- А если бы меня посадили в тюрьму, ты бы тоже со мной сел? - шутливо поинтересовался у друга Майк.
- Очень смешно. Давай лучше попробуем сделать эти дурацкие задания. - Фредди помахал пачкой листов, которые Угадайка оставила на его парте.
- Думаешь, это реально? А ведь тут только сайнс. Страшно подумать, что притащат по другим предметам.
Мальчики притихли - за дверью штрафного класса раздались какие-то голоса. Решив, что вернулась Угадайка, они поспешили сделать вид, что изучают оставленные ею задания. Дверь открылась, но тот, кто в нее вошел, не издал ни звука. Этот кто-то уселся за парту и принялся тихо всхлипывать.
Майк понял, что в штрафной прибыло пополнение, и поднял голову. Перед ним сидела длинноволосая девчонка с хорошо знакомой прической: передние пряди волос цвета стеблей, выжженных солнцем, подхвачены и небрежно заколоты на затылке маленькой голубой бабочкой.
Привыкший доверять своим глазам, на этот раз Майк усомнился. Нет, такое чудо не могло случиться. Мэлли Нэшвуд здесь, в штрафном?! Этого просто не может быть. Но если и так, то штрафной вовсе не наказание, а награда, награда, о которой он даже не мечтал.
Плечи девочки вздрагивали, и до Майка, вернувшегося в реальность, дошло, что она плачет. Если это Мэлли, значит, у нее что-то случилось.
Любую девчонку, даже задаваку Пати, Майк без стеснения мог спросить о чем угодно. Но только не Мэлли Нэшвуд, один лишь вид которой поселял в нем такую робость, что бесстрашный Майк начинал чувствовать, как его ноги превращаются в два куска ваты, а там, где предположительно находится сердце, что-то жутко щемит и мешает не то что говорить, даже думать.
Фредди, не слишком-то привыкший общаться с прекрасным полом, но зато чувствительный к чужим слезам, на этот раз взял инициативу на себя.
- Эй, привет, - обратился он к девочке, чьи плечи, окутанные дымкой слегка вьющихся волос, вздрагивали от плача. - Ты как тут оказалась?
Девочка немного помолчала - судя по движениям рук и головы, она вытирала заплаканное личико, - а потом повернулась к Фредди. Глаза у нее действительно покраснели, а губы слегка припухли от слез. Майку не очень-то нравился вид хнычущих девчонок, но лицо заплаканной Мэлли показалось ему очень даже симпатичным. Впрочем, его очаровывала не столько красота ее лица, сколько свет, который, казалось, исходил от него. И не только когда она улыбалась - даже сейчас, заплаканная и грустная, Мэлли Нэшвуд излучала какое-то удивительное тепло.
- Я и сама ничего не поняла, - попыталась улыбнуться Мэлли. - Мисс Скриббл заявила, что я собираюсь сорвать спектакль, а я так растерялась, что даже ничего вразумительного не смогла ответить.
- Спектакль? Какой спектакль? - поинтересовался Фредди.
Майк, успевший немного свыкнуться с тем, что Мэлли Нэшвуд из плоти и крови оказалась с ним в штрафном классе, сообразил, что настал его черед вмешаться в разговор.
- Ты что не знаешь, Фредди? Наш театр ставит "Ромео и Джульетту", - многозначительно покосился Майк на друга, в большей степени затем, чтобы не смотреть на Мэлли. - Автор - Уильям Шекспир.
Майк тут же почувствовал, как взгляд Мэлли скользнул по его лицу.
- А ты читал "Ромео и Джульетту"? - донесся до него ее заметно оживившийся голос.
Теперь уже никак нельзя было спрятаться от ее взгляда. Не будет же Майк отвечать на ее вопрос, пялясь на Фредди. Это может показаться глупым и даже подозрительным. Майку пришлось сделать серьезное усилие, чтобы повернуться к Мэлли и выдержать взгляд теплых карих глаз.
- Да, читал, - выдавил он, стараясь выглядеть невозмутимым. - Но, если честно, мне не понравилось. Я подумал, что глупо им было убивать себя, раз полдела они уже сделали. В конце концов, были и другие выходы.
- Например? - с любопытством поинтересовалась Мэлли.
- Например, не пить склянку с ядом на могиле возлюбленной, а убедиться, что она умерла. Джульетта Капулетти не была похожа на разложившийся труп. Если бы Ромео раскинул мозгами, он вытащил бы ее из склепа и отнес к доктору.
- Ну да, - ехидно улыбнулась Мэлли. - Ты хоть представляешь себе человека в таком положении? Бездыханное тело невесты лежит в склепе, а Ромео уже сказали, что она умерла. Поверь, тогда летаргический сон был большой редкостью.
- Ну ладно, - не унимался Майк. - И все равно я не понимаю, зачем было все усложнять. Они могли бежать вместе, а родителям оставить письмо, что убьют себя, если те не позволят им пожениться. В конечном счете, Монтекки и Капулетти помирились бы: кому хочется, чтобы их дети умерли? Ведь помирились же они после смерти Ромео и Джульетты.
- Вот именно - после смерти, - серьезно заметила Мэлли. - Видишь ли, смерть - это уже случившаяся беда. А если бы они поступили так, как говоришь ты, беда была бы всего лишь угрозой. Родители ринулись бы на поиски детей и нашли бы их, а тогда… Тогда Ромео уж точно приговорили бы к смерти, а Джульетту выдали бы за Париса.
- Выходит, все кончилось бы плохо, как ни крути, - мрачно констатировал Фредди, не читавший Шекспира, но зато внимательно слушавший Мэлли.
- Это же трагедия, - пожала плечами Мэлли. - Трагедии всегда заканчиваются плохо.
- Вот именно, - вмешался неугомонный Майк. - Потому что автор так задумал.
- Ладно, не будем больше спорить, - улыбнулась Мэлли.
Майк вдруг с удивлением осознал, что только что позволил себе поспорить с девчонкой, в присутствии которой еще совсем недавно не мог и рта раскрыть. Кто-то на его месте мог бы разочароваться, но Майку все больше и больше нравилась эта девочка, с которой можно было не только поболтать, но и поспорить.
- Кстати, меня зовут Мэлли, - добавила она и снова улыбнулась.
Я это знаю уже давно, подумал Майк, а вслух представился:
- Майк.
- Фредди.
- Очень приятно, - улыбнулась Мэлли, и Майку показалось, что в сером и унылом штрафном заплясали солнечные зайчики. - Это здорово, что я с вами познакомилась. А то проплакала бы все время до конца занятий.
- Так как же ты здесь оказалась? - напомнил ей Майк. - Ни за что не поверю, что ты собиралась сорвать спектакль.
- Я и не собиралась, - погрустнела Мэлли. - Я мечтала сыграть Джульетту, и мне очень повезло - меня утвердили на роль. Мы уже начали репетировать, мисс Скриббл, казалось, была мною довольна, но тут… Меня обвинили в том, что я отрезала кусок занавеса.
Глаза Мэлли покраснели, и Майк понял, что она готова снова расплакаться. Но Мэлли старательно сдерживала слезы, что вызвало у Майка искреннее восхищение.
- А почему они решили, что именно ты порезала занавес? - спросил у нее Фредди.
Мэлли печально покачала головой, и несколько непослушных прядей вырвались из заколки и упали ей на лоб.
- Мисс Скриббл так сильно кричала… А я ничего не понимаю, когда на меня начинают кричать. И главное, не могу ничего ответить. Это ужасно, - вздохнула Мэлли.
- Ну хоть что-нибудь ты услышала, Мэл? - мягко, но настойчиво поинтересовался Майк.
Мэлли немного подумала, а потом неуверенно произнесла:
- Кажется, она что-то говорила о моем шкафчике.
Майк и Фредди переглянулись. За время учебы в "Петер-линк" они усвоили, что ключ от своего шкафчика нужно всегда держать при себе, а еще лучше - повесить на цепочку и носить на груди, как они, собственно, и делали.
- Послушай, Мэл, тебя, похоже, подставили, - осторожно начал Майк.
- Как это? - недоуменно вскинулась на него она.
- Очень просто, - ответил Фредди. - Кто-то воспользовался ключом от твоего шкафчика и припрятал там кусок занавеса или ножницы, которыми этот занавес разрезали.
- Этого не может быть, - покачала головой Мэлли.
- Тогда где твой ключ? - внимательно посмотрел на нее Майк.
- Какой ключ?
- От шкафчика, Мэл.
- Он… он… - она пошарила по карманам, но ничего не нашла, - кажется, где-то в сумочке.
- Кажется! - Майк воздел глаза к потолку. - Может, ты и сильна в шекспировских трагедиях, но это не дает тебе права быть такой легкомысленной. Как можно не знать, где твой ключ от шкафчика, Мэл? Как?!
- Вообще-то в него никто никогда не залезал.
- Никогда не говори никогда, - назидательно заметил Фредди. - Рано или поздно это со всеми случается.
- Лучше подумай, кто мог это сделать, - предложил Майк. - Наверняка, если хорошенько пороешься в памяти, непременно вспомнишь хотя бы одного недоброжелателя.
Увы, сколько Мэлли ни пыталась припомнить хотя бы одного недруга, у нее ничего не получилось.
- Мэлли, пойми, врагов не бывает только у посредственностей, - торжественно изрек Майк. - Посредственности не играют Джульетту и не читают Шекспира. Так что этот вариант мы даже не рассматриваем. Значит, у тебя есть тайный враг, о котором ты не подозреваешь. Хорошенько подумай, у кого есть причины на тебя обижаться.
Мэлли снова окинула ребят растерянным взглядом.
Ангел, подумал Майк. Настоящий ангел, только без крыльев. Неужели такой девчонке мог понравиться Джейк Хьюборди?
- Наверное, вы решите, что я дурочка, - наконец ответила Мэлли. - Но я никого не обижала и ничего такого не сделала, чтобы кто-то… - Мэлли осеклась. В ее глазах блеснул огонек подозрения. - Знаете, все-таки кое-кто есть. Но мне совсем не хочется в это верить.
- Выкладывай, - нетерпеливо перебил ее Майк.
- До того как мисс Скриббл утвердила меня на роль Джульетты, она хотела взять другую девочку. Кажется, она учится в вашем классе. Такая худенькая, что, кажется, упадет от дуновения ветерка.
- Пати? - округлил глаза Фредди.
- Похоже на то, - согласился Майк.
- Да, точно Пати, Патриция, - кивнула Мэлли. - Решив, что я буду играть Джульетту, мисс Скриббл предложила ей роль синьоры Капулетти. Поначалу Пати очень разозлилась из-за этого предложения, но, немного подумав, успокоилась и согласилась. Я, конечно, поняла ее злость. Но ведь все решает мисс Скриббл. Мне показалось, что Пати все поняла и совсем на меня не в обиде. Во всяком случае, она вела себя именно так. И даже предлагала мне свою помощь.
Майк и Фредди снова переглянулись.
- Пати и помощь - понятия несовместимые, - язвительно хмыкнул Майк. - Если бы ты хорошо знала Патрицию Пулман, то поняла бы, о чем я говорю. Что ж, детектив Логер, у меня не остается никаких сомнений: нашего клиента подставила Патриция Пулман.
- Кажется, вы правы, - удрученно кивнула Мэлли. - Я еще кое-что вспомнила. Вчера мы долго ждали мисс Скриббл, и я предложила зайти к администратору, чтобы узнать, где она. Тогда Пати сказала, что подержит мои книги и сумку, чтобы мне не тяжело было с ними ходить.
- Пати? Подержит? - расхохотался Майк. - По-моему, ты единственная, Мэл, кто мог поверить, что Пати возьмется кому-то помочь. Ох, Мэлли, не могу поверить, что я встретил… - Майк запнулся, густо покраснел, а потом закончил фразу, но совсем не так, как хотел вначале: - Встретил человека, который поверил в благородство Патриции Пулман.
- Так что будем делать, Майк? - невесело поинтересовался у друга Фредди.
- Для начала найдем дежурного учителя и потребуем, чтобы он вызвал мисс Скриббл. И если уж Мэлли сама не сможет объяснить ей, в чем дело, тогда объясню я.
- Да уж, дела, - еще больше омрачился Фредди. - Не думал я, что Пати так влипнет.
- Тебе что, жалко эту задаваку? - усмехнулся Майк.
Фредди так замотал головой, что его челка, зачесанная набок, разметалась по всему лбу.
- Нет, что ты.
- Послушайте, - вмешалась Мэлли, - раз уж речь идет обо мне… В общем, я решила, что не буду рассказывать о Патриции.
- Ты что, не хочешь играть Джульетту? - изумленно уставился на нее Майк.
- С ума сошел?! Я так мечтала, что получу эту роль. Просто это не самый лучший выход. Я скажу этой Пати все, что о ней думаю, когда выйду из штрафного. И пусть эта костлявая жердь играет Джульетту и помнит, что получила эту роль только благодаря моему молчанию!
Майк улыбнулся. Он и сам не понимал, какие чувства вызывает у него этот поступок. Что это? Глупое благородство или благородная месть? Когда он впервые увидел Мэлли, то сразу понял, что она особенная, не такая, как все. И Майка радовало то, что он не ошибся.
- Что это мы болтаем только обо мне? - окончательно успокоилась Мэлли. - Теперь ваша очередь рассказывать, как вы угодили в штрафной.
- Ну мы-то по сравнению с тобой настоящие уголовники, - хмыкнул Майк, и они с Фредди принялись рассказывать о своем проекте, который гордо именовали "Наука и сверхъестественное".
Мэлли смеялась до слез, и Майк еще раз порадовался тому, что она так не похожа на других девчонок. Мэлли и не думала осуждать их выходку, хотя сама в жизни бы не решилась на подобный поступок. Теперь уже Майку казалось странным, что он не подошел и не заговорил с ней раньше. Впрочем, тогда он мог бы и не узнать ее с той стороны, с которой узнал сейчас, в штрафном классе, куда никто не хочет попасть.
Однако развеселившихся школьников очень скоро вернул на землю приход мисс Скриббл. Оказалось, что Пати не то по глупости, не то по рассеянности забыла в своем шкафчике ножницы, которыми разрезала занавес. Одна из девочек, принимавших участие в спектакле, заметила это и в отличие от Мэлли не стала молчать.
Мисс Скриббл раскаялась в своем гневе и теперь уговаривала Мэлли вернуться в спектакль. Та, впрочем, дала согласие, не сомневаясь ни секунды. Майка огорчало только то, что самые счастливые мгновения в его жизни миновали и теперь, кто знает, когда еще ему выпадет шанс вот так, запросто, поболтать с Мэлли Нэшвуд. Правда, теперь он знал, что это вовсе не так трудно, как ему казалось раньше.
После ухода мисс Скриббл и оправданной по всем статьям Мэлли Майк и Фредди недолго просидели в одиночестве. В замке штрафного снова повернулся ключ, и, хотя оба мальчика были уверены в том, что на смену Мэлли приведут Патрицию Пулман, вместо надменного личика Пати они увидели встревоженное лицо заместителя директора, Джеффри Рэндома.
Появление Джеффри Рэндома ничего хорошего не предвещало, это Майк уже знал по опыту. Мистер Рэндом был наслышан о выходках Майка, и мальчик имел с ним две пренеприятнейшие беседы. Но на этот раз Джеффри Рэндома не интересовала причина, по которой Майк оказался в штрафном.
- Майкл Миндселла, ваш отец в больнице, - начал он без всяких предисловий. - Он упал со стремянки и ударился головой. Думаю, вы захотите поехать к нему. Мы уже позвонили вашей матери и поговорили с вашей сестрой. Миссис Миндселла заедет за вами, так что собирайтесь, молодой человек. И крепитесь. Мы все будем надеяться на лучшее.
Уж лучше бы Рэндом меня весь день отчитывал, ей-богу! - думал Майк, пробегая мимо изумленного дежурного учителя. Уж лучше бы меня исключили на две недели! Уж лучше бы и вовсе выгнали!
Засунув книги в шкафчик и вытащив из него куртку, Майк помчался к выходу, думая теперь уже только об одном: он готов на все что угодно, лишь бы только с отцом все было в порядке.
4
- Мам, ну что сказал врач?
Сьюлен размазала по лицу остатки растекшейся туши. Сохранить самообладание ей не удалось, но, во всяком случае, она смогла довезти детей до больницы и узнать, что ее муж, с которым всегда что-нибудь случается, и на этот раз, к счастью, остался цел и почти что невредим.
- Все не так страшно, - вытерев слезы, улыбнулась детям Сью. - Папа сильно ударился головой, но повреждение не очень серьезное. Ему нужно будет пару дней полежать в больнице - доктора должны сделать обследование, - а потом мы сможем забрать его домой. Врач говорит, что папа через неделю будет в полном порядке.
Майк с облегчением вздохнул.
- Я думал, что сдохну от страха.
- Майк! - сердито покосилась на него Лин. - Вообще-то ты не с Фредди в школьном туалете.
- А ты не больно-то старше, чтобы мне указывать.
- Ну хватит! - разозлилась Сью. - Устроили перебранку. У меня и без вас проблем достаточно.
- У нас, мам, - мягко поправил ее Майк. - Папа ведь не только твоя проблема.
- Не только, - мрачно усмехнулась Сью. - Это общесемейная головная боль. Ваша бабушка только что звонила. Хотела приехать в больницу, но мне, к счастью, удалось ее отговорить. Правда, послезавтра они с дедушкой заглянут к нам, чтобы проведать больного. Если это ходячее, то есть теперь лежачее, недоразумение, конечно, выпишут.
Майк недоуменно покосился на мать. И чего она так злится? Папе и так пришлось несладко. Хорошо еще, она не знает про штрафной, а то к общесемейным недоразумениям присоединился бы и он сам…
Сьюлен достала из сумочки пудреницу и быстро устранила с лица остатки слез и туши. Дюку, конечно, наплевать, какой она перед ним предстанет, но все-таки нужно держать себя в форме. Сью скользнула беглым взглядом по сыну. Что это он уставился на нее так, словно она в чем-то виновата? Поразительно, как он всегда умудряется оправдывать отца. И даже сейчас жалеет его так, словно Дюк упал с третьего этажа и сломал себе ногу.
Впрочем, Сью и сама совсем недавно подозревала самое худшее. Неудивительно, ведь этот Джеффри из школы наплел ей про сильный удар головой и потерю сознания.
Дюк лежал в кровати, но, когда домашние вошли в палату, поправил подушку и принял сидячее положение. На его голове красовалась белая повязка, на щеке - пластырь.
Первое, что бросилось Сью в глаза, так это неестественно прямая спина Дюка, который всегда чуть-чуть сутулился. Затем она поймала на себе его взгляд. Взгляд, которого раньше никогда не замечала у Дюка Миндселлы. Он смотрел на нее оценивающе, так, словно они не виделись очень много лет и с тех пор Сью очень переменилась.
Зацепившись за этот не свойственный мужу взгляд, Сью проследила и за тем, как Дюк посмотрел на детей. И Лин, и Майк были окинуты похожими взглядами: Дюк как будто пытался узнать людей, которых давно не видел.
Наверное, я переволновалась, решила Сью и поставила на тумбочку пакет, в который наспех закинула халат и тапочки Дюка.
- Привет, ну как ты? - вымученно улыбнулась она.
Дюк недоверчиво покосился на пакет, а затем перевел взгляд на жену.
- В порядке. Хотя чертовски голоден. Надеюсь, ты захватила что-нибудь поесть?
Сью снова присмотрелась к мужу. Казалось бы, перед ней сидел Дюк. Но говорил и смотрел на нее вовсе не Дюк, а совершенно другой человек. Принесла ли она поесть? Откуда этот тон? Жаль, Сью не захватила с собой успокоительного. Кажется, она слишком сильно переволновалась.
- Дюк, на "поесть" не было времени. Я схватила твой халат, тапочки и сразу помчалась в школу за детьми.
- В школу? - Дюк приподнялся с подушек и пристально посмотрел на жену.
- В школу, конечно. Их отпустили с уроков, чтобы они смогли приехать к тебе.
- Я рад, что с тобой все в порядке, пап, - улыбнулся Майк и, подойдя к койке, уселся рядом с отцом. - Мы так испугались.
- Это плохая идея, Майк, - ответил сыну Дюк.
- Ты о чем, пап? - удивленно вскинулся Майк на отца.
Сью напряженно вглядывалась в лицо мужа. Вместо обычной приветливой радости на нем было написано недоумение и даже раздражение.
- О том, что плюхаться на чистую постель в джинсах, в которых ты истер все школьные стулья, не самая лучшая идея.