- На сегодня достаточно, - объявил он, замечая, что говорит охрипшим голосом и с акцентом. - Пожалуйста, устраивайтесь, как вам удобно. Можете, конечно, уйти, но я бы этого не советовал. Скоро уже утро. Завтра я поговорю с Виллоу и тогда сообщу вам, что решил.
Джессика смотрела, как он зевает и тянет руку к застежке штанов.
- Можете отвернуться или смотреть - как хотите.
Она быстро отвернулась, вся вспыхнув. Она никогда не краснела, и однако этот Алекси вызвал в ней…
- Я ухожу.
Ее спина ощутила легкое давление его тела, затем его щека оказалась в непосредственной близости с ее щекой. Он отодвинул ее волосы в сторону и шепнул в самое ухо:
- В таком случае мне придется тащиться за вами по холоду, обеспечивая вашу безопасность. Здесь безопасность обеспечена, к тому же тепло… Вы дрожите. Что заставляет вас нервничать? Мое недвусмысленное возбуждение?
- Не знаю, в чем дело, но вам нравится меня дергать.
- Конечно. Так приятно на вас смотреть в это время. Заводитесь с полоборота.
Он хмыкнул ей в щеку.
- У вас горячая кожа. По-моему, вы покраснели. Мне нравится, что вы так реагируете на меня. Это правда, что женщины видят во мне сексуальный магнит?
В жизни ее так не дразнили. И Алекси Степанов проявил себя поистине немилосердным.
Минутой позже он сказал:
- Штаны я снял и уже лежу. Можете повернуться.
Обратно к гостинице идти с полмили, а до магазина и квартиры Виллоу еще дальше. И как она объяснит ей эту свою прогулку в три пополуночи?
Громко вздохнув, Джессика подтащила тяжелое кресло поближе к печке и устроилась в нем, завернувшись в мягкое покрывало.
Конечно, он властный. Любит ставить свои условия. Когда-то в прошлом ему сильно досталось. С тех пор, стоит заикнуться про его бывшую невесту, как это страшно задевает его гордость. Склонен защищать других? Даже слишком. Как он отобрал у нее сотовый, чтобы шугнуть Ховарда… Женщине, ценящей свою независимость, это ни к чему.
И любит дразнить. Прицепился к тому, как она отреагировала на него - а кто бы не отреагировал? Атлетический мужчина и грациозен, как животное. Джессика завернулась плотнее в мягкое вязаное покрывало и предалась размышлениям.
- Тепло человеческого тела, - пробормотала она. Алекси не хватает именно этого.
Но вот она глядит на него, и ее тело впитывает только тепло, исходящее от огня в печи. Значит, ты решил, что я буду играть по-твоему. Напрасно.
Она откинула покрывало и, подойдя к Алекси, ткнула его в плечо пальцем. Он заворчал и получил еще тычок.
- Эй, проснись. Я еще не кончила.
- Хочу спать, - сонно пробормотал Алекси. - Отстаньте.
- Проснись или…
Он резко повернулся и поймал ее за запястье.
- Вы можете спать хоть весь день. У меня же работа. Не советую раздражать меня и дальше, если вы хотите, чтобы я помог вашей подруге.
- Я уже сказала, что заплачу.
- Ко всему в жизни прилагается счет? Любая проблема решается деньгами?
- Деньги не мешают.
- Ну да, - проговорил он, поворачивая ее руку, чтобы взглянуть на тяжелые кольца. - Все имеет свою цену, не так ли?
Горечь в его тоне резанула по сердцу. Он думает, что я продала себя, когда выходила замуж…
Алекси потянул, и она очутилась на кровати. Она попыталась вырваться, но он уже был над ней, опираясь на локти.
- Вы уже вымотались и все-таки жмете, чтобы получить свое. Я не люблю, чтобы на меня давили - особенно если этим занимается дама, привыкшая, чтобы все было по ее хотению, и достаточно для этого богатая. Идите спать.
Его разозленное лицо нависало над ней совсем близко. Ее ладони лежали на его открытой груди, и ощущение тепла сильных мышц, твердеющих под пальцами, было нестерпимо. Она дрожала, не в силах пошевелиться. Как и тогда, когда он завернул ее в свое пальто, Алекси сделал это очень резко, оживив в ней картину того, как другой мужчина, когда-то давно, удерживал ее против воли и делал ей больно. Она с силой нажала на его грудь, пытаясь оттолкнуть.
- Уйди… слезь… с меня, - потребовала она.
Нечленораздельно что-то прорычав, он отвернулся, откинув на нее покрывало. Джессика сдернула покрывало с кровати, скомкала его и, отнеся к своему креслу, устроилась уже под двумя покрывалами. Затем покосилась на подушку под головой Алекси и вылезла из кресла в очередной раз.
Подойдя к кровати, она обеими руками потянула подушку на себя.
Алекси, чертыхнувшись, приподнял голову, и Джессика, сунув свою добычу под мышку, зашагала к креслу.
Теперь ей предстоят очень длинные три часа…
- Я еще с вами не разобралась, мистер Заносчивый Мачо. Если бы не это, я бы уже вернулась к себе. Вы достаточно ясно дали мне понять, что обо мне думаете, и мне это не по вкусу. Придется объяснить вам, что о вас думаю я. Это ждет вас утром.
- Ждать от вас дальнейших любезностей? Умираю от нетерпения.
Алекси повернулся. Женщина спала в деревянном кресле, синие тени лежали под ее глазами, голова опиралась на руку под неловким углом.
Вздохнув, он вылез из постели и подошел к ней. Вот уж этот комок из одеял совсем ему не нужен. Этот Ховард, с которым она не хочет иметь дела, наверно, скоро явится самолично, чтобы досаждать ей. А поскольку Алекси назвал ему себя, то и вляпался сам в эту историю. Верным было его первое впечатление о миссис Стерлинг - источник неприятностей, и больших притом.
Он провел рукой по ее волосам и, почувствовав исходящее от них тепло, рывком убрал руку. Подальше от этой приманки - сверкающей, шелковистой, с манящим ароматом. Эта хищница не удовлетворится одной нежностью, а секс с ней… не так-то это просто.
- Алекси… - прошептала она во сне, и его босые ноги приросли к холодному полу. - Хочу тебя…
У Алекси потемнело в глазах. Одна ее грудь виднелась в складках одеял, и его ладонь прямо зачесалась - так нестерпимо захотелось ему обхватить ее.
С трудом совладав с собой, Алекси наклонился и осторожно сгреб Джессику и ее одеяла в охапку.
Она повозилась, устраиваясь на его груди. Нежная щека терлась о его плечо, и Алекси не решался пошевелиться сам; только сосредоточился на том, чтобы дышать медленней. Ершистость пропала, и Джессика казалась такой юной и милой…
Не связывайся ты с ней. Ничего, кроме разочарований и боли, тебе от этого не будет.
Он вгляделся в бледное лицо; каштановые пряди, скользнув по щеке, упали на его плечо.
Резко втянув в себя воздух, он отнес ее на кровать. Прикасаться к ней, лежащей в его постели? Ну нет.
Он стоял и смотрел на женщину, обнимающую его подушку. Она повернулась на бок, и каштановые волны заструились по белой наволочке.
- Алекси… - едва слышно пролепетала она, и подушка, смятая ее руками, исчезла под одеялами.
Хмурясь, Алекси смотрел, как ее ноги задвигались под тяжелыми складками одеял. Выглядело так, будто они обхватывают эту подушку, принимая ее за…
Он начал покрываться испариной. Плоть его снова напряглась… буквально окаменела…
Сжав кулаки, зажмурив глаза, он потряс головой. Слегка придя в себя, влез в джинсы, натянул свитер, носки. Затем сел в кресло и принялся размышлять о проклятии вождя Камакани.
Что же еще, кроме этого проклятия, могло занести сюда Джессику Стерлинг? И столкнуть ее с Алекси.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джессику пробудил звук мужских голосов. Голоса спорили.
- Нет, вы не войдете, - резко сказал кто-то за дверью.
А этот "кто-то" знаком. Низкий голос, командные интонации, чуть-чуть акцента - Алекси Степанов!
Она приоткрыла глаза. Солнечный свет ослепил ее, но она увидела, что лежит в постели Алекси!
Джессика забарахталась в одеялах и торопливо выползла на пол. Затем закуталась опять в эти одеяла и присела на край, прислушиваясь к голосам. В комнате царило уютное тепло.
Джессика прижала к себе подушку, и ее обдал запах Алекси. Агрессивный мужской запах.
Она отодвинула рукав свитера, чтобы глянуть на часы. Великолепный механизм, отделанный изумрудами, показывал восемь. В это время она уже была бы за рабочим столом в своем кабинете. Этот Алекси отнюдь не облегчает ей жизнь. Нуждается в уроке, как не смешивать дела с сексом.
Оттолкнув подушку, Джессика поднялась на ноги. На одной ноге все еще красовался его носок. Она наклонилась, чтобы снять его.
Голос другого мужчины - но тоже низкий и с похожим акцентом:
- Почему это нам не входить? Холодно. Мы только погреемся и двинем обратно, есть блинчики с голубикой. Хотя вообще-то нам велено выгрузить все эти деревяшки и привезти тебя завтракать.
Алекси явно поторопился ответить:
- Тогда давайте выгружать. Есть хочу.
Теперь Джессика распознала голос Микаила:
- Надень пальто, Алекси. Тут морозит.
- Ничего, обойдусь. Поблагодари от меня родителей, но мне надо работать. Я загляну попозже, помогу дяде Фадею загрузить мебель в фургон.
- Алекси, ты еще не проснулся, даже ботинки не надел. Плохо спал? Заболел? Неважно выглядишь. Мы и сами можем все выгрузить, а ты иди ложись.
- Да, я простыл. Поезжайте, пожалуйста. Нет, бульона мне не надо, у меня есть аспирин.
- Ярэк, у нас проблема. Если мама узнает, что он болен, потому что живет здесь, а не у нее, ей это не понравится. Придется его привезти. И не откладывая.
- Никуда я не поеду. Мне и здесь хорошо.
- Не поедешь? - в обоих голосах прозвучал вызов.
Джессика холодно улыбнулась. Алекси явно не хочет их впускать. Прячет ее от посторонних?
После вчерашнего, когда он выманил ее на холод, так нахально с ней обходился и уложил ее в свою постель без позволения, он заслуживает серьезных неприятностей. И она их ему обеспечит. Поможет ли он избавиться от мерзавца, пугающего Виллоу, или нет, но за издевательства над Джессикой заплатит.
Она оделась пригладила волосы, постаралась успокоиться и направилась к двери.
Медленно приотворила ее. В захламленном холодном помещении стояли трое рослых мужчин.
- Привет, - сонно пробормотала она, надеясь создать впечатление, будто только что вылезла из кровати Алекси - что, впрочем, так и было.
Он, вполне очевидно, не хочет, чтобы братья знали, где она провела ночь. Значит, именно это и нужно продемонстрировать всему свету.
Ярэк и Микаил Степановы вытаращили на нее глаза. Потом на Алекси.
Джессика изобразила сонный зевок и невинно поглядела на Алекси. Его губы сердито сжались.
- Доброе утро, Алекси. - Этот интимный тон как раз подходит для любовников после бурной ночи.
Микаил, постаравшись скрыть улыбку, вежливо кивнул:
- Доброе утро, Джессика.
Ярэк продемонстрировал зубы в широкой ухмылке:
- Утро определенно доброе.
Джессика зевнула еще раз и потянулась.
- Кто-то тут говорил насчет завтрака?
Алекси предупреждающе сощурился.
- Вам не передавали приглашение, миссис Стерлинг, - отрезал он.
- О, я так разочарована. Надеялась, что смогу провести с тобой больше времени. - Джессика изобразила сожалеющую полуулыбку и похлопала ресницами. Как восхитительно он злится. Будет знать, как играть с ней.
- Наши старики будут очень рады, если вы придете, - поспешил заверить ее Микаил.
- Правда? О, замечательно. Я только на минутку задержусь, надо же застелить постель, - она поглядела на Алекси. - Но Алекси не хочет…
- Вот он поест и оклемается, - решил Ярэк и со смешком шагнул за дверь. - Мы подождем вас у машины.
Микаил последовал за ним.
Алекси со злостью сунул ноги в ботинки, зашнуровал их, рывком влез в пальто и застегнулся.
- Погляди, что ты наделала. Теперь они думают, что у нас любовная связь. Выходишь из моей комнаты, вся из себя ублаготворенная… Сама знаешь, на что это похоже. Всякий бы подумал, что мы провели ночь, занимаясь сексом. Мои старались снабдить меня женщинами не первый год. Наконец-то я добился, чтобы меня оставили в покое, а теперь ты все испортила. Ты-то уедешь, а мне придется справляться с ордой женщин, ищущих мужей или любовников.
Его отчаяние было неподдельным, Джессика действительно досадила ему.
- Очень уж вы высокого о себе мнения. Думаете, все так на вас и накинутся, мистер Секс-Магнит?
- Да похоже на то. Вы вот хотите меня, не так ли?
Джессика поддаваться на его провокации не собиралась.
- Стоит вам расчувствоваться, и ваш акцент становится заметен.
- Расчувствоваться? Со мной такого не бывает, твердо возразил Алекси.
- Рассказывайте. Бывает, еще как. Я же видела. - Джессика холодно улыбнулась и скрестила руки на груди. - Вы начали эту игру, Степанов. Я только продолжаю. Вас трудно назвать милашкой, но то же относится и ко мне. Я сделала вам деловое предложение. Вы еще не дали мне ответа, но дадите.
Продолжая хмуриться, он сгреб ее жакет в кулак и подтянул ее к себе.
- Не - вздумайте - валять - со мной - дурака, - отчеканил он.
- Я хочу, чтобы вы позаботились о Виллоу. Сделаете ли вы это - и за сколько - или нет?
- Кто такой Ховард?
Этого вопроса, заданного жестким тоном, она не ожидала.
- Один из моих знакомых.
- Женатый мужчина, ухлестывающий за вами. Хороши у вас вкусы.
- Это сын моего мужа. Я никогда его не поощряла. Я любила Роберта и не собираюсь изменять его памяти.
Ховард начал ухлестывать за ней сразу же, как узнал, что его отец интересуется Джессикой. Когда они поженились, он был очень недоволен. Как же, ведь он перестал быть наследником сети магазинов "Стерлинг стопс". Когда болезнь Роберта зашла далеко, он сделал главой компании Джессику, предпочтя ее своему сыну.
Ховард взбесился и повел против нее войну на двух фронтах: в области бизнеса и личных отношений. Имея с ним дело, Джессика старалась никогда не забывать, что покойный муж все же искренне любил своего единственного сына. Оставив Ховарду незначительную должность в компании, она следила за его деятельностью лично. При слишком большом для этой должности жалованье работал он спустя рукава, и толку от этой работы было мало. Будучи по завещанию Роберта его душеприказчицей, Джессика также контролировала ежемесячные выплаты Ховарду, и он очень возмущался тем, что она "заграбастала папин кошелек".
Припомнив, как Алекси поговорил с Ховардом ночью, она добавила:
- И никакая защита мне не нужна. Так же, как никакие непрошеные вмешательства. Своими делами я занимаюсь сама.
Алекси высокомерно посмотрел на нее.
- Я в ваши дела не вникаю. Советую исправить свои ошибочные представления на этот счет.
Его взгляд переместился с ее лица на грудь, и на мгновение между ними возникло чувственное взаимопонимание. Потом холодные голубые глаза снова встретились с ее глазами.
- Не снимайте жакета.
- Вздумали приказывать? Это я приказываю, мистер Степанов.
Алекси вылетел из импровизированной мастерской, хлопнув дверью, а Джессика позволила себе торжествующе улыбнуться. Он сделает то, о чем его просят, или она сумеет превратить его жизнь в ад. Пожалуй, этот последний вариант окажется приятным.
Она принялась рассматривать себя в зеркале, которое Алекси использовал для бритья. Тщательно наложенная косметика - непроницаемый щит, за которым она изо дня в день вела дела огромной корпорации, - исчезла, оставив только немного теней под глазами. С глубоким вздохом она обозрела все то, чем могла воспользоваться, - все, что лежало на стекле под зеркалом.
Первоклассное, хоть и лишенное отдушки, мыло от Виллоу и чистая губка открыли миру облик, который, Джессика чувствовала, нуждается в защите. Полудетское личико, огромные зеленые глаза, обрамленные темно-каштановыми ресницами, коротенький носик, высокие скулы и полные губы.
С помощью щетки Алекси она аккуратно зачесала волосы назад, скрепила резинкой, чтобы получился "конский хвост", и решительно вышла на крыльцо. Спасаясь от ослепительного солнечного света, отражающегося от снежного покрова, она прикрыла глаза рукой. Свежие доски уже были сложены рядом с домом, и трое рослых и очень похожих друг на друга мужчин стояли в ожидании.
Ярэк и Микаил кивнули ей и зашагали к огромному грузовику-платформе. Алекси холодно глядел на нее, положив руки на бедра. Когда она подошла ближе, он заметил футболку, которую она надела поверх жакета, и раздувшиеся ноздри сказали ей, что она опять сумела досадить ему, надев его одежду. Он мрачно взглянул на ее туфли.
- Придется нести вас, - с отвращением произнес он.
- А у меня обе ноги целы, - жизнерадостно заявила Джессика. - Могу идти сама. Обойдусь без вашей помощи.
- Никогда не верил в то гавайское проклятие, а вот теперь начинаю, - мрачно буркнул Алекси и осторожно добавил: - Я могу донести вас до отеля. Или подождите здесь, а я принесу вам другие туфли. Может, хватит всего этого? - в его голосе пробивалась надежда.
Джессика одарила его ослепительной улыбкой, до глубины души наслаждаясь его замешательством.
- Двери открыты. Теперь орды женщин, стосковавшихся по мужчине, начнут за вами гоняться. Я не упущу этого зрелища ни за что на свете.
Алекси покачал головой и поднял глаза, как если бы молился о том, чтобы она вдруг очутилась очень далеко отсюда. Затем нагнулся и, вскинув ее себе на плечо, понес к грузовику.
Джессика оперлась руками о его тугие ягодицы, чтобы не болтаться: хоть так сохранить что-то от собственного достоинства.
Ярэк уже сидел за баранкой, и Алекси передал ее Микаилу, устроившемуся рядом; не успела Джессика сесть, как он проскользнул на сиденье сам и усадил ее к себе на колени.
- Я совсем недавно познакомилась с Алекси, и он помогает мне в одном деле, - рассказывала Джессика. Все Степановы сидели вокруг длинного стола на кухне у Мэри Джо и Фадея Степановых.
Алекси занялся блинчиками, стоящими перед ним, и старался не обращать внимания на Джессику. И позабыть, как она сидела у него на коленях, очень неподвижно, с румянцем на щеках.
Он сам возбудился до боли, а ее упругие ягодицы подскакивали на нем всю весьма неровную дорогу до дома Степановых. Строгий взгляд, брошенный тогда на него, сказал ему, что она чувствовала под собой эту болезненную окаменелость…
И еще его потряс вид собственной футболки на ней.
Он хочет, чтобы она носила знак, говорящий о том, что она принадлежит ему. И никаких изумрудных колец.
Почему его должно заботить, что богатая вдовушка носит кольца, которые ей надел другой? И какая ему разница, что она ничего не хочет от него для себя - только для подруги?
И почему ему ужасно хочется затащить ее к себе в постель и любить до потери сознания?
В жилище Степановых, обширное сооружение из дерева и камня, стоящее над Тихим океаном, он нес ее на руках, столь же бесцеремонно, как и раньше. Кивнул своему дяде Фадею, появившемуся в открытых дверях, и, осторожно повернувшись боком, внес свой груз внутрь. Несколько секунд он стоял так, не желая выпускать то, что, как говорил инстинкт, должно принадлежать ему. И эти глаза, зеленые, как молодые листочки, пристально смотрели на него, широко распахнутые, - можно подумать, владелицу этих глаз что-то поразило.
- Пусти меня, - задыхаясь, шепнула она.
- Когда захочу, тогда пущу.