Она была немного озадачена, когда Феррини подробно ей объяснил, в чем будет заключаться ее работа: он и так уже подробно раскрыл тему в своих записях. Сумма обещанного ей гонорара была велика, к тому же у нее все равно пока не было других заказов.
Вдруг дверь открылась, и на пороге показался старший сын Феррини.
– Папа, синьору Маруччи нужно срочно с тобой поговорить.
Хозяин дома выругался себе под нос.
– Не беспокойся, папа, – сказал Луиджи, – я позабочусь о Dottoressa. Ты еще многого ей не рассказал.
– Вы вытерпите его ужасный характер? – спросил Феррини, улыбаясь.
– Он меня не пугает, – ответила Мэнди. Когда двое мужчин удалились, она твердо сказала Луиджи: – Давайте перейдем к делу.
Она была вынуждена признать, что его рассказ был весьма интересным. Но при этом молодой человек так похотливо на нее смотрел, что ей было трудно сосредоточиться на делах.
– Думаю, нам пора присоединиться к остальным, – не выдержала наконец Мэнди.
– Разве я не заслужил небольшое вознаграждение?
– Определенно вы заслужили мою благодарность.
– И все? А как насчет маленького поцелуя?
– Послушайте меня, Луиджи. Вы очень милый юноша, но я на несколько лет старше вас и не играю в такие игры с детьми.
– Я не ребенок. Я вам докажу.
Он сумел обнять ее за талию, но Мэнди уперлась ладонью в его грудь.
– Я вас предупреждаю, Луиджи…
– Но я должен вас поцеловать, – заявил он. – Это дело чести.
В возне, последовавшей за этим, ему все же удалось чмокнуть ее в щеку, прежде чем она вырвалась и бросилась к выходу.
И застыла на месте: в дверях стоял Ренцо.
– Наш хозяин послал меня за тобой, – невыразительно произнес он. – Сейчас начнутся танцы.
– Х-хорошо, – взволнованно пролепетала Мэнди. – Я люблю танцевать.
– Да, я помню.
– Отлично, – произнес Луиджи как ни в чем не бывало. – Я могу с вами потанцевать.
Но его игра была закончена.
– Я так не думаю, – ответила она. – У вас есть другие гости. Я не должна злоупотреблять вашим вниманием.
Он попытался к ней приблизиться, но Ренцо опередил его, взяв Мэнди за руку.
– Не позволяйте Ренцо злоупотреблять вашим вниманием, – весело сказал Луиджи. – Он не будет с вами танцевать. Он не может. Как мужчина он мертв.
Мэнди услышала, как кто-то резко вдохнул. Она не поняла, был ли это Ренцо или она сама, потому что внутри у нее все кипело от ярости.
– Как омерзительно с вашей стороны было сказать такое! – бросила она. – Вам должно быть стыдно.
– Хорошо-хорошо. – Луиджи отошел назад. – Не надо на меня орать. Я просто хотел вас предупредить, Ренцо уже не тот, что прежде.
– Да он и сейчас как мужчина даст вам сто очков вперед, – отрезала Мэнди. – Отпусти меня, Ренцо.
Но он вместо этого схватил ее за вторую руку.
– Отпусти меня!
– Спокойно, – произнес Ренцо. – Ты не можешь его убить в его собственном доме. Это было бы невежливо. Луиджи, уйди, пожалуйста, а то я натравлю ее на тебя.
Луиджи как ветром сдуло.
Когда он исчез за дверью, Мэнди тяжело задышала, потрясенная собственной реакцией. Она думала, что держит все под контролем, пока Луиджи не оскорбил Ренцо. Все еще клокоча от ярости, она повернулась лицом к Ренцо.
– Зачем ты это сделал? Ты слышал, что он о тебе сказал?
Ренцо кивнул.
– Я также слышал, что сказала ты. Помнится, было время, когда ты скорее сунула бы руку в огонь, чем сделала бы мне комплимент.
– Это не было комплиментом, – быстро ответила Мэнди. – Я это сказала, чтобы поставить его на место.
– Мне следовало догадаться.
– Его жестокость вывела меня из себя. Разве ты сам не разозлился, когда он заявил…
– Что я мертв как мужчина? – закончил за нее Ренцо. – А почему он не должен был так говорить? Это чистая правда. Я уже два года не мужчина, хотя кто знает…
Вдруг она осознала, что он все еще прижимает ее к себе. Его хватка была сильной, не как у человека с ограниченными возможностями. Тепло его тела окутало ее словно кокон.
– Пожалуйста, отпусти меня, – произнесла она дрожащим голосом.
– Не думаю, что мне следует это делать. За тобой нужен глаз да глаз. Когда мы впервые встретились, ты грозилась положить меня на лопатки.
– Нет, наша встреча в офисе не была первой. Мы встречались и до этого.
Ренцо кивнул.
– И я очень плохо себя вел, не так ли?
– Просто ужасно.
– А на тебе был махровый халат, который неожиданно распахнулся.
– Я не помню, – ответила Мэнди, чувствуя, как ее щеки заливает краска.
Его улыбка, так похожая на улыбку прежнего Ренцо, сказала ей, что он помнит тот вечер во всех деталях.
– Нечего сказать? – усмехнулся он. – Это на тебя не похоже. Ты всегда отвечала на вызов.
– Я таким образом развлекалась.
– Тем вечером тебе было не до веселья. Хотя мы могли бы повеселиться вместе.
– Я тебя едва знала.
– Ты и Луиджи тоже едва знаешь. Однако это тебе не помешало напугать бедного парня до полусмерти.
– Я не… Да как ты смеешь… – Дар речи покинул ее.
– Давай выйдем в сад и продолжим наш разговор.
Ренцо взял ее под руку и вывел из дома. Почему-то ей таинственным образом расхотелось ему сопротивляться.
Из освещенного сада доносились звуки музыки. Во внутреннем дворике играл небольшой оркестр и танцевали пары. Остальные гости прогуливались у фонтанов, разговаривали и пили шампанское.
– Давай потанцуем, – предложил Ренцо Мэнди, повернувшись к ней лицом.
– Ты можешь танцевать?
– Эта часть меня еще жива, – усмехнулся он.
Он двигался медленно, но без труда, и это ее озадачило. Еще совсем недавно он так страдал от боли, что нуждался в инвалидной коляске. Сейчас трудно было предположить, что с ним что-то не так.
Одно ей было ясно: Ренцо ошибался, когда говорит, что женщины флиртовали с ним только из праздного любопытства. Они смотрели на него как и тогда в Альпах. В их взглядах было восхищение, желание, интерес, но только не жалость.
Благодаря высоким каблукам она могла смотреть ему в глаза. Ренцо, похоже, это нравилось. Он не отводил взгляда, а его губы находились в опасной близости от ее губ.
Она пыталась напомнить себе, что злится на него из-за нескольких дней молчания, но так и не смогла. Рядом с ним она забывала обо всем. Ей так хотелось, чтобы он ее поцеловал.
– У меня возникли кое-какие подозрения на твой счет, – наконец произнесла Мэнди.
– Значит, ничего не изменилось, – пробормотал Ренцо, и она почувствовала на своей щеке его теплое дыхание.
– Я хочу знать, что послужило причиной столь чудесного исцеления.
– Я уникальный человек, разве ты не слышала?
– Да, ты мне говорил, но я никогда в это не верила.
– Этого я и боялся. – Он вздохнул.
– Ты будешь говорить серьезно? Ты совершил какую-нибудь глупость? Ну да, конечно. У тебя нет ни капли здравого смысла.
– Это верно. Сейчас в моей голове витает много мыслей, но ни одна из них не разумна.
– Это имеет значение? – Мэнди захихикала. – Здравый смысл для трусов.
– Не могу не согласиться.
– Если бы я вела себя благоразумно, то спросила бы тебя, является ли наша сегодняшняя встреча совпадением.
Ренцо не ответил, и она с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Это ведь не случайность, правда?
Он насторожился.
– А ты как думаешь?
– Я думаю, что ты самый нечестный, беспринципный… Если бы я решила сказать все, что о тебе думаю, на это ушла бы вся ночь. Ты ведь все подстроил, не так ли?
– Я ни в чем не признаюсь.
– В этом нет необходимости. Если человек выглядит виноватым…
– Нет-нет, ты неправильно поняла, – возразил он, ухмыляясь. – Это не чувство вины, а тщеславие человека, который привык, чтобы все было так, как он хочет.
– Ну разумеется.
В этот момент к ним в танце приблизился Феррини.
– MioDio! Я хотел послать кого-нибудь за вами и совсем забыл. Ничего страшного. Самое главное, что вы здесь.
Когда пожилой мужчина снова удалился, Мэнди с негодованием посмотрела на Ренцо, который смотрел на нее глазами нашкодившего ребенка.
– Ты мне сказал, что он прислал тебя за мной.
– Правда? Я забыл.
– У тебя плохо получается лгать.
– На самом деле я отличный лжец, – с гордостью произнес он. – Умею быть очень убедительным, когда поступаю нечестно. Послушай, ты была там одна с Луиджи. Тебе могла понадобиться помощь.
– Ты меня защищал?
– А ты разве меня не защищала?
Это заставило ее на время замолчать, но ей все же удалось найти ответ:
– Только не надо строить из себя обиженного гордеца.
– Странно, но я не почувствовал себя уязвленным, – мягко ответил он. – Я никогда не думал, что ты можешь так рьяно меня защищать.
– Мне не нравится, когда другие над тобой смеются.
– Предпочитаешь сохранять эту привилегию за собой?
– Что-то в этом роде. В любом случае сейчас мы квиты. Хотя, я не понимаю, с чего ты взял, что я сама не смогу справиться с этим мальчишкой.
– Я знаю, каким он может быть.
– Таким же, каким был ты в его возрасте, – парировала Мэнди.
– Я был намного хуже, – ухмыльнулся он.
– Почему мне так легко в это верится?
– Потому что ты знаешь меня лучше, чем себя, и это меня тревожит. Я часто спрашиваю себя, что ей обо мне известно, чего не знаю я сам.
Мэнди шаловливо улыбнулась ему.
– Если ты надеешься, что я тебе скажу, ты зря теряешь время.
– Не мучай меня, кошечка, скажи мне.
– Нет. Есть вещи, о которых человек должен помнить, если они действительно для него важны.
– Это важно, не так ли, Мэнди?
– О, да.
– Скажи мне.
– Потерпи немного. Ты сам все поймешь.
– А если нет?
– Тогда мне придется уехать.
Его руки напряглись.
– Я тебе не позволю. Я буду удерживать тебя силой.
– Я сбегу.
Он наклонился, и его губы оказались в миллиметре от ее губ.
– Скажи мне, Мэнди.
– Давай подумаем… Чего ты больше всего хочешь прямо сейчас?
Его глаза заблестели, но он выглядел озадаченным.
– Мэнди… ты хочешь сказать, что это не было плодом моего воображения?
Приподнявшись, она коснулась губами его губ и прошептала:
– Вспоминай.
В следующую секунду она уже отстранилась от него и исчезла в толпе. Ренцо последовал за ней, но она уже нашла себе другого партнера.
Ренцо сел на скамейку у фонтана, откуда мог за ней наблюдать. Он был в смятении. Правильно ли он ее понял? Стала бы она его дразнить, не будь это правдой? Можно ли ей верить?
Луиджи сказал, что он был мертв как мужчина. Но это больше было не так. При одной только мысли о близости с Мэнди его тело вернулось к жизни. Это было давно забытое волнующее ощущение, которое он боялся больше никогда не испытать. И этому он был обязан своей маленькой кошечке.
Видя, как она танцует с другими мужчинами, он чувствовал то же, что и два года назад. Знала ли она об этом? Ну разумеется.
Проскользнув мимо, она так красноречиво на него посмотрела, что все сомнения улетучились. В ответ он поднялся и направился к ней сквозь толпу.
– Эй, – возразил ее партнер, когда Ренцо встал между ними. – Вы не можете этого сделать.
– Еще как могу, – ответил он.
– Не связывайтесь с ним, – сказала Мэнди молодому человеку. – Он знает, чего хочет.
При этом она соблазнительно улыбнулась Ренцо и повела его в сторону.
– Ты, как никогда, права, – сказал он. – А сейчас я хочу знать, куда ты меня ведешь.
Остановившись, Мэнди бросила на него многообещающий взгляд.
– Скоро узнаешь.
Она сделала его своим пленником, но ни один пленник никогда так не радовался своему похищению. Она чувствовала это, ловя на себе ревнивые взгляды женщин, мимо которых они проходили. Еще бы! Она заполучила самого сексуального мужчину среди собравшихся. Они понимали, куда она его ведет и чем они там будут заниматься. Каждая из них сходила с ума от зависти.
Феррини понимающе улыбался.
– Мой шофер отвезет вас домой, – сказал он. – Позаботьтесь о нем, синьорина. Ему это необходимо.
– Я знаю.
В салоне лимузина Мэнди прильнула к Ренцо и начала его целовать.
– Скоро мы приедем туда, где нам никто не будет мешать, – прошептала она.
– Ммм.
– Ренцо? – встревожилась она, заподозрив неладное. – Ренцо? О нет! Этого не может быть.
Но это случилось. Его глаза были закрыты, голова наклонилась вперед.
– Ты посмел уснуть? – возмутилась она.
– Нет.
Он открыл глаза, но они тут же закрылись. Мэнди не знала, плакать ей или смеяться.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда они подъехали к дому Ренцо, ему едва хватило сил войти внутрь. Навстречу им вышла Тереза. Она выглядела взволнованной.
– Перестаньте суетиться, – мягко сказал он.
– Я перестану суетиться, когда вы ляжете в постель.
– Сможешь подняться по лестнице? – спросила Мэнди.
К счастью, в этом не было необходимости. В доме был лифт. Когда они поднялись в спальню Ренцо, он упал на кровать и заснул как убитый.
– Спокойной ночи, – разочарованно пробормотала Мэнди. Ей хотелось его убить.
Тереза ждала ее в коридоре. Она проводила ее в комнату напротив.
– Уже поздно. Вам лучше остаться здесь. Он в вас нуждается.
Мэнди улыбнулась. Заботливая экономка уже успела приготовить настоящий английский чай.
– Очень вкусно, – похвалила Мэнди.
– Я его предупреждала, но разве он кого-нибудь слушает? – раздраженно произнесла Тереза. – Эти таблетки очень сильные, и их нельзя употреблять в большом количестве.
– Таблетки?
– Перед тем как выйти из дома, он принял тройную дозу болеутоляющего.
– Тройную? – Мэнди пришла в ужас. – Неудивительно, что он отключился. Может, вызвать врача?
– Нет, такое бывало и раньше. Он через несколько часов проснется. Но все равно это опасно.
– Но почему Ренцо сделал это сегодня?
– Сказал, что ему нужно быть в хорошей форме.
– Наверное, не хотел, чтобы все эти люди его жалели.
– Причина в другом, и, думаю, вы это знаете.
Пожилая женщина посмотрела на Мэнди, и та отвернулась.
– Я не знаю, что я знаю, – неохотно произнесла девушка.
– Сейчас вы говорите как он, – заметила Тереза. – Вы похожи друг на друга.
– Думаю, да, – с улыбкой ответила Мэнди. Прожевав кусок пирога, она сказала: – Вы были с ним всю жизнь, не так ли?
– Большую ее часть. Джина, мать Ренцо, не справлялась с ним, поэтому они наняли меня.
– Она не могла справиться с одним ребенком? Она много работала?
– Нет, она была бездельницей. Думала, что весь мир вращается вокруг нее. Когда начались сложности, она ушла. Вы упоминали, что Ренцо вам об этом рассказывал?
– Только о том, что он однажды вернулся домой, а ее и след простыл.
– Я никогда не забуду тот день. Он нарисовал ее портрет и хотел показать ей. Обыскал весь дом, но ее нигде не было. Она оставила записку для отца Ренцо, а для него – ничего. Он три дня проплакал.
– Как женщина может так поступить с собственным ребенком? – в ужасе спросила Мэнди. – Неужели она совсем его не любила?
– Не знаю, – ответила экономка. – Иногда так случается, что женщина не любит одного из своих детей, но при этом обожает остальных. Она вышла замуж совсем юной и родила Ренцо, когда ей было всего шестнадцать. Думаю, она винила его в том, что он загубил ее молодость. Когда Джина снова вышла замуж, она не хотела, чтобы Ренцо ее навещал. Вечно придумывала отговорки. Однажды он должен был отправиться к ней на рождественские каникулы, но утром перед его отъездом она позвонила ему и сказала, что он не может к ним приехать. Тогда ему было двенадцать, и я никогда не забуду его лицо, когда он это услышал. Я думала, он заплачет, но этого не произошло. Он резко побледнел, и его взгляд стал безжизненным. Я так разозлилась, что поехала к Джине и все ей высказала, а она заявила, что послала ему подарок.
– Готова поспорить, что она этого не сделала, – сердито сказала Мэнди.
– Лучше бы это было так. Она прислала ему большой сверток, который выглядел весьма заманчиво. Ренцо с такой радостью его разворачивал, думая, что она наконец о нем вспомнила.
– И что же оказалось внутри?
– Фотография в рамке. Семейное фото, на котором была Джина со своим новым мужем и детьми. Она даже написала на обратной стороне "С любовью от мамы", но Ренцо понял, что она любила этих детей так, как никогда не любила его.
– Но как она могла быть с ним такой жестокой? – возмутилась Мэнди.
– Джина всегда была глупой и эгоистичной, – презрительно бросила Тереза. – Она не подумала, что будет чувствовать брошенный ребенок при виде детей, которыми она его заменила.
У Мэнди сжалось сердце от боли за одинокого маленького мальчика.
– После этого он начал закалять характер. Думаю, это был для него единственный способ защитить себя. В школе он делал большие успехи, особенно в спорте. Будучи уже достаточно взрослым, он принимал участие в экспедициях в горы, катался на лыжах, занимался альпинизмом, бобслеем. У него целая куча наград. Все девушки сходили по нему с ума.
– А он их любил?
– Ренцо считал всех женщин предательницами. У него было несколько увлечений, но все закончилось слишком быстро. Он развлекался с девушками, ничего им не обещая, и легко с ними расставался. Его броня всегда была на месте.
– Броня, – повторила Мэнди. – Встретив его впервые, я бы ни за что не подумала, что он нуждается в защите. Он всегда казался таким открытым.
– Это и есть его броня, – сказала Тереза. – Никто не может сквозь нее пробиться и понять, что он думает и чувствует на самом деле.
Я пробилась, печально подумала Мэнди. Только слишком поздно.
– Его другая сторона никуда не делась. Он может быть жестоким, злым, расчетливым, осторожным. Эти качества помогают ему в работе. Благодаря им он преуспел в бизнесе и сколотил состояние. Его главным конкурентом был Энрико Тиллани, но в конце концов ему пришлось продать свой бизнес Ренцо. В обществе Ренцо совсем другой – обаятельный, жизнерадостный, веселый.
– Сначала он меня шокировал своим отношением к жизни и женщинам, – сказала Мэнди. – Но когда мы застряли в хижине, это был совсем другой человек. Человек с большим сердцем. Думаю, теперь он снова защищается.
– Если вы это понимаете, значит, вы именно та женщина, которая ему нужна.
Мэнди было приятно это слышать от человека, который всю жизнь был рядом с Ренцо.
– А как его мать отреагировала на то, что с ним произошло?
– Она прислала ему открытку, – презрительно ответила Тереза. – Сказала, что Австралия слишком далеко и она не может приехать. Получив открытку, Ренцо что-то пробормотал и отложил ее в сторону.
Мэнди выругалась себе под нос.
– Я тоже так считаю, – согласилась Тереза. – Не понимаю, как у такого замечательного человека, как Бруно, может быть такая дочь.