Алекси выпустил свою гостью из объятий и мрачно воззрился на нее, борясь с собственным непокорным телом и со страхом, что эта женщина отнимет у него остатки самоуважения. Ведь он чуть ли не купился на этот испуганный взгляд, на выражение беспомощности. Как будто к нему слетела маленькая раненая птичка, прося помощи.
Джессика отвернулась от него, обхватив себя руками.
- Я вам неприятна, не так ли? - тихо спросила она, так тихо, что за шумом ветра трудно было расслышать.
- Какая разница? - Алекси снял с себя пальто и накрыл ее плечи. Джессика продела руки в рукава и позволила ему повернуть ее к себе и застегнуть пуговицы.
- Спасибо, - с трудом произнесла она.
Он поднял ей воротник, больше из желания еще раз коснуться ее волос… щеки… В этой слишком большой для нее одежде она выглядела ребенком.
- Давайте к делу, - предложила она. - Вы нуждаетесь в деньгах. У меня они есть. Я готова заплатить за выполнение определенной задачи, и вы - первый в списке людей, кто может ее выполнить.
Это Алекси не понравилось.
- Откуда вы знаете, что мне нужны деньги?
- Пока что вы возитесь с ремонтом, а еще интересуетесь, что тут можно купить - вероятно, чтобы начать новую жизнь вдали от Вайоминга. Иногда работаете за стойкой в "Приюте чайки", владелец которого собирается уйти на покой. Два и два сложить легко - вы бы купили таверну, если бы смогли. Я могла бы вам в этом помочь.
- Вы много разузнали. Нанимали кого-то или раскапывали все это самостоятельно?
- Но ведь все так? Я не стеснена в средствах и не люблю ходить вокруг да около. Если вы не заинтересованы, так и скажите.
Забавно, подумал Алекси. Упрямая дамочка: мерзнет, но не сдается.
- Один из нас должен первым выложить карты на стол переговоров. Это вы. И, кстати, я не люблю, чтобы в мои дела совали нос посторонние. Рассказывайте, что вы там накопали.
- Ладно. Я просмотрела компьютеризованные газетные архивы. Вы купили старое ранчо, начали там строиться, появилась фотография вашей помолвки с Хедер Пелл, но сообщения о свадьбе не последовало. Выяснилось, что она вышла за другого, довольно богатого человека, примерно тогда же, когда должна бы состояться ваша свадьба. Очевидно, это тяжело отразилось на вас, потому что прошло уже три года, а вы все осторожничаете. Я это заметила на прошлой неделе, на танцах. Никакого флирта, никаких комплиментов. Вам, правда, понравилось танцевать с женщиной, поставляющей в гостиницу мыло. Виллоу? Так ведь ее зовут?
Она наблюдала, как он отреагирует. Виллоу Лонгстрит, приветливая, с мягкими манерами и с виду счастливая, снабжала отель мылом в форме земляничных ягод.
Виллоу понравилась Алекси сразу. Но он решил дать Джессике высказаться и не ответил.
В зеленых глазах зажегся гнев.
- На танцах еще присутствовала женщина, заинтересовавшаяся вами, и вам удалось бы заполучить ее. А вы ее оттолкнули. Предпочитаете быть охотником сами, правильно? Роль ярого самца вам импонирует.
- Вместо работы, которую вы приготовили для меня, вы пускаетесь в рассуждения о моей личности. Я бы был поосторожнее на вашем месте.
Он вспомнил Марселлу, часто останавливающуюся в "Амоте". Очевидно, речь шла о ней. Она всегда искала новые постельные приключения и гонялась как за Ярэком, так и за Микаилом до их свадеб, а теперь открыто переключилась на Алекси. Ему уже не раз доводилось отдирать ее от себя, но она все еще подлавливала его.
- Похоже, я очень сильно нужен вам, леди, - неторопливо выговорил он, догадываясь, что рассердит ее этими словами.
И затем открыл дверь, ведущую в гостиную, шагнул в нее и закрылся там.
И слегка улыбнулся, успев заметить ее возмущенное лицо.
Джессика Стерлинг - не из тех, кто легко отступается от намеченного.
Может быть, ему самому не помешает узнать о ней побольше.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Джессика сидела, съежившись в теплом пальто Алекси, завернув в полотенце босые ноги.
Она потерла голые пальцы на ногах, пытаясь вернуть в них тепло. Уйди она сейчас - удастся ли в другой раз уговорить его защитить Виллоу?
Она вдохнула аромат свежего дерева. Хлопанье листов на окнах раздражало не меньше, чем обитатель этой развалины. Сквозняк шевелил на полу сметенные в кучу опилки, и они по крупинке ползли по шершавым доскам.
Она встала, влезла в мокрые туфли и, подхватив жакет, толкнула дверь, через которую ушел Алекси.
- Мы с вами не кончили…
- Закройте дверь.
Алекси сидел на корточках перед железной печкой, добавляя в разгорающийся огонь щепки. Труба у печки была новая, видно недавно поставленная. Беря очередную деревяшку, он покосился на нее.
Джессика разглядывала неотделанную, но просторную комнату с большими окнами. Дверь, снятая с петель и уложенная на козлы для пилки дерева, служила вместо стола. На ней стояли электрическая сковородка, тостер и кофеварка.
Ну и куда теперь деваться? Алекси сыграл с ней в игру, правила которой установил сам, - и выиграл. Вот теперь они встретились нос к носу, и так просто выбраться из этой ситуации невозможно.
Все больше злясь, Джессика захлопнула дверь. Мало кто знал эту сторону ее личности - страстного, заядлого бойца. И сейчас она старалась подавить его в себе.
Огонь уже горел вовсю, и Алекси отвернулся от него и направился к импровизированному кухонному столу, у которого стояли два деревянных кресла. Налил в кружку кофе из термоса и, прихлебывая дымящийся напиток, рассматривал Джессику.
Джессика медленно вобрала в себя воздух:
- Вы затеяли какую-то игру, и это мне не нравится. Сюрпризов я тоже не люблю. Можно было поговорить и там.
- Ноги замерзли? - равнодушно спросил он.
- Конечно, мерзнут. Вы заставили меня идти за вами по снегу. И разговаривать - если это разговор - в ледяной комнате, когда есть теплые помещения. Не настолько я в вас нуждаюсь.
Он налил еще чашку кофе.
- Возьмите, миссис Стерлинг. Кофе из отеля. Они варят его лучше, чем я.
Нормальные слова, но Джессика чувствовала, что внутри него таится дикарская беспощадность, которую видеть довелось немногим. Этот примитивный инстинкт может пригодиться, если он согласится защитить Виллоу, - ведь ее недруг способен на реальное насилие.
Чуть помедлив, она взяла из его рук металлическую кружку.
- Спасибо.
- Наверно, это далось вам нелегко, - заметил он с насмешкой.
Она отвернулась и приблизилась к печке. Горячий кофе немного согрел ее, и она скинула туфли, поставив их к огню, чтобы просохли.
Что-то мягкое, словно мячик, ударило ее в спину - свернутые рабочие носки.
- Наденьте.
Она оглянулась. Алекси сидел в одном из деревянных кресел, повернув его к огню. Ботинки он снял и вытянул длинные ноги, откинувшись на спинку. Кружка с кофе стояла на плоском животе.
Джессика разозлилась. Как невозмутимо он ее испытывает! Надо дать ему понять, что она о нем думает.
- На Амоте лежит проклятие, - медленно начала она. - Это проклятие наложил гавайский вождь Камакани, которого в девятнадцатом столетии поймали китобои и сделали из него раба. Он умер неподалеку отсюда, на Земляничном холме, и, умирая, костерил эти места. Боюсь, что и вы - часть этого проклятья. Для меня, во всяком случае. Говорят, женщина может снять с себя проклятие, потанцевав перед его могилой. Только я не буду танцевать. Поваляйте еще со мной дурака - и проклятие обратится на вас.
Он приподнял свою кружку, как если бы пил за эту угрозу, и кивнул.
- Вы такой на самом деле? Вовсе не тот покладистый парень, каким вас привыкли считать? А это логово… вы приходите сюда, чтобы становиться самим собой. Непроницаемым, мрачным и не желающим ничего понимать. Трудным типом.
- И этот тип вам понадобился.
Тогда на танцах Алекси вместе со своими двоюродными братьями кружил по наполненному гостями залу, и все они, эта сплоченная русская община, находили удовольствие в общении друг с другом. Все высокие и темноволосые, с мягкими манерами, так не подходившими их крупным фигурам и суровым лицам, они останавливали на себе не один женский взгляд.
Ярэк и Микаил не отходили от своих жен, и нежность, близость и любовь были заметны между ними в каждом взгляде, в каждом прикосновении.
- Это их кузен Алекси, - шепнула ей тогда Виллоу. - Не женат и великолепен. И очень добрый. А ну, попробуй потанцевать с ним!
- И попробую, - ответила тогда Джессика и отправилась к предмету спора. Но и танцуя с ним, не заметила ничего "доброго". Только мрачную задумчивость.
Хватит, наверно, торговаться. Проще прямо двинуться к цели. Раздумывая, что дальше сказать, она наклонилась за носками и пошла к кровати.
А он смотрел ей вслед и вновь переживал тот момент, когда укутывал ее в пальто. Хотелось уткнуться в ее волосы, почувствовать на своей коже этот блестящий мягкий шелк… И ощутить ее губы…
Алекси резко вздохнул. Вот на его кровати сидит соблазнительная женщина, но он очень давно не испытывал ни к кому сексуального интереса, и Джессика Стерлинг - богатая, себялюбивая, избалованная и решительная - совсем не та особа, которая могла бы вызвать такой интерес.
- У меня есть подруга, и мне кажется, что у нее большие неприятности. Я хочу, чтобы вы выяснили, в чем там дело, и потихоньку разобрались с тем - кто бы он ни был, - кто угрожает ей. Если привлечь полицию, эта личность может скрыться и явиться опять в самый неожиданный момент. Мне бы хотелось, чтобы у подруги никаких проблем не возникало. Она очень славная, добрая, и я хочу обеспечить ей защиту. Чтобы то, что может ее волновать, было убрано с дороги и никто бы этого не заметил. Она живет здесь, в Амоте.
Алекси нахмурился. Как и у всякого мужчины из рода Степановых, его инстинкт защитника было нетрудно пробудить.
- И кто же она?
- Вы с ней встречались. Это Виллоу Лонгстрит, она делает для отеля мыло с его символом - земляникой. У нее есть магазин рядом с набережной - "Мыло Виллоу", и вы с ней танцевали.
Алекси откинулся назад и принялся покачиваться в кресле. Виллоу он помнил: одежда болтается в художественном беспорядке, черные завитки на голове коротко, по-мужски, острижены и разделены в центре пробором, крохотные очочки висят на кончике носа. Она казалась открытой и счастливой. Танцевать с ней было приятно.
Мало похожи на подруг эти две: теплота и открытость Виллоу как-то не сочетаются с этой миссис Стерлинг - холодной, лощеной, а пожалуй, и жесткой, деловой особой.
И однако леди настолько беспокоится о Виллоу, что решила детально разузнать про человека, намеченного ей в защитники.
Джессика встала и подошла к печке. Когда она заговорила, ее голос звучал мягко.
- Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось. Она необыкновенная. Скажите, сколько вы возьмете за это? Только не давайте ей знать и… не допускайте с ней близости. Вы друг другу не подходите. Сколько бы вы ни запросили, я заплачу. Только избавьте ее от угрозы. Она не хочет рассказывать, в чем тут дело, но было несколько случаев, похожих на то, что кто-то пытается ее терроризировать. Она сама не своя. Что-то с ней происходит. Она так наивна, а мужчины вроде вас… я-то с такими справлюсь, но она… Не вступайте с ней в романтические отношения, это приказ…
Зазвонил телефон, и Джессика умолкла. С раздражением вытащив из кармана своего жакета маленький и шикарный сотовый, она отрывисто, по-деловому проговорила:
- Стерлинг.
Нахмурившись, она отвернулась от Алекси, подошла к огромным окнам, выходящим на океан, и тихо сказала:
- Ховард, я же велела тебе не звонить… И не смей сюда приезжать. Я в отпуске, занимаюсь личными делами, которые к корпорации не имеют отношения. Тревожить меня можно только тогда, когда в делах возникнет что-то срочное, но не потому, что тебе скучно. Ты вообще-то помнишь, что у тебя есть жена?
Алекси смотрел в потрескивающий огонь. Это его не касается. Нетерпеливые любовники Джессики Стерлинг…
- Не смей говорить мне такое! Я очень любила твоего отца, и Роберт женился на мне, потому что любил меня. Ты - не он, совсем не похож. Он ушел от нас только два года назад, и я все время думаю о нем… Послушай, Ховард, я тебе не имущество. Роберт научил меня, как управлять компанией, и я это делаю. Не звони больше… Прекрати мне угрожать!
Алекси нахмурился. Как говорили, муж Джессики был вдвое старше ее, и его сын сейчас достаточно взрослый, чтобы быть женатым. И, кажется, охотится за ней. Она не хочет ему поддаваться, и этот поганец… Алекси порывисто встал, подошел к Джессике и забрал у нее из рук телефон.
- Ты слышал, что леди сказала! Не звони ей. Да, она со мной, и меня зовут Алекси Степанов, - нетерпеливо объяснил он и, не ожидая ответа, отключился и протянул телефон хозяйке. Ее рот раскрылся от удивления, и он слегка приподнял пальцем ее подбородок, чтобы соединить приоткрывшиеся губы.
Она выглядела сейчас юной и кроткой, и все ее взъерошенные шерстинки улеглись… Чего проще и естественнее - наклониться и коснуться ее щеки своей и вдохнуть аромат волос: цветы и дождь…
Она не шевельнулась, но в ней чувствовалось напряжение. Даже воздух вокруг, казалось, трепещет… и Алекси не устоял, припал к ее рту…
Ее губы чуть напряглись… как будто… и этот нерешительный ответ мгновенно отозвался в нем.
Но нет, кажется, она не хотела этого.
Алекси ощутил волну недоверия и страха, внезапно охвативших ее. Она начинает воспринимать его как мужчину - и бояться его?
Был мужчина, который сделал ей больно.
Алекси не любил мужчин, причиняющих зло женщинам. Был ли это тот самый, кто сейчас звонил?
- Мне надо держать его включенным на случай, если я понадоблюсь по делу, - возмущенно объявила Джессика и вновь включила телефон. Тот немедленно зазвонил.
Алекси невозмутимо потребовал:
- Если хотите говорить со мной, выключите эту штуку. Выбор за вами.
Джессика явно не любила, чтобы ей приказывали. Сощурившись, она отступила на несколько шагов. Затем все же подчинилась и, не глядя, отложила мобильник на стол.
- Вы нахал, мистер Степанов.
- Благодарю.
- Это не комплимент. Своими делами я занимаюсь сама. В защите и помощи нуждается Виллоу, а не я. Я только хочу заплатить за то, чтобы эта помощь была ей оказана.
Не лезь в мою жизнь.
- Так вы присмотрите, чтобы Виллоу ничего не угрожало? Мне нужен ответ. Сейчас. Я готова говорить о цене.
- Пока отвечать не буду. Мне надо поговорить с Виллоу.
Трудно сосредоточиться на делах, когда она стоит перед его кроватью и хочется ощутить ее в своих руках…
Неожиданно Алекси стало жарко. Он стащил с себя футболку, отшвырнул в сторону и, открыв дверь на веранду, шагнул наружу, прямо под падающий на разгоряченное тело снег.
Дверь заскрипела, и Джессика оказалась рядом с ним.
- Нечего удирать от меня, мистер Степанов, это у вас не выйдет. Мне нужен определенный ответ.
- Идите в комнату. - Его голос звучал хрипло. Она не пошевелилась и ничего не сказала. Продолжала стоять.
Ясно. Может, она и богата, и привыкла потакать своим капризам, но подругу в беде не бросит. Так и будет тут стоять, замерзая. Алекси внезапно смягчился:
- Мне холодно. Пойдемте в дом. - Обняв ее одной рукой, он открыл дверь. Джессика на миг напряглась, сопротивляясь легкому давлению, направляющему ее шаги. А он позволил своей ладони прильнуть к стройной талии. Его плоть предательски напряглась, и это злило его, но она такая… мягкая, женственная, и он так давно не имел женщины… хорошо бы утонуть в ее объятиях и забыть о той, другой…
Конечно, чего ожидать, если человек почти три года воздерживался. Но до настоящего момента ни одна женщина не казалась подходящей.
Его джинсы уже туго натянулись…
- Вы всегда так легко возбуждаетесь, мистер Степанов?
Прямо в лоб. Ни флирта, ни разыгрывания ролей.
Алекси улыбнулся:
- Нет. Но я долго жил отшельником, а вы тут рядом, в моем доме, и очень близко.
- Вам как-нибудь следует разобраться с этой вашей проблемой. До того, как вы пойдете разговаривать с Виллоу.
Это был приказ, но отданный мягко, почти нерешительно, и она сразу же отвернулась. Но он успел уловить, как краснеют ее щеки.
- Этот человек, который звонил… это он обидел вас?
Зеленые глаза вспыхнули. Воительница во всей своей красе. Да, она великолепна, подумал Алекси. Страстная в гневе, гордая, яростная - и верная своим друзьям, готовая их защищать.
- Мы тут обсуждаем с вами деловую договоренность. Моя личная жизнь ни при чем. Разве что… пожалуйста, не являйтесь к Виллоу в таком состоянии.
А это забавно. Играть с ней, вытягивать из нее ее маленькие секреты. Женщина, которую он хочет узнать получше, похожа на калейдоскоп.
- Бывает такое, - ответил он, обращаясь прямо к тому женскому, что скрывалось за лакированной поверхностью. - Я чувствую ваше возбуждение, нечто вроде запаха, и это вызывает естественную реакцию. - И, чтобы раздразнить Джессику, добавил: - Виллоу показалась мне готовой всегда понять и помочь.
- Виллоу - прелесть и совсем невинна. Вы просто сделайте… ну, что там мужчины делают, чтобы разрядиться…
- И что же мужчины делают?
Она небрежно махнула рукой. Изумруды сверкнули, напомнив, что она побывала замужем. И все еще побаивается быть рядом с мужчиной.
- Сами знаете. Что-нибудь. Купите себе журнал, или посмотрите фильм, или найдите какую-нибудь женщину - кроме Виллоу.
- А не думаете, что Виллоу предпочла бы решить этот вопрос сама?
- Нет. Не в этом случае, - отрезала Джессика.
Алекси подошел ближе, чтобы не упустить ни одного нюанса.
- Почему не в этом? Что со мной не так?
Джессика прикусила губу и некоторое время пристально изучала безразмерные носки на своих ногах.
- Ну, потому, что вы слишком сильная личность, - решительно выпалила она. - Думаю, при желании вы без труда вскружите ей голову. Ей с вами не совладать. При таком преимуществе ведь это нечестно, верно?
Умеет высказаться ясно и недвусмысленно: таковы правила игры, которые я установила.
Только у Алекси всегда плохо получалось следовать правилам.
- Ну а вы? Можете со мной совладать?
Она свирепо нахмурилась, глянула на него исподлобья и обстреляла его фактами, точно пулями:
- Я богата и не замужем. Мужчины хотят меня, но не получают. Короче: при всем вашем сексуальном магнетизме не смейте и думать забавляться с Виллоу.
- Может случиться, что она передо мной не устоит. Раз уж, по вашим словам, я такая сильная личность. А в чем, собственно, состоит моя сила? В мужских достоинствах? Или я так красноречив? Как бы вы определили?
Джессика решительно отрезала, при каждом слове тыча в его голую грудь пальцем:
- Оставьте Виллоу в покое - вот как.
Алекси не упускал ничего. Ни того, как ее рука потянулась было к его плечу, ни того, как эта рука едва заметно дрожала.
Чтобы не забыться и не распустить собственные руки, Алекси отошел от нее и присел перед печкой. Аккуратно сгреб уголья в кучку и подложил топлива - хватит до рассвета. Надо находить себе занятие, уж очень хочется овладеть этой женщиной.