– Как непредусмотрительно! – раздраженно воскликнула леди Стивенс. – И это накануне нашего отъезда в поместье маркиза. Как мы можем тронуться в дорогу одни? Ему бы следовало быть здесь, Шарлотта. Люди ожидают приглашения на бал, а нам ничего не известно.
– Надеюсь, что он вернется к вечеру, – ответила Шарлотта. – Как жаль, что с нами нет Мэтта. Я не знаю ни как связаться с Джеком, ни куда он отправился.
– Наверняка его близкие друзья что-то знают. – Леди Стивенс пребывала в большом волнении. – Мне все это кажется подозрительным. Как будто он передумал и сбежал, бросив тебя в трудном положении.
– Мама! – вскричала Шарлотта, пораженная. – Джек никогда бы так не поступил.
– И где он в таком случае? – рассерженно поинтересовалась леди Стивенс. – Если он откажется жениться, то выставит нас на посмешище, и папа будет вынужден вернуть ему деньги. Не представляю, что мы тогда станем делать. Моих средств не хватит на то, чтобы дать тебе еще один шанс, Шарлотта.
– Джек не нарушит данного мне обещания, – заявила Шарлотта, чувствуя, однако, как к горлу подступает комок, а к глазам – слезы. Джек никогда бы ее не предал, но и мама права: странно, что он уехал через несколько часов после бала и больше не появлялся.
Письмо прибыло вечером, доставленное одним из грумов Джека. Оно было адресовано Шарлотте, но написано в официальной манере, чтобы она могла показать его родителям. Джек извинялся за задержку, говоря, что это было неизбежно, и просил отправляться в путь без него:
"Дед и матушка ожидают вас в Эллингеме. Пожалуйста, поезжайте сами, а я присоединюсь к вам, как только смогу. Приношу свои извинения за эту отсрочку, но я обнаружил кое-что важное, что необходимо расследовать.
Уверен, дед очень обрадуется вашему визиту, да и я не задержусь дольше необходимого. Я написал им и предупредил о вашем приезде. Еще раз прошу прощения.
Преданный вам, Делси".
Мать Шарлотты продолжала во всем сомневаться, а отец велел поступить так, как просит Джек, и утром ехать в деревню. Срок аренды лондонского особняка истек, поэтому в противном случае им оставалось лишь вернуться домой. Поскольку лорд Стивенс ехал с женой и дочерью, им не требовалось иного эскорта, кроме грумов и слуг, следующих за ними в экипаже с вещами. Леди Стивенс ситуация совсем не нравилась, но ничего другого она придумать не могла, поэтому они тронулись в путь в назначенное время.
Большую часть путешествия мама сетовала, что дочь выходит замуж за распутника, и негодовала на мужа, давшего согласие на брак.
– Поощряй ты сэра Персиваля, он, без сомнения, сделал бы тебе предложение, и мы бы не попали в столь ложное положение. Как это неучтиво с твоей стороны, Шарлотта!
– Сэр Персиваль очень добр, но я предпочитаю Джека, матушка.
– Отцу следовало попросить его подождать некоторое время, чтобы дать тебе время определиться.
– Матушка, у папы не было выбора, – напомнила ей Шарлотта. – Не погаси Джек его огромный долг, пришлось бы продать поместье, и тогда у нас остался бы лишь домик управляющего.
– Возможно, так и будет, если Делси тебя бросил.
– Он этого не сделает, – ответила Шарлотта, чувствуя, как ее сердце каменеет. Она знала виконта не настолько хорошо, чтобы сказать наверняка, не раскаивается ли он в своем импульсивном предложении. Где он теперь находится и почему должен был уехать именно теперь, когда их брачные планы определены? – Джек не причинит мне такой боли, матушка.
– Не всем джентльменам можно доверять, особенно мужчинам вроде виконта Делси.
– Не нужно сомневаться в нем. Уверена, что его просто задержали дела.
Шарлотта никак не могла отделаться от щемящего подозрения, что Джек передумал брать ее в жены, но упорно выгораживала его перед матерью. Что бы ни заставило Джека уехать от нее, это наверняка было очень важно. Как бы ей хотелось точно знать, что происходит и не попал ли Джек в беду! Как бы с ним не случилось непоправимого.
Она не пережила бы такой потери!
Шарлотта подозревала, что во внезапном желании Джека уехать по делам каким-то образом повинен лорд Гардинг. Но ведь он все еще слишком болен, чтобы причинить Джеку вред, не так ли?
Здравый смысл подсказывал, что с ее женихом все в порядке, но все же она беспокоилась. Какая тайна терзала его? Как бы Шарлотта ни старалась разгадать эту загадку, у нее ничего не получалось. Она понимала: в прошлом Джека таилось нечто такое, с чем нужно было разобраться. Но отчего именно теперь? Отчего не подождать до свадьбы?
Натянув удила, Джек заставил коня остановиться и окинул взглядом уединенный постоялый двор. Ему сообщили, что он сможет узнать полезную информацию о смерти отца, если явится сюда в одиночестве и встретится с человеком по имени Джеб Скотт. Имя это ничего ему не говорило, и он был уверен, что никогда его прежде не слышал. Написавший письмо намекнул, что отец Джека погиб вовсе не в результате несчастного случая на дороге.
Джек всегда это подозревал. Эта навязчивая идея много лет не давала ему покоя. Ему почти удалось убедить себя, что все это лишь пустые подозрения, когда вдруг после стычки с Гардингом пришло письмо. Нашелся свидетель, утверждающий, что может доказать – именно Гардинг является убийцей… и много чего еще.
Джек вдруг осознал, что с самого начала это подозревал. Несколько лет назад Гардинг намекнул, что отец Джека мог бы выбрать другой путь, но когда Джек подступил к нему с расспросами, пошел на попятный, уверяя, что его неверно поняли. Все вдруг обрело смысл. Кузен Гардинга оставил ему состояние, которое тот промотал в карты и на скачках, но ведь у этого кузена имелись более близкие родственники, унаследовавшие поместье и титул. Деньги были отписаны Гардингу не иначе как в благодарность за какую-то услугу. У маркиза Рокингема была молодая жена, которая, как он подозревал, завела любовника – отца Джека. Будучи слишком больным и старым, чтобы действовать самостоятельно, он пообещал большую часть денег человеку, который сделал бы все за него.
Гардинг всегда был несгибаемым брутальным мерзавцем и не раз выказывал нелюбовь к Джеку. Он пошел даже на подкуп его любовницы, чтобы выведать подробности их отношений, – Люси во всем призналась.
– Он меня и пальцем не тронул, – уверяла она. – Все, что ему было нужно, – чтобы я рассказала ему о тебе. Он ненавидит тебя, Джек, хотя и не могу понять почему. Все же не сомневаюсь, что он намерен уничтожить тебя и не постоит за ценой.
– Ты раскрыла ему подробности наших отношений?
– Нет, – клятвенно уверяла Люси, но Джек понимал, что она лжет. – Лучше бы я никогда его не встретила и не приняла у себя. Джек, молю, не бросай меня. Ты мне небезразличен.
– Мне очень жаль, но, даже если это и так, между нами все кончено. Я собираюсь жениться и не хочу изменять жене.
– Но ведь тебе понадобится развлечение, когда она начнет утомлять тебя?
– Не думаю, что это когда-нибудь случится, – елейным голосом произнес Джек. – А вот ты меня действительно порядком утомила, Люси. Я нахожу утомительными мошенников и лжецов. Даже если бы и я испытывал к тебе чувства, порвал бы с тобой, как только ты связалась с Гардингом. Из всех мужчин, на которых ты могла бы остановить свой выбор, этот единственный, с кем я не стал бы мириться.
– Почему ты так сильно его ненавидишь?
"Потому что подозреваю, что он причастен к убийству моего отца".
Джек не высказал эту мысль вслух, хотя она давно терзала его, прячась в глубине подсознания. Теперь он был абсолютно уверен.
Он поскакал к постоялому двору, спешился и привязал поводья к колышку, после чего вошел внутрь. Там было темно, пахло кислым пивом и чем-то еще столь же неприятным. Мужчина в повязанном вокруг талии фартуке, некогда белом, а теперь щедро заляпанном красными и коричневыми винными пятнами, прищурившись, уставился на Джека:
– Вы в наших краях проездом, сэр?
– Да, я еду на север, – ответил Джек, осматриваясь. Комната была почти пуста. В углу в одиночестве сидел какой-то мужчина, сгорбившись так, что его мягкая бесформенная шляпа сползла на самые глаза. Еще один столик занимали два фермера, одетые в блузы и просторные штаны. Их нечесаные волосы торчали во все стороны из-под старых заношенных шапок. – Я надеялся здесь встретиться с неким мистером Скоттом.
– Да вон он в углу, – ответил хозяин, сопровождая свои слова кивком. – Не желаете ли кружку пива, сэр?
– Да, и еще одну для мистера Скотта, – ответил Джек.
Он зашагал к мужчине. Оказалось, что тот вовсе не спал. Когда Джек приблизился, он поднял голову. Фермеры, поглазев на столичного джентльмена, допили свое пиво и засобирались уходить.
– Мистер Джеб Скотт? – Человек кивнул, и Джек присел к нему за стол. – Это вы мне написали?
– Да. – Мужчина воззрился на него поразительными голубыми глазами, в которых светился живой ум. – Подумал, что вам захочется кое-что узнать… кое-что о вашем покойном отце.
Джек внимательно всматривался в лицо собеседника:
– Мы прежде встречались, сэр?
– Нет. Вы не заметили меня в ту ночь, когда вызвали лорда Гардинга на дуэль. Я был там с компанией друзей и с определенными интересами, но речь не об этом.
– Вы военный? – с любопытством спросил Джек. Что-то во внешности этого человека подсказало ему, что в прошлом Джеб Скотт мог командовать людьми.
– Был раньше, а потом из-за одной теневой операции, в которой я впоследствии раскаялся, меня с позором изгнали.
– А вы весьма откровенны, сэр.
– Вы должны знать обо мне самое худшее, чтобы поверить в то, что я намерен вам рассказать.
– Я привык судить о людях по тому, что видят мои глаза, а не по тому, что говорит общество.
– Как, по-вашему, достоин я доверия?
– Возможно… – Джек замолчал с появлением хозяина, принесшего пиво, за которое расплатился монетой в полсоверена, разрешив оставить сдачу себе. – Прошу вас, сэр, проследите, чтобы нас не побеспокоили, – обратился он к хозяину.
– Как пожелаете, милорд, – ответил хозяин и удалился.
– Какие у вас для меня новости? – поинтересовался Джек. – Это касается лорда Гардинга. Вы написали, что вам что-то известно.
– В наши дни непросто найти приличное место, а информация стоит денег.
– Вы их получите, когда закончим.
Джеб Скотт подался вперед.
– Около шести лет назад, после того как меня уволили из армии, я оказался в отчаянном положении. У меня не было ничего – ни денег, ни дома, ни имени. Отец стыдился меня… мне пришлось снизойти до поиска работы…
– …пока кто-то не предложил вам ее?
– Верно. – Скотт кивнул. – Мне поручили проследить за джентльменом, выяснить, с кем он встречается, где и чем занимается, и донести обо всем. Тем джентльменом был ваш отец, сэр. У него… была связь с женщиной, сэр. Полагаю, они любили друг друга…
– Да, мне известно об этой женщине. Отец действительно любил ее и женился бы на ней, если бы не ее характер, доведший их до ссоры. Спустя годы они встретились снова. Кто вас нанял, маркиз?
– Нет, его кузен, лорд Гардинг. Он работал на маркиза, но сам я никогда с этим джентльменом не встречался. Меня подрядили лишь найти место их встреч, и все. Потом мне отдали приказ – ваш отец должен был умереть. Нет, это сделал не я, – добавил Скотт, видя, как Джек плотно сжал челюсти. – Я не согласился, и Гардинг отказался от моих услуг. Я не убийца, сэр, но вокруг полно ребят, готовых взяться за любую работу. И Гардинг очень скоро таких нашел.
– Вы видели, что случилось той ночью?
– Да. Я решил присматривать за вашим отцом, капитан Делси. Я даже пытался предупредить его об опасности, но не мог представить никаких доказательств против Гардинга. Ваш отец не пожелал меня слушать – или, быть может, решил, что может сам о себе позаботиться. Он горел желанием выяснить, что случилось с леди. Она погибла, катаясь верхом, но он не верил, что то был несчастный случай.
– Его экипаж остановили, не так ли?
– Все верно, сэр. Нападавших было шестеро, все в масках и с пистолетами. Они выскочили на дорогу и стали палить в воздух. Не знаю, каков был их план, но один из них ранил лошадь, и бедолага попятилась назад от страха. У экипажа соскочило колесо, а потом он весь накренился и рухнул в расселину вместе с лошадьми, пассажирами и грумами.
Гардинг принялся орать на своих людей, и тогда они прикатили с обочины огромный валун и положили его на дорогу, чтобы имитировать несчастный случай. Все случилось так быстро, что я ничего не успел сделать.
Когда негодяи ушли, я спустился вниз, чтобы проверить, но все погибли. Я пристрелил бьющуюся в агонии лошадь. Вашему отцу было уже не помочь, поэтому я уехал.
– И молчали об увиденном, – заметил Джек, глядя на него. – Отчего вы не дали о себе знать, когда я стал проводить расследование?
– Потому что я уехал за границу и устроился торговцем. В Англию вернулся лишь несколько месяцев назад и нашел работу управляющим поместья на севере. В Лондон я случайно отправился по делам. Отец мой умер, оставив мне свое поместье, и помощник адвоката настоял на совместном походе в город в тот вечер, чтобы, как он выразился, "показать мне городскую жизнь". Отец, как оказалось, под конец жизни смягчился, хотя никогда не искал меня… или не сумел найти.
– Ваше поместье находится на севере?
– Нет, в Восточной Англии. Я здесь по работе, а в поместье живет моя сестра с мужем. Я посетил лондонских адвокатов, просто чтобы подписать бумаги и позволить им и дальше жить в поместье. В Йоркшире у меня есть друзья, и я хотел прикупить здесь земли, но для этого мне требуется пять сотен гиней. Самому мне таких денег не собрать.
– Ожидаете, что я заплачу пять сотен гиней за эту информацию?
– Нет, милорд, за мои свидетельские показания. Я своими глазами видел, как погиб ваш отец и его слуги. Если хотите подать на Гардинга в суд, я готов подтвердить его вину.
Джек смотрел на него в молчании.
– Вы понимаете, что вас могут привлечь к ответственности за то, что чинили препятствия правосудию, столько лет храня молчание? Кроме того, если вам не поверят, вы наживете себе в лице Гардинга могущественного врага.
– Да, я готов пойти на риск… ради будущего жены и сына. – Скотт посмотрел ему в глаза. – Я знаю, что значит голодать, просить милостыню на улице и спать в подворотне. Я хочу, чтобы моя семья была защищена, милорд. Согласившись заплатить мне, вы поможете им, что бы со мной ни случилось.
– Почему вы мне так доверяете?
– Потому что слышал, что в ту ночь говорили в игорном клубе. Ни единый человек не сомневался в ваших словах, сэр. Все отзываются о вас как о честном и справедливом человеке. Именно по этой причине я вам и написал.
Джек кивнул. Он почувствовал симпатию к Джебу Скотту.
– Что ж, тогда договорились. Я всегда подозревал, что смерть моего отца не была случайностью и что Гардинг в самом деле приложил к этому руку. Осознание этого само по себе большое облегчение, но, если он выживет и будет в состоянии явиться на суд, я хочу, чтобы вы свидетельствовали против него. А пока примите это в благодарность. – Он вынул из кармана мешочек золота. – Здесь триста гиней. Это все, что у меня есть при себе, за исключением денег на дорогу. Спрячьте в надежном месте, а за остальным приезжайте ко мне в Эллингем. Несколько следующих недель я проведу там.
– Но я ведь еще не выполнил своей части соглашения.
– Думаю, я могу вам доверять, мистер Скотт, – ответил Джек. – Ваш рассказ стал подтверждением тому, что мои подозрения справедливы. Пока не уверен, как лучше воспользоваться этими знаниями. Если я решу урегулировать ситуацию законным путем, то свяжусь с вами, но имеются и другие способы наказать подонка.
Мистер Скотт улыбнулся:
– Что ж, хорошо. Желаю вам удачи, сэр. Я куплю себе хорошую ферму, которую уже присмотрел, а остаток денег отложу на будущее. Спасибо, что поверили мне. Не каждый бы на вашем месте поступил так же.
– Я считаю себя хорошим судьей человеческих характеров, – ответил Джек. – Думаю, из вас получился бы превосходный офицер. Жаль, что вы впутались в историю, которая погубила ваше будущее.
– Я был молод и глуп и доверился офицеру, чего делать не следовало, – с улыбкой ответил Скотт. – Позже я очень в этом раскаялся. Теперь бы уж точно так не поступил.
Кивнув, Джек встал из-за стола и направился к выходу, спиной ощущая пронизывающий взгляд голубых глаз.
Вскочив в седло, он поскакал прочь от постоялого двора. Его мысли были далеко, поэтому он не заметил за собой слежки. Выстрел, сбросивший его на землю, прогремел, казалось, из ниоткуда, и Джек вскрикнул от удивления, ощутив жгучую боль в плече. Стоило ему закрыть глаза, как сознание заволокло черной пеленой.
"Шарлотта, мне жаль…" – было его последней мыслью, прежде чем он лишился способности думать и погрузился в манящую бездну.
Глава 10
Экипаж следовал по длинной подъездной аллее, и Шарлотта с любопытством смотрела в окно на возвышающееся впереди величественное здание. Дом маркиза в самом деле поражал своей роскошью: длинное главное здание с фасадом, облицованным белым мрамором, с колоннами и большой парадной дверью под аркой. Высокие окна забраны свинцовыми решетками, ромбовидные оконные стекла ярко сверкают на солнце, как драгоценности. К главному зданию с двух сторон пристроены боковые крылья, похоже, в разное время. Перед домом разбита лужайка, на ней розы и другие кустарники. Дорожка от лужайки ведет в парк. Шарлотта запомнила, что за парком расстилается озеро, гладь которого она заметила среди деревьев, когда они проезжали мимо.
– Мы, наконец, на месте? – жалобным голосом спросила леди Стивенс. – Я думала, мы никогда не доберемся.
– Да, – успокоила ее Шарлотта. – Кажется, мы въехали в ворота целую вечность назад, не правда ли? Поместье очень большое, матушка.
– Мы это и так знали, – отозвалась леди Стивенс, изо всех сил стараясь не показывать своего восхищения. – А где твой папа? Повезло ему скакать верхом. Это гораздо удобнее, чем ехать в закрытом экипаже.
Шарлотта воздержалась от ответа, потому что к ним уже торопился лакей в роскошной пурпурно-серебряной ливрее, чтобы открыть дверцу. Улыбнувшись, она подала ему руку и заметила в его глазах как бы ответ на свою улыбку, хотя его лицо оставалось серьезным.
– Добро пожаловать в Эллингем, мисс Стивенс, – сказал он. – Его светлость и леди Делси в утренней гостиной, мисс, и сэр Мордред с ними. Хозяева сгорают от нетерпения познакомиться с вами, мисс…
– Джонсон! – Резкий оклик заставил замолчать дружелюбного лакея, и Шарлотта увидела дворецкого в черной ливрее, стоящего во главе целой армии облаченных в черное и серое слуг, выстроившихся в одну линию.
Лакей молча помог леди Стивенс выйти из экипажа, а Шарлотта подошла к дворецкому, который отвесил ей величественный поклон.
– Мисс Стивенс, мы рады приветствовать вас в Эллингеме, – объявил он бесстрастным тоном. – Позвольте представить вас обслуживающему персоналу. Мое имя Эванс, я дворецкий маркиза здесь, в Эллингеме. А это экономка миссис Мур, Халоу, горничная ее светлости, мисс Робинсон, больше известная как Няня, Бидл, камердинер его светлости, горничная верхнего этажа…