Поставив перед Джорджем тарелку с поздним завтраком, старик спросил:
- Как там дела, Джо?
- Пока все нормально. Не знаю, что будет дальше. Я попросил Мэри позвонить в случае необходимости. Если я вдруг отлучусь куда-нибудь по делам, ты меня обязательно найди.
Старик кивнул. С минуту помолчав, он заявил:
- Джордж, может, и не мое это вовсе дело, но я все-таки хочу тебе сказать. Смотри, не упусти эту девочку. Она - чистое золото, поверь старому другу.
- Я сам вижу, что золото, - ответил Джо и по привычке взъерошил волосы, - только я не уверен, что нравлюсь ей.
- Об этом можешь не беспокоиться. Побеспокойся лучше о том, чтобы ей было легче в эти сложные дни.
- Постараюсь. Всем, чел могу, помогу.
- Влюбленный мужчина может совершать чудеса. Главное - не забывать о том, ради кого они совершены, - размахивая большим кухонным ножом, назидательно произнес Джузеппе.
- Что-то прежде я от тебя такого не слышал, - засмеялся Джордж.
- А прежде не было таких девочек в нашем городе, - лукаво ответил старик и, как расшалившийся мальчишка, запустил в Джорджа долькой чеснока.
Мысли о Мэри и ее отце не мешали Джо быстро и четко работать. Горшки мгновенно наполнялись, исчезали в печах и на их месте выстраивались новые, ожидая своей очереди. Джузеппе не только подзадоривал молодого человека, но и успевал еще рассказывать о тех блюдах, что он придумал для Мэри. Казалось, старый мастер ждал ее появления, чтобы полностью открыть тайны своего ремесла. Когда основные дела были выполнены, друзья присели выпить по чашке кофе. Джузеппе отхлебнул глоток и заявил:
- Но о самом вкусном блюде я тебе еще не рассказал!
- Неужели?! - слегка подтрунивая над стариком, воскликнул Джордж.
- Перестань паясничать! Ты когда-нибудь слышал о таком блюде, как пряженцы? Уверен, что нет. Вот что я приготовлю Мэри завтра на ужин: не люблю откладывать в долгий ящик то, чем можно порадовать человека!
- Джузеппе, я весь превратился в слух.
- Ты знаешь, что такое пряженое тесто, мальчишка?
- Нет, - уже заинтересованно ответил Джордж.
- Ну так слушай. Необходимо взять долю кипящей воды и добавить четыре доли муки, немного соли и сахара. Не делай такое удивленное лицо. Ничего с мукой не произойдет. Ты лучше слушай внимательно и запоминай. Сразу же надо это тесто начинать прясть, словно нить, вытягивать как можно тоньше в жгут, смешивать и снова вытягивать. Чем длиннее будет нить из теста, тем лучше оно будет. После этого надо собрать его в комок и завернуть в слегка влажную тряпку, дать ему отдохнуть, затем разделить массу на шарики чуть поменьше куриного яйца и брать попарно. Раскатать оба шарика в очень тонкие лепешки. На одну положить как можно больше зелени, добавить майонеза или сметаны, специй и накрыть все это второй лепешкой. В кипящем масле обжарить с двух сторон.
- Гениально! - воскликнул Джордж. - А самое главное - просто!
Тонкий аромат, идущий из печей, напомнил увлеченным искусством кулинарии собеседникам, что спокойно попивать кофе не время. К счастью, ни одно блюдо не подгорело.
На кухню заглянула Хэлен и попросила брата зайти в комнату Лили, как только он освободится.
- Новости из больницы? - встревожился Джордж.
- Нет, но об этом тоже поговорим, - мрачно ответила Хэлен. Джо прекрасно знал свою сестру, ее способность напридумывать что угодно. Единственным человеком на свете, выдерживающим ее беспокойный характер, был многотерпеливый Стив. Джорджа спасало другое: он моментально забывал то, что говорила Хэлен. Но на этот раз он встревожился не на шутку. Что хотела сообщить ему сестра? Джо и предположить не мог, что разговор пойдет об их общем бизнесе. Сняв колпак и повесив фартук, он отправился к сестре. Не успел Джордж закрыть за собой дверь в комнату Лили, как Хэлен налетела на него.
- Я все знаю! Отдай мне мою долю от нашего бизнеса! Если не отдашь, я заставлю Стива поговорить с тобой! Учти, он законы знает получше тебя!
- Что ты мелешь? Ты можешь спокойно объяснить, какая муха тебя укусила?!
- Прикидываешься ягненком?!
- Хэлен, перестань молоть чепуху! Я ничего не понимаю.
- Ты сегодня был в больнице?
- Да. Помогал Мэри, провожал ее на дежурство возле отца. Что в этом плохого?
- Для тебя-то, конечно, нет! А вот для меня и моей семьи… - У Хэлен перехватило дыхание, и она, прижавшись к груди брата, зарыдала.
- Ну успокойся, сестренка. Кто тебя обидел?
- Мне сказали, что у тебя роман с Мэри, - всхлипывая, заявила Хэлен.
- Ну если это даже так, то при чем здесь наш бизнес? - вытирая слезы со щек сестры, спросил удивленно Джордж.
- Ты не знаешь ее отца. Нет, я не могу говорить. Пусть тебе Стив про него все расскажет. Он много лет проработал с этим человеком.
- Хэлен, успокойся. Даже если Стив мне расскажет что-либо ужасное об отце Мэри, это не имеет никакого отношения к нашему бизнесу, абсолютно!
- Даже если ты женишься на Мэри?
- Не суй свой нос в чужие дела. Это уж тебя совсем не должно касаться, - ответил Джордж и, как в детстве, щелкнул сестру по носу.
- Скажи мне все, иначе я позвоню Элизабет! - заявила Хэлен.
- Не вздумай! У Лиз своих забот полон рот. Успокойся, все будет хорошо! - погрозил пальцем Джо, хлопнул Хэлен ниже талии и отправился обратно на кухню. Все еще обеспокоенная, Хэлен уселась на диван и стала ждать мужа в предвкушении его удивления от ошеломляющей, как ей казалось, новости. Долго ждать не пришлось: когда она подняла глаза, на пороге стоял Стив.
- Почему у тебя заплаканы глаза? Что-нибудь с Лили? - встревоженно спросил он.
- С девочкой все нормально. Джо тут заварил кашу.
- Так это его прямая обязанность, - смеясь, ответил Стив.
- Ничего смешного! Он собирается жениться на дочери этого противного Картера, Мэри. Я надеюсь, ты понимаешь, что грозит нашему бизнесу?
- Перестань говорить гадости о моих друзьях! Это, во-первых. А во-вторых, ничего нашему бизнесу не грозит.
- Но ты же сам мне говорил, что Николас…
- Все, что я тебе говорил, следует забыть раз и навсегда. Он старый и больной человек. И больше ничего, - отчеканил Стив. - Такое могло случиться с каждым, и мы не вправе его за это осуждать. Тем более за то, что быльем поросло. Кстати, ты не знаешь, как прошла операция? Я сегодня был настолько занят, что некогда было позвонить в больницу и выяснить, как дела.
- Понятия не имею. Знаю только, что Джордж провожал туда Мэри дежурить возле отца.
- Даст бог, все будет хорошо, - устало сказал Стив, посмотрев на часы. - Собирайтесь с Лили, уже поздно.
Оказавшись дома, Хэлен, вопреки запрету брата, позвонила сестре. Трубку снял Джон, первым делом он спросил, как дела у Картера. После него к аппарату подошла Элизабет.
- Хэлен, привет! Если ты звонишь, значит, я узнаю сногсшибательную новость!
- Привет, Лиз! Ты не ошиблась. Если стоишь, то сядь, чтобы не упасть! Джордж закрутил роман с нашей новой родственницей! Мне он сказал, чтобы я не лезла в чужие дела. Представляешь, что будет, если он решит на ней жениться?!
В трубке раздался звонкий смех Элизабет: