- Понятно, что чувства Мигеля для вас важнее. Обо мне же вы думаете лишь самое худшее.
- А как мне думать о мужчине, который шесть лет уклонялся от своих отцовских обязательств.
Глаза Алехандро угрожающе сузились.
- Та-ак… теперь наконец вскрылась истинная причина вашей неприязни ко мне.
- Я никогда и не скрывала ее.
Он бросил на Брин ледяной взгляд.
- Вы не знаете, что произошло между мной и Джоанной семь лет назад.
- Я знаю достаточно, - заверила его Брин. - Джоанна не доверяла вам настолько, чтобы сообщить о своей беременности, не говоря уже о том, чтобы позволить вам участвовать в жизни ребенка.
Алехандро пытался обуздать свой гнев, понимая, что Брин оценивает ситуацию со своих позиций, уверенная, что знает правду о том, что случилось семь лет назад. Но гнев не утихал.
- Я советую вам не судить о том, чего вы не знаете и не понимаете, - холодно произнес он.
Брин вскинула голову, ее синие глаза сверкали.
- Вы холодный и надменный тип. Ваше высокомерие просто безгранично.
Он продолжал смотреть на нее несколько долгих секунд, решая, то ли продолжить словесную баталию, то ли схватить Брин и целовать ее до бесчувствия.
Победило последнее.
Он притянул к себе ее стройное тело, ощутив шелковистость кожи, и завладел нежными губами.
Поцелуй был таким неожиданным, таким страстным, что Брин ничего не смогла сделать, кроме как ответить. Ее руки сами по себе поднялись и буквально вцепились в его широкие плечи.
И вдруг Алехандро отстранил ее и оглянулся на Мигеля. Слава богу, тот не увидел этой сцены.
- Я должен идти. - Широким шагом он направился к дому. Было заметно, как напряжены его спина и плечи.
А Брин, глядя ему вслед, чувствовала, что вместо негодования испытывает сожаление, что поцелуй закончился так скоро…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ночью Брин ворочалась на постели, тщетно пытаясь найти удобную позу и заснуть. Алехандро еще не вернулся с ужина.
Она была так сердита на него днем и так взволнована поцелуем у бассейна, что никак не могла успокоиться. Хорошо, что Мария предложила взять с собой Майкла прогуляться в деревню. Брин же, растревоженная поцелуем и размышлявшая о том, что она должна была сказать Алехандро и не сказала, в конце концов, уснула в шезлонге возле бассейна. Час спустя она проснулась от дискомфорта и поняла, что ее спина обгорела на солнце - в пылу своих волнений она забыла нанести солнцезащитный крем…
Чувствуя, что заснуть не удастся, Брин встала с постели и вышла на балкон. Спину нещадно пекло.
Что произошло между ней и Алехандро сегодня?
Разговор начался вполне невинно, а закончился страстным поцелуем, еще больше усилившим напряженность между ними, и Брин до сих пор не могла прийти в себя. И только когда она легла в постель, а сон все не приходил, Брин утихомирила свой гнев и попыталась честно разобраться, что же произошло.
Заключение, к которому она пришла, оказалось не таким уж приятным.
Когда Алехандро внезапно поцеловал ее, тело-предатель само среагировало и ответило на поцелуй. Она в полной мере ощутила ширину его плеч, почувствовала его возбуждение, сулившее… обещавшее…
Нет!
Брин закрыла глаза, чтобы отогнать воспоминания. Какая непростительная глупость с ее стороны поддаться сексуальному влечению к Алехандро.
С дороги послышался шелест шин автомобиля - возвращался Алехандро.
Будет не слишком удобно, если он увидит ее стоящей на балконе. Вдруг он подумает, что она поджидает его? Ведь она вовсе не ждала его. Или ждала?..
Так и не решив этого, Брин быстро вернулась в комнату и закрыла за собой балконную дверь.
Сразу множество звуков нарушило тишину ночи. Вот Алехандро поставил машину в гараж, прошел по дорожке, поднялся на террасу… Она ожидала услышать, как он пересекает холл и поднимается в свою спальню, но тут раздался легкий стук в дверь ее комнаты. Он испугал ее настолько, что она едва не сбила вазу с лилиями на туалетном столике.
Почему Алехандро пришел к ней?
Из-за поцелуя, случившегося между ними сегодня? Но Брин тут же упрекнула себя за панические мысли.
- Да? - ответила он, сжимая пальцы, чтобы они не дрожали.
Дверь медленно открылась, и Алехандро бесшумно ступил в комнату.
- Я увидел свет в вашей комнате и подумал, что у вас, возможно, возникла какая-то проблема… - Он вопросительно изогнул темные брови.
Да, большая проблема, с беспокойством поняла Брин, почувствовав, как только от одного взгляда на Алехандро напряглись ее соски под шелковой тканью пижамы. Весь жар ее тела сосредоточился теперь между бедер.
Его волосы были слегка взъерошены вечерним бризом, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Брин увидела темные волосы в вырезе и подумала, что они наверняка покрывают всю его грудь и спускаются ниже, к его…
Она подняла взволнованный взгляд на его лицо и… мгновенно пожалела об этом. Но было поздно - она уже поймалась в ловушку его напряженного взгляда.
- Брин?
Она с трудом сглотнула, мысленно проклиная себя за глупость.
- Ммм… Никаких проблем, - наконец ответила она. - Я просто не могла уснуть, вот и все. Очень жарко сегодня, не правда ли?
А с того момента, как Алехандро вошел в ее комнату, стало еще жарче.
Что с ней происходит? Она ведь не какой-то впечатлительный подросток, а взрослая женщина двадцати пяти лет. Но дело в том, что ни один из знакомых ей мужчин не был похож на Алехандро Сантьяго. Нет, они были достаточно привлекательными, но… обычными. Они разделяли ее интересы, с ними можно было о многом поговорить. Но мужчина, который заполнил собой всю комнату, едва войдя в нее; мужчина, который мог повелевать одним лишь взглядом; мужчина, который нарушил ее покой и перевернул всю жизнь, ворвавшись в нее шесть недель назад; мужчина, который… вызывает влажный жар между ее бедер, встретился на ее пути впервые.
Это было ужасно!
Кошмарно!
- Брин?
- Нет! - воскликнула она, увидев, что он проходит в комнату. - Уже поздно, Алехандро, - резко сказала она, пытаясь его остановить. - Я хочу вернуться в постель.
Алехандро пристально посмотрел ей в лицо. Ему это показалось, или в ее глазах он действительно заметил отблеск желания, которое он почувствовал, когда она ответила на его поцелуй.
За ужином он никак не мог выбросить из головы то, то произошло между ними днем, несмотря на настойчивые попытки Антонии вывести его из задумчивости, которые лишь раздражали его, как и ее старания соблазнить его своей знойной красотой.
Он увидел свет в комнате Брин, еще когда съезжал с холма, и дал себе слово, что ни за что не станет стучать в ее дверь. Это было бы неразумно с его стороны после их последней стычки, когда эмоции переполнили обоих настолько, что он был вынужден уйти.
Алехандро приказывал себе сразу идти в собственную спальню и забыть о Брин Салливан, но его ноги, как оказалось, имели другое намерение, и он осознал это только тогда, когда уже стучал в дверь ее спальни.
Даже в пижаме Брин выглядела прелестно. Ее волосы закрывали одно плечо и спускались на грудь - крепкую, высокую грудь с напрягшимися сосками, явственно выступающими под мягкой тканью персикового цвета. Губы Алехандро стало покалывать, когда он представил себе, как они обхватывают розовую горошину, как его язык перекатывает ее во рту…
- Если вы уверены, что все в порядке… - Он коротко кивнул, чувствуя, что сию секунду должен либо уйти, либо немедленно осуществить на практике все свои фантазии.
- Да, конечно. - Брин замолчала и направилась к двери, чтобы закрыть ее за незваным гостем, но вдруг остановилась и болезненно поморщилась. - Со мной все хорошо, - бодро сказала она. - Просто прекрасно.
Но Алехандро не поверил и нахмурился.
- Что-то мне так не кажется, - произнес он и сделал несколько шагов в глубь комнаты.
- Алехандро, пожалуйста, - запротестовала она, не двигаясь из опасения, что ткань пижамы снова начнет царапать ее обожженную спину. - Что может быть не так?
- Я пока не знаю. - Он остановился совсем близко от нее и посмотрел ей в лицо. - Вы выглядите… как-то неестественно напряженной, - наконец сформулировал он свое ощущение.
- Вам показалось, - сухо ответила Брин, мечтая, чтобы он ушел.
Алехандро отрицательно покачала головой.
- Я не уйду до тех пор, пока вы не скажете мне, в чем дело, Брин, - твердо сказал он.
Брин недоверчиво улыбнулась.
- Я могу закричать, - предупредила она.
Ее шутка показалась Алехандро вымученной.
- Что-то с Мигелем? С вашими родителями? Скажите мне, что случилось, - настаивал он.
Она лишь упрямо сжала губы.
- Ничего… Ну, ладно, - сдалась она наконец под его неотрывным взглядом. - Я просто слишком долго оставалась под солнцем сегодня днем и получила ожог. Вот и все. Удовлетворены? Теперь уйдете? - Она посмотрела на него, и ее щеки залил румянец.
Алехандро понимал, что именно это и нужно сделать, но он знал также, каким безжалостным может быть солнце на Мальорке.
- Покажите мне, - велел он.
Брин посмотрела на него, широко распахнув глаза. Показать? Ему? Снять пижаму?
Да ни за что! Чтобы она разделась перед этим мужчиной? Даже от одной этой мысли все ее тело начало покалывать от возбуждения.
- Не думаю, что нужно это делать, - чопорно ответила она. - Я вполне способна сама о себе позаботиться, благодарю вас.
Но Алехандро продолжал пристально смотреть на нее в своей высокомерной манере, давая понять, что он может быть не менее упрямым.
- Очевидно, не способны, если до сих пор ощущаете боль, - хрипло произнес он.
- Я втерла немного успокаивающего лосьона, - заверила его Брин и схватила с туалетного столика бутылочку. - Вот, смотрите.
- Куда втерли? - вкрадчиво поинтересовался Алехандро.
Брин снова почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
- В кожу спины. А теперь…
- Но вы же не могли сами намазать себе всю спину.
Будто она сама этого не знала!
Брин волновалась все сильнее. Разве мало унижения испытала она, когда помимо воли ответила на его поцелуй, когда испытала возбуждение, стоило ему появиться в ее комнате. А теперь она должна продемонстрировать ему обнаженную, красную спину?
- Я могу дотянуться достаточно далеко, - продолжала она упрямиться.
- Сомневаюсь.
- Знаете что, Алехандро! Мне все равно, сомневаетесь вы или нет. Теперь, пожалуйста, уйдите прежде, чем я закричу.
Алехандро продолжал в упор смотреть на нее. Он видел пламя в ее глазах, румянец на щеках. Был это гнев, ярость или что-то еще?
Он пожал плечами, взял бутылочку с лосьоном из ее дрожащих пальцев и начал отвинчивать крышку.
- Что ж, если на ваш крик придет Мария, она сможет втереть лосьон вместо меня, - насмешливо сказал он нахмурившейся Брин.
Алехандро из всех сил старался казаться спокойным, но это было нелегко. Он представил, как его руки коснутся спины Брин, пальцы ощутят нежность ее кожи, и весь его самоконтроль сошел на нет.
- Делайте, что я говорю, Брин. - Его голос стал хриплым, когда он почувствовал растущее возбуждение. А он еще даже не коснулся ее!
Несколько секунд Брин молча смотрела на Алехандро, потом сердито прошипела:
- Ладно.
Она подошла к кровати, легла на живот, слегка оголив спину.
- Так не пойдет, Брин. Мне не видны ваши плечи и лопатки, - объяснил он терпеливо, когда она повернула к нему сердитое лицо.
Но все же она приподнялась и, отвернувшись от него, расстегнула пуговицы. Главное, чтобы он не заметил, как дрожат ее руки.
- Не могли бы вы отвернуться на секунду?
Когда он выполнил ее просьбу, она сбросила верхнюю часть пижамы на пол и снова быстро легла лицом вниз на кровать. Теперь ее лицо пылало почти так же, как и сожженная на солнце спина.
Алехандро сел на край постели и начал осторожно втирать лосьон в обожженную кожу. И если его прикосновения облегчали боль в спине, они же порождали пожар в другой части ее тела.
Кожа Брин была действительно восхитительно шелковистой, как Алехандро и представлял себе. Его руки стали еще более нежными, когда он почувствовал ее дискомфорт. Наклоняясь, он мог видеть волнующие контуры ее груди, прижатой к прохладным простыням. Ему мучительно хотелось увидеть их целиком, он представлял, как накрывает их своими руками, даруя ей облегчение другого рода.
- Чрезвычайно глупо было лежать на солнце так долго и позволить себе сгореть до такой степени, - резко сказал он, едва справляясь с возбуждением.
Брин повернула голову и посмотрела на него.
- О, да! Я специально оставалась на солнце, чтобы как следует поджариться. Меня сморил сон, понятно? - добавила она и снова зарылась лицом в подушку.
Алехандро улыбнулся, видя, как она досадует на себя.
- Я надеюсь, что это не ухмылка на вашем лице, Алехандро Сантьяго! - возмутилась Брин, приоткрывая один глаз.
Улыбка Алехандро стала шире.
- Вы произнесли это так похоже на мою мать, когда она отчитывала меня в детстве, - поспешил объяснить Алехандро. - Она всегда при этом называла меня полным именем - Алехандро Мигель Диего Сантьяго.
- Возможно, я теперь тоже буду называть вас так, - пробормотала Брин в подушку.
Оказывается, одно из его имен - Мигель, что то же самое, что и Майкл. Знала ли Джоанна об этом, когда называла сына Майклом? Или это просто совпадение?
- Я не уверена, что сеньорита Рейг одобрила бы то, чем вы занимаетесь сейчас, - прошептала она насмешливо.
- Антония? - Она почувствовала, как при упоминании имени этой женщины руки Алехандро напряглись. - А какое Антония имеет отношение к тому, что я помогаю вам облегчить боль от солнечного ожога? - ответил он вопросом на вопрос.
- В моей спальне помогаете мне облегчить мою боль, - выразительно произнесла Брин. - Антония ведь может и разорвать помолвку, узнай она об этом.
Алехандро резко поднялся.
Брин протянула руку, чтобы взять с пола верхушку пижамы, и села, держа ее перед собой.
Мало сказать, что Алехандро выглядел сердитым. Высокомерное лицо исказила холодная гримаса, глаза отливали сталью, ноздри гневно раздувались.
- Мы с Антонией не помолвлены и никогда не будем, - ледяным тоном произнес он.
Таким взбешенным она еще Алехандро не видела, хотя не понимала, почему ее достаточно безобидная фраза вызвала такую бурную реакцию.
Брин пожала плечами.
- Похоже, мисс Рейг этого не знает. Я почти уверена, что она уже подобрала школу-интернат, в которую отправит Майкла, когда вы поженитесь.
Глаза Алехандро подернулись льдом.
- Вы ошибаетесь.
Брин упомянула Антонию, чтобы разрядить слишком интимную атмосферу, но такого всплеска ярости она не ожидала и озадаченно нахмурилась.
- Я просто подумала…
- Это еще один пример вашего вмешательства в дела, которые вас не касаются.
- Если Антония станет мачехой Майкла, то еще как касаются!
- Она не станет ею! - Акцент в его голосе стал настолько сильным, что Брин подумала - еще чуть-чуть, и Алехандро вообще перейдет на свой родной язык. - У Мигеля никогда не будет мачехи, потому что я не намерен жениться снова! Теперь ваше любопытство удовлетворено?
Снова?..
Алехандро сказал, что никогда не женится снова?..
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Он сказал слишком много.
Алехандро был очень недоволен собой. Желание, которое он испытывал всего несколько минут назад, угасло, как будто никогда и не возникало.
Да, он сказал Брин Салливан слишком много!
Гораздо больше, чем ей следует знать!
А сейчас она смотрела на него так, словно тот факт, что он был однажды женат, превращает его в…
- Я женился через три месяца после моей короткой связи с Джоанной, - произнес он, догадываясь, почему взгляд Брин был таким обвиняющим.
- Это было очень удобно, - сказала Брин, качая головой. - Не удивительно, что вы с Джоанной не поженились. К тому времени, как она узнала о своей беременности, вы уже были женаты.
- Все было совсем не так…
- Не так? - Брин была непримирима. - Извините, я вам не верю.
- Не извиняю. - Перед ней снова был богатый, высокомерный миллионер, смотревший на нее ледяными серыми глазами. - Потому что вы снова говорите о том, чего не знаете, и обвиняете меня.
- Я точно знаю, что вы женились на другой женщине тогда, как Джоанна родила от вас ребенка и была вынуждена растить его в одиночку.
- Я не знал о ее беременности.
- А как бы вы поступили, если бы знали? - спросила Брин. - Оплатили бы аборт? Или признались бы во всем жене, на которой к тому времени были женаты всего несколько месяцев, и разрушили бы и ее жизнь тоже? Впрочем, то, что вы больше не женаты, говорит о том, что у нее, по крайней мере, хватило здравого смысла бросить вас. - От яростного волнения у Брин даже дыхание сбилось.
Никто и никогда еще так не оскорблял Алехандро - ни мужчина, ни женщина. А то, что несколько минут назад он безумно хотел стоящую перед ним женщину, делало ее оскорбления еще невыносимее.
- Моя жена умерла. А об аборте речь никогда не возникла бы. Если бы Джоанна сообщила мне о беременности, я бы поддержал и ее, и своего ребенка.
- Должно быть, богатство позволяет вот так легко успокаивать свою совесть, - презрительно заметила Брин.
- Будь вы мужчиной, - сквозь зубы проговорил Алехандро, - я бы вам не спустил и ударил вас за все те оскорбления, которые вы нанесли мне. Но поскольку вы не мужчина, я просто уйду, чтобы дать вам возможность успокоиться. Мы можем продолжить наш разговор утром, если пожелаете.
Чего бы она пожелала, так это сесть и хорошенько поплакать над собственной глупостью. Ведь это же глупо, что ее так тянет к этому сложному, непонятному мужчине.
Несколько минут назад она мечтала оказаться с ним в постели, мечтала, чтобы он целовал ее так, чтобы она больше ни о чем не думала, чтобы он касался и ласкал ее повсюду…
И собственное вышедшее из-под контроля желание расстроило ее не меньше, чем новость о том, что Алехандро был женат.
- Я не знаю, чего мне захочется утром, - буркнула Брин.
Скорее всего, ей захочется уехать домой, в Англию, и забыть, что ее путь однажды пересекся с этим невыносимым человеком. Но она вынуждена оставаться здесь. Ради Майкла.
- Теперь уйдите, пожалуйста, - ровным голосом произнесла она.
Алехандро посмотрел на ее склоненную голову, на прекрасные волосы, рассыпавшиеся по хрупким обнаженным плечам. Они казались ему живым пламенем. Он отыскал взглядом веснушки, которые ему так хотелось целовать одну за другой совсем недавно, и вдруг его злость прошла.
- Наверное, я действительно должен уйти, - согласился Алехандро.
- Да. - Брин откинула с лица волосы и посмотрела ему в лицо.
В ее синих глазах он увидел боль.
Алехандро смотрел в них несколько долгих секунд, потом резко развернулся и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
Прислонившись к стене и закрыв глаза, он несколько мгновений боролся со страстным желанием вернуться в комнату и схватить Брин в свои объятия.