Именно этого сигнала и ждал Алехандро.
- Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, Брин? - настойчиво спросил он.
- Да…
Брин ничего и никогда не желала сильнее этого. Ее ногти вонзились в его плечи, сердце билось так громко, что, казалось, Алехандро должен был слышать его стук.
- Я…
- Тсс! - Внезапно Алехандро замер и настороженно прислушался. Глаза его сузились. - Я слышу машину.
Он перекатился на траву, освобождая Брин от тяжести своего тела, и поправил ее одежду, прикрывая наготу.
Что он услышал? Машину?
Брин ничего не понимала. Еще мгновение назад Алехандро касался ее руками, ласкал губами и языком, полностью отдаваясь наслаждению. Ее собственное тело трепетало под ним в ожидании наивысшего удовлетворения.
Она ничего не слышала!
В отличие от Алехандро.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
- Кто?..
- Неважно, - резко произнес Алехандро и поднялся.
Теперь уже и Брин отчетливо слышала приближающуюся машину.
Алехандро же еще не понял, сожалеть ему или радоваться этой внезапной помехе. Заняться любовью с Брин Салливан - а это именно то, чего ему хотелось больше всего на свете, - было плохой идеей. Это было бы самым большим безрассудством в его жизни.
Еще большим, чем его связь с Джоанной несколько лет назад.
Еще большим, чем его женитьба на женщине, которую он не любил и которая не любила его.
Алехандро холодно посмотрел на ошеломленную, притихшую Брин.
- Поскольку у нас, похоже, вот-вот появится компания, думаю, вам следует прикрыться, - быстро произнес он.
Шок, который испытала Брин, почти прошел. Прохладный ночной воздух остудил ее влажное тело, и она, испытывая к себе глубокое отвращение, начала застегивать пуговицы на платье дрожащими пальцами.
Что это было?
Как она допустила это? Почему позволила этому произойти?
Потому что она хотела Алехандро до безумия. И кроме этого желания, в ее душе и теле не существовало больше ничего. Она стала воском в его руках, ее тело до сих пор трепетало от неудовлетворенного желания, груди болезненно ныли, а горячая пульсация между бедер говорила о том, как была близка Брин к тому, чтобы окончательно утратить контроль над собой.
Бог мой! Что должен думать о ней Алехандро? Она даже представить себе не могла… не смела… не хотела…
Но когда Брин услышала уже знакомый цокот каблуков по плиткам вымощенной дорожки, она поняла, что их гостем, вернее, гостьей Алехандро была не кто иная, как прекрасная Антония Рейг!
Брин быстро поднялась на ноги и как раз успела отойти подальше от Алехандро, когда появилась Антония, одетая, как всегда, целенаправленно соблазнительно. На ней было черное облегающее платье с открытыми плечами, длина которого позволяла любоваться ее безупречными ногами.
Что это? Заранее условленная встреча? Или Алехандро так же удивлен визитом этой женщины, как и Брин?
Он поприветствовал Антонию довольно тепло, сделав несколько шагов навстречу и расцеловав в обе щеки.
- Антония…
Брин отвернулась, когда увидела, как Антония потянулась своими ярко накрашенными губами к его губам для ответного поцелуя, демонстрируя степень их близости.
Ей надо немедленно уйти отсюда!
Алехандро был раздосадован неожиданным вторжением Антонии, но в то же время понимал, что должен быть благодарен ей - ее появление предотвратило серьезную ошибку.
Обычно он был очень осмотрительным в отношениях с женщинами, но Брин каким-то образом усыпила его бдительность, заставила забыться, пусть и на короткое время. Он должен справиться с влечением к этой женщине как можно быстрее!
- Как мило, что ты приехала провести вечер со мной, - с улыбкой обратился Алехандро к Антонии. - Хочешь вина?
Он заметил удивление Антонии, когда та увидела Брин. Слава богу, одежда на ней была в порядке, и только ее прекрасные волосы выглядели немного более взлохмаченными, чем обычно.
Глаза Антонии на мгновение сузились, из них исчезло тепло, но она быстро взяла себя в руки и улыбнулась.
- Мисс Салливан, - небрежно произнесла она.
- Сеньорита Рейг, - сдержанно ответила Брин. - С вашего позволения… - Она кивнула им обоим и стремительно направилась к вилле.
Алехандро был рад этому. Ему нужно было привести в порядок свои мысли и чувства. Но когда он увидел, как бледны щеки Брин, как дрожат ее губы, как блестят синие глаза от непролитых слез, почувствовал сожаление оттого, что сознательно причиняет ей боль.
- Брин! - окликнул он ее.
Брин в нерешительности остановилась, ее наполненные слезами глаза, в которых отражалась мучительная боль, не сразу встретились с его, когда она обернулась.
- Да?…
- Ты извинишь меня, Антония? - Он на миг повернулся к женщине, стоявшей рядом. - Я должен кое-что сказать Брин, пока она не ушла, - произнес Алехандро с теплой, успокаивающей улыбкой.
- Я понимаю, Алехандро. - Антония пристально посмотрела на него и надула губки: - Ты ведь ненадолго? - спросила она с чувственной интонацией, ласково касаясь длинными пальцами с ярко-красными ногтями его щеки.
Брин наблюдала эту интимную беседу Алехандро и Антонии со все усиливающимся чувством унижения.
Когда Алехандро целовал ее, она совсем забыла, что причиной нетерпеливого ожидания его возвращения в этот вечер было желание высказаться по поводу того, что эта женщина сообщила ей сегодня днем.
Теперь же, наблюдая за этими двумя и увидев триумф во взгляде Антонии, который она бросила в ее сторону, Брин подумала, что делать это слишком поздно.
- Что вам нужно, Алехандро? - нетерпеливо бросила она, когда он подошел к ней.
- Вы хотели мне что-то сказать… - напомнил он.
Брин едва не рассмеялась - настолько нелепо было бы сейчас говорить об этом. Антония Рейг, несомненно, уже глубоко вонзила коготки в свою добычу.
- Это уже не имеет значения. - Брин вздохнула.
Глаза Алехандро сузились.
- Совсем недавно это имело для вас такое значение, что вы напали на меня с упреками с места в карьер.
Брин усмехнулась.
- Добавьте - "как обычно". Я всегда только это и делаю, что нападаю на вас, разве вы не заметили?
Конечно, заметил. Именно это отличало Брин от всех женщин, которых он знал. Никто из них, включая его жену Франческу, не смел говорить ему того, что говорила Брин.
- Возвращайтесь к мисс Рейг, - добавила Брин. - Она ждет и будет рада… утешить вас после вашего неудачного дня. - Она с вызовом посмотрела ему в лицо своими синими глазами.
Алехандро все больше сожалел, что после случившегося между ними он сознательно причинял боль Брин, намеренно демонстрируя несуществующую интимность отношений с Антонией, но он был уверен, что так будет лучше. Ему нечего предложить такой женщине, как Брин, - ни любви, ни постоянства.
- Не сомневаюсь, - ответил он с усмешкой. - Спокойной ночи, Брин. - Он развернулся и пошел к ожидавшей его Антонии, которая тихо сказала ему что-то и оба засмеялись.
Скорее всего, над ней!
Похоже, она стала чересчур чувствительной за то время, которое провела в объятиях Алехандро.
Возможно, и так, горько признала Брин, медленно поднимаясь по лестнице. По крайней мере, приезд Антонии прервал процесс ее трансформации в полную идиотку.
Брин пришлось не раз сцепить зубы, когда она слышала хриплый смех той, другой женщины, сидя на кровати в своей спальне и пытаясь читать книгу.
Бесполезная попытка. Особенно если все мысли были заняты тем, чем займутся Алехандро с Антонией, когда перестанут смеяться над ней.
Брин бросила книгу на кровать и встала.
Беспокойно расхаживая по комнате, она намеренно не приближалась к окну, чтобы Алехандро или Антония, не дай бог, не подумали, что она шпионит за ними.
Снова послышался хриплый смех Антонии. Она бросилась на постель и накрыла голову подушкой, чтобы больше не слышать его.
Она должна справиться с этим колдовским влечением к Алехандро.
И она обязательно справится!
- Что вы намерены делать сегодня? - вежливо поинтересовался Алехандро, когда Брин присоединилась к нему за завтраком на следующее утро.
Вежливость хозяина по отношению к гостю.
После того, что случилось накануне вечером, Алехандро был намерен восстановить официальные отношения с Брин.
Хотя Брин выглядела сегодня неприветливой и смотрела на него с неприязнью, Алехандро не мог не отметить, что белая блузка и льняные брюки выгодно подчеркивают стройность ее фигуры. Темно-рыжие волосы были небрежно стянуты на макушке, и это очень шло ей.
- Вам вовсе не нужно притворяться вежливым по отношению ко мне, Алехандро. Мы оба знаем, что меня здесь едва терпят.
Алехандро нахмурился, немедленно придя в раздражение от тона Брин.
- Поскольку вы являетесь тетей Мигеля, я, естественно, считаю своим долгом быть благодарным вам за то, что…
- Я - тетя Майкла лишь вследствие женитьбы моего брата на его матери, - с усмешкой уточнила Брин, ставя на блюдце чашку с кофе. - И все, что я для него сделала или могла бы сделать, - только из любви к нему…
Накануне вечером Алехандро дал ей ясно понять, что он сожалеет о вчерашней ошибке, когда они едва не занялись любовью. Ошибке, о которой Брин сожалела едва ли не больше, чем он. И не следовало ему этим утром обращаться к ней с показной вежливостью.
Алехандро помрачнел.
- Я был просто…
- Мне это неинтересно, Алехандро, - отмахнулась Брин, отодвигая стул, чтобы встать из-за стола.
Но Алехандро не дал ей этого сделать, резко подавшись вперед и схватив за руку.
Брин вздрогнула.
- Что вы делаете? - Ее вывели из себя резкие перепады в настроении Алехандро.
Тот убрал свою руку, поставил локти на стол и сцепил пальцы.
- Вы хотели мне что-то сказать прошлым вечером, - напомнил он.
Брин бросила на Алехандро уничтожающий взгляд.
- Я уверена, что, как только я ушла, Антония рассказала вам, как мы мило с ней поболтали вчера днем.
- С Антонией?
Алехандро осторожно взглянул на Брин, гнев которой, похоже, закипел с новой силой, окрасив щеки румянцем.
- Что ж, теперь я хотел бы услышать это от вас, - произнес он спокойно.
- Это уже чересчур! - Брин вскочила и теперь смотрела на него сверху вниз. - Но я не намерена удовлетворять ваше любопытство. Скажу только, что не уеду отсюда, пока не закончится положенный мне месяц, что бы вы ни говорили и ни делали, равно как и ваша подружка. Понятно?
- Вполне, - машинально ответил Алехандро, погруженный в свои мысли.
Антония приезжала сюда в его отсутствие? Что именно она сказала Брин? Но что бы она ни сказала, Алехандро был глубоко возмущен тем, что Антония посчитала себя вправе приехать сюда и говорить о чем-то с Брин.
Да, вчера вечером он воспользовался неожиданным приездом Антонии, чтобы положить конец взаимному влечению, возникшему между ним и Брин. Антония могла неправильно истолковать его поведение, но, оказывается, ее беседа с Брин состоялась раньше.
- Возможно, вы неправильно поняли Антонию? Ее английский не совсем…
- Вы бы хотели, чтобы именно так я и подумала, да? - Брин печально покачала головой. - Это вполне соответствует ее определению вас как "всегда джентльмена", который, однако, попросил свою любовницу сделать за него всю черную работу - приехать сюда и сказать мне, что было бы неплохо, если бы я убралась из вашего дома.
Выражение лица Алехандро стало еще более мрачным.
- Антония мне не любовница, - произнес он холодно, - и я не просил ее говорить с вами на эту тему…
- Ладно, не просили, - устало отмахнулась Брин.
- … и ни на какую другую, - закончил Алехандро, бросил свою салфетку на стол и тоже встал. - Забудьте об этом разговоре с Антонией, - высокомерно, словно отдавая приказ, произнес он. - Я побеседую с ней…
- В постели? - издевательски уточнила Брин. Ее гнев был подогрет тем унижением, которое она перенесла после того, как побывала в объятиях этого мужчины прошлым вечером.
В этот момент Алехандро снова выглядел высокомерным и холодным незнакомцем. Его глаза были похожи на льдинки, губы сжаты в тонкую линию.
- Забудьте о том, что наговорила вам Антония, - повторил он ледяным тоном. - А я постараюсь забыть, что вы снова оскорбили меня своими необоснованными обвинениями.
- О! Ради бога, Алехандро. - Брин снова устало вздохнула. - Эта демонстрация оскорбленной гордости, может, на кого-то и действует, но только не на меня!
Алехандро хотелось, чтобы она уступила ему. Хотелось схватить Брин и трясти, пока не застучат ее зубы. Схватить и целовать до бесчувствия!..
Но он сдержал себя, сжав руки в кулаки.
- И тем не менее я позабочусь о том, чтобы впредь Антония не беспокоила вас, - холодно заверил он Брин. - И прошу прощения за то недоразумение, которое возникло между вами, - добавил он.
- Это не недоразумение, - с усмешкой возразила Брин, качая головой. - И я уверена, что ей не понравились бы эти ваши слова.
Алехандро было все равно, понравилось бы это Антонии или нет. Он никому, абсолютно никому не позволит давить на него подобным образом. Так, как сделала это вчера Антония Рейг, по словам Брин.
- Я возьму Мигеля сегодня с собой, - сдержанно проинформировал он Брин. - Вас не затруднит собрать его купальные принадлежности? Марию я попросил приготовить нам корзину для пикника. Вы же, если пожелаете, можете взять одну из машин в гараже и отправиться в поездку по острову, о которой так мечтали.
Алехандро не предложил ей присоединиться к ним, с болью отметила Брин, понимая, конечно, что ее обида логично не оправдана. Ведь не далее как вчера она укоряла Алехандро за то, что тот мало времени уделяет сыну. Но все равно чувствовала себя отверженной.
Она видела, что Майкл все еще немного нервничает в обществе мужчины, оказавшегося его отцом, и поэтому для него ее присутствие рядом на прогулке было бы важным.
Алехандро задержался в дверях.
- Я думаю, будет лучше, если вы забудете все, что сказала вам Антония, Брин, - повторил он убежденно.
Он резко развернулся и стремительно вышел из столовой.
Брин, озадаченно хмурясь, смотрела ему вслед.
Когда он сказал: "С этим покончено", он имел в виду отношения с Антонией Рейг или речь шла о вмешательстве Антонии в его личные дела?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда Майкл и Алехандро уехали, Брин скорее из вызова, чем по желанию, решила совершить прогулку. Она выбрала "мерседес" с опускающимся верхом, чтобы максимально насладиться прекрасным летним днем.
Из вызова или нет, но она действительно хорошо провела время. Доехав до Палмы, она припарковалась на набережной и прогулялась вдоль причала, любуясь красивыми яхтами, потом купила длинный французский батон и с удовольствием съела его, устроившись на скамейке в парке. Затем она прошлась по городку, посидела в кафе на открытом воздухе, неторопливо выпила чашечку кофе и побродила вокруг собора.
Брин возвратилась на виллу вскоре после пяти часов и обнаружила, что Алехандро с Майклом уже дома. Ее беспокойство оказалось совершенно излишним, судя по энтузиазму, с которым Майкл делился впечатлениями об аквапарке, куда они ездили с отцом. Хотя ей трудно было представить себе высокомерного и холодного Алехандро Сантьяго веселящимся в общественном аквапарке.
- Не то, что вы ожидали? - с иронией спросил Алехандро, когда Майкл вприпрыжку побежал в кухню к Марии попросить бисквит и апельсиновый сок.
Не совсем то, мысленно согласилась Брин, не решаясь присоединиться к нему за столиком возле бассейна. После того, как он отверг ее общество на весь день, не было основания думать, что теперь он ему обрадуется.
Конечно, это было ребячеством с ее стороны. Нравится Алехандро ее общество или нет, она вправе здесь находиться еще три с половиной недели, и не стоит Брин нервничать всякий раз, когда Алехандро поблизости.
- Похоже, вы прекрасно провели время, - уклончиво ответила Брин, все же отодвигая стул, чтобы сесть и тоже дать отдых уставшим за день ногам.
В улыбке Алехандро промелькнула мягкая насмешка.
- Мне нравилось наблюдать, как радуется Мигель. - В его голосе прозвучала грусть, улыбка померкла. - Он очаровательный и развитой малыш.
- Да, - кивнула Брин, - он такой.
- И я понимаю, что таким его воспитали Джоанна и ваш брат, - продолжал Алехандро. - И, без сомнения, вся ваша семья.
- Не думаю, что это наша заслуга, - возразила Брин, но на ее щеках появился румянец оттого, что ей приятно было это услышать. - Джоанна очень старалась, чтобы Майкл рос счастливым и неизбалованным. Когда он вошел в нашу семью, Майкл уже был таким.
- Она была хорошей матерью.
Это было утверждение, а не вопрос. По-видимому, после тесного общения с сыном Алехандро понял это.
- Самой лучшей, - подтвердила Брин, не колеблясь. - Казалось, что ей вовсе не было трудно сочетать очень успешную карьеру адвоката и роль матери.
Когда Алехандро встретил Джоанну, ей было двадцать четыре года. Она получила юридическое образование и решила взять тайм-аут, чтобы попутешествовать по миру, прежде чем начать карьеру. Ему было приятно узнать, что ее карьера, от которой Джоанна ждала так много, оказалась успешной.
- У Джоанны был твердый характер. Она была очень позитивным человеком, знающим, чего хочет от жизни. Как жаль, что случилась эта трагедия, которая в одночасье оборвала все, что так хорошо началось. Я рад, что она преуспела в жизни.
- Да, - произнесла Брин, испытывая чувство неловкости от этого разговора.
- Вы находите мой интерес к жизни Джоанны… странным? - Алехандро нельзя было отказать в проницательности.
Она пожала плечами.
- Да, немного.
Алехандро тоже пожал широкими плечами, вероятно чтобы расслабиться. Напряжение, которое сковывало их в начале разговора, если и не исчезло совсем, то немного ослабло.
- Она была матерью моего сына. И, конечно, мне интересно, была ли она счастлива.
- Они с Томом были очень счастливы вместе, - сказала Брин с некоторым вызовом.
- Я это понял, - ответил Алехандро, печально склонив голову. - Мигель весь день рассказывал о маме и папе.
Брин замерла.
- Он рассказывал о них?
- Да. Вас это удивляет?
Еще как! Кроме тех ночей, когда Майкл просыпался от кошмаров с криком "Мамочка! Папочка!", он никогда не говорил о Джоанне и Томе. Впрочем, он ни разу не заплакал в открытую. Брин не была психологом, но она чувствовала, что так он сохраняет иллюзию того, что в любой день они могут снова войти в двери их дома.
Маленьким детям очень трудно осознать необратимость смерти, и только время и большая любовь близких могут помочь справиться с потерей.
И это замечательно, что Майкл смог заговорить с Алехандро о Джоанне и Томе. Может быть, он уже начал осознавать свою привязанность к этому человеку?
- Я незнакомец для него, Брин, - прервал повисшее молчание Алехандро. - Возможно, Майклу легче говорить о них с теми, кого он мало знает. Он интуитивно понял, что разговор о его матери и Томе не огорчит меня так, как вас…
Может быть, в словах Алехандро есть смысл?
И еще… Он впервые назвал сына Майклом, а не Мигелем.
Брин улыбнулась, хотя улыбка и получилась грустной.