– Черт, разумеется. Потрясающее представление. Я раньше ничего подобного не видела. Даже в Лондоне. А какие были костюмы! Просто нет слов.
– Костюмы? – Джеймс усмехнулся, но промолчал, давая Кейтлин возможность выговориться. Значит, в душе она актриса? Что ж, прекрасная и вполне нейтральная тема для разговора. Ну не собирается он интересоваться ее жизнью. Они просто временно соседи по кровати. – Тебе хотелось быть на сцене?
– Нет, конечно.
Ему показалось или в голосе мелькнул ужас?
– Просто наслаждалась действом?
Для этого она слишком уж возбужденно повествует о спектакле.
– Меня правда потрясли костюмы, – ответила Кейтлин после некоторой паузы. – Это моя профессия. Дизайнер театральных костюмов.
– Ого. Здорово. – Так она дизайнер. По ней и не скажешь. Она скорее создана для того, чтобы привлекать к себе внимание, а не прятаться за кулисами. С такими аквамариновыми глазами, светлыми волосами и прекрасной фигурой она просто воплощение старлетки, ожидающей своего часа. – Значит, ты не начинающая актриса, мечтающая добиться здесь признания?
– Нет же. – Ее смех показался ему немного истеричным. – Нет. Я занимаюсь костюмами. Обожаю суету за кулисами. Я бы с большим удовольствием согласилась выполнять работу в костюмерном цехе.
– В костюмерном цехе?
– Да. Занималась бы костюмами, следила, чтобы они были в порядке, ремонтировала.
– А с ними что-то может случиться? – рассмеялся Джеймс.
– Не всегда что-то серьезное, но актеры танцуют, потеют.
Ох. О физических нагрузках и поте ему сейчас совсем не хотелось думать. Ему требовалось занять ум чем-то другим.
– Костюмы немало весят, – продолжала Кейтлин. – В них жарко. Порой приходится заниматься ими часами.
В них жарко. Как и ему сейчас.
– Тебе все это нравится?
– Да, я бы хотела заниматься именно этим. Я обучалась дизайну в Лондоне. Теперь пора искать работу.
– Но сначала ты решила провести месяц в Нью-Йорке. Истратить все деньги на то, чтобы жить впроголодь и ходить в театры.
Он услышал, как Кейтлин тяжело вздохнула:
– Да.
Джеймс потер виски и подумал о том, что так и не получил ответ на интересующий его вопрос. Откуда она знает Джорджа? Почему брат предложил ей остановиться в этой квартире? Откуда у нее такой страх перед папарацци? Впрочем, гораздо больше его интересовало, если поцеловать ее сейчас, будет ли на губах вкус шоколада?
Он мечтал целовать все ее тело.
Нет, не следует заходить в мечтах так далеко.
– Спокойной ночи, – прошептала Кейтлин. – Хороших снов.
Джеймс улыбнулся и, преодолевая искушение, попытался заснуть. Однако, несмотря на пожелания, сон не спешил захватить его в свои объятия.
Глава 4
Сквозь тишину прорвался резкий визг. Джеймс захлопал ничего не видящими со сна глазами и уставился в потолок, гадая, что это за шум. Внезапно его осенило. Телефон. Домашний телефон. Кто им пользуется в наши дни?
Он протянул руку, но нащупал нечто мягкое. Да, подушки.
Кейтлин спала. Еще слишком рано. После тяжелого вчерашнего дня она встанет не скоро. Он неловко повернулся в спешке и упал с кровати. Выругался и подумал о том, что, должно быть невольно повинуясь своим желаниям, во сне придвигался ближе к ней. Он пошарил рукой по полу в поисках телефона. Трубка висела рядом с кроватью почти у пола. Вероятно, мастера во время ремонта решили, что стационарный аппарат может пригодиться. Сорвав трубку, он приложил ее к уху.
– Да, – злобно прошептал он.
– Джеймс? – удивленно воскликнул Джордж. – Я думал, тебя еще пару месяцев не будет.
Теперь понятно, почему Кейтлин лежит в его кровати. Однако удивление брата раздражало. Откуда Джордж мог знать, если он ничего ему не говорил? Он никогда никому не говорил о сроках командировок. Получается, сам виноват, что оказался в таком положении.
– Я тоже так думал. – Он прижал трубку и понизил голос. – Не представлял, что мы сдаем квартиру.
– Ты не единственный Вольф, который помогает попавшим в беду.
Джеймс помолчал, ощущая, как забилось сердце.
– Она в беде?
– Ей тяжко пришлось в последнее время. Поэтому будь хорошим мальчиком и не усложняй ее жизнь еще больше.
Еще больше? Джеймс сжал зубы. Значит, случилось что-то серьезное. Надо было все же расспросить Кейтлин.
– Кто она такая и что произошло? – Он внутренне напрягся, ведь эта женщина всего в нескольких дюймах от него. Она может проснуться и все услышать.
– Почему бы тебе у нее не спросить? Попробуй для разнообразия поговорить с человеком. – Джордж рассмеялся. – Как вы там разместились? Мне казалось, ремонт закончится через пару недель.
– Даже позже. Ничего, мы справляемся. Я задержусь дня на два. А ты где?
– Дома.
Дома?
– Правда? – Это удар под дых. Брат вернулся. Вернулся к семье.
– Угу. Мама идет. Хочет с тобой поговорить.
– Нет, Джордж. Скажи, я…
– Сам скажи.
– Что ты хочешь мне сказать? – В трубке послышался женский голос.
Джеймс лег на ковер и зажмурился.
– Привет, мам.
– Джеймс! Ты в Нью-Йорке? – Мама задыхалась от счастья. – Когда ты к нам приедешь?
Вот. Без преамбул и всяких "как дела". Прямиком к делу. Что ж, ничего удивительного, ведь она их мама.
– Мы так давно тебя не видели, – продолжала она.
– Дел много. – Он сильнее сжал трубку.
– Но сейчас ведь ты свободен?
– Нет, пока занят. Я пробуду в городе всего дня два. Боюсь, у меня не будет времени.
– Джеймс, мы не виделись несколько месяцев, – перебила мать, но голос ее звучал спокойно.
Он приезжал к родителям на День благодарения, Рождество и дни рождения. Разве этого не достаточно? Видимо, нет. Он знал, что они ждут встречи с нетерпением, но у него нет времени сидеть без дела. Он должен работать. Должен. Джеймс закрыл глаза и прикрыл их рукой.
– Неужели я прошу слишком многого? Приезжай хоть ненадолго, – прозвучал в трубке мамин голос.
– Прости, мама. Я послезавтра уже уезжаю.
– Ах, так. – Повисла пауза. – И куда на этот раз?
– Э-э-э… – Он спешно подыскивал благовидный предлог. – Конференция в Японии.
– В Японии? Очень интересно.
Джеймс явственно почувствовал разочарование, которое мама пыталась тщательно скрыть. Впрочем, визит к родителям станет еще большим разочарованием. Лучше пусть их встречи останутся краткими, редкими и безболезненными.
– Может, заглянешь к нам, когда вернешься?
Он понял, что мама пытается улыбнуться.
– Может быть.
Абонент отсоединился. Джеймс повесил трубку и дал себе слово больше никогда не прикасаться к этому чертову телефону.
– Так-так, – раздался ехидный голос.
Джеймс убрал руку и посмотрел вверх на кровать. Лицо ее было прямо на краю матраса, и она походила на кошку, добравшуюся наконец до сметаны.
– Кто бы мог подумать, что Джеймс Вольф способен лгать близким? – Она подалась вперед, отчего ее губы оказались почти у него перед глазами. – "Уезжаю послезавтра". Вчера ты сказал мне, что у тебя двухнедельный отпуск.
– Я устал. Нет желания опять куда-то ехать.
– Лгун. – Глаза ее сверкнули, ему показалось, она все понимает.
– Это ужасно?
– Конечно. Не хочешь видеться с семьей?
Джеймс мечтал закончить разговор на эту тему как можно скорее.
– Разве ты всегда говоришь правду?
– Нет, разумеется.
На губах появилась очаровательная улыбка. Джеймс желал видеть ее снова и снова. А потом целовать эти губы. Он протянул руку и коснулся ее подбородка.
– А я, значит, не могу соврать?
– Ты же пай-мальчик, не забывай. – Глаза ее потемнели.
– Оказывается, в тебе много плохого, а мне показалось, ты тоже пай-девочка.
– Опять заигрываешь со мной? Или смеешься?
– Когда ты так близко, сложно удержаться. Странно, как просто заставить тебя покраснеть. Плохие девочки так быстро не краснеют.
Щеки ее пылали.
– Я научилась этому за кулисами.
– Дорогая, ты должна быть не за сценой, а на переднем крае, у рампы. Или в самом центре.
– У меня много других талантов.
– Других? – Он рассмеялся и покачал головой. – Смотрю, у тебя на все есть ответ.
– Я умею защищаться.
– Посмотрим. – Он обхватил ее за шею. – А также увиливать. Или какое слово тебе больше понравится.
– Мне нравятся слова "решительность" и "уверенность".
Джеймс приподнялся и сжал другой рукой ее плечо. Теперь вырваться ей не удастся. Ему этого не хотелось. Сейчас он мечтал быть рядом с ней. Пожалуй, ему не помешает научиться увиливать.
– А слово "желание" тебе нравится?
С ее лица сошли все краски.
– Так вот что тебе нужно.
– Только мне? – пробормотал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не прижать ее к себе.
– У нас с тобой разные желания, – прошептала она.
– Разве?
Он тянул ее к себе, пока она не соскользнула с матраса прямо на него. Кейтлин вскрикнула, но он был готов к этому. К тому же мышцы у него всегда были хорошо развиты.
Кейтлин уперлась руками в пол и приподнялась прямо над его головой. От этого остальные части ее тела лишь сильнее прижимались к нему. Она вскрикнула, почувствовав его напряжение. Но он положил руку так, чтобы она не смогла пошевелиться. Второй рукой стал тянуть к себе. И тянул до тех пор, пока губы их не встретились.
Кейтлин вскрикнула и приоткрыла рот. Он решительно и жадно припал к ее жарким губам.
Поцелуй захватил обоих. Он не был нежным и осторожным, скорее диким и ненасытным.
Его язык требовательно проникал все глубже, словно не мог насладиться в полной мере. Пальцы теребили ее волосы, ему нравилось прикасаться к этому шелковистому золоту, дурманил исходивший от нее аромат. Кейтлин ощущала, что разочарование после телефонного разговора еще не прошло, понимала, он использует ее, чтобы развеять тучи в душе.
Впрочем, все равно. С ее стороны все тоже не бескорыстно. Это самые приятные чувства, какие ей довелось испытать в последнее время, и она отчаянно стремилась к ним. Внутри тлел огонь, и Джеймс умело заставил его разгореться. Она жаждала наслаждения, способного дать столь необходимое облегчение. Каждое прикосновение отдавалось дрожью.
Ее состояние начинало походить на эйфорию. И причиной тому Джеймс. Все ее мысли связаны лишь с ним. В его поцелуях не было нежности, как, впрочем, и желания соблазнить. Только голод, яростная жажда близости. Страсть. Одного поцелуя ему недостаточно, как и двух, даже трех. Обеими руками он обхватил ее голову и продолжал целовать. В какой-то миг Кейтлин тихо застонала, ощущая его каждой клеточкой тела, оно потянулось к нему, желая наслаждения.
Казалось, она умерла и вновь возродилась. От тесного контакта стало жарко и влажно. Она раздвинула ноги, чтобы полнее ощутить его волнующее напряжение. От прикосновения к его жаркой гладкой коже огонь разгорался сильнее.
Она хотела его. Хотела, хотела, хотела. Кейтлин опять застонала, желая, чтобы он не останавливался только на поцелуях. В этом стоне было сожаление, что все происходит слишком медленно.
На ней лишь его футболка, на нем трусы. Одежда показалась возмутительной преградой. Она извивалась в его объятиях, стараясь направить его возбужденный член туда, где ему следовало быть, и проклинала мешавшую этому ткань. Если бы не это, он уже был бы в ней, они вместе устремились бы к блаженству. Рука Джеймса скользнула ниже по ее спине, обнаженному бедру, затем вверх по ягодицам. Обнаружив отсутствие белья, он громко застонал, и его тело отреагировало инстинктивным напором. Оба застыли на несколько мгновений, пока она не открылась ему, приглашая идти дальше.
В следующий момент Джеймс неожиданно выругался и остановился.
– Хватит.
Она удивленно оглядела его обнаженное тело. Что он задумал? До оргазма оставалось несколько секунд, он ей так необходим!
– Кейтлин, – прорычал он неожиданно грубо. – Я не могу!
Его слова больно хлестнули по лицу, звуки впились иголками в разгоряченную кожу. Решимость на его лице подсказывала, что она не ошиблась. Он не хочет ее. Не желает заниматься с ней любовью.
Конечно, а как же иначе?
Она похолодела и схватила ртом воздух. Ей показалось, что она пытается выплыть на поверхность, преодолевая ледяную толщу вод.
– Это все неправильно, – продолжал Джеймс. – Я не должен был до этого доводить. Обещал себе. – Он откинул голову, и она ударилась об пол.
Что это значит? Он винит ее? Но он сам привлек ее к себе и поцеловал. Может, он так привык проводить утро? Ведь молодой мужчина может просыпаться с эрекцией, а рядом оказалась она.
Проклятие. Она предполагала, что так будет. После этого звонка все пошло наперекосяк. И дело только в нем и больше ни в чем, верно?
– Не вини себя. – Кейтлин нашла в себе силы встать и переместиться на кровать, забравшись как можно дальше от Джеймса. – Мы просто целовались.
Он сел, и над матрасом появилась его голова.
– Не просто, – выпалил он. – Я возбудился не на шутку. – Он покачал головой. – У меня давно ни с кем ничего не было.
О, нет. Кейтлин вовсе не желала сейчас выслушивать лживые объяснения и наблюдать попытки отстраниться от нее. Так бы и сказал, что он не хочет ее. Ничего страшного, она перетерпит.
По спине пробежала дрожь. Но она-то его хочет. И теперь он знает, насколько сильно.
– Конечно, – кивнула она, делая вид, будто происходящее вовсе ее не трогает. – Раз так, поцелуи в губы тебе полезны.
Джеймс открыл рот. Закрыл и неожиданно рассмеялся. Встал и, к счастью, натянул отброшенную в сторону футболку. Разумеется, серую. Повернувшись, пристально посмотрел на нее и произнес:
– А как тебе?
– Обычный поцелуй. – Она пожала плечами. – Ничего особенного.
– А вот и лжешь. – Джеймс откинул голову и опять рассмеялся. – Опять пытаешься увильнуть. Или защищаешься? Я понял. – В следующую секунду его лицо стало серьезным. – Знаешь, нам не стоит этого делать. Одно дело флирт, но спать вместе…
Они и так спят вместе. В одной – пусть и огромной – комнате. Это превращало близость в нечто иное. Она знала о нем гораздо больше, чем если бы видела впервые.
– Не стоит, – согласно кивнула она.
Получается, ее нельзя хотеть? Как же это оскорбительно.
В душе зародилось желание, но другого рода – отомстить. А еще лучше – доказать, что его влечет к ней. Заставить его сделать это!
Кейтлин испугалась, насколько сумасшедшие мысли возникли у нее в голове. Можно подумать, она на такое способна. Ерунда. Только что Джеймс доказал, что обладает силой воли, в отличие от нее. Или она уже избавилась от черты характера, именуемой своеволие? Она уже не та Кейтлин, которая хочет большего.
Впрочем, она не удержалась от вступления в борьбу с его "идеальностью".
– А ты всегда поступаешь только правильно?
По его лицу пробежала тень.
– Как и большинство людей, я стараюсь.
Она молча наблюдала за ним, лихорадочно размышляя, как выпутаться из этой кошмарной ситуации с наименьшим ущербом для собственного самолюбия. К счастью, зазвонил мобильный телефон. Она бросилась к нему, сожалея, что это не случилось на пять минут раньше, что существенно облегчило бы ей жизнь. Нажав на кнопку, она долго слушала, попросила повторить все сказанное еще раз, а потом, отсоединившись, осталась стоять к нему спиной.
– Мой чемодан наконец-то нашелся. – Впрочем, он уже все понял из последней фразы.
– Отлично. Они уже его отправили?
Кейтлин кивнула. Да, это очень хорошо. Ей больше не придется брать его вещи. И спать без белья. И тратить деньги, которых и так не хватает.
– Пойду оденусь.
Она прошла в ванную комнату, заперла дверь и встала под ледяной душ, подставляя лицо колючим струям. В какой-то момент Кейтлин пожалела, что не фригидна. Тогда она не извивалась бы под ним, пьянея от приближения оргазма. Интересно, что он о ней подумал?
Поморщившись, она ответила себе, что этим его мнение о ней уже не испортить. Видимо, решил, что она спит со всеми подряд.
Решив, что ледяной терапии достаточно, она повернула кран горячей воды. Простояла под душем бесконечно долго, стараясь не думать о том, что ванная может понадобиться Джеймсу. Втайне надеялась, что его не будет в квартире к тому моменту, как она выйдет.
Когда наконец она решилась выйти, то увидела, что кровать тщательно убрана, а на краю – вот чудо! – лежит маленький чемодан. Значит, представитель авиакомпании не шутил, когда обещал, что багаж скоро прибудет.
Кейтлин бросилась сначала к чемодану, а затем обратно в ванную, переодеться в одно из своих самых любимых платьев с цветочным рисунком. Хорошо сидящая одежда важна, как железные доспехи. Откинув волосы, она посмотрела на себя в зеркало и вскинула подбородок. Теперь она готова встретиться с ним и не покраснеть.
В спальне Джеймса не оказалось. Спускаясь по лестнице, Кейтлин прислушивалась к звукам в квартире и с разочарованием была вынуждена признать, что слышит лишь тишину. Она фыркнула, подумав, что он ушел. Однако откуда-то снизу до нее доносился восхитительный запах. Спустившись еще на один этаж, она увидела небольшую кухню и сидящего за столом Джеймса, жующего то самое нечто, издававшее привлекший ее аромат.
Взглянув на нее, он громко сглотнул.
– Этот наряд мне нравится намного больше.
– Я должна быть польщена? – Она вновь обратилась к безопасной саркастической манере.
– Если хочешь получить приготовленный мной завтрак, то да. – Джеймс вернулся к своей манере.
Черт, нечестно с его стороны.
– Тогда я польщена. – Она одарила его лучезарной улыбкой. – Благодарю вас, достопочтенный сэр.
Надо сказать, это было не совсем ложью. Ей приятно его внимание. А это платье было одним из первых, разработанных ею самой. Однако она не намерена давать ему возможность выиграть ни по одному из пунктов.
Джеймс продолжал ей улыбаться, глядя с нежностью и теплотой, отчего по телу пробежало волнение. Неужели он думает, она забудет о столь позорном происшествии?
– Прости меня за недостойное поведение, – продолжал Джеймс с неожиданной легкостью. – Видимо, такое нередко случается с людьми, находящимися близко. Может, этому суждено было произойти. Но ведь теперь между нами все по-прежнему, верно?
О нет, этого не должно было случиться. Как может все быть по-прежнему? Ее желание осталось неудовлетворенным. Черт, он был так соблазнителен, она с трудом удерживалась, чтобы не броситься к нему сию же минуту. Кейтлин была уверена, что, если сдерживать желание, будет только хуже.
– Представим, что мы два маленьких зверька, не умеющих управлять инстинктами.
– Но мы умеем. Мы смогли.
И смогут в будущем? Смогут преодолеть искушение?
– Разумеется.
Джеймс поспешно отвернулся к аэрогрилю и сделал несколько шагов, чтобы увеличить расстояние между ними, но она прошла следом, придав лицу выражение, которое было у нее в момент его первого появления в спальне.
– Ты не собираешься в любимое кафе? – Она широко распахнула глаза.