– Ренцо рассказывал мне про своего дедушку.
– Бруно отдал внуку всю свою любовь. Он так и не простил Джину за то, как она обошлась с Ренцо. Она пыталась восстановить с ним отношения в надежде получить наследство, но Бруно был непреклонен. Сейчас он в больнице. Ренцо часто к нему ходит, разговаривает с ним, хотя, я не уверена, что Бруно его понимает.
– Если два человека любят друг друга, им не нужны слова, – ответила Мэнди, поднимаясь. – Думаю, мне пора ложиться.
Тереза одолжила ей просторную фланелевую ночную рубашку розового цвета с рисунком в виде танцующих грибов. Проспав несколько часов, девушка очнулась на рассвете и, выйдя в коридор, прислушалась у двери Ренцо. Из-за нее доносилась приглушенная брань. Приоткрыв дверь, она увидела Ренцо, сидящего на кровати. Он все еще был одет,
– Спящий красавец наконец проснулся? – пошутила Мэнди.
Войдя внутрь, она села рядом с ним, и он пристально уставился на ее странный наряд.
– Что это?
– Тереза одолжила.
Расстегнув несколько пуговиц на рубашке, он остановился, снова посмотрел на нее и закатил глаза.
– Перестань, – хохотнула Мэнди. – Давай я тебе помогу.
В последний раз она раздевала его в темноте в порыве страсти. Помогут ли ее прикосновения оживить в его памяти эти моменты? Вот только вряд ли танцующие грибы могут пробудить в мужчине желание.
Но все мысли о сексе улетучились, когда она сняла с него рубашку и увидела его шрамы. На мгновение ей даже пришлось отвернуться, чтобы Ренцо не увидел ее слез.
– Все не так плохо, – заверил ее он. – Врачи проделали отличную работу, и все хорошо зажило. Я просто выгляжу немного по-другому, но это не имеет значения.
Стащив с него брюки, Мэнди помогла ему забраться под одеяло. Он все еще выглядел сонным.
– Передозировка лекарств, значит? – пожурила она его. – Так же можно себя угробить.
– Я несколько дней готовился к этому ужину, – ответил он. – Мне нужно было быть в хорошей форме.
– Потому что ты сговорился с Феррини? Так вот, значит, откуда он про меня узнал.
– Феррини мой старый друг, и когда я попросил его мне помочь, он сразу же согласился.
– Но почему ты не мог мне просто позвонить?
Немного помолчав, Ренцо неохотно сказал:
– Впервые увидев тебя здесь, в своем доме, я смутился. Я попросил тебя прийти на следующий день, думая, что на этот раз справлюсь с волнением, но не смог, поэтому прогнал тебя. Мне хотелось увидеть тебя снова, но издалека. Не разговаривать, просто немного понаблюдать. Я понимаю, что это возмутительно, но мне нужно было выяснить, была ли ты той самой женщиной, образ которой являлся мне по ночам.
– И к какому выводу ты пришел?
– Думаю, это была ты. Сегодня я почти в этом убедился, но дурацкие таблетки подействовали в самый ответственный момент.
– Как часто я тебе являюсь?
– Ты приходишь и уходишь, и я никогда не уверен… – Он небрежно пожал плечами. – После того, что со мной произошло, я ни в чем не могу быть полностью уверен. Иногда мне кажется, что этой женщины вообще не существует.
– Она существует, – заверила его Мэнди. – Она настоящая. Я настоящая.
– Которая? Ты все время разная. Тогда в горах ты то вонзала в меня свои коготки, то давала почувствовать, что я нашел родственную душу. Я никогда ни с кем не испытывал ничего подобного. – Он невесело рассмеялся. – Знаешь, ты очень мне помогла. За эти несколько дней я вспомнил больше, чем за прошедшие два года. В тот вечер, когда мы познакомились, ты была так прекрасна, что я забыл про женщину, с которой хотел заняться любовью.
– Про ту, от мужа которой ты удирал через балкон?
– Да, ты еще сравнивала меня с Дугласом Фэрбенксом и мартовским котом.
Он рассмеялся, но тут же поморщился от боли.
– Кажется, моя спина живет собственной жизнью.
– Может, тебе нужна мазь доктора Ренцо? Мне она очень помогла.
– Не она, а массаж, который я тебе сделал.
– Тогда я могла бы отплатить услугой за услугу, – улыбнулась Мэнди. – Если, конечно, ты не боишься, что я могу причинить тебе вред.
– Ты не причинишь мне вреда. Я тебе доверяю.
– Ложись на живот, – сказала она, выключая свет.
Ренцо подчинился, и ее пальцы заскользили по его широкой спине, по отметинам, которые всегда будут напоминать им о трагедии, едва не разлучившей их навеки. Она старалась вложить в каждое прикосновение всю свою любовь и нежность. Быть может, он вспомнит, как эти руки согревали его два года назад, не давали потеряться в темноте отчаяния…
Вдруг он застонал, и Мэнди резко отстранилась.
– Я сделала тебе больно?
– Нет, что ты. – Он перевернулся на спину. Его глаза как-то странно блестели. – Иди ко мне.
Мэнди легла рядом с ним.
– Знаешь, теперь я абсолютно уверен, – хрипло произнес он. – Ты была настоящей. Такой теплой, живой, родной.
Ее сердце учащенно забилось.
– Помнишь, как там было холодно? – осторожно спросила она.
– Мне не было холодно, потому что со мной была ты.
– О дорогой! – На ее глаза снова навернулись слезы.
Ренцо крепко прижал ее к своей груди, и они долго лежали обнявшись.
– Ты такая, маленькая, – нежно произнес он.
– И хрупкая, – пошутила Мэнди. Он рассмеялся.
– Да, хрупкая.
Слегка приподнявшись, Мэнди стащила с себя ночную рубашку.
– Когда мы занимались этим два года назад, было так темно, что утром мы включали фонарик, чтобы найти одежду.
– Мы ничего не видели. Я крепко прижимал тебя к себе, боясь, что ты исчезнешь. Я помню это, – добавил он, лаская ее грудь. - Ты вздохнула так, будто тебе понравилось.
– Да. А затем я тоже доставила тебе удовольствие, и ты внезапно закричал.
– Не останавливайся, прошу тебя, – сказал Ренцо.
– Именно так, – ответила Мэнди, лаская его, при этом стараясь как можно подробнее воссоздать их первую ночь любви. Но внезапно ее захлестнула такая мощная волна страсти, что она все забыла и стала действовать так, как хотела сейчас.
Ренцо вначале осторожничал, боясь, что тело может подвести его в самый ответственный момент, но желание раскрепостило его. Когда он погрузился в нее, она довольно вздохнула и тут же его узнала. Хотя в первые дни он и казался ей чужим, это был тот же самый мужчина, который любил ее два года назад. Ей хотелось кричать от восторга. В самые интимные моменты он был таким же нежным и внимательным, как раньше. Это означало, что его прежнее "я" дремало глубоко внутри него и только было нужно, чтобы она снова пробудила его к жизни.
– Это была ты, – пробормотал он, когда они отдыхали после головокружительного танца любви. – Всегда была ты.
– Да, я.
– Я тогда сказал, что люблю тебя, и с радостью повторю это снова. Я люблю тебя, моя кошечка, и хочу провести рядом с тобой остаток жизни.
Несмотря на усталость, Ренцо почувствовал прилив сил, которого не знал два года и боялся уже никогда не узнать. Пусть недавно в его жизни были боль и отчаяние, но они остались в прошлом. Впереди у него счастливое будущее с Мэнди, полное радости, любви и доверия.
Когда он заснул, к нему снова явилась черная кошечка. Только на этот раз она, вместо того чтобы убежать, свернулась калачиком у него на коленях и довольно замурлыкала.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Их разбудил звонок телефона. Ренцо снял трубку. Он выглядел взволнованным.
– Хорошо, я сейчас спущусь, – произнес он, вставая с постели. – Это Лючия. В офисе меня ждут два человека. Я совсем забыл об этой встрече. Увидимся позже. – Чмокнув ее в щеку, он ушел в ванную.
Мэнди испытала небольшое разочарование. Она собиралась поделиться с ним своей тайной, как только они проснутся. Придется немного подождать.
После завтрака Ренцо не появился, поэтому она взяла бумаги, которые дал ей Феррини, и вышла в сад. Работа оказалась намного интереснее, чем ей показалось сначала, и Мэнди целый час читала записи, делая на полях заметки.
Она была такой красивой в лучах утреннего солнца, что Ренцо несколько минут любовался ею, стоя под деревом.
Только он хотел ее окликнуть, как у нее зазвонил мобильный телефон. Она ответила на вызов, и ее лицо озарила улыбка.
– Привет, дорогой! Я так рада слышать твой голос. Что? Я очень по тебе скучаю. Скоро мы снова будем вместе. Если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю. Ты меня любишь? Правда? Скажи это еще раз.
Ренцо было невыносимо смотреть, как она сияет от счастья. Это было похоже на медленную смерть. Ему следовало уйти, но ноги словно вросли в землю.
Она рассмеялась, и от этого звонкого смеха его сердце чуть не разорвалось. Ужаснее всего было то, что при этом она запрокинула голову, как будто испытывала высочайшее наслаждение.
Именно это она сделала ночью, когда подарила ему себя. Как легко ему было преподнести такой же подарок ей. Сделать то, чего он не делал никогда в жизни.
Потому что он любил ее. Доверял ей. А она все это время…
Его охватила такая ярость, что он предпочел удалиться, чтобы не наброситься на нее.
Мэнди его не заметила. Поговорив еще несколько минут со Сью, она довольно улыбнулась. Счастье казалось таким близким. Осталось только найти Ренцо и рассказать ему о Дэнни.
Она вернулась на кухню, где Тереза готовила кофе.
– Ренцо все еще в офисе?
– Нет, я видела, как он поднимался наверх. Он выглядел расстроенным.
Взмыв по лестнице на второй этаж, Мэнди обнаружила, что дверь в комнату Ренцо была открыта. Он сидел на кровати. Его лицо было непроницаемым.
– Ренцо, в чем дело? – спросила она, подойдя к нему
Он резко поднялся и отстранился, словно не желал находиться рядом с ней.
– Я хочу задать тебе тот же вопрос.
– Не понимаю, о чем ты.
– Я думал, что встретил единственную в мире женщину, которой можно доверять, – тихо произнес он. – Какой же я идиот! Сам виноват. Мне следовало тебя расспросить.
– Расспросить о чем? – удивилась она, не понимая, почему он смотрит на нее с таким презрением.
– О том, как ты живешь, с кем спишь. Ты знала обо мне все, а я о тебе ничего. Ты посмеялась надо мной, и я никогда тебе этого не прощу.
Мэнди пришла в ужас. Перед ней снова был тот человек, которого она увидела в первый день, – мрачный, раздражительный, злой на весь свет.
– Как ты мог так ко мне перемениться после прошлой ночи? – пролепетала она.
– Не смей об этом упоминать! Прошлой ночью я поверил, что ты действительно меня любишь.
– Но я…
– Ничего не говори. Мне противно тебя слушать. Тебе понравилась прошлая ночь? Ты хорошо надо мной посмеялась? Звонила ли после этого ему, чтобы рассказать о том, как легко меня провела?
– Ты спятил? – разозлилась Мэнди. – Зачем мне тебя обманывать?
– Даже не представляю себе. Почему бы тебе самой не рассказать? Зачем ты сюда приехала?
– Я два года горевала о тебе. Плакала ночами, думая, что ты погиб. Я так любила тебя, что не могла с этим смириться. Узнав, что ты жив, я бросила все и примчалась сюда, чтобы узнать, как ты, и…
– Не лги мне, – презрительно бросил Ренцо. – Ты играла со мной, не так ли? Тебе удалось меня соблазнить два года назад, и ты решила доказать себе, что можешь сделать это снова. Поздравляю, ты снова победила. Я попался в твои сети.
– Ренцо…
– Рассказать тебе, что со мной было, когда я свалился в пропасть? Я целую вечность провел в этом ледяном плену. Мне было так больно, что я молил Бога о смерти. Я думал, что ты погибла, и, после того, что между нами было, мне не хотелось без тебя жить. Я видел тебя. Ты протягивала мне руки, приглашая меня туда, где мы будем вместе, но я не смог к тебе прийти. Мое тело было парализовано, а сердце стремилось к тебе.
– Почему ты не рассказывал мне этого раньше? – произнесла она в болью в голосе.
– Потому что от пережитого потрясения у меня случилась амнезия. Очнувшись в больнице, я помнил только отдельные фрагменты, которые не мог понять. Но прошлой ночью все вернулось в мельчайших деталях. Когда я лежал в твоих объятиях, мне казалось, будто я был погребен под снегом, а ты зовешь меня к себе, но не к смерти, а к жизни. Мне открылся новый мир, потому что рядом была ты.
Внезапно он закрыл глаза, словно воспоминания причиняли ему мучительную боль.
– Ренцо, – прошептала она, приближаясь к нему.
– Отойди от меня, – отрезал он, снова открыв глаза, – но будь любезна выслушать до конца. Я все забыл, но по ночам меня посещали непонятные волнующие образы. Когда ты приехала, я понял, что эти образы были реальностью. Я не хотел в это верить. Убеждал себя, что ни одна женщина не заслуживает доверия, но, вопреки здравому смыслу, поверил тебе. Пусть впредь мне это послужит уроком.
– Ради бога, Ренцо, почему ты так себя ведешь? Разве я в чем-то перед тобой виновата? Это какое-то недоразумение.
– Знаешь, сколько бы я отдал за то, чтобы это оказалось недоразумением? Чтобы я не слышал тебя? Чтобы мне это приснилось?
– Что ты слышал?
– Твой телефонный разговор в саду несколько минут назад.
– Я тебя там не видела.
– Иначе бы ты была более осторожна, – отрезал он.
– Не понимаю, о чем ты.
– О том, что ты не стала бы называть его "дорогой", говорить ему, что любишь его. – Внезапно он подошел к ней. Его взгляд был безжизненным. – Прошлой ночью ты любила меня, сегодня – его, кто следующий?
Руки Мэнди сжались в кулаки. Ей хотелось больно его ударить. Как он посмел осквернить то, что было для нее так свято? На мгновение все чувства покинули ее. Осталась только ярость. Такая же слепая и безжалостная, как и его.
– Я заставлю тебя пожалеть об этих словах, – прошипела она.
– Сомневаюсь. Мне было чертовски приятно их произносить.
– Хочешь я снова сделаю тебе приятное? Хочешь знать, с кем я разговаривала? Его зовут Дэнни Дженкинс.
Он побледнел.
– Твой муж.
– Мой сын.
Это лишило его дара речи, но только на мгновение.
– Правда? – произнес он также презрительно. – Ты скажешь мне, кто его отец?
– Я сделаю еще лучше. Я покажу тебе его прадеда.
С этими словами она схватила со столика фотографию деда Ренцо, затем достала из кармана снимок Дэнни и протянула ему.
– Это мой сын Дэнни, уменьшительное от Данило.
Сев на кровать, Ренцо долго переводил взгляд с одной фотографии на другую. Сходство было таким поразительным, что сомнений возникнуть не могло.
Мэнди хотелось плакать. Она ненавидела себя. Она собиралась все ему рассказать в спокойной обстановке. Представляла себе, как он обрадуется тому, что в его жизни появился новый смысл.
И в конце концов она вывалила все это на него в порыве гнева, и ничего уже нельзя исправить.
Она робко посмотрела на Ренцо. Он положил маленькую фотографию на большую и пристально на них смотрел.
– Он родился в конце октября, – сказала Мэнди. – Спустя девять месяцев после нашей близости. Ренцо…
Обеспокоенная его молчанием, она коснулась его плеча.
– У меня есть… сын, – прошептал он. Мэнди опустилась на пол рядом с ним.
– У нас есть сын. Я думала, что он похож на тебя. До того, как увидела фото твоего деда.
– Мне и в голову прийти не могло… – пробормотал Ренцо. – Я все это время думал только о себе. Почему ты не сказала мне раньше?
– Потому что не могла. Сделай я это в первый день, ты бы тотчас вышвырнул меня. После этого я ждала подходящего момента, но он все не наступал. Ты не помнил, что мы занимались любовью, а без этого ты мог бы мне не поверить. Но после вчерашней ночи у меня появилась надежда. Я собиралась все тебе рассказать сегодня утром, но тебе пришлось уйти. Затем мне позвонила Сью и дала трубку Дэнни. Мы разговариваем каждый день. Он очень смышленый. Быстро схватывает новые слова и все понимает.
– Ты назвала его Данило.
– А как еще я должна была его назвать? Он твой. Здесь, – она положила ладонь на область сердца, – ты никогда не умирал. Я не могла тебя отпустить. Ты в Дэнни. Он очень красивый. Подожди немного, скоро ты сам его увидишь.
– Когда?
– Я позвоню Сью, и она сразу же его привезет. Сегодня для перелета уже поздно, значит, завтра. Все документы на него в порядке, и проблем у Сью не возникнет.
– Давай быстрее. Мы и так уже потеряли слишком много времени.
Мэнди позвонила Сью, и та уже через час забронировала билеты.
– Завтра, – сказала она Ренцо. – Самолет приземляется в полдень.
В ответ Ренцо порывисто обнял ее.
– Прости меня за все те гадости, которые я тебе наговорил. Я никогда не думал, что могу быть таким жестоким. Я причинил тебе боль. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?
– Мне нечего тебе прощать.
– Есть. Мне следовало спокойно спросить, с кем ты разговаривала по телефону.
– Будь тебе все равно, ты бы вел себя спокойно, – улыбнулась Мэнди. – Давай забудем об этом недоразумении. Ты совсем не жестокий. Просто ты был очень болен и еще не до конца поправился.
– Я рад, что ты все понимаешь, но…
– Ренцо, перестань. Ты не должен ни в чем себя винить. Кто лучше меня знает, через что тебе пришлось пройти? Но даже я знаю в лучшем случае половину. Мои страдания не идут ни в какое сравнение с твоими. Мы многое пережили, но у нас было то, о чем другие только мечтают.
Он снова попытался возразить, но Мэнди обняла его и увлекла за собой на кровать.
Затем, когда они, обессиленные, отдыхали в объятиях друг друга, Ренцо пробормотал:
– И как я только мог забыть, что занимался с тобой любовью?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На следующий день они оба поехали в аэропорт. Сначала Ренцо отказывался, ссылаясь на дела. Мэнди догадывалась об истинной причине: он не хотел впервые встречаться с сыном на глазах у посторонних
Но когда она заглянула к нему в офис, чтобы попрощаться, он вдруг заявил, что работа может подождать, и сел в машину вместе с ней.
– Останься я дома, это было бы невежливо по отношению к твоей подруге, – сказал он.
Но Мэнди было невозможно провести. Пусть он притворяется сколько угодно, только на самом деле ему не терпелось увидеть Дэнни.
Это был хороший знак, сказала она себе. Ее переполняла надежда.
Самолет приземлился вовремя.
– Еще несколько минут, – произнесла Мэнди. – Ренцо, где ты?
Он вышел из-за ее, спины.
– Я лучше подожду здесь.
Это было вполне разумно. Хотя ее сын не боялся незнакомых людей, небольшая осторожность не помешает. И все же ей было неловко. Она не хотела, чтобы Ренцо чувствовал себя лишним.
Когда из ворот наконец вышла Сью с Дэнни на руках, Мэнди от радости забыла обо всех своих тревогах и побежала к ним. Увидев ее, Дэнни начал вырываться из рук Сью и кричать "Ма-мааааааааа-аааа"!
– Мой сладкий, – сказала она, забирая его у подруги. – Ты меня не забыл. Ну поцелуй же скорее мамочку!
– Хорошо, что ты успела его взять, пока он у меня не вырвался, – улыбнулась Сью. – Наш малыш Дэнни стал таким сильным.
– Позвольте мне помочь вам с багажом, синьорина, – послышался у них за спиной спокойный голос. – Я Ренцо Руффини.