- А… а как ты устроился в городе? - поинтересовалась Летиция и повела рукой. - Я имею в виду, снимаешь ли ты дом или квартиру окнами на море…
- У меня пентхаус в Редондо-бич. Окнами на море.
- Очень мило.
- Да. - Энтони с любопытством взглянул на Летицию. - А ты как живешь?
- У меня квартирка окнами в парк. Увы, не на море.
Летиция замолчала и огляделась.
- Ну, все же "Пинк-велвет" принадлежит не врагу, - спокойно заметил Энтони.
- Нет, конечно же нет.
Она нервически заправила за ухо выбившуюся прядку.
- Ты неожиданно поняла, что потеряла этот дом?
- Да нет, я неожиданно поняла, что чувствую себя какой-то ненастоящей, - медленно произнесла Летиция. - Как перекати-поле. Ты, к примеру, сидишь на любимом месте отца. И мы всегда готовили мясо вечером в воскресенье, когда оставались здесь. Когда я его жарила, то даже не осознавала, что действую по привычке.
Энтони посмотрел на нее, затем поднялся и помог встать Легации. Потом усадил ее в уютное кресло и пододвинул скамеечку для ног. Подкинул в камин еще полено и включил стереопроигрыватель.
- Это единственное, что я уже распаковал, - улыбнулся он и вылил в бокал Легации остаток вина из бутылки. - Посиди пока. Я приготовлю кофе.
Комнату наполнили звуки "Маленькой ночной серенады" Моцарта. Летиция вздохнула от удовольствия и закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла. Когда она подняла веки, перед ней стоял Энтони с подносом. Летиция покраснела: оказывается, она отбивала такт обеими руками.
- Ты тоже любишь музыку, - заметал Энтони, поставив поднос на стол и усаживаясь на краешек скамеечки.
Летиция отодвинула ноги в сторону, освобождая ему место.
- Да. И ты тоже, как я погляжу. Та кассета с тибетской музыкой просто чудо! Мне кажется, эти мелодии до сих звучат у меня в голове.
Энтони рассмеялся и разлил кофе. Затем открыл бутылку коньяку и плеснул его в чашки. Летиция сделала большие глаза, но приняла чашку.
- Что, у меня такой вид, будто я нуждаюсь в сильном подкрепляющем средстве?
- Ты выглядишь уже лучше, - ответил Энтони. - Не такой загнанной.
Летиция состроила гримасу и отпила кофе.
- Тебе приходилось быть сильной слишком долго, насколько я понимаю, - продолжил Энтони. - Так что реакция вполне естественная.
- Может быть.
Она откинула голову на спинку кресла.
- Как твоя фирма? - спросил Энтони после паузы.
- О, процветает, так что я наняла еще швей и закройщиц… - Летиция неожиданно замолчала и спустя секунду воскликнула: - Мне же завтра вставать на заре! У меня встреча назначена на девять утра!
- Ничего страшного, успеешь, - заверил ее Энтони. - Послушай, я буду в Лос-Анджелесе в пятницу вечером. В Музыкальном центре будут играть Мендельсона. Пойдешь со мной?
- Ты поедешь в город только ради концерта? - изумилась Летиция.
- Нет. Есть еще кое-какие дела. Ну так? - приподнял бровь Энтони.
- С удовольствием.
- Тогда я заеду за тобой. Начало концерта в восемь, поэтому…
- Давай пообедаем в шесть, - прервала его Летиция. - У нас будет куча времени.
Неожиданно она зевнула и удивленно посмотрела на свою чашку с кофе.
- Пора в постельку, - заметил Энтони, поднимаясь. - Выдать тебе футболку в качестве ночной рубашки?
Летиция осмотрелась.
- Да нет, не стоит, у меня есть вот это.
И она взяла со спинки кресла большой светло-кофейного цвета кашемировый платок, без которого редко выходила из дому.
- Но это же шарф… - удивился Энтони.
- Нет, не шарф и не шаль, а платок, - возразила Летиция. - Чуть ли не самая полезная и красивая вещь в моем гардеробе. - Тут она взмахнула платком. - Семьдесят процентов кашемира и тридцать - шелка. Если женщина следит за модой, ей не обойтись без такого платка.
- Верю. Но все равно не понимаю, как ты собираешься в нем спать.
- Намотаю, как саронг. - Летиция снова взмахнула платком и обернула его вокруг себя. - Примерно вот так.
Энтони не проронил ни слова. Но когда Летиция подняла взгляд от платка и посмотрела ему в глаза, то сразу догадалась, о чем он думает. Энтони представлял ее в одном платке, безо всякой одежды.
Летиция сняла платок и аккуратно сложила его.
- Извини. Я опять не подумала, - произнесла она, ощущая, как краска заливает щеки и как по спине бегут мурашки.
Энтони по-прежнему молчал. Однако Летиция не могла не чувствовать силы их взаимного притяжения: воздух, казалось, звенел вокруг них. Темная прядь, упавшая на лоб, морщинки на лице, шрам над бровью, великолепное тело, память о прикосновениях его рук - все это заставило неровно вздыматься грудь Летиции. Она ничего так не желала, как ласк Энтони, чтобы они оба пылали единым огнем.
До нее дошло, что даже собственная комната и собственная постель не избавят ее от этой жажды.
Летиция сделала неопределенный жест рукой, и платок упал на пол. Энтони не обратил на это внимания, он наконец-то заговорил.
- Если ты хочешь этого… - Его взгляд коснулся ее глаз, волос, груди. - Если ты не пожалеешь об этом утром…
Летиция наклонилась за платком и, выпрямляясь, спросила единственное, что пришло на ум:
- Но откуда мне знать, пожалею я или нет?
Энтони улыбнулся губами, а не глазами.
- Если не знаешь, тогда лучше потерпим до того момента, когда ты будешь знать наверняка. Спокойной ночи, моя милая.
Он подождал немного. Летиция молчала. Вид у нее был безутешный… и разочарованный. Энтони улыбнулся, шагнул к ней и поцеловал в лоб.
- Иди спать. Жизнь не кончена, у нас еще все впереди.
В четверг Энтони позвонил Летиции предупредить, что не сможет пообедать с ней в пятницу, как обещал ранее. Он попросил приехать прямо к Музыкальному центру и ждать у входа.
- Почему бы и нет? - сказала Летиция, надеясь, что Энтони не услышит разочарования в ее голосе.
- Извини, что так вышло, - откликнулся он.
Летиция сжала зубы: он таки услышал!
- В субботу рано утром я улетаю в Мексику, - объяснил Энтони. - Возникли кое-какие проблемы, которые мне придется решать завтра до самого вечера.
- Ничего страшного, - бодро произнесла Летиция. - Так я жду тебя у входа, да?
- Да. И не поужинать ли нам у тебя после концерта?
- Отлично. Увидимся.
Летиция положила трубку и стала размышлять.
В понедельник она покинула "Пинк-велвет", когда небо только начало розоветь. Однако выспалась великолепно: Энтони пришлось долго стучать в дверь, чтобы разбудить ее.
Приняв душ, она обнаружила, что хозяин дома приготовил завтрак - яичницу с ветчиной, тосты, чай. Летиция удивленно заморгала, рассмотрев, что Энтони чисто выбрит, бодр и свеж. Похоже, холодный утренний воздух и впрямь действует на него тонизирующе.
В то время как у нее самой тени под глазами, никакого макияжа, нечем перевязать волосы, и вдобавок надето вчерашнее платье. Неудивительно, что настроение у Летиции было не из лучших.
О чем она и предупредила Энтони, отвергнув яичницу с ветчиной и ограничившись одним чаем.
- Понятно, - откликнулся он. - Я вижу, ты не жаворонок.
- Ошибаешься, - хмуро ответила Летиция. - Я по утрам бываю весела, как птичка, но только не сегодня.
- Почему бы тебе не позавтракать посытнее?
- Потому что меня тошнит от одной мысли о яичнице - мой желудок еще не проснулся.
Энтони рассмеялся, показав белые зубы, и пододвинул тарелку с яичницей к себе.
- Намажь тосты медом, - посоветовал он и принялся за еду.
Летиция уставилась на него, как на привидение.
- Это твой второй завтрак, или…
- Второй, - благодушно признался Энтони. - У меня сегодня много дел, надо подзаправиться основательно.
- Кошмар! Да ты не только жизнерадостный и бодрый, сексуальный и симпатичный - между прочим, я долго не могла уснуть, и как ты думаешь, из-за кого? - ты еще и съедаешь два завтрака! Это уж слишком!
Энтони снова рассмеялся, откладывая в сторону вилку и нож.
- Как мне тебя утешить? Выбросить второй завтрак в мусорную корзину или целовать, пока у тебя не поднимется настроение?
Губы Летиции изогнулись в улыбке, и она стала мазать тост маслом.
- Думаю, будет лучше, если ты доешь мой завтрак. - Она протянула руку за баночкой с медом. - Потому что через пять минут мне надо уезжать.
Летиция вернулась в настоящее и огляделась по сторонам - она звонила из своей спальни. Стены приглушенного розоватого цвета, на широкой постели темно-малиновое покрывало и гора подушек в розовых, белых и малиновых цветочках. Антикварная кровать, прикроватный и туалетный столики из красного дерева были привезены из "Пинк-велвет". Оттуда же прибыли и несколько картин и зеркало, которое висело в углу и дополнительно служило вешалкой для шляп.
В куче книг, загромождавших прикроватный столик, находились непременные блокнот и коробка карандашей, поскольку вдохновение часто посещало Летицию, когда она сидела на кровати, опираясь на груду подушек.
Летиция стиснула ладони, и это напомнило ей жест Энтони. Перед отъездом, в понедельник утром, он взял ее руки в свои, прижался лбом к ее лбу и негромко сказал:
- Будь осторожна за рулем.
Энтони отпустил Легацию, напоследок вложив в ее руку цветок - нежно-розовый бутон "Пинк-велвет".
Горло у Летиции сжалось, к глазам подступили слезы, однако у нее хватило самообладания сдержаться. Она заплакала, только когда уже подъезжала к Лос-Анджелесу. Слезинки ползли по щекам и капали на платье. Но откуда взялись эти слезы? - недоумевала Летиция тогда и сейчас. Как Энтони ухитрился растрогать ее простой любезностью? Нет, конечно, она знала ответ на свой вопрос. Но готова ли она была признать, что все сильнее и сильнее влюбляется в Энтони Симмонса?
Летиция ждала Энтони недалеко от входа в Музыкальный центр. Хотя было уже без четверти восемь, день еще не угас и голубоватый сумрак лишь чуть смягчил очертания зданий.
Она надела длинную прямую черную юбку, пепельно-серую блузку и черные туфли на низком каблуке. Губы накрасила ярко-алой помадой, волосы распустила. Черный и серый цвета по контрасту подчеркивали свежесть ее кожи, а покрой одежды - стройность фигуры.
Мимо Легации спешили на концерт люди, время шло, а Энтони все не было видно. Затем поток народу иссяк, и она осталась одна. И тут Энтони наконец появился. Летиция сглотнула, когда он остановился в нескольких шагах от нее. Они смотрели друг на друга бесконечно долгое мгновение.
Само присутствие Энтони, взгляд серых глаз, обежавший фигуру, заставили Летицию тяжело дышать.
Он подошел к ней и протянул руку, чтобы коснуться ее лица. Летиция закрыла глаза и встретила губами его ладонь, а потом потерлась виском о его запястье. Так прошла минута или две, оба почувствовали, что все нужное понятно без слов, а все, что было сказано, - померкло и умалилось.
С тем же ощущением они шли к джипу после концерта, очарованные не только музыкой Мендельсона, но и близостью друг друга.
По дороге они больше молчали, а едва закрыв за собой дверь квартиры, обнялись. Потом последовал долгий поцелуй, который незаметно перерос в нечто опьяняюще жаркое и безумно чувственное, знаменуя собой союз не только душ, но и тел.
Энтони втянул воздух сквозь стиснутые зубы и начал расстегивать блузку Легации. Серый шелк сполз с плеч, открыв черный кружевной лифчик, соблазнительно подчеркивающий форму груди и нежную белизну ее кожи. Когда длинные пальцы скользнули от тонкой талии вверх, Летиция откинула голову, словно давая понять, что Энтони волен ласкать ее, как того захочет.
Когда он, сделав над собой усилие, спросил: "Летиция, ты знаешь, чем это все закончится?" - она взяла его за руку и повела в спальню.
Энтони раздел ее и положил в постель. К тому времени, когда он присоединился к ней, Летиция вся дрожала - не от холода, а от силы страсти, которой дала волю. Их тела сплелись, слились в единое целое. Летиция никогда не знала такого возбуждения.
Но сначала Энтони успокоил ее тревогу, не только лаская, но и повторяя шепотом ее имя, целуя черные волосы.
Ужинали они в два часа ночи. Энтони оделся, но Летиция накинула лишь бледно-розовый шелковый пеньюар. Вид у нее по-прежнему был ошеломленный.
Она приготовила цыплят с луком и настоящую испанскую паэллу. Подав блюда на стол, Летиция открыла бутылку кларета, и ей пришло в голову, что она впервые в жизни по-настоящему нуждается в глотке ароматного, выдержанного вина. Но что сказать? Что сделать? Ведь теперь, после того что она пережила сегодня, ей уже никогда не стать прежней.
Молчание, воцарившееся в столовой, пугало ее.
Наконец Энтони спросил:
- Можно, я сделаю все по-своему?
Летиция насторожено посмотрела на него сквозь ресницы, но кивнула. Тогда Энтони перенес тарелки и блюда на низенький столик, стоящий перед диванчиком. Затем вернулся к Летиции, взял ее за руку, подвел к диванчику и усадил. Под конец он переставил бокалы с вином с обеденного стола на маленький и опустился на диванчик, пересадив Летицию себе на колени.
Она вздохнула и отвела глаза, чувствуя тепло его рук.
- Иногда кажется, что ты падаешь с высокого обрыва, - еле слышно заговорил Энтони, гладя Летицию по голове. - Особенно когда все так… как у нас с тобой.
Она опустила ресницы, чувствуя огромное облегчение.
- Я себя именно так и ощущаю. Словно парила в заоблачных высях.
Энтони приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал. Ресницы Летиции затрепетали. Она с жадностью вгляделась в светло-серые глаза и шрам-звездочку, который погладила кончиками пальцев.
- И еще я думала, как буду обходиться без тебя.
Энтони взял ее пальцы в свои и поцеловал.
- Меня не будет всего три дня.
- Звучит, как "тысячу лет".
- Может, и так, - признал Энтони. - А не хочешь отправиться со мной?
Летиция выпрямилась, взяла со стола свой бокал и подала Энтони его.
- Во-первых, у меня нет билета…
- Это легко исправить.
Летиция искоса взглянула на Энтони.
- Уж не знаю почему, но я тебе верю. И у меня еще есть работа…
- Из этих трех дней рабочий всего один.
- Увы, у меня их больше, я собираюсь работать все выходные. - Летиция отпила вина и снова прижалась к Энтони. - Но если честно, дело в том, что у меня нет сил - ни моральных, ни физических - куда-то улетать.
Он негромко рассмеялся.
- Поверь, от меня это тоже потребует изрядных усилий.
Летиция отпила еще вина и резко спросила:
- Ты ведь знал, что все так будет сегодня?
- Нет. А ты знала?
- Нет… - медленно произнесла Летиция. - Хотя думала об этом всю неделю. Однако что тогда все это значит?
- Может, это любовь?
Летиция задрожала и взглянула в глаза Энтони.
- Да. О да, но… - И умолкла.
- Но незачем предпринимать что-то впопыхах, так?
Она увидела, как Энтони прищурился, произнеся это, и в его взгляде промелькнуло странное выражение. Затем он добавил:
- Думаю, это весьма благоразумно с вашей стороны, мисс Уимблоу. Вы мудры и осмотрительны.
Летиция помолчала. На ее губах заиграла легкая улыбка.
- Из твоих слов, Энтони, я заключаю, что ты не слишком-то хорошо знаешь мисс Уимблоу.
- В каком отношении? - спросил он.
- Здравый смысл велит мне… - Летиция выдержала паузу и сделала серьезное лицо. - Накинуть на тебя лассо и оттащить к ближайшему алтарю. Вот так, мистер Симмонс.
На секунду воцарилось молчание, затем Энтони тихонько рассмеялся.
- Честное говоря, - произнес он наконец, - за эти слова я готов вечно любить тебя.
Он крепко обнял Летицию и поцеловал. После этого напряжение оставило ее, и она смогла поесть, сидя бок о бок с Энтони и перебрасываясь с ним несвязными замечаниями. Все было мило и замечательно, и, как осознала Летиция позднее, происходившее той ночь стало прообразом их отношений. С одной стороны, теплая дружба, с другой - бешеный фейерверк плотской страсти. И то и другое существовало как бы параллельно, не пересекаясь.
- Мне пора, - сказал наконец Энтони, глядя на часы. - А тебе надо поспать.
Он поднялся, помог встать Летиции, а потом снова ее обнял.
- Ладно, - промурлыкала она, обнимая Энтони за шею и прижимаясь губами к уголку его рта. - Счастливого пути, мистер Симмонс.
- А вам счастливых снов, мисс Уимблоу.
Энтони погладил Летицию по волосам, а затем его руки скользнули под пеньюар. Она задохнулась и спрятала лицо у него на плече, потрясенная силой нахлынувших ощущений. Затем, как по команде, оба отступили друг от друга, смущенно улыбаясь.
- Не думай, что мне легко от тебя уехать, - сказал Энтони.
- Гоню от себя эту мысль. - Руки Летиции непроизвольно сжались в кулаки. - Но лучше бы ты не трогал меня.
- Не могу. - Он взял ее руки в свои, разжал кулаки и по очереди на мгновение прижал каждую из ладоней Летиции к губам. Потом посмотрел ей в глаза и еле слышно произнес: - Я вернусь… Что бы ни случилось.
И ушел.
Летиция уснула почти мгновенно. Проспала до десяти и проснулась от того, что кто-то немилосердно терзал дверной звонок.
Выяснилось, что это посыльный из цветочного магазина. Летиция открыла ему дверь, одной рукой придерживая пеньюар, а другой пытаясь откинуть волосы с лица. Посыльный доставил огромный букет роз - без карточки. Но самое чудесное в этих розах, не считая их аромата и прохладной бархатистости лепестков, было то, что их цвета - розовый, белый и малиновый - идеально подходили к колориту ее спальни.
Случайное совпадение? - думала Летиция по дороге в спальню, прижимая к себе цветы. Или Энтони специально выбрал розы - в честь того, что здесь произошло?
- Да, именно так, - произнесла она вслух и спрятала лицо в цветах. - Не припомню, чтобы я была когда-нибудь так счастлива! Энтони Симмонс, ты сделал из меня другого человека. Другую женщину. - Летиция оторвала лицо от букета и печально улыбнулась. - Подумать только, я обращалась с тобой, как с врагом! Как хорошо, что я все поняла!
Она поставила розы в вазу, а потом отправилась на работу, полная сил, не имея ни малейшего представления о том, что один-единственный розовый бутон причинит ей такую боль, какой она никогда прежде не испытывала.
Когда Энтони вернулся, все свободное время они проводили вместе и Летиция узнала много нового о мистере Симмонсе. К примеру, хоть он и считал, что занимается чем-то помимо зарабатывания денег, работал он безумное количество времени. Кроме того, оказалось, что Энтони имел степень магистра экономики. И что, несмотря на все свои миллионы, был не способен выбросить ни крошки еды и мог починить абсолютно все на свете.
- Ты, должно быть, здорово выучился учиться, - сказала ему Летиция однажды.