Но Джонни посмотрел не на нее, а на Эспер, стоявшую у стены и переживавшую по поводу своего роста и неудачного наряда.
- Пошли, Хэсс, - сказал он, протягивая девушке руку.
- О! - едва слышно вымолвила Чарити и приняла приглашение Вилли Бовена, старшины с "Цереры".
Эспер, страшно покраснев, пробормотала:
- Я не знаю многих па этого танца…
- Ничего, я тоже не знаю, - беспечно заявил Джонни. - Но я хочу поговорить с тобой.
Они заняли первую позицию, и пока остальные пары пристраивались за ними, Джонни едва слышно спросил:
- Где Деревянная Нога?
- Болен. Не может прийти, - прошептала Эспер.
Джонни нахмурился. Увлекая девушку в стремительном танце, он тихо проговорил:
- Дело будет потруднее, раз так. Твоя мама следит?
Эспер кивнула. Сьюзэн, сидя в гостиной, могла незаметно смотреть в окно, выходившее на улицу.
- Еще не время, - добавила Эспер, желая, однако, чтобы это время и не наступило. Сейчас предстоящее дело казалось ей глупой, досадной помехой. Она была счастлива, просто танцуя с Джонни, причем танцуя лучше, чем она сама ожидала. А после танцев будут еще фанты. Вдруг ее партнером опять станет Джонни, а фантом будет поцелуй…
И вот она снова стояла перед ним, после двух кругов, слегка запыхавшаяся, с сияющими глазами. Но Джонни смотрел не на нее. Он с беспокойством смотрел на входную дверь. Эспер проследила за его взглядом и увидела вошедших - Ната Кабби и какого-то незнакомца. Только этого и не хватало, подумала она, потому что Джонни, что-то пробормотав, вышел из круга танцующих и направился к новым гостям. Эспер двинулась за ним.
- Я гадал, придешь ли ты, - сказал Джон Нату, удивленно глядя на незнакомца.
Спутником Ната Кабби был долговязый малый с черными усами, в цветном жилете и серых панталонах с широким поясом, под который был засунут револьвер.
- Добрый вечер, - незнакомец слегка поклонился. - Надеюсь, я не помешал вашему веселью? Я оказался сегодня вечером по делу в Марблхеде и случайно встретился с этим моим юным другом, у которого спросил, где можно немного выпить. И он привел меня сюда.
- Распивочный зал закрыт сейчас для посетителей с улицы, - резко сказала Сьюзэн, пробравшаяся к входной двери и стоявшая позади Эспер и Джонни, скрестив руки на груди.
- О, я сожалею, мэм! - протянул незнакомец, снова поклонившись. - Но вы же не прогоните усталого путника? Путешествие мое было долгим: я отбыл из Каролины, но потом остановился в Суанси, в Медфорде, - он помолчал немного. - А прошлой ночью - в Линне. Как видите, мэм, я сильно устал.
Но ни один мускул не дрогнул на широком лице Сьюзэн, когда этот тип перечислял ближайшие остановки Тайной Тропы. Эспер сначала не поняла, в чем дело, но почувствовала, что Джонни, стоявший рядом, напрягся. "Да это же охотник за беглыми рабами", - дошло наконец до нее. Девушка покосилась на револьвер. Нат между тем, прислонившись к стене, наблюдал за этой сценой со своей обычной безжизненной улыбкой на губах.
- Вы можете выпить пунша, - равнодушно сказала Сьюзэн, - раз вы издалека и Нат привел вас сюда, однако…
- Я рад вашему предложению, мэм, - перебил он, - так как ожидаю, что ко мне присоединится и мой друг - ваш шериф. Удобное место для встречи, не так ли?
- Ну, конечно, - совершенно спокойно ответила Сьюзэн. - Вот и Джефф. - Она подошла к нескладному, неловко себя чувствовавшему шерифу, который колебался между необходимостью выполнять долг и боязнью обидеть Ханивудов. - Нат, - продолжала Сьюзэн, как ни в чем не бывало, - вы с Джонни позаботитесь о шерифе и мистере…
- Кларксон, Гарри Кларксон, - представился незваный гость.
- Кларксоне. Представьте их нашим гостям, пусть выпьют пунша, а я пойду на кухню за специями;
- Не хотел бы беспокоить вас, мэм, - сказал Кларксон. - Боюсь, мне придется пойти с вами и помочь вам. Мы на юге не позволяем леди и пальцем пошевелить. Кроме того, я не люблю, когда в моем пунше слишком много специй, - и он загородил ей дорогу. Шериф, смущенно кашлянув, отошел в сторону.
Теперь все было ясно: охотник за рабами не желает выпускать Сьюзэн из виду. Он за время своих рейдов по остановкам Тайной Тропы успел узнать этот тип сильных женщин с холодным взглядом, полных решимости вмешиваться в дела, связанные с чужой собственностью. Но ему следовало действовать осторожно, словно эта гостиница - вовсе не укрытие для беглых, ведь он не располагал ничем, кроме слухов, после неудачи в Линне. Кларксон знал, что именно туда должна была бежать негритянская девка со своим отродьем, но не смог обнаружить их там вчера. Хорошо, что он встретил в порту этого мальчишку Кабби. Тот помог ему дельным советом, хотя, глядя на его странную ухмылку, никогда не догадаешься, что у него на уме. Главное, мальчишка привел его сюда.
Принимая стакан пунша, Кларксон подозрительно оглядывал присутствующих. Обветренные рыбацкие лица были под стать грубой речи большинства обладателей. Здесь же находились несколько старух и стайка неотесанных провинциальных девчонок. Тут Кларксон заметил Чарити. Та хихикала в уголке с Бовеном, ожидая, когда вновь заиграет музыка и Джонни, может быть, пригласит ее. Чарити решила, что он потерял интерес к Эспер, так как они стояли порознь и у Джонни был угрюмый вид. Она вдруг обратила внимание, что этот интересный незнакомец посматривает в ее сторону, Чарити и сама взглянула на него. Она явно заинтересовала Кларксона, и он медленно пошел в ее сторону, не спуская глаз с хозяйки. Однако Сьюзэн это дало нужный шанс.
- Хэсс, - прошептала она требовательно, делая вид, что мешает пунш. - Он не следит за тобой. Иди на кухню, жди их. Ты знаешь, что делать, пока он болтает с Чарити.
- О, мама, я… не могу!
Как, оставить танцы, оставить Джонни на съедение Чарити, и ради чего? Ради каких-то черных, которые, возможно, и не придут, - по крайней мере она в это не верила. Все это вовсе не похоже на приключение, а очень неприятно и глупо, папа был прав. Даже охотник за рабами с пистолетом выглядел неубедительно. Он казался, скорее, каким-то театральным персонажем.
- Иди сейчас же, - прошипела Сьюзэн в ярости. - Я знала, что ты недостойна доверия, - если бы не народ она бы побила эту девчонку, никчемную, как и ее отец.
И тут Джонни, стоявший в дверях так, что ему были видны и Нат в гостиной, и Кларксон в распивочной, посмотрел в сторону Эспер и увидел ее несчастное лицо и сердитое лицо ее матери. Он ободряюще улыбнулся Эспер и сказал ей одними губами: "Желаю удачи". Потом снова повернулся спиной. Это меняло дело: Джонни ожидает, что она пойдет туда. Эспер тихо выскользнула из комнаты. Скрипач Амброз, сделавший перерыв, сидел, отдыхая на своем ящике, но, когда Эспер юркнула в дверь кладовой, он поднял скрипку и вновь начал играть, старательно, как всегда, так что никто не заметил исчезновения Эспер. А она по коридору прошла в кухню. Там было прохладно, и плита почти остыла, а огонь в большом очаге не горел. Девушка зажгла свечу и подложила дров в плиту. Она разожгла бы и огонь в очаге, но мама запрещала зря жечь дрова, ведь уже почти май. Да и лишний свет здесь сейчас ни к чему. Эспер уселась в старое бабушкино кресло и стала ждать. Из гостиной долетали слабые звуки музыки, на улице шумел ветер, мерно тикали часы. Эспер стала следить за мерными движениями маятника. Нет, никто не придет, думала она. Девять уже пробило. Нет смысла здесь задерживаться, с облегчением решила Эспер. Она продолжала смотреть на часы. Эти часы появились здесь при Мэри Элис, матери Роджера, не пережившей родов. Почему женщины умирают, когда рождаются дети? Эспер пыталась заполнить время вынужденного уединения подобными размышлениями. Вдруг она прислушалась к новому звуку. За задней дверью мяукала кошка. Это, наверное, кошка Пикеттов, подумала Эспер. Но если она голодная, ей все же лучше не входить. Сьюзэн не жалует кошек. Мяуканье, однако, все не утихало. И вдруг Эспер осенило: Кэт! Это был условный знак. Надо же, а она отнесла его только к названию острова!
Сердце девушки забилось быстрее. Эспер взяла свечу и открыла заднюю дверь. Тьма была кромешной.
- Есть там кто-нибудь? - спросила девушка. Ответом ей было молчание. И тут Эспер поняла: надо назвать пароль.
- Мне кажется, кошка мяукала, - сказала она, запинаясь, волнуясь и чувствуя глупость происходящего.
И тут же из-за угла потаились двое в плащах и капюшонах. Эспер пропустила незнакомцев в дверь, и они следом за девушкой прошли в кухню. Более высокий человек посмотрел на нее из-под капюшона, и Эспер увидела, что это - белый, бородатый старик.
- Здесь безопасно? - прошептал он.
Эспер покачала головой.
- Тогда спрячьте их поскорее.
Эспер повернулась ко второму человеку в плаще, и ей стало не по себе. Глаза на изможденном лице чернокожей девушки выражали ужас, отчаяние, мольбу. А на ее груди лежала головка ребенка. Господи, ведь все это на самом деле! Эспер словно ударило током. Она быстро подтолкнула девушку с ребенком к тому самому чулану. Это реальные люди, которым угрожает страшная опасность. Дрожащими руками Эспер вытащила гвоздь, открыв проход дала девушке свечу.
- Вверх по ступенькам, - прошептала она. - Там есть еда. Не давайте ребенку плакать. Здесь охотник за рабами.
Чернокожая девушка тихо застонала и бесшумно, как тень, скользнула на лестницу. Эспер вернула доску на место, закрепила ее и расставила по своим местам щетки и мушкеты.
Когда она зажгла вторую свечу, старик выступил из кухни и спросил:
- Они в безопасности?
- Я думаю да, сэр. Никто не знает про это убежище, но…
- Вы одна здесь? - перебил он с беспокойством. - Бриг ждет на острове, "Скотия" из Галифакса. Отсюда может их кто-нибудь забрать?
- Мы к этому готовились. Здесь моя мама и один рыбак.
Старик быстро кивнул.
- Тогда я пошел. Я спрятал повозку в укрытии за городом. Надо было оставить их в Линне, но погоня преследовала нас по пятам. Пришлось обратиться к вам. Бедняги, - он покачал седой головой. - Эта девочка - самое жалкое создание из всех, кому я помогал. Это дело правое, - он тепло улыбнулся Эспер и снова закутался в плащ. И тут дверь в распивочную распахнулась. В кухню вошел Кларксон.
- Простите, мисс, - сказал он, глядя не на Эспер, а на старика. - Мне вдруг захотелось выпить воды.
Только бы не показать виду, только бы он ни о чем не догадался, думала Эспер. Она сказала резким тоном, подражая матери:
- Так выпейте. Вот умывальник и кружка.
Но Кларксон не двигался.
- Я вижу, у вас гость?
Прежде чем девушка ответила, старик заковылял к ним и затянул плаксивым голосом:
- Я увидал девушку в окно, она тут, значит, печку топила. Ну, я стукнул ей, думаю, может, подаст бедному че-еловеку милостыньку. Тут ничего плохого, мистер. Во рту ни кро-ошки давно нет.
Он съежился, лицо стало сморщенным, а взгляд - пустым и жалким. Благодарная за эту помощь, Эспер подбежала к плите и достала кофейник, всегда стоявший наготове.
Кларксон стоял и смотрел на старика, покусывая усы. Рука его лежала на рукоятке револьвера. Вдруг он протянул руку и схватил старика за плечо.
- Черт тебя подери, сукин сын! По-моему, я тебя видел… Да, в Медфорде. У тебя там была ферма с очень уютными стогами, полными черных птичек, а?
Эспер почувствовала, что ее холодные руки стали влажными. Стараясь не выдать охватившего ее волнения, девушка взяла кочергу.
- Гос-споди, мистер! - воскликнул старик тем же дрожащим голосом. - Я только хотел пожевать немного. Какая там ферма?! Ничего у меня нету.
Скрипач в распивочной заиграл громче, но тут вошла Сьюзэн и закрыла за собой дверь. Она оценила представшую перед ней сцену: охотник за беглыми угрожающе навис над дрожащим старым бродягой, а Эспер, белая как полотно, ковыряет в печи не тем концом кочерги.
- Что вы делаете на моей кухне? - Сьюзэн вдруг ударила по руке Кларксона с такой силой, что он невольно отпустил плечо старика. - Перестаньте приставать к несчастному.
- Так вы его знаете? - вскричал Кларксон.
- Никогда его не видела раньше, - холодно ответила Сьюзэн.
- Нет, видели! Знаете, кто он такой и кого сюда привел! Я собираюсь обыскать ваш дом, - Кларксон выхватил револьвер, вне себя от ярости. Рука его болела от удара этой женщины, а ее холодное презрение бесило его. Он им покажет, что они не на дурака напали!
- Шериф! - заорал он. - Шериф, сюда!
Но Амброз, игравший так громко, как только мог, еще и пел, и многие танцоры подпевали ему: "Вдоль по улице, по улице…"
- Проклятый черномазый, - процедил Кларксон сквозь зубы. Он не мог оставить на кухне этих троих без присмотра. Выждав удобный момент, Кларксон выстрелил в западную стену, выходившую на улицу. В обшивке появилась дырочка, посыпалась штукатурка, но пуля застряла в стене.
Скрипка умолкла, прибежал перепуганный шериф, а с ним - Джонни, Нат и многие другие. Примчавшийся из кабинета Роджер увидел на кухне толпу, а в центре - какого-то типа с дымящимся револьвером.
- Что за безобразие? - закричал он. - Что это за стрельба? - его обычно тусклый взгляд стал гневным. Он увидел в стене отверстие от пули. - Я вас заставлю за это ответить!
- А это кто? - прорычал Кларксон, обращаясь к шерифу. Прочие стояли, раскрыв рот.
- Это хозяин гостиницы - мистер Ханивуд. Вам не следовало стрелять, - сказал шериф с несчастным видом.
- А, так вы мистер Ханивуд и, значит, все знаете об этом деле! Но я должен заявить вам, что представляю здесь интересы мистера Делоакорта с плантации Элбермарле в Южной Каролине. Одна из его лучших черных девок сбежала со своим отродьем месяц назад, и он уполномочил меня найти ее. Она - хорошая работница и недурна собой, эта черномазая стоит две тысячи долларов. У меня есть основания думать, что она прячется в вашем доме.
- Нет здесь никого! Я могу поклясться в этом, - Роджер посмотрел на жену. Как она теперь, должно быть, рада, что он запретил ей принимать беглецов!
Кларксон был немного смущен. Этот Ханивуд говорил как джентльмен, в отличие от здешних мужланов, и в голосе его слышалась убежденность правдивого человека. Но эти бабы могли действовать у него за спиной.
- Я хочу обыскать ваш дом и подвалы, - повторил упрямо Кларксон. Он повернулся к группе стоявших молча рыбаков.
- Кто-нибудь из вас окажет мне помощь? - спросил он. - Не все же здесь изменники-аболиционисты!
Капитан Лэйн сердито заворчал, сжимая кулаки, остальные не двигались.
- Вы? - спросил Кларксон, показывая дулом револьвера на Джонни.
- Да нет. Это не по мне.
Кларксон показал на Ната:
- Так, может, вы? Вы же охотно привели меня сюда.
Тот стоял и молча смотрел на охотника за рабами, видимо, раздумывал.
- Что я буду с этого иметь? - спросил он спокойно.
- Сто долларов, если мы их найдем.
Джонни повернулся к товарищу.
- Грязные деньги, Нат. Никак не ожидал от тебя такой прыти. Уверен, и твоя мать не одобрила бы этого.
Странное выражение появилось на лице Ната. Он посмотрел Джонни в глаза и очень тихо сказал: "Слабак". Потом повернулся, пробился к выходу и вышел, хлопнув дверью.
- Ладно, ладно! - крикнул Кларксон. - Я сделаю это один. Шериф, отведите всех их в распивочную. Вы помните свой долг?
Тот кивнул и кашлянул, глядя на пол.
- Ну, шевелитесь. И если вы вздумаете валять дурака, я потом еще федеральную полицию на вас нашлю.
Шериф вяло махнул рукой, и рыбаки направились в пивной зал, где остальные, напуганные и сбитые с толку, ждали объяснений.
- Это произвол! - кричал Роджер, пока Кларксон проверял, заперта ли дверь. - Вы и не подумали извиниться! Я вам говорю, здесь никого нет.
Охотник за рабами не обращал на него внимания. Сьюзэн села на свое обычное место; лицо ее было таким же бледным, как у дочери. Старик, съежившись, притих в темном углу между очагом и бочкой с пивом. Скрипач, прекративший играть по приказу Кларксона, продолжал сидеть на ящике.
- Эй, девица! - вдруг сказал Кларксон, указывая на Эспер. - Ты пойдешь со мной. Будешь нести свечу, ты же знаешь этот дом!
Эспер невольно посмотрела на мать. Сьюзэн беспомощно пожала плечами. Девушка была испугана, ведь мать ничем не могла ей помочь, она даже точно не знала, что произошло на кухне в ее отсутствие.
Эспер ощутила острое сочувствие к матери, сменившееся порывом безрассудства.
- Пойдемте, - сказала она вдруг легко, холодным тоном. - И перестаньте размахивать револьвером - не думаете же вы его применять!
Кларксон удивленно уставился на девушку, а она услышала смех Джонни:
- Молодец, Хэсси!
- Ладно, начнем со двора! - скомандовал Кларксон, подталкивая Эспер к выходу. Девушка посмотрела на него с холодным презрением, и он пробормотал что-то, отдаленно напоминающее извинения. Револьвер он снова сунул за пояс.
Они вышли во двор, взяв с кухни фонарь. Кларксон обыскал весь сарай, тыкая вилами в сено, но только разбудил "чокнутого" Ходжа. Он заглянул в хлев и даже в уборную, но ничего не нашел. Они вернулись в дом. Вообще-то он особенно и не надеялся что-либо найти во дворе. Не так просты опытные агенты, вроде этого старого проходимца, с которыми Кларксону приходилось иметь дело. Он ни в чем не мог быть уверен, кроме того, что в этом враждебном городишке спрятаны две тысячи долларов. Они вернулись на кухню, и Эспер держала свечу, пока он открывал стенные шкафы, заглядывал в голландскую печь и другие места, казавшиеся ему подозрительными. Один раз Кларксон постучал по стене, но звук был глухой.
Потом он открыл чулан со щетками. Эспер почувствовала, что у нее вспотели руки, но Кларксон только скользнул взглядом по швабрам и ружьям. Но если бы он и постучал по стенке, ничего особенного не услышал бы. Лот Ханивуд с родичем-пиратом умели делать такие вещи: дубовая доска была в два дюйма толщиной и не давала резонанса.
Кларксон и Эспер переходили из комнаты в комнату. Они заглянули и в маленький кабинет Роджера. При свете свечи девушка прочла строчку, на которой ее отец остановился перед выстрелом: "Много славных деяний свершилось в Марблхеде тогда…" Сначала она не обратила внимания на эти слова, но пока охотник за рабами таскал ее за собой и обшаривал комнаты и кладовые, она задумалась: почему прошлое часто выглядит романтичным, а настоящее - нет? Может быть, потому, подумала она, что я не знаю, чем кончится то, что происходит сейчас. О прошлом все известно, можно не волноваться. Они спускались с Кларксоном и в подвалы, под старым и новым крылом здания. Кларксон все осматривал и обшаривал заглядывал в бочки и лари, присматривался к любым подозрительным, на его взгляд, меткам на стенах. Но он ничего не находил. Он поглядывал на Эспер: не выдаст ли она себя чем-нибудь. Но так же напрасно. Его уверенность в том, что черномазая рабыня прячется в этом доме, таяла, но он продолжал обыск.
Потом они поднялись по лестнице из подвала в одну из гостиных. Здесь до них доносился беспокойный говор людей, запертых в распивочной. Потом они поднялись выше, и Кларксон осмотрел четыре большие спальни, построенные при Моисее, после чего они перешли в старое крыло, где располагались еще три: спальня Эспер, родительская и запасная, эти уже маленькие и с небольшим количеством мебели.