- Прекрасно, - ответила она, удивляясь тому, что ее руки, наливающие кофе в чашку, не дрожат. Карла и Эндри пожирали ее глазами.
- Говоря откровенно, мы с Шоном настолько хорошо провели вечер, что решили повторить сегодня.
Карла в изумлении приподняла брови.
- Повторить? - переспросила она. - А что вы собираетесь повторять?
- Карла! - простонала Эндри. - Не будь такой любопытной.
- Это единственное средство узнать что-нибудь, - парировала Карла, выразительно взглянув на подругу. - Итак, что случилось?
Алисия пожала плечами.
- Все и ничего, - пробормотала она.
По ее губам скользнула легкая улыбка.
- Хорошенький ответ! - воскликнула Карла. - А подробности?
Алисия вновь пожала плечами.
- Мы ужинали вместе, потом танцевали, потом беседовали. Я влюбилась. Больше ничего.
Ее признание, произнесенное сонным и почти равнодушным голосом, произвело эффект разорвавшейся бомбы.
- Как! - воскликнула Карла, схватившись за голову.
- Что? - переспросила Эндри, ошеломленно хлопая глазами.
Алисия вздохнула.
- Я сказала…
- Мы слышали, что ты сказала, - нетерпеливо прервала Карла. - Вопрос в том, почему ты это сделала и как.
Алисия улыбнулась.
- Но это два разных вопроса.
- Не придирайся к словам, хитрая лисица, - раздраженно проворчала Карла. - Отвечай по существу.
Эндри перегнулась через стол и импульсивно схватила Алисию за руку.
- Если ты не расскажешь… - начала она, но Алисия остановила ее, решительно качнув головой.
- Я не собираюсь рассказывать об этом.
Ее плечи бессильно опустились.
- Тут действительно не о чем рассказывать. Я не могу ничего объяснить, потому что сама не понимаю себя.
На лицо Алисии набежала тень задумчивости.
- Чтоб вам знать, я не собиралась ни в кого влюбляться. Это мероприятие определенно не значилось в моем плане на год. Однако…
Ее голос сник, а глаза затуманились набежавшими думами.
- Однако ты тем не менее влюбилась в Шона?
Вопрос Эндри прозвучал утверждением. Алисия молча кивнула. Карла выразительно посмотрела на нее и вздохнула.
- Прими мои соболезнования.
Эндри всплеснула руками. Ее лицо, обычно милое и открытое, стало суровым.
- Карла, - сказала она голосом таким же жестким, как и выражение лица, - твое замечание жестоко и ничем не оправдано!
Широко распахнув глаза, Алисия смотрела на подругу с крайним удивлением, изумляясь тому, сколько силы и огня явила обычно кроткая Эндри.
- Все в порядке, - сказала Алисия, пытаясь сгладить ситуацию, виновницей которой себя чувствовала. - Я уверена, Карла вовсе не это имела в виду.
Карла поднялась из-за стола. Ее плечи были безвольно опущены.
- Конечно, я не хотела тебя задеть, - и улыбнулась, выказывая свое раскаяние. - Я о том, что… черт побери, разве об этом можно говорить спокойно?
Отвернувшись, она звучно высморкалась и, утеревшись салфеткой "Клинекс", продолжила сдавленным голосом:
- Любовь убивает, любовь калечит. У всех нас есть шрамы на сердце, подтверждающие это.
Эндри с готовностью кивнула. Обычно холодные глаза Карлы наполнились слезами.
- Мы - сестры по несчастью. Я люблю вас обеих, - прошептала она едва слышно. - Мне не хотелось бы, чтобы вы вновь испытали эту ужасную боль, эти кошмарные страдания, от которых не спрятаться, ни скрыться, ни убежать, ни уехать, ни бросить, ни оторвать, ни взять, ни положить, ни в лес, ни по дрова, ни богу свечка, ни черту кочерга, ни в …, ни в красную армию, ни туда, ни обратно.
Она сделала паузу и прямо взглянула на Алисию.
- Если ты действительно любишь Шона, я желаю тебе самого лучшего. Надеюсь, он окажется достойным тебя.
- Спасибо, - пробормотала Алисия, не замечая, как крупные слезы катятся по щекам. - Я буду стараться, у меня нет другого выхода.
- О боже, Карла, - громко всхлипнула Эндри. - Ты заставила нас разреветься, словно младенцев, оторванных от груди.
Алисия улыбнулась.
- Хорошо же мы выглядим: красноглазые и заплаканные. Как в таком виде показаться в университете? - спросила она.
Карла сделала ужасные глаза.
- Черт побери, у меня же назначена встреча! - она всплеснула руками и улыбнулась подругам. - Я вернусь по первому вашему зову. Но сейчас я должна идти.
Резко повернувшись, Карла бросилась в ванную.
Алисия и Эндри переглянулись и рассмеялись.
- Она говорила круто, но от всего сердца, - заметила Эндри.
- Да, - кивнула Алисия, утирая слезы. - Карла сурова, но справедлива.
Она задвинула стул.
- Похоже, и нам пора собираться?
- Вполне, - согласилась Эндри.
Они быстро прибрали со стола и загрузили посуду в мойку, оставив ее там до лучших времен. Затем начался обычный утренний забег с препятствиями: умывание, одевание, наведение глянца и румянца.
- Кстати, - сказала Алисия полчаса спустя, когда они сбегали вниз по лестнице. - Шон собирается нанести нам визит сегодня.
Карла приостановилась на мгновение, придерживая входную дверь.
- Значит ли это, что нам с Эндри стоит поужинать где-нибудь вне дома?
- Как раз напротив! - рассмеялась Алисия. - Он принесет пиццу на четверых.
Шон опоздал, что вполне устроило Алисию, дав ей возможность освежить свой макияж, частично обвалившийся за время трудового дня. Эндри тоже была рада этому обстоятельству. Она успела прибраться в гостиной. Карла использовала время для нарезания кекса и приготовления кофе.
Шон появился на пороге, обремененный двумя огромными коробками с пиццей и бутылкой вина, емкостью в галлон.
- Прошу прощения за опоздание, - пробормотал он, вручая коробки Карле, вино Эндри, а пальто - Алисии. - У меня был неотложный разговор с деканом кафедры истории.
Он выразительно хмыкнул, стягавая ботинки, облепленные снегом.
- С Рэтманом? - спросила Карла, закатывая глаза.
- С этим великим оратором? - добавила Эндри, гримасничая.
- Со светилом современной исторической науки? - рассмеялась Алисия.
Шон посмотрел на них с серьезным видом. Потом усмехнулся.
- Именно с ним, - сухо ответил он.
- Как тебе повезло! - воскликнула Алисия, с трудом сдерживая смех.
- Рэтман устраивает субботний прием для того, чтобы представить меня… - его голос изменился, выдавая насмешку, - самым серьезным преподавателям университета.
- Как им повезло! - дружно воскликнули Карла и Эндри.
Эта шутка задала тон всему вечеру. Смеясь, словно старые добрые друзья, они набросились на пиццу, начиненную грибами, курятиной, беконом, чеддерским сыром и обильно политую кетчупом, опустошили кофейник, половину бутылки вина и перешли из кухни в гостиную.
Усталые, но довольные, молодые люди потягивали оставшееся вино и беседовали обо всем, что приходило в голову.
- Так как насчет планов на весенние каникулы? - спросил Шон.
- По-прежнему, - ответила Алисия. - В субботу утром я уезжаю в Уилльямсбург.
В ее голосе прозвучало меньше энтузиазма, чем можно было бы ожидать.
Шон кивнул, сразу помрачнев.
- А вы? - спросил он, взглянув на Карлу и Эндри.
- Я поеду домой в Ланкастер, навестить свою семью и подобрать книги на следующий семестр, - ответила Эндри, вытягавая ноги на всю их - почти бесконечную - длину.
- А я в пятницу отбываю в Нью-Йорк. Хочу прошвырнуться по галереям, - сказала Карла, зевнув. Изящно прикрывшись ладошкой, она поднялась.
- А сейчас я отправляюсь спать.
На губах Карлы засияла улыбка, которая столько раз сбивала с ног мужчин, имевших несчастье оказаться на ее пути.
- Спасибо за ужин, Шон, и спокойной ночи.
Взмахнув рукой на прощание, она покинула гостиную. За ней отправилась и Эндри.
- Я тоже ухожу. Спасибо, Шон. Счастливо оставаться.
- Эй, подождите! - окликнул их Шон, порывисто вскочив. - Как вы относитесь к китайской кухне, в смысле завтрашнего ужина.
- Вполне, - произнесла Карла из-за двери своей спальни.
- Великолепно, - сказала, обернувшись, Эндри.
Оставшись с Шоном, Алисия ощутила невыносимую легкость бытия. Трепет желания пробежал по спине легкой дрожью. Разрываемая противоречивыми чувствами, она избегала взгляда проницательных глаз Шона, уставившись в свой почти пустой стакан. На поверхности вина возникало легкое волнение, всякий раз, когда Алисия испускала очередной тяжкий вздох.
- Что с тобой, милая? - спросил Шон, всем своим видом выражая участие.
Алисия покачала головой.
- Ничего.
- Я дал тебе слово. И сдержу его.
Она промолчала.
- Не смотри на меня так, - попросил Шон, закусывая губу.
- Как?
- Как будто боишься, что я наброшусь на тебя прямо сейчас.
Его губы искривила насмешливая улыбка.
- Мне хотелось бы, но я не стану, - вздохнул он. Алисия медленно покачала головой.
- Ты ошибаешься, - сказала она, слабо улыбнувшись. - Я этого не боюсь.
Она помедлила мгновение, потом выпалила одним духом:
- Надеюсь, когда-нибудь это случиться.
Шон взорвался смехом, мгновенно разрядившим напряжение, возникшее между ними. Вскочив на ноги, он подошел к ней, ступая мягко и осторожно.
- Меньше всего мне хотелось бы обмануть твои ожидания, - улыбнулся он, вынимая стакан из ее внезапно онемевших рук.
Оглянувшись вокруг, Шон поставил стакан на журнальный столик.
- Иди ко мне, потанцуй со мной.
Взяв Алисию за руку, он вытянул ее из крёсла.
- Потанцевать? - рассмеялась она. - Но ведь нет музыки.
Возбуждение Алисии возросло, когда она оказалась в его объятиях.
- Я спою сам, - сказал Шон и, к ее изумлению, действительно запел.
Глубоким, хриплым баритоном он завел неуловимо знакомую песню о бесконечной и всесокрушающей любви мужчины к женщине.
- Это не Майлз Дэвис на слова Чарльза Буковски? - испуганно спросила Алисия, поднимая на него свои прекрасные глаза.
Шон отрицательно покачал головой, крепче обнимая ее тонкую талию.
- Не беспокойся, девочка. Это Бетховен, Людвиг ван. Ода "К радости".
Пылающая и трепещущая, Алисия обвила руками его крепкую шею. Жаркий винный запах, слетавший с его губ, смешивался с ее дыханием. Очарованная, она не могла оторвать взгляда от бездонных глаз Шона, потемневших и наполнившихся страстью. Тая в его объятиях, Алисия медленно покачивалась в чувственном ритме, задаваемом его горячим, сильным телом.
Она потеряла представление о времени и пространстве. А единственной реальностью для нее стало ощущение близости Шона, казавшееся таким простым и естественным. Прижавшись к нему, она застонала от душевной боли, но то была сладкая боль. Она желала, и ее желание было опьяняющим и прекрасным.
Мягко остановившись, Шон взглянул ей в глаза, сведенные томительным предчувствием.
- Боже мой, Алисия, - прошептал он ей на ухо. - Я не знаю почему, не могу понять как, но я чувствую, что люблю тебя, хочу тебя, навсегда.
Его голос дрожал.
Глубоко тронутая, Алисия зажмурилась, чтобы не дать воли горячим слезам, поднимавшимся из глубины ее существа.
- О Шон, - прошептала она. - О мой любимый, я чувствую совершенно то же.
Алисия ощутила, как дрожь пробежала по его телу. Он припал к ее губам долгим, голодным поцелуем.
Застонав от наслаждения, она выгнулась навстречу ему, пытаясь слиться с ним, чтобы продлить очарование поцелуя навечно. Его тело напряглось, он сильнее впился ей в губы, пробегая руками по спине, касаясь ее нежно и волнующе. Все вокруг смешалось, закружилось и провалилось в бездну. Не осталось ничего, кроме сладостного трепета напряженных тел и дыхания, слившегося в одном нераздельном вздохе.
Внезапно Шон содрогнулся и оторвался от ее губ. Сжав ей плечи, он мучительно отстранился от нее, сделав нетвердый шаг назад.
- Черт возьми! - воскликнул он, с трудом переводя дыхание.
В голосе звучало отчаяние.
Сбитая с толку его внезапным демаршем, Алисия нахмурилась и оглянулась вокруг, ожидая увидеть Карлу или Эндри. Но в комнате по-прежнему не было никого, кроме них. Когда их взгляды встретились, глаза Алисии были полны болью и непониманием.
- Ну вот, опять ты смотришь на меня так, - простонал Шон, беря ее лицо в свои ладони.
- Но почему ты вдруг отпрянул? - произнесла она, чувствуя, как слезы катятся по пылающим щекам. - Что я сделала не так?
- Не так? - повторил он, не скрывая отчаяния. - Моя любовь, ты все делаешь правильно. Дело во мне. Мне безумно захотелось схватить тебя и уволочь в постель. Но я не могу, не здесь…
Он выдохнул.
- Ты понимаешь меня?
Алисия моргнула, пытаясь не дать слезам испортить макияж. "Как все нелепо, - подумала она. - Ведь я уже была замужем". Ей следовало бы знать, что значит выпустить ситуацию из-под контроля. Чему удивляться, если они оба отказывали себе в том, чего желали больше всего на свете.
- Прости меня, - прошептала Алисия, прижимаясь к его ладоням своими губами. - О Шон, я сожалею.
Выражение мучительного отчаяния сменилась на его лице мужественной улыбкой.
- Ничего, на этот раз я выжил, - пробормотал он, тряхнув головой. - Но мне лучше убраться отсюда, пока не потерял тот жалкий остаток здравого смысла, который у меня еще сохранился.
Шон осторожно поцеловал ее.
- Мне не хотелось бы шокировать твоих подруг.
Когда он шагнул назад, Алисия поняла с необычайной отчетливостью: ее любовь и доверие всегда будут принадлежать только ему, что бы ни случилось в будущем или прошлом. Удивительно, но осознание этого совсем не испугало.
Шон прошел через кухню к дверям. Мрачно рассматривая их, он медленно натягивал ботинки. Когда Алисия достала его пальто из стенного шкафа, Шон нахмурился и вопросительно взглянул на нее.
- Почему ты притихла? - спросил он, забираясь в рукава. - О чем ты думаешь?
- Я думаю о том, что завтра кажется таким далеким, - вздохнула Алисия, чувствуя, как краска заливает щеки. Признание заставило Шона замереть на мгновение.
- Почему? - нерешительно спросил он, рассеянно застегивая пуговицы.
- Потому что люблю китайскую кухню.
- О детка, - воскликнул Шон. - Ты меня убиваешь.
В голосе звучало неподдельное отчаяние. Проклиная себя за неуместную шутку, она бросилась к нему на грудь.
- О милый, прости меня. Я не могу дождаться завтра, потому что скучаю по тебе уже сейчас, хотя ты еще не ушел.
Отведя полы его пальто в стороны, она обвила руками его талию, прижимаясь к нему всем телом.
- О Шон. Мы знакомы только три дня. Неужели можно так сильно, так глубоко влюбиться за столь короткое время?
Он приподнял ей подбородок и заглянул в глаза.
- Алисия, мне известна разница между влюбленностью и любовью, - сказал Шон тихо. - Я люблю тебя. Три дня, три месяца, три года - какая разница?
Он пожал плечами.
- Три дня назад, в понедельник утром, я не думал о любви и не искал ее. Я приехал сюда, чтобы подготовиться к циклу лекций. Был занят только своими планами и обязательствами перед университетом. А потом - молодая женщина буквально сбила меня с ног.
- Но ведь все было совсем наоборот, - улыбнулась Алисия.
- Конечно, - согласился он. - Просто я пытаюсь собраться с мыслями. - Шон усмехнулся. - С тех пор не могу сосредоточиться на своей работе. Но, отвечая на твой вопрос, скажу: да, Алисия, я верю в то, что за три дня можно безумно влюбиться. Но если у тебя есть сомнения…
Она нетерпеливо перебила.
- Нет, теперь уже нет.
Ее руки крепче обняли его тело, полыхавшее жаром, различимым даже через одежду.
- Как и ты, я не могу ничего объяснить. Но я люблю тебя, Шон, очень, очень сильно.
- О боже!
Его стон пронзил ей сердце.
- Я не могу оставить тебя. Ни сегодня, никогда, - пробормотал он, зарываясь лицом в пахучие волосы.
Медленным, но непреклонным движением Шон разъединил обнимавшие его руки.
- Но я должен это сделать, любимая.
Мягко взяв Алисию за плечи, Шон отстранил ее в сторону. Слабая улыбка скользнула по его губам, когда он переступил порог.
- Я вернусь завтра, как можно скорее.
Со слезами на глазах, Алисия кивнула и отступила назад, опасаясь не выдержать и вновь броситься к нему.
- Я буду дома после половины четвертого, - сказала она.
За исключением нескольких обстоятельств, вечер в среду полностью повторил предыдущий. Шон пришел пораньше, как и обещал. Занятия в университете закончились, студентов распустили на весенние каникулы, потому двое из трех хозяек дома чувствовали себя прекрасно. Только Алисия выглядела озабоченной.
На этот раз Шон принес вместо пиццы разнообразные китайские блюда в замысловатых пакетиках, коробках и банках. Они потягивали дорогую сливовую настойку и оживленно болтали. Вместо вчерашнего подсохшего кекса были восхитительные миндальные пирожные, которые они запивали душистым китайским чаем, заваренным Шоном собственноручно.
Когда Карла и Эндри разошлись по своим спальням, Шон решительно поднялся и направился прямо к дверям. Алисия проводила его взглядом, полным томления и удивления.
- Почему ты уходишь так рано? - спросила она, прижимая его пальто к груди.
- Ты прекрасно знаешь, почему, - ответил он, забирая пальто. - Когда я с тобой, то не могу поручиться за себя. Лучше уйти, пока способен держать себя в руках.
- И даже не поцелуешь меня на прощание?
Шон улыбнулся, но покачал головой.
- Нет, любимая. Я жутко хочу тебя. Меня не устроит только поцелуй.
Замечание Шона добило Алисию. Она никогда бы не поверила, что кто-нибудь мог заставить ее содрогнуться так мучительно сладко. Ни один мужчина еще не признавался ей в том, что хочет ее. Алисия улыбнулась, выловив из своего сознания случайное слово "покорность", неожиданно всплывшее на поверхность. Она была покорена мощью желания Шона. В это мгновение Алисия понимала, что и ее не устроит только один поцелуй. Это придало ей духа.
- Мы можем быть вместе завтра вечером. И никто нам не помешает, - сказала она, внутренне удивляясь собственной решимости. - Тебя ждет нечто большее, чем поцелуй.
Шон застыл на месте. Его глаза вопрошающе сузились.
- Ты действительно сказала это или мне просто послышалось? - переспросил он, не смея верить в свое счастье.
- Да, и тысячу раз да, - выпалила Алисия одним духом, отбросив ложную застенчивость.
Шон шагнул к ней, потом приостановился и, дурашливо мотая головой, вновь отступил.
- О моя мучительная любовь, - простонал он. - Надеюсь, ты не изменишь своего решения.
Повернувшись, Шон потянул дверь и вышел на лестничную площадку. Остановившись в нерешительности, он обернулся и подарил ей взгляд, полный эротического магнетизма.
- Имей в виду, - прошептал он. - Я не собираюсь отказываться.
И порывисто сбежал вниз по лестнице, оставив после, себя отголоски смеха и запах дорогого лосьона для бритья над чем Алисия впоследствии долго размышляла, так как в тот вечер на лице Шона определенно проглядывала свежая щетина.
"Бедный мальчик, - думала она с нежностью. - Я его так замучила, что ему некогда даже побриться."