Дверь в дом была открыта, и она вошла внутрь, восторгаясь переменами, произошедшими здесь с тех пор, как Джен и Эндрю решили пожениться. Кухня была заново покрашена в белый и желтый цвета. Лили прошла в гостиную и поставила коробку на диван. В коробке были всякие украшения, а еще плавающие свечи и шелковые лепестки. Она погладила стоящую на столе хрустальную вазу. На ее свадьбе не было ничего подобного. Все делалось в спешке, все было просто, и...
Топот ног на ступенях оторвал ее от размышлений. Входная дверь распахнулась, Лили в испуге прижала руку к груди и бросилась в кухню - узнать, чем вызвана суматоха.
Ноа стоял у раковины, быстро наполняющейся водой из крана, и добавлял туда мыло.
- Черт, черт, черт, - бормотал он.
- Ноа!
Он обернулся, разбрызгивая воду, и отшатнулся, не ожидая увидеть ее здесь.
- Помоги мне, - велел Ноа, и она немедленно подошла к нему.
- Ты поранился? - Лили испугалась, что он повредил здоровую руку.
- Нет. Красавка жеребится, а Эндрю в Калгари вместе с Джен. Я могу все сделать и сам, но... - Он сунул руку в раковину. - Бред! Ты видела когда-нибудь, как человек пытается вымыть руку этой же самой рукой?
Лили облегченно вздохнула и подошла к нему.
- Дай сюда. - Она взяла антибактериальное мыло и стала оттирать пальцы Ноа. - Почему ты не воспользовался умывальником в конюшне?
- Вчера сломался кран, и мы еще не успели починить его.
Лили усердно намыливала руку Ноа, хотя от его голоса, прозвучавшего прямо над ее ухом, у нее по спине побежали мурашки.
- Лили?
- Что?
- Выше локтя, пожалуйста.
Она слегка побледнела, но быстро сориентировалась и старательно вымыла каждый дюйм его кожи, не оставив шанса ни одному микробу.
- Готово. - Лили шумно выдохнула. Даже такое безобидное занятие, как мытье его руки, казалось ей сейчас чересчур интимным. А если честно, она никак не могла забыть их вчерашнюю совместную трапезу.
- Спасибо. А теперь мне нужна твоя помощь.
- Моя... моя помощь? - выговорила Лили, заикаясь. Она никогда раньше не помогала при родах и не испытывала ни малейшего желания пробовать. - Ноа, я не знаю...
Он смотрел на нее сверху вниз, и она почувствовала себя совсем крошечной.
- Красавка справится сама. Я всего лишь подстрахую ее. Но у меня просто не хватит рук, как бы иронично это ни звучало. Если мне что-нибудь понадобится, ты это подашь, договорились?
Лили молча кивнула, глядя на свои ноги. На что, черт возьми, она подписывается?
Девушка заторопилась к конюшне, едва поспевая за Ноа. Когда они дошли до двери, он ободряюще улыбнулся:
- Расслабься, Лил. Говори тихо и спокойно - это поможет ей. Представь, что у тебя ребенок и ты хочешь... Никакого яркого света, никаких громких звуков - только тишина и спокойствие, поняла?
Лили моргнула. Ноа и представления не имел, насколько его слова ранили ее. Возможно, сказалась подготовка к свадьбе, а может, и вставшие перед глазами образы беременной Люси и ее мужа Броуди. Она надеялась, что можно забыть обо всем и двигаться дальше, но в последнее время постоянно и повсюду видела одно и то же. Когда-то давно Лили мечтала о детях. Они с Кертисом обсуждали это и сошлись во мнении, что надо окончить школу и найти хорошую работу, а уже потом думать о ребенке. Девчонка и мальчишка... Лили вздохнула. Недостижимая мечта.
Она вошла в темную конюшню. Было тихо, лишь из дальнего угла, оборудованного Эндрю под ветеринарный отсек, доносился шорох. Ноа зашел туда и наблюдал за кобылой, лежащей на подстилке из соломы.
- Разве мы не должны что-то делать? - поинтересовалась Лили.
- Пока нет. Надеюсь, и не придется, - сказал он тихо. - Жаль, что Эндрю уехал. Мы предполагали, что скоро начнется, но не средь бела дня.
Лили пригляделась. Кобыла лежала на боку тяжело дыша и выпучив глаза. Солома под ней была более темная, и у Лили появилось тревожное ощущение.
- Ноа... - Она смотрела прямо на пятно, но он лишь улыбнулся.
- Воды отошли, как это бывает у женщин. Вот и все.
- Ты же занимался этим раньше. - Может, ему вовсе не нужна ее помощь и она улизнет домой?
- Я вырос здесь. Конечно, занимался, и не один раз. - Он улыбнулся ей, и вокруг будто посветлело. - Мои лучшие воспоминания детства связаны с этим местом. Мы втроем сидели в конюшне до вечера, пока кобыла жеребилась. А потом отец готовил для нас горячий шоколад. Иногда, если засиживались слишком долго, он разрешал нам не ходить в школу.
- Он баловал вас.
- Иногда, но не часто. - Ноа внимательно следил за кобылой. - Я собирался на этот раз вызвать ветеринара. Мы ничего не знаем о кобыле, о том, сколько раз она жеребилась. Джен нашла ее на обочине дороги.
Лили слышала эту печальную историю.
Казалось, все шло нормально. Девушка понемногу успокаивалась. Но тут из чрева кобылы появилась одна нога, затем другая. Лили затаила дыхание и ждала. Несколько минут ничего не происходило.
- Подай мне полотенце, - распорядился Ноа.
Выполнив его просьбу, Лили стала с интересом наблюдать, как он, напевая что-то вполголоса, обернул с помощью искалеченной руки полотенце вокруг крошечных копытцев, а затем взял их здоровой рукой.
- Что ты делаешь?
- Помогаю ей.
Лили зачарованно смотрела, как Ноа, стоя на коленях, дюйм за дюймом вытягивает копытца.
- Хорошая девочка, - бормотал он. Его мышцы напряглись, а на лбу выступил пот.
Когда появилась голова жеребенка, Лили глаз не могла оторвать от прекрасного зрелища.
- Привет, прелесть. - Ноа провел рукой по мордочке новорожденной. - Посмотри-ка. - Он присел на корточки. - Ты молодец. Почти сама выбралась.
- Почему они не двигаются?
Он улыбнулся, и у Лили приятно кольнуло сердце.
- Они отдыхают. Сейчас кобыла встанет на ноги, и мне еще раз потребуется твоя помощь.
- Но я ничего не делала. - Девушка стояла в нескольких шагах от Ноа, но почти осязала его ликование и облегчение.
- Это хорошо, что ты ничего не делала, но кто знает, как оно могло обернуться? Я рад, что ты здесь.
Лили тоже была рада. Она увидела настоящего Ноа. Сильного, доброго, спокойного и нежного. Она улыбнулась, когда кобыла попыталась встать на ноги и пуповина оторвалась.
- Как ровно отошло! Чудесно! Подай мне йод, пожалуйста. Вон он. - Ноа аккуратно обработал пуповину. - Отлично. Смотри, с мамой и малышкой все в порядке.
Последнее слово было произнесено совсем тихо, и она заметила в его глазах предательскую влагу. Лили подбежала к Ноа, испугавшись, что ему больно. Вдруг он перенапрягся? Доктора вряд ли рекомендовали ему принимать роды у кобыл.
- Ноа, с тобой все в порядке? Ты ничего не потянул?
Он покачал головой, отстраняясь от нее. Затем взял аптечку и зашагал к выходу:
- Нет. Я просто понял, что скучал по этому.
Она поспешила за ним:
- По ранчо?
- Обычно я нахожусь там, где все неладно, понимаешь? И я там для того, чтобы исправить это.
Время от времени она задумывалась о его прошлом, о том, что он видел, будучи солдатом. Если пережитое повлияло на него так, как пишут в газетах или говорят по телевизору, то он, скорее всего, страдает не только физически. Лили стало жаль его.
- Тебя мучают кошмары?
- Нет, слава богу. Просто там совершенно иной мир, и мне кажется, я привык к нему, стал черствым. Можно считать эти годы потерянными. Я не поддерживал связь с Эндрю, с отцом. Когда я узнал, что папа болен, у меня не было возможности приехать домой. Теперь уже слишком поздно.
- Я сожалею о Джералде.
- Ничего не поделаешь. Надо идти вперед. - Закончив мысль, Ноа стиснул зубы, вспоминая что-то свое.
Выйдя из конюшни, Лили обернулась:
- Мы оставим их?
- Я вымою руку и вернусь. Надо будет кое-что сделать, но только когда вернется Эндрю.
На кухне Лили приготовила кофе и сделала сандвич. Положив его на тарелку, она опустила руку на плечо Ноа.
Он коснулся ее ладонью, сладостно согревая. В первый миг девушка хотела высвободиться, но ей не хватило сил сделать это.
Ноа поднялся со стула, и ее сердце неистово заколотилось.
Он стоял, все еще держа Лили за руку, и смотрел ей в глаза. В течение нескольких невероятно долгих секунд его выразительный взгляд неумолимо влек ее к себе. Затем их пальцы сплелись.
- Ноа, - едва слышно выдохнула Лили.
Он шагнул к ней, сократив расстояние между ними до нуля, наклонил голову, и их губы соприкоснулись.
Глава 5
Губы Ноа были горячими от кофе. Лили просто таяла, прижавшись к его груди и гладя его шею. Ноа обнял ее за талию, прижимая к себе, и поцелуй стал глубже. Прошло много, очень много времени с тех пор, как Лили в последний раз целовала мужчину. С тех пор, как ее охватывала страсть. Ее ресницы задрожали от наслаждения, а руки ласкали его плечи.
Когда поцелуй прервался, Лили сделала шаг назад, несмотря на то, что безумно желала остаться в его теплых и нежных объятиях. Что уже само по себе являлось причиной держаться от греха подальше.
- Мы не должны были делать это, - выпалила она.
Ноа пронизывал Лили пристальным взглядом, и девушка поняла, что, захоти он снова поцеловать ее, она не сможет отказать.
- Хм, это плохо, - буркнул он.
Плохо? Она всмотрелась в его лицо. Он не шутил. Но это никак не могло быть плохо. Это было божественно. А посему было ошибкой.
- Я прошу прощения. - Повеяло арктическим холодом. Его губы сжались. - Я переступил через черту. Сегодня было веселое утро.
Черт, теперь она обидела его.
- Не стоит просить прощения. - Лили улыбнулась. - Мы же оба знаем, что между нами ничего не может быть, верно? Просто так вышло. Вот и все. Как ты сказал, это было веселое утро.
Сказать, что оно было веселым, - не сказать ничего. Она увидела Ноа с неожиданной стороны. Он мог быть спокойным, мягким, заботливым.
Ноа вздохнул, отвернулся и пошел к раковине налить себе стакан воды.
- Занимаясь кобылой и жеребенком, я вспомнил, каково это - быть дома. Иногда я чувствую себя здесь чужим. - Он жадно осушил стакан и поставил его на стол.
- Тебя долго не было. Может, даже слишком долго.
Он кивнул:
- Да. Армия стала моим родным домом... в некотором смысле.
И он хочет вернуться туда. Какая же она дура! Было глупо отвечать на поцелуй. Нужно держаться от него подальше. Она же поклялась не прикасаться к нему! И уж тем более не целоваться с ним. Как сохранить дистанцию между ними и не задеть его чувства?
- Знаешь, я еще даже не заходил в свою комнату, - неожиданно сказал Ноа. - Я снимаю жилье, а здесь был всего несколько раз, и то Джен пришлось меня уговаривать.
А у Лили никогда не было дома как такового. Она даже не могла вернуться туда, где жила раньше. У Ноа есть место, где его всегда будут ждать, а он отрекается от него в самый неподходящий момент, когда ему это необходимо. На секунду она забыла о поцелуе, о предстоящей свадьбе, о том, что им следует поддерживать дружеские отношения и не следует увлекаться друг другом... Его слова разбередили старую рану.
- Я думаю, ты должен подняться наверх. Это же твой дом. Я не понимаю, почему тебе трудно вернуться сюда. Могу поспорить, в твоей комнате все по-прежнему.
- Я уже не тот мальчик, каким был когда-то.
- И что? Это ничего не меняет. Эндрю - твой брат. И он очень постарался, чтобы, вернувшись, ты чувствовал себя как дома. Это очень важно для него. Может, даже важнее, чем ты можешь себе представить.
- То есть ты считаешь, что я неблагодарный? - спросил он, уперев руку в бок.
Лили задумалась.
- Не совсем так, - поправила она. - Я считаю, что пока ты видишь все в одной плоскости. И это понятно. Ты многое пережил.
- Ты думаешь? - Он покосился на искалеченную руку, Лили понимала, что все случившееся с ней не идет ни в какое сравнение с его жизнью, оставившей на нем множество шрамов, видимых и скрытых. А Эндрю помог брату, потому что так поступают в настоящей семье.
- Ну, мне пора, а тебе надо бы проверить, как там Красавка и ее малышка, - заявила она. - А потом советую заново познакомиться с Ноа Лэреми. Начни с собственной комнаты.
- И с этим ты мне тоже поможешь?
Лили убрала оставшиеся продукты в холодильник, старательно избегая коварного взора Ноа. Хватит! Сейчас она уйдет, и этот поцелуй забудется.
- С самого начала ты крайне неохотно принимал мою помощь, - ответила она, закрыв холодильник и смерив Ноа суровым взглядом. - На сей раз, ты должен сделать все сам.
- Точно.
Он направился к двери, ведущей на веранду.
- Куда ты?
- Посмотрю на Красавку, как ты посоветовала.
Лили смотрела ему вслед. Ноа был рассержен. Она жалела, что повела себя резко. Но, с другой стороны, ее интересовало, дошла ли хоть крупица того, что она высказала, до его сердца...
Эндрю занялся Красавкой и жеребенком, как только вернулся. Когда Джен спросила, как ее назвать, Эндрю снисходительно улыбнулся и перевел взгляд на брата:
- Откуда у женщин мания давать имена?
Но Ноа не поддержал его, вспомнив, в какой восторг пришла Лили при виде новорожденной лошадки и свои собственные слова.
- Прелесть, - сказал он. - Ее зовут Прелесть.
Эндрю рассмеялся, а Джен обрадовалась.
Но вот они ушли, и он снова остался один.
Кто знает, может, Лили права, говоря о том, что ему нужно вспомнить, кто он такой. Его жизнь делилась некоей линией на две части: "до армии" и "в армии". Но где он находится сейчас? Похоже, что ни там и ни там.
Ноа медленно поднялся по лестнице, ведущей в его старую комнату. Дверь была приоткрыта, он толкнул ее и щелкнул выключателем. Пройдя к окну, он отдернул занавески, впуская внутрь последние лучи солнца. Ноа включил свет и осмотрелся. Ничего не изменилось. Все осталось точно так, как было, когда он девятнадцатилетним юнцом ушел в армию. Поначалу Ноа приезжал домой, получив увольнение, но Эндрю и отец постоянно ссорились, и это доставляло мало радости. Поездки домой стали редкими. И вот, впервые за долгие годы, он оказался у себя.
Вязаный шарф аккуратно лежал на кровати, на полке по-прежнему красовались его бейсбольные и хоккейные трофеи. На старом комоде стояла фотография, изображающая выпускника учебного лагеря. На следующий день Ноа стал офицером. Было видно, что ни Эндрю, ни Джералд ни к чему не притрагивались, оставив все так, как было. Чего они ждали? Он вернулся совершенно другим. То, что его не забывали, должно было вызвать в его душе положительные эмоции, однако Ноа почувствовал себя еще более чужим. Что случилось с тем молодым парнем? Где он потерял его? В Боснии? В Афганистане?
Наверное, дело было в том, что этот фермерский домик Ноа пока не мог назвать родным. Он уютнее чувствовал себя в маленьком съемном домишке, рядом с поселком. Сегодня же, когда он помогал появиться на свет живому существу, в его голове что-то начало меняться. Он вспомнил счастливые моменты из детства.
И с ним была Лили. А он, дурень, взял и поцеловал ее.
Ноа грузно опустился на кровать, и пружины скрипнули под его весом. Он расклеился от одного ее прикосновения, а в тот момент, когда их губы слились, он был уже не в силах остановиться, потому что мечтал об этом с того дня, как они подбирали ему смокинг.
Практичная, милая Лили - прекраснейшее создание. И что дальше? Даже если бы он захотел поцеловать ее еще, то не смог бы. Он не допустит, чтобы она увидела его таким, каким он стал сейчас. Ему претила мысль о том, что ее милая улыбка превратится в гримасу ужаса, когда она увидит нового Ноа, искалеченного войной. Можно научиться писать левой рукой, завязывать шнурки или водить машину. Но шрамы не уничтожить, ни телесные, ни внутренние. С этим ничего не поделаешь.
Ноа поднялся с кровати и стиснул зубы. Один поцелуй - и вот он уже думает о Лили, сидя в своей старой комнате. Похоже, он действительно переступил черту.
Ноа прислонился к дверному косяку и прикрыл глаза. Свадьба брата уже на носу, и он сумеет поддерживать чисто дружеские отношения с Лили до конца. Пусть свадьба пройдет гладко. Он запрет чувства на замок, иначе ничего хорошего не выйдет. А когда свадьбу отыграют, он решит, что делать дальше.
- Ноа.
Он вздрогнул, услышав голос брата. Эндрю стоял у основания лестницы.
- Привет.
- Что ты там делаешь?
Ноа напрягся. Незачем брату знать, что он думает о родном доме и о себе. Да и стоит ли горевать о прошлом? Отца не вернуть. Прожитые годы - тоже. Следует жить настоящим. А думать о будущем пока рано.
- Да так. Решил посмотреть, где я жил.
Эндрю кивнул:
- Есть свободная минутка? Я хочу поговорить с тобой кое о чем.
- Конечно.
Ноа еще раз кинул взгляд на дверь спальни и потопал вниз, обулся, и они с братом молча направились к лугу.
Солнце еще не село. Трава под ногами казалась розоватой, а разбросанные по небу облака приобрели оттенок лаванды. Это было любимое время Ноа - время, когда спадает жара и можно глубоко вздохнуть, ознаменовав конец рабочего дня, время, когда трудно поверить, что он вообще уезжал отсюда.
- Я рад, что ты оказался здесь сегодня, - начал Эндрю.
Они остановились на краю луга, любуясь стелющейся по ветру травой.
- Я не ожидал, что Красавка будет рожать днем.
Ноа вспомнил, какое облегчение он испытал, застав Лили в доме. Он уже давно не помогал кобыле жеребиться и немного боялся. Сомневался, что справится одной рукой. Но Лили выручила его всего лишь своим присутствием, и он почувствовал себя сильным.
- Рад стараться.
- Твоя помощь важнее, чем ты можешь себе представить. Ноа. Этим летом я бы не справился без тебя.
- Ты бы нанял кого-нибудь.
- Но ты - член семьи.
У Ноа возникло неприятное ощущение в груди. Эндрю не смотрел на него, уставившись куда-то вдаль.
Они оба молчали, и беспокойство нарастало. Наконец Ноа указал на луг:
- Скоро пора начинать второй покос, тебе не кажется?
- Доусон займется этим. Слушай, я вытащил тебя сюда, чтобы сказать кое-что.
Эндрю произнес это совсем безрадостно. Он собирается поговорить о Джен? О ранчо? О Ноа?
- Ну, давая. - Он сунул руку в карман и уставился на брата.
Эндрю не отвел взгляд и сказал:
- Я пригласил на свадьбу нашу мать.
Ноа чуть не задохнулся:
- Что?! Нашу мать? Ты хотя бы знаешь, где она сейчас? - Он не видел ее с детства. Она разбила сердце отца, бросила сыновей. Мальчики долго ждали, когда мама вернется домой.
- Она все это время жила в Гранд-Прейри. Я виделся с ней. Дважды.
- Но пригласить... - Ноа осекся, поняв, как много это значит для Эндрю.
На свадьбе будут родители Джен. В такие дни семья должна собраться вместе. Но они - не настоящая семья. Все это может обернуться большой бедой. И если раньше Ноа не придавал особого значения своим обязанностям шафера, то сейчас он в полной мере осознал, как трудно ему придется.
- Ты уверен, что это хорошая идея? Мне ясно, почему ты ее пригласил, но подумай еще раз. Она ни разу не появлялась в Ларч-Вэлли с тех пор, как уехала отсюда. А у людей отличная память. И ты знаешь это.
- Конечно, знаю. Но, кроме нее, у нас никого нет. Как я мог не пригласить ее?