Мэри с разбегу налетела на Вика, уткнувшись носом в его широкую спину. Из-за того что она резко затормозила, ее лодыжка тут же дала о себе знать. Мэри с трудом сдержалась, чтобы не застонать от боли. Стиснув зубы, она нашла в себе мужество сделать еще несколько шагов, чтобы обойти Вика и посмотреть на то, что его так поразило. Наконец Мэри увидела причину его беспокойства. Их предполагаемое место для пикника было занято компанией из четырех человек: двух мужчин и двух женщин. Среди них Мэри сразу же узнала своего нового знакомого – Люка.
– Ничего страшного! – сказал Док и решительно двинулся вперед. – Места здесь много, а этих людей я знаю. Они тоже отдыхают в нашем отеле. Спокойные, мирные люди.
Вик покосился на десяток бутылок пива и несколько бутылок вина, которые выглядывали из корзинок, принадлежащих компании. Даже самые спокойные и мирные люди могут превратиться в ходячую проблему, если выпьют как следует.
– Может быть, нам следует поехать куда-нибудь еще? – тихо спросил Вик, всем своим видом выражая неудовольствие.
– Не стоит.
Док расстелил принесенный с собой плед и поставил на него корзинку с провизией. Мэри только сейчас заметила, что и Вик, оказывается, был не с пустыми руками.
– Здесь еда? – спросила она, глядя на корзинки.
– Нет, живые кролики, – съязвил Вик.
Они расположились как можно дальше от компании, насколько это было возможно на маленькой поляне, и все равно Мэри слышала каждое сказанное их соседями слово. Все они поздоровались с Доком, но ни один не предложил новоприбывшим присоединиться к ним. Впрочем, даже если они и не были в восторге от того, что троица нарушила их покой, то никак не выразили своего неудовольствия. Люк узнал вчерашнюю собеседницу, даже помахал ей рукой, но Мэри сделала вид, что не заметила этого. Его приветствие могло быть адресовано и Доку.
– Может быть, нам все же следует перенести место нашего пикника куда-нибудь еще? – в который раз предложил Вик.
Док снова покачал головой и уселся на расстеленное покрывало. Он выбрал место в тени деревьев, хотя Мэри предпочла бы солнце.
– Мэри, доставай все, что есть в корзинках, – попросил Док.
Мэри уже уселась, поспешив поудобнее устроить свою больную ногу, и потому, не вставая, подтащила к себе одну из корзинок, чуть не опрокинув вторую. Док взял с собой гору бутербродов, лимонад, яблоки и печенье, которое наверняка испекла его жена. Мэри видела ее лишь несколько раз.
Док нечасто приглашал Мэри в гости, а его жена никогда никуда с ним не ходила, предпочитая заниматься домашними делами. Все, что Мэри о ней знала, так это только то, что она была маленькой худенькой женщиной неопределенного возраста, с добрым выражением лица и волосами мышиного цвета. А еще жена Дока очень хорошо готовила.
Вик тем временем распотрошил вторую корзинку. На импровизированном столе появился шоколадный рулет (который уже основательно подтаял), пакет виноградного сока, бутылка белого вина и курица-гриль. Док неодобрительно покосился на курицу. Он всегда был против "нездоровой пищи". Однако Вик плевал на его запреты. Это был чуть ли не единственный случай, когда Мэри сходились с Виком во мнении.
Она протянула руку к печенью и взяла одно.
– Очень вкусно, – сказала Мэри. – Ваша жена просто умница.
– Да, она у меня такая, – рассеянно отозвался Док, наблюдая за вереницей муравьев, ползущих по пледу. – Надеюсь, мы сели не на муравейник.
Мэри жевала одно печенье за другим и запивала их лимонадом. Вик налегал на курицу и вино, а Док, отказавшись и от того, и от другого, грыз яблоки. Они не произносили ни слова на протяжении добрых пятнадцати минут. Мэри никогда особенно не угнетало молчание. Она полностью погружалась в свои мысли, и ей не было скучно. Такое понятие, как "неловкая пауза", не про нее. Неловкой пауза была для того, кто в это время находился рядом с Мэри. Ей всегда казалось глупым поддерживать беседу только ради ее продолжения. Если Мэри не о чем поговорить с человеком, то она не станет с ним разговаривать.
– Мы надолго здесь? – спросила Мэри Дока, не отрывая взгляда от компании их соседей, которым было явно весело.
Хотелось бы мне оказаться среди них вместо того, чтобы сидеть в молчании между Виком и Доком, подумала Мэри и тихонько вздохнула.
– Тебе скучно? – встрепенулся Док. – Я захватил колоду карт.
Он полез в корзинку и действительно выудил оттуда карты. Прекрасно. Неужели он думает, что с картами станет намного веселее?
– Я не хочу играть в карты, – сказала Мэри.
Судя по виду Вика, он тоже не оценил затею.
– Напрасно, – покачал головой Док. – Зачем сидеть просто так?
Мэри взглянула на него. У Дока был такой несчастный вид из-за того, что никто не поддержал предложение, которое он искренне считал замечательным, что ей стало безумно жалко доктора.
– Ну хорошо, – сказала Мэри, смягчившись. – Ты прав, Док. Сдавай.
Лицо Дока осветила радостная улыбка, и Мэри полегчало. Она не могла видеть людей, у которых такой вид, словно они готовы расплакаться. Тем более мужчин с таким видом. Это вообще против правил.
Не успел Док сдать карты, как к ним подошел Люк.
– Простите, я не помешаю?
Вик одарил его настороженным взглядом человека, который еще не решил, как относиться к неожиданно возникшей помехе: агрессивно или снисходительно.
– Не помешаешь, разумеется, – сказал Док, и от Мэри не укрылся его пренебрежительный тон. – Присоединяйся к нам, если хочешь, Люк.
– Напротив, я хотел просить вас присоединиться к нам, – сказал Люк.
Мэри подняла на него глаза и увидела, что Люк обращается преимущественно к ней.
Неужели он считает, что в этой компании решающее слово принадлежит мне? – развеселилась Мэри и решила подыграть самой себе.
– Не думаю, что… – начал Док, готовясь вежливо отказать, однако Мэри его перебила.
– Разумеется, мы с удовольствием присоединимся! – сказала она. – Без вопросов. Мы тут уже подыхаем со скуки за этими картами.
Жалостливое настроение ее уже давно улетучилось, и Мэри даже не обратила внимание на недовольное выражение лица Дока. На Вика она даже не смотрела, потому что чувствовала, как он разъярен. У него прямо-таки температура повысилась от злости.
– Не стоит, Люк, – на этот раз более категорично сказал Док.
И только тут Мэри пришло в голову, что эти двое очень хорошо друг с другом знакомы. Не просто как доктор и пациент, а по-другому.
– У вас своя компания, – продолжил Док. – Мы не хотим вам мешать.
Люк внимательно посмотрел на всех троих по очереди. Мэри спрятала глаза. Она страшно не хотела, чтобы Люк заметил ее умоляющий взгляд. Мэри жаждала присоединиться к его компании!
– Что ж, мое дело предложить… – покорно сказал Люк.
Когда Мэри наконец осмелилась поднять глаза, то оказалось, что Люк уже ушел.
– Чего это ты удумала? – услышала она голос Вика со звенящими угрожающими нотками.
– Мне с вами скучно, – без обиняков сказала Мэри и смело взглянула на него.
Док смотрел на нее настороженно, будто пытался поставить диагноз.
– Хочешь вернуться обратно? – спросил он.
Мэри кивнула.
– Я и так не мечтала об этом дурацком пикнике! – сказала она. – Нечего было меня сюда тащить. Чего я тут не видела? Водопада? Это же просто струйка воды. Вообще не понимаю, почему этому источнику дали такое громкое название. По тому же принципу, по которому три березы называют рощей?
Мэри разошлась не на шутку. Ах как надоело зависеть от кого бы то ни было! Она хотела к Люку и его друзьям. Может быть, вовсе не потому даже, что их компания казалась ей такой уж привлекательной, а просто потому, что Вик и Док были против.
– Возвращаемся, – сказал Док и принялся укладывать в корзинки остатки пикника.
Мэри почувствовала, что вот-вот расплачется. Изо всех сил она стиснула зубы. Ее переполняла невыносимая обида на весь белый свет. Мэри трясло и колотило. Ей хотелось поскорее очутиться в номере и успокоиться.
И еще она чувствовала себя чрезвычайно одиноко. Казалось, что она потерялась среди тысячи людей и не видит ни одного знакомого лица, хотя твердо знает, что должен быть среди них родной человек. Мэри было страшно, что она никогда не найдет его, и ее душа переворачивалась от одной мысли об этом.
Мэри заметила косой взгляд Вика, поняла, что эмоции отражаются на ее лице, и тут же взяла себя в руки.
Не распускайся! – приказала она себе и молча похромала вслед за своими мучителями.
Мэри сидела на кровати, обняв колени руками, и постанывала. Слезы катились по ее щекам и капали на светлые джинсы, оставляя на них мокрые пятна. Таких пятен уже было довольно много.
Не случилось ничего такого, из-за чего стоило бы плакать. Но иногда для слез вовсе не нужны веские причины. Мэри вдруг стало себя жалко. Не самое здоровое чувство. Впрочем, может быть, она была и не вполне здорова.
В конце концов Мэри разошлась так, что начала испытывать реальную физическую боль. Мэри скулила, словно несчастный щенок, и от этого ей становилось еще хуже.
Одинокая и страдающая. Никто не придет и не пожалеет. Жуть.
В комнату вошел Вик, как всегда без стука, и уставился на Мэри, удивленно моргая. Затем он медленно прикрыл дверь, сделал несколько шагов по направлению к плачущей женщине и замер перед ней, заложив большие пальцы рук за пояс. Поза завоевателя, мачо, настоящего мужчины или того, кто хочет казаться настоящим мужчиной. Мэри не отрывала взгляд от лица Вика, а слезы все еще продолжали течь по щекам.
– Ну и что случилось? – спросил Вик таким тоном, будто Мэри сама вызвала его к себе.
– Ничего, – ответила она и принялась вытирать слезы.
– Ты плачешь потому, что ничего не случилось? – уточнил Вик.
– Представь себе.
– Позвать Дока?
– Зачем он мне сдался?
Вик разглядывал Мэри с интересом патологоанатома.
– Ты заболела? – спросил он, пытаясь докопаться до причины ее слез, которой действительно не существовало.
– Что тебе тут надо? – спросила Мэри. Ей помешали жалеть себя, и это ее злило. Слезы высохли, и Мэри не терпелось отделаться от Вика.
– Пришел напомнить тебе о том, что через двадцать минут обед.
– Мне не нравится жить по расписанию, – сказала Мэри раздраженно.
Вик пожал плечами. На лице его было написано, что ему абсолютно все равно, как ей нравится жить.
– Не обедай, будь голодной.
Мэри задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Я хочу есть, – сказала она и поднялась с кровати, чтобы привести себя в порядок.
Мэри подошла к зеркалу, взглянула на свое отражение и вздохнула. Глаза покраснели, но если умыться холодной водой, то не будет заметно, что она плакала. Она выглядела как обиженный ребенок. Мэри вдруг остро захотелось, чтобы кто-нибудь подошел к ней, обнял, погладил по голове и… И больше ничего не нужно. Только чувствовать, что кто-то есть рядом.
– Мне надо, чтобы ты меня обнял, – сказала Мэри, повернувшись к Вику.
Он не выказал удивления и, шагнув к ней, притянул Мэри к себе. Она обняла Вика двумя руками за талию и прижалась щекой к его груди. Мэри едва доставала ему до плеча. От Вика пахло его любимой туалетной водой. Запах был легким, но невыразимо мужским: морские нотки и свежесть утра. Мэри слышала, как ровно бьется его сердце. Она удовлетворенно улыбнулась. Вик обнимал ее, прижав к себе так крепко, как ей и хотелось. Она почувствовала себя защищенной. Это было именно то, что нужно. Мэри счастливо вздохнула. Через секунду она отстранилась от Вика и открыла дверь.
– Пошли обедать, – сказала Мэри.
3
– Она опять плакала, – сказал Вик, входя в кабинет Дока.
Тот сидел за столом и листал какой-то толстенный том. Он вопросительно посмотрел поверх очков на Вика и отложил книгу в сторону.
– При тебе?
– Я пришел к ней, чтобы позвать на обед, и застал в слезах.
– Причина?
– Как всегда сказала, что без причины.
– Неужели снова признаки депрессии? – настороженно спросил Док.
– Это тебе лучше знать.
Вик, оседлав стул, сел напротив Дока.
– Ты же сказал, что здесь ей станет легче.
Док раздраженно помахал рукой.
– Ничто невозможно предугадать. Она живой человек, а не механическая игрушка, которую можно разобрать, чтобы устранить неполадки. Я надеялся, что перемены ее развлекут. И вроде бы она даже стала повеселее в последние несколько недель. Ей здесь явно нравилось. Однако после того как Мэри подвернула ногу, все пошло прахом.
– Она очень хотела покататься на роликах. Мэри страшно любит на них ездить.
– Она все еще винит тебя в произошедшем?
– Ты же ее знаешь, Док, – сказал Вик. – Она винит кого угодно в своих бедах, кроме себя самой.
– Попытайся узнать, не хочет ли она домой, – попросил Док. – Только не спрашивай прямо. Просто вызнай, не скучно ли ей, не тоскует ли она по прежней жизни… и так далее.
– Хорошо, – кивнул Вик, – я постараюсь. Нужно ее привести к тебе?
– Нет, иначе она наверняка поймет, что ты рассказал мне о ее слезах.
– Она и так поймет, Док.
– И все же лучше лишний раз перестраховаться.
– Ладно. – Вик поднялся и поставил стул к стене.
– А завтра я сам с ней поговорю.
– Ладно, – повторил Вик и вышел из кабинета.
Мэри постучалась в дверь и замерла в ожидании ответа. Она никогда не входила, если не слышала приглашения. Иначе какой тогда смысл в стуке?
– Входите! – услышала она знакомый голос, но это был не голос Дока.
Мэри открыла дверь, сделала несколько робких шагов и очутилась в кабинете. Спиной к ней стоял человек в белом халате, смутно кого-то ей напоминавший. Когда он повернулся, Мэри даже не попыталась сдержать возглас удивления. Перед ней стоял Люк.
– Ты доктор? – спросила она.
Люк широко улыбнулся.
– Не совсем. Я ассистент доктора. Практикуюсь здесь. Кстати, рад видеть вас, Мэри.
– Ты ассистент Дока? – От волнения она незаметно для себя перешла на "ты", и от этого улыбка Люка стала еще шире и еще искренней.
– Дока? Я заметил, что почти никто не называет его по имени.
– Оно чересчур длинное и не слишком благозвучное, – сказала Мэри, пожав плечами. – Я люблю короткие имена.
– Тогда вам должно нравиться мое, – сказал Люк, вертя в руках какую-то склянку.
– Да, оно мне нравится, – честно призналась Мэри.
И в этот момент их беседу прервали. На пороге появился Док собственной персоной. Как говорится, легок на помине.
– Извини, Мэри, что я немного опоздал, – сказал он, косясь на Люка, очевидно ожидая, что его ассистент догадается уйти и оставить врача наедине со своей пациенткой. Однако Люк, к вящему неудовольствию Дока и к счастью для Мэри, даже не подумал никуда уходить. Он снова вернулся к своим пробиркам и колбочкам.
– Садись и расскажи мне, как у тебя дела, – попросил Док, усевшись в свое кресло.
Мэри ясно видела, что его стесняет присутствие ассистента. Появление Люка стопроцентно не было идеей Дока. Он ведь не был здесь хозяином. Мэри присела на низенький стульчик, который облюбовала еще в первое свое посещение. Обычно, когда она оставалась с Доком один на один, то чувствовала себя, словно затравленный зверек. Однако сегодня все было иначе. Из-за присутствия Люка.
– Нога почти не болит, – сказала Мэри.
– А как твое… душевное состояние?
Надо отдать Люку должное, он совершенно не мешал разговору. Мэри даже не слышала его, хотя краем глаза видела, что он продолжает возиться со стекляшками.
– Все хорошо, Док, – ответила Мэри. – Единственное, что мне по-настоящему мешает, – это ваша с Виком непомерная опека надо мной.
Док сделал неестественно удивленное лицо.
– Опека? О чем ты, Мэри? Мы просто очень любим тебя и потому заботимся.
Она согласно кивнула.
– Пусть так. Но тогда вы чересчур заботитесь.
– И в чем же это, по-твоему, проявляется? – терпеливо спросил Док.
– Я вынуждена каждый свой шаг согласовывать с вами.
– Ну, мне кажется, ты немного преувеличиваешь… – миролюбиво сказал Док.
– Даже не вынуждена, а обязана согласовывать! – не слушала Мэри Дока. – Я даже гулять одна не могу, за мной постоянно тенью ходит Вик. Какого лешего? Он мне кто? Муж?
Люк чем-то звякнул, и Мэри дернула плечом от неожиданности, но сдержалась и не обернулась на звук.
– Мэри, – Док тяжко вздохнул, – скажи, неужели тебе плохо здесь?
– Я этого не говорила.
– Здесь прекрасная природа, вежливый персонал и… хорошо кормят, – привел все свои доводы в пользу отеля Док.
– Я не жалуюсь ни на природу, ни на персонал, ни на еду, – начала Мэри, однако Док живо ее перебил:
– Ты ходила вчера в наш кинотеатр? Там всегда показывают только новинки, кроме пятницы – дня ретро. А как тебе наши два бассейна? А когда твоя нога немного заживет, то ты преспокойно сможешь кататься на роликовых коньках или ходить на теннисный корт.
Мэри слишком хорошо знала Дока, чтобы не разгадать его намерение. Он старательно заговаривал ей зубы и пытался увести от первоначальной темы разговора: опеки над ней.
Мэри вздохнула и покорно опустила голову. Что бы она сейчас ни сказала, как бы ни старалась втянуть Дока в спор, у нее ничего не получится. Когда он о чем-то не хочет разговаривать, то становится глухим. Мэри может орать на него сколько угодно, он все равно продолжит гнуть свою линию.
Она демонстративно посмотрела на часы.
– Извини, Док, на это время у меня назначен сеанс массажа. Я не хочу опаздывать.
Док, который все это время продолжал расписывать местные красоты и достопримечательности, заглох, как испортившийся транзистор.
– Да, разумеется, – сухо сказал он. – Люк, я так понимаю, что это теперь твоя пациентка.
Мэри повернулась к Люку, не помня себя от изумления.
– Пройдемте в соседний кабинет, – пригласил Люк деловито и, подойдя к двери, распахнул ее.
Он привел Мэри в кабинет, где делали массаж, и она, раздевшись, легла на кушетку и закрыла глаза. Ни Мэри, ни Люк не произнесли ни слова.
– Вы не удивлены? – Люк первым нарушил молчание.
Мэри почувствовала запах массажного масла, и тут же руки Люка прикоснулись к ее спине.
– Удивлена, – призналась она. – Ты же не говорил, что работаешь ассистентом у Дока. И тем более ничего не упомянул о том, что ты – наш новый массажист.
– Хотел сделать сюрприз. – Судя по интонации, Люк улыбался.
Его прикосновения были нежными, но в то же время уверенными. Он, вне всякого сомнения, был превосходным массажистом.
– У тебя большой стаж? – спросила Мэри.
– Достаточно большой.
Она больше не испытывала потребности в разговоре и погрузилась в сладкую дрему. Мэри всегда нравились сеансы расслабляющего массажа. Они успокаивали и убаюкивали. А сегодня как никогда. Возможно из-за того, что Люк действительно профессионал своего дела, а возможно, что… именно потому, что это был Люк.
– Вы ведь еще не скоро уезжаете? – спросил Люк.
Мэри захлопала ресницами, стараясь отогнать сон.
– Не знаю, – сказала она. – Все зависит от решения Вика.
– Кем он вам приходится? То, что Вик вам не муж, я уже знаю.
– К чему такое любопытство? – спросила Мэри.
– Праздный интерес.