- Боюсь повториться, но смирения и выдержки у вас действительно хоть отбавляй. - Генри улыбнулся, но голос его звучал невесело, да и улыбка получилась натянутой.
О да, Рут умела быть терпеливой. И потеря работы - отнюдь не единственная и не самая крупная проблема, которая требовала от нее мужества и стойкости.
- Хромота останется навсегда? - Генри указал на ее ногу; сегодня Рут была в брюках.
До сих пор она сталкивалась с двумя видами реакции на свой шрам. Одни люди бесцеремонно пялились на него и отпускали нелестные замечания. Другие вежливо отводили взгляд. Все это раздражало девушку - ее словно считали неполноценной. Генри, надо отдать ему должное, смотрел на ее ногу без слезливой жалости и без отвращения.
- Навсегда. - Рут постаралась произнести это как можно тверже.
- Похоже, вас это не очень угнетает.
- Я стараюсь не бередить себе душу в тех случаях, когда от меня ничего не зависит, - холодно произнесла она. - Не всегда получается, правда, но жалеть себя - это только пустая трата времени.
- Жалость - вообще непродуктивное чувство.
Рут молча кивнула. В душе воцарился относительный покой. Монотонное пение цикад дополнялось мягким шелестом тростника, криками чайки, зачем-то залетевшей сюда, за несколько километров от побережья, приглушенным шумом моторных лодок, доносившимся со стороны дальнего озера.
Поняв, что Рут не намерена продолжать разговор о своей ноге, Генри Ормонд спросил:
- Может, вы меня просветите: почему в этой долине есть дюнные озера, а в других нет?
- Потому что ее котловина выложена плотными кристаллическими породами. Дождевая вода собирается здесь и образует озера. А песок белый потому, что состоит в этих местах из кремнезема.
- Геологией вы тоже в университете занимались? - поинтересовался Генри.
- Нет, изучала самостоятельно. - Рут поднялась с кушетки, расправила брюки. - Ну что ж, мне пора домой. Благодарю за угощение. Надеюсь, ваш джип скоро будет на ходу.
- Не сомневаюсь. Главное, что ни Питер, ни кто-либо другой не пострадал. - Генри тоже встал и теперь возвышался над Рут.
Как хорошо, что он даже не пытается задержать меня, убеждала себя девушка. Несмотря на высокомерный вид, Генри оказался замечательным собеседником, и Рут поведала ему о себе гораздо больше, чем хотела… при этом ни на шаг не продвинувшись к разгадке его личности.
Когда они шли к выходу, боль снова пронзила ногу Рут. Стоило ей захромать, как Генри немедленно подхватил ее под локоть. Рут затрепетала.
Интересно, а что сейчас испытывает Генри? Девушка искоса взглянула на его поджатые, напряженные губы и почувствовала, как кровь прихлынула к ее лицу.
Генри тут же догадался, что с ней все в порядке, и, отпустив ее локоть, быстро спросил:
- Вам уже лучше?
- Да, спасибо, - ответила Рут и улыбнулась.
- Хотите немного посидеть?
- Нет, - произнесла она. И поспешно добавила: - И не хочу, чтобы вы несли меня на руках.
Он хмуро взглянул на ее ногу.
- И она всегда будет так подворачиваться?
- Нет, врачи говорят, что со временем станет лучше. Просто мышцы должны окрепнуть.
Хирург рекомендовал Рут побольше ходить, чтобы укрепить мышцы, но ей делалось не по себе при одной мысли о том, что каждый встречный будет провожать ее либо сочувственным, либо брезгливым взглядом. Ну и пусть! С сегодняшнего вечера она начнет тренировать ногу, не обращая внимания на окружающих.
Приняв это решение, Рут повеселела, выпрямила спину и расправила плечи. Попрощавшись с Генри, она поехала к себе, стараясь побороть вновь подступающее отчаяние.
Дома Рут прежде всего распахнула настежь все окна, потом вышла на веранду и упала в старенькое плетеное кресло с намерением почитать журнал.
Не прошло и десяти минут, как девушка досадливо отбросила его в сторону. Ей показалось, что неестественный, бутафорский мир, для чего-то создаваемый на глянцевых страницах, не имеет никакого отношения к реальной жизни. На первой полосе два государственных деятеля, похожие на бездарных статистов, с натянутыми улыбками пожимали друг другу руки по случаю подписания важного договора. Демонстранты на столичных улицах небольшого балканского государства словно явились сюда из старого кинофильма - нелепая кургузая одежда, тусклые, изнуренные лица.
Желая рассеять охватившее ее мрачное настроение, Рут направилась по упругой густой траве к пляжу, усыпанному купальщиками. Счастливые дети резвились, кричали, смеялись, барахтались на мелководье.
Но не прошла Рут и полпути, как нога подвернулась, и у нее потемнело в глазах от боли. Она едва не впала в панику, тело стало ватным. Подождав, пока к ней не вернулись силы, она, хромая, потащилась обратно к дому.
Навстречу развязной походкой шли два молодых человека. И сквозь шум в ушах Рут услышала, как один из них с кривой ухмылкой бросил:
- Эй, красотка, давай поможем, чем можем!
Желая одного - побыстрее забиться в свою нору, - она прошла мимо юношей. Но те, пошептавшись, нагнали ее, и один схватил Рут за запястье.
- Убери руки! - Знакомый мужской голос прозвучал неожиданно и грозно, словно гром среди ясного неба.
Парни с высокомерным и агрессивным видом повернулись к чужаку. Рут замерла. Хотя Генри Ормонд и был значительно выше ростом, но физически молодцы казались покрепче него. Коренастые, мускулистые, с бычьими шеями и с бычьим же выражением на лице, они составляли резкий контраст с величественно грациозным, спортивным Генри.
В том, однако, и состояла тайная сила его личности, что стоило Генри бросить взгляд на бандита, который держал Рут за руку, как тот резко, словно обжегшись, отпустил ее. Его друг заискивающе пробормотал:
- Все в порядке, парень. Мы просто думали, она вот-вот грохнется, ну и решили помочь.
Через секунду оба испарились. Генри даже не посмотрел им вслед.
- Как вы? - Сделав два огромных шага, он очутился рядом с Рут, обнял ее за плечи, пристально посмотрел в глаза.
Силы окончательно покинули девушку. Лицо посерело, под глазами появились тени. Дыхание стало прерывистым, губы пересохли.
- Что, собственно, с вами происходит? - Вопрос был задан спокойно, но у Рут ёкнуло сердце.
- Извините за то, что причиняю вам столько хлопот. - Голос ее дрожал, но ей уже почти удалось оправиться от испытанного только что потрясения.
- Пустяки… Пойдемте.
Поддерживая девушку под локоть, Генри повел ее по небольшому склону к дому. Он уверенно направлял ее движения, и она покорно подчинялась всем его безмолвным командам.
Наконец они взошли на веранду, уставленную давно отслужившими свое плетеными креслами. Проходя мимо журнального столика, Генри подхватил лежавший на нем пластиковый пакет.
- Как вы здесь оказались? - деревянным голосом спросила Рут, после того, как Генри открыл дверь и они вошли в комнату.
- Вы оставили у меня свои продукты. - Не спрашивая разрешения, он открыл холодильник и засунул пакет в крохотную морозильную камеру. - Вам нужно прийти в себя - я сейчас приготовлю кофе.
Рут пришлось на несколько мгновений стиснуть зубы, чтобы они перестали стучать.
- Спасибо, не надо. Мне уже лучше.
Не слушая ее, Генри снова открыл холодильник и достал оттуда кувшин с апельсиновым соком.
- Сойдет и это. - Наполнив стакан, он протянул его Рут. - Сядьте! - не терпящим возражений тоном приказал Генри.
Рут тяжело рухнула в кресло и отвела с лица волосы. Заметив, как трясется стакан в ее руке, Генри забрал его у девушки и сам поднес к губам Рут.
Глотнув живительной влаги, она почувствовала, что ей и впрямь стало легче. Вскоре она уже держала сок самостоятельно и медленно потягивала его.
Генри подождал, пока Рут придет в себя, а затем ровным голосом спросил:
- Что случилось? Они вас напугали?
- Дело не в них, - ответила девушка.
- Тогда в чем же?
Рут с трудом отвела взгляд от его мускулистых бедер. Воцарилась звенящая тишина. Что же сказать, чтобы не солгать и в то же время не обнаружить свою слабость? - лихорадочно думала она.
- У меня закружилась голова, - наконец проговорила Рут.
- Посмотрите мне в глаза, - снова приказал Генри.
Она подняла голову и тут же поняла, что совершила ошибку: их взгляды встретились, и в ее глазах Генри наверняка прочел правду.
- У вас был солнечный удар? - спросил он.
Ответь она утвердительно, это освободило бы ее от дальнейших расспросов. Но Рут не умела лгать.
- Нет. Просто я была переполнена впечатлениями… - Ей вдруг стало трудно дышать. - Может быть, выйдем на веранду? Там прохладнее.
Рут едва справлялась с волнением.
- Хорошо. Вам помочь?
- Нет. - Ответ прозвучал резковато, и Рут поспешила смягчить его: - Мне уже намного лучше.
Как только они вышли на веранду, девушка почувствовала прилив энергии и одновременно жгучую потребность чем-то заняться - лишь бы не стоять вот так, лицом к лицу с человеком, при неожиданном появлении которого недавно чуть не упала в обморок.
- Не хотите ли посмотреть, как проводит свой отпуск остальная часть человечества? - махнув рукой в сторону кемпинга, довольно агрессивно спросила она.
- Если вы в состоянии самостоятельно передвигаться, то почему бы и нет? - жестко проговорил Генри и с интересом посмотрел на Рут.
На берегу все было по-прежнему: повсюду сновали дети - в панамках и простоволосые, под тентами и на открытом солнце, у стен песчаного замка и в воде на отмели. Кто-то смеялся, кто-то обиженно рыдал, кого-то окликали высоким фальцетом.
Рут и Генри шли мимо отдыхающих. Песок хрустел под их ногами. Генри смотрел по сторонам, и брови его задумчиво хмурились. Интересно, думала Рут, искоса глядя на него, сколько ему лет - тридцать три? тридцать четыре?
- Это напоминает мне деревню, в которой я жил до десяти лет, - сказал вдруг Генри.
Девушка почувствовала себя заинтригованной. Но при виде надменного аристократического профиля, готовый было сорваться простодушный вопрос застрял у нее в горле.
Они шли мимо семейств, табором расположившихся на пляже, мимо подростков, шумно игравших в мяч, мимо влюбленных парочек, поглощенных поцелуями… И почти все время ощущали на себе заинтересованные взгляды - кто-то смотрел на Рут, кто-то на ее спутника.
Интересно, кто он все-таки такой? Рут не давал покоя этот вопрос. Фамилия была знакомая - может быть, встречалась в газетах? Впрочем, там наверняка была и фотография, а у Рут прекрасная зрительная память. Она бы запомнила такое лицо, такие глаза… Впрочем, об этом лучше не думать - опасно…
Выходя из дома, Рут догадалась захватить соломенную шляпку, а вот иссиня-черная, редкой красоты шевелюра Генри была открыта беспощадным солнечным лучам. Это беспокоило девушку, но она не решалась сказать ему об этом, боясь показаться излишне фамильярной.
- Вы, очевидно, хорошо знаете здешние места, - подметил Генри.
Рут кивнула и бросила взгляд на низкий кустарник, отделявший пляж от плантации киви.
- Многие годы я проводила тут школьные каникулы - у своей лучшей подруга. Домик, в котором я сейчас живу, принадлежит ее родителям.
В те далекие золотые деньки они с Ритой все свободное время плавали в озере или загорали на берегу. Теперь вот у Риты муж и дети, а она никак не склеит свою разбитую жизнь.
Они остановились у самой кромки воды, и Рут невольно поежилась.
- Нам лучше возвратиться - дальше начинается болотистая местность. - Рут взглянула на обувь Генри и добавила с легкой иронией: - Вы же не хотите намочить свои дорогие туфли?
- О да, я был не прав: следовало явиться босиком, - в тон ей ответил Генри.
Представив эту картину, Рут закусила губу, чтобы не рассмеяться, и резко отвернулась в сторону. И в этот момент несчастная нога в очередной раз самым подлым образом подвела ее. Сделав неловкий шаг, девушка оказалась по щиколотку в воде.
Охватившая Рут паника на мгновение сковала движения. Но страх перед водой оказался сильнее паралича. Обливаясь слезами, она выскочила из озера. Твердая почва под ногами - какое это все-таки чудо!
3
Рут наверняка рухнула бы на песок, но Генри совершенно бесцеремонно подхватил ее. Сначала она билась в истерике в крепких объятиях, но затем, ослабев, сникла и прижалась к его груди. Она не могла заставить себя посмотреть на Генри: ей было невыносимо стыдно.
- Все в порядке, Рут, успокойтесь, - донесся до ее слуха бархатный голос. - Вам ничего не грозит.
- Знаю, - хрипло произнесла она и попыталась высвободиться из объятий Генри - слишком велик был соблазн остаться там навсегда, в то время, как это был не более чем жест милосердия.
Любой на его месте постарался бы успокоить попавшую в неловкое положение, напуганную девушку, поддержать ее физически, утешить, убеждала себя Рут.
Генри, развернувшись вместе с Рут, загородил ее собой от любопытных глаз и только тогда опустил руки. Она опасливо взглянула на загоравшую поодаль публику. Похоже, никто ничего не заметил.
- Только не жалейте меня, ладно? - с трудом выговорила она и посмотрела на Генри.
В холодной глубине его глаз промелькнуло какое-то жадное, почти хищное выражение.
- Да я, собственно, и не собирался, - усмехнулся он. - У меня, знаете ли, совсем иное отношение к испытаниям, которые посылает нам судьба. Но об этом позже, - прервал себя Генри. - А сейчас мы пойдем куда-нибудь в тень, ну, скажем, вон под то дерево у вашего дома. - Он решительно взял руку Рут и просунул себе под локоть. Пройдя несколько шагов, Генри спросил: - А какие птицы водятся на этих озерах?
Вопрос прозвучал неожиданно, но оказалось, что цены ему нет - он на время отвлек ее от неприятных переживаний.
- Особенно много чибисов. Они гнездятся прямо на земле, в песчаных лунках, выстланных стебельками трав. А весной и осенью на озерах царит настоящее столпотворение - здесь отдыхают перелетные птицы.
Поначалу голос Рут звучал тускло и вяло, но с каждым словом она все больше воодушевлялась. Когда они подошли к ее лачуге, от паники не осталось и следа.
- Я, пожалуй, посижу на веранде.
Генри дождался, пока она сядет в старое, но удобное кресло, и, оперевшись на перила, задал вопрос в лоб:
- Скажите на милость, что заставляет девушку, смертельно боящуюся воды, жить в двадцати пяти метрах от озера?
Конечно, следовало бы объяснить Генри все подробно, но сейчас у нее не было на это сил, и она лишь тихо произнесла:
- Я должна снова к ней привыкнуть.
Под пристальным, требовательным взглядом Рут вновь потеряла самообладание, которое с таким трудом обрела. Повисла напряженная тишина.
- У вас водобоязнь после того несчастного случая? - прервал наконец молчание Генри.
- Нет, - хрипло проговорила Рут. А затем, откашлявшись, добавила: - Дело не в воде… Меня постоянно мучит один и тот же сон: вокруг плавают дельфины, играют со мной, улыбаются. И вдруг их зубы вытягиваются и становятся острыми. Дельфины превращаются в акул. Меня охватывает панический страх - вот сейчас они нападут на меня, разорвут на части…
- Успокойтесь, Рут, - заботливо произнес Генри.
Он придвинул к ней свободное кресло, сел и взял в свои сильные, теплые руки ее почти ледяную ладонь.
И вдруг ей захотелось объяснить все Генри так, чтобы он понял.
- Не воды я боюсь, - торопливо заговорила Рут. - Я спокойно купаюсь в ванной, плаваю на катере по гавани, гуляю по пляжу - и хоть бы что! Но стоит мне… Впрочем, вы видели…
- Но разве не для того вы и приехали сюда, чтобы побороть в себе страх?
- Вы правы. Именно здесь я когда-то научилась плавать. - Ее глаза были устремлены на кобальтово-синюю поверхность озера. - Сначала мы с Ритой барахтались там, где помельче. Потом ее мама научила нас плавать по-собачьи. Затем мы освоили более сложные стили - кроль, баттерфляй. Вода казалась мне родной стихией, не возникало и тени беспокойства. Правда, в то первое лето нам еще не позволяли плавать за перешейком, отделяющим озеро от моря. А оно манило, как и все запретное…
Рут высвободила руку из ладони Генри. Видно было, как трепещет жилка на ее запястье. К своему удивлению, она заметила, что и его рука напряжена. Вероятно, я до смерти надоела Генри и ему не терпится вернуться к своим, делам, подумала Рут. Выпрямившись в кресле, она, тем не менее, устремила взор вдаль и продолжила:
- И вот однажды я решила поплавать за этим естественным барьером. Я была без ума от счастья - словно попала в другой мир, в другое измерение и сама стала другим человеком - сильным и уверенным в себе. Казалось, теперь мне все по плечу.
- Вам действительно все по плечу, - твердо произнес Генри. - Ваше нынешнее состояние - временное. Это нормальная реакция на пережитые физическую боль и душевные страдания.
Вместо того, чтобы придать ей уверенности, эти слова возымели обратный эффект - они страшно разозлили Рут.
- Я не могу и ногой ступить в озеро! Думала, приеду сюда, и водобоязнь пройдет. Я знаю его как собственную ванну, и мне доподлинно известно, что страшнее угрей здесь никого не водится!
- Значит, еще не пришло время. Потерпите и все войдет в свою колею. - Генри встал, подошел к перилам, облокотился на них и устремил взгляд вдаль, в сторону озера.
Рут некоторое время молча наблюдала за тем, как ходят мускулы на его спине.
- Не знаю, какие у вас есть основания так утверждать? Ведь все случилось на ваших глазах. Вы же видели, что со мной творилось, - наконец проговорила она устало.
- Вы слишком многого хотите за столь короткий срок. Вы консультировались со специалистами?
Рут отрицательно покачала головой.
- Об этом никто не знает, кроме Риты и вас.
- Почему? - сердито спросил он.
Положив руки на колени, девушка внимательно рассматривала их.
- Потому что не хочу признаваться в своей слабости, не хочу официально закреплять за собой статус неполноценной… Да я и не догадывалась, насколько все серьезно, пока не приехала сюда. Я спокойно плавала в бассейнах. Правда, не могла заставить себя подойти к морю, но не понимала почему. Думала: стоит отнестись к этому спокойно, и все само собой наладится.
Генри повернулся к ней лицом, глаза его светились заботой.
- Вам не следует жить одной. Где ваша семья?
- Мама умерла, а отец занят новой семьей. - Рут вдруг охватила безумная усталость, язык еле ворочался. - Да и чем он может мне помочь? - Она приподняла отяжелевшие веки и изобразила некое подобие улыбки. - Собственно, сегодня даже наметился некоторый прогресс: я на секунду оказалась в озере и не умерла на месте.
- Я видел, чего вам это стоило, - отрезал Генри. - Искать уединения и рассчитывать на собственные силы - это не выход. Вам нужна реальная помощь. Разве никто не может пожить с вами? Ваша подруга Рита, например?
- Нет, у нее семья - муж, двое детей. - Рут с трудом подавила зевок и прикрыла рот рукой. - Извините, я ужасно устала.
- Тогда пойдемте в дом. Вам нужно поспать, - безапелляционно заявил Генри.
Поднявшись, Рут покачнулась. Если бы не Генри, девушка вряд ли удержалась бы на ногах.
- Вы сами дойдете до кровати или вам помочь?
- Нет-нет, - пробормотала Рут и шагнула в сторону двери. - Со мной все в порядке. Просто мне надо отдохнуть…