- Мыться? - "Да, что же это такое?! Может быть, я и впрямь схожу с ума?"
- Мэри отведет тебя помыться. Я подожду.
- А где бадья?
- Бадья? - "Неужели, она считает, что если дом старинный, то и ванны здесь нормальной нет?" - Мюренн, у нас есть нормальная ванная. Мы не в средние века живем, чтобы в бадье мыться.
Мюренн осторожно вошла в просторную комнату, где стены, пол и потолок - все было ярко белым. С потолка лился еще более яркий невероятно ослепляющий свет во все стороны. Глаза неприятно резко заболели, будто она пришла сюда из темного подвала, а не светлых богатых покоев. "Заколдованный замок…" Бадья была тоже белая, как облака в ясную погоду. Девушка дотронулась до выложенной необычной мозаикой стены рукой. "Какая холодная. Что же это за камень такой белый?" Она внимательно разглядывала комнату с восхищением, страхом и интересом. "Никаких фресок на камнях нет. Только узкое, но высокое окно с разноцветными стеклами, как в церкви". Девушка с опаской подошла к ванне, дотронулась до нее и удивленно подняла глаза на Мэри:
- А бадья тоже каменная? Но она же холодная! А где вода? - Женщина ничего не ответила, только продолжала, прищурившись, смотреть на загадочную гостью. - Как же я буду мыться без воды?
Миссис Макгир громко вздохнула и, недоверчиво качая головой, включила кран.
- Потрогайте воду, мисс.
- Мюренн! Здесь нет никакой Мисс! Меня зовут Мюренн! Вам же Патрик сказал!
- Мюренн, потрогайте воду, - настойчиво повторила экономка. Вряд ли ее ситуация взволновала меньше, чем Патрика или молодую особу, что появилась в доме совсем недавно - вчера - а ощущение было будто прошел год. Смирение, которому выучила ее жизнь, или просто ее выдержка была гораздо лучше… Или, может быть, ее непогрешимая вера в чудеса? Но в здравии собственного рассудка и реальности ситуации Мэри Макгир была уверена больше остальных в этом доме.
Девушка же только сейчас сообразила, что из странной штуки над бадьей льется вода. "Зачем мне ее трогать?" Она опасливо посмотрела на воду, потом на странную женщину, и снова на воду, затем коснулась струи воды и… громко и пронзительно завизжала.
- Она горячая! - Мэри засунула руку под струю воды, подняла голову и снова внимательно посмотрела на свою подопечную.
Мюренн в свою очередь такой пристальный взгляд не на шутку взволновал: последний раз она такой взгляд видела у аббата, который подыскивал жертв на костер. "Разве может служитель богу быть таким немилосердным?" Девушка даже забыла про то, что из стены через какую-то необычную, странно изогнутую штуку льется вода, а из потолка светят "звезды". - Что такое?! Я не колдунья! Я целительница! Почему вы на меня так смотрите?!
Та, кого О’Браен называл Мэри, натянуто улыбнулась:
- Я верю. Успокойся, Мюренн. Я только помогу тебе вымыться. - Последняя фраза несказанно удивила девушку: последний раз ей было четыре года, когда старуха Винни помогала ей мыться. Приемная мать ей тогда все подробно объяснила и показала. Больше Мюренн никогда не помогали мыться. Совсем никогда. Ведь помощница при купании полагалась только знатным мистресс, но никак не деревенской простолюдинке.
Юная барышня тут же лучисто улыбнулась:
- Я же не госпожа. Я сама вымоюсь. Где отвары?
Мэри словно для себя что-то решила или поняла…
- Я все же вам помогу.
- А вы простолюдинка?
Женщина подняла одну бровь и как-то по-особенному на нее посмотрела:
- Простолюдинка? Мюренн, зови меня Мэри. И на этом остановимся.
- А мыться?.. - Экономка улыбнулась.
- Полезай в ванну.
Девушка стянула странную тунику и осторожно, с опаской стала опускаться в воду.
- Как вы живете в этих камнях! Они красивые, но тут же должно быть холодно зимой! Камина, печки - ничего нет! Жаровни сюда приносить? Но это же тяжело! А почему эти двери прозрачные? Они из стекла? Разве такое возможно? - Она смотрела на идеально чистую и оттого не сразу заметную дверцу душевой кабины. - А зачем такая маленькая комната? В ней даже полок нет, чтобы составить туда травы! А где они? В чем вы моетесь?! Мэри! А во что вы одеты? - Пожилая женщина, похоже, смутилась и придирчиво оглядела свой гардероб: вельветовые брюки и тонкий шерстяной свитер. - Такие чулки только мужчины носят! Но это даже не чулки! И Патрик так одет! Мэри! Простите меня! Я неблагодарная! Вы мне помогаете! Патрик меня спас! Но я… - Девушка снова заплакала. - Как? Во что вы одеты? Во что я была одета? Что это было? Мужская туника? Нижняя туника? Она не полотняная. Из чего она? Что это за ткань? Это не шерсть! Патрик ирландец, а живет богаче, чем наш английский барон!
Женщина по-матерински нежно обняла девушку и начала успокаивать:
- Тише, детка. Давай мы тебя вымоем, оденем, а потом ты с Патриком сходишь в церковь.
- Я уж и не знаю не снится ли это мне… Но скорее всего нет… - Мэри влила в воду что-то густое, густое и прозрачное. Женщина стала взбалтывать воду. "Пена! Пена как в море!"
- Это вместо трав?
- Что-то вроде того.
Девушка улыбнулась сквозь слезы:
- Зачем же мне помогать? Я же не госпожа… Я сама могу и вымыться, и одеться.
- И все же, я тебе помогу.
- А есть отвар для волос?
Губы Мэри тронула легкая улыбка:
- Отвара нет. Давай я помогу вымыть тебе твои косы. Сколько ты их растила такие длинные?
Глава 3
Патрик О’Браен нервно расхаживал по большой библиотеке, в которой он обосновался вместе со всеми "своими компьютерами", как только закончил среднюю школу, не желая занимать кабинет покойного отца. Эта комната обладала особой магией, возможно оттого, что в детстве здесь проходили одни из самых счастливых минут его жизни: кто-нибудь из родителей, а чаще всего они вместе, здесь читали ему книжки. Как правило, это были приключения, которые маленький Пат так любил. Но сейчас ни стройные ряды книг, ни магический солнечный свет, проникающий сквозь прозрачные занавески, ни тихое, едва уловимое жужжание техники не могли успокоить его.
Вся эта ситуация его крайне взволновала. Она бы взволновала любого человека, во всяком случае, здравомыслящего человека. За три рассветные минуты его жизнь превратилась в хаос, где перемешались и земля, и небо, и даже тартар.
"Английские бароны, простолюдины, рыцари… Может быть, она из тех, что живут в рыцарских деревеньках, выбирают своего короля? Тогда все ее слова логичны. Но она же не может не знать про время и километры…"
В голове рождались самые разные мысли и подозрения, в которые мужчина отказывался верить, ведь если он ошибается, а скорее всего так и есть - он выставит себя на посмешище. А такие эксцессы О’Браен не любил, если не сказать ненавидел: ему их хватило в детстве, когда он исправлял ошибки учителей в школе, из-за чего его не особенно жаловали эти самые учителя, а некоторые одноклассники смеялись над "ботаником". Вот и сейчас: убедительного доказательства того, что это действительно то, что подсказывает ему воспаленный мозг, который не отдыхал уже более двух суток, не было, как и возможности раздобыть таковые. "Но я же могу раздобыть другие доказательства! Обратного!"
Когда Патрик, охваченный детским восторгом, слушал захватывающие истории или читал их - это было прекрасно и интересно. С огромным удовольствием погружаясь в мир волшебства и приключений, юноша никогда не надеялся попасть сам вот в такую вот историю. Или надеялся? Однако мечтать об этом в подростковом возрасте и попасть в такую переделку в тридцать лет - огромная разница. У подростков еще жива вера в чудеса…
Теперь же, когда Патрик сам стал героем такой вот фантастической истории - ему в происходящее верилось слабо.
- В это вообще не верится!
Все происходило, как в каком-то нелепом сне. "А может быть, я просто переработал и заснул, прямо в библиотеке?" Мужчина остановился посреди комнаты. "…С той ночи никогда-никогда не завидовал он людям, которые видят сны."[4]
- Так проснись же, Пат! - Он с силой ущипнул себя. Больно было. Но библиотека никуда не делась. И на календаре действительно восьмое… "А если я проспал сутки?.." - Мэри этого просто не допустила бы.
Последней надеждой были рыцарские деревни. Патрик сел за компьютер стал искать вот такие вот деревни, которые в век нанотехнологий и искусственных нейросетей жили по законам средневековья, устраивали рыцарские турниры, носили туники и ели что-то непонятное. Мужчину передернуло от отвращения, когда он увидел очередную фотографию одного из таких блюд. О'Браен поморщился и тут же закрыл страницу.
Патрик не нашел ни одной рыцарской деревни с названием Дун на севере у моря. И на юге. И далеко от моря. "Девушка глубоко верующая, возможно, по приходу можно найти…"
- Ага, как же… Церковных записей в интернете нет. - "Сколько времени это займет?.. Ездить по всем приходам". Потом в голову снова закралось сомнение. "Да, не может этого быть!" О’Браен снова вскочил и нервно заходил по комнате.
Ощущение безумия с каждой секундой было все сильнее. Стало не хватать воздуха. Мужчина резко распахнул двери на террасу.
- Надо прекратить тестировать игры. Хватит мне фриланса по программированию. Не верю ни глазам, ни ушам!
О’Браен вновь сел за рабочий стол и долго смотрел в экран. "Музыку что ли включить? Нет. И так в голове шумит". Он закрыл глаза и откинулся в кресле.
- Да, не может быть! Все-таки… - Пат покачал головой. - Это суеверия, это глупость! Ладно, не глупость… Но такого не может быть! - Мужчина с силой ударил кулаком по тяжелому старинному столу так, что даже телефонная трубка подскочила. Из горла вырвался непонятный рык.
Следующие четверть часа до появления Мэри и Мюренн он метался по комнате, как тигр в клетке. Новых мыслей не было: он пытался привыкнуть к своим догадкам. Патрик очень надеялся, что это сон, что Мэри сюда не войдет. Вернее войдет и разбудит. Но она не вошла и не разбудила. Вернее вошла, но… Экономка вошла вместе с таинственной гостьей. Мужчина чуть не застонал от досады.
Мюренн, стоя на пороге библиотеки, вся сжалась и пыталась прикрыться. Хотя, что там было прикрывать? Свитер был немного мал в груди, а дальше все очень даже ничего: он нигде не задирался, и вырез был нормальным. "Очень даже ничего… Чего! Именно чего!"
Ее длинные густые волосы сейчас не были спутанными, не были тусклыми из-за соленой морской воды. Они сейчас мягкими волнами падали ниже талии. Они были, как огонь. Они тягуче стекали по ее фигуре, как расплавленный докрасна металл. Цвет лица был еще бледным, но на щеках появился зародыш румянца. А Патрик стоял и рассматривал ее с приоткрытым ртом. Только миссис Макгир сдерживала улыбку.
- Мэри, мы сначала позавтракаем, - с трудом выдавил из себя хозяин дома после того, как тихо, едва слышно, клацнул зубами, закрывая свой так некстати открывшийся рот. "Мало того, что чувствую, так еще и веду себя, как идиот", - недовольно подумал мужчина. - А потом прогуляемся. - "Что она ест на завтрак? Надо что-нибудь попроще, наверное. Кофе она вряд ли пьет… Она его и не пробовала, скорее всего, ни разу. Бароны, простолюдины и все дела… Это еще до Колумба, кажется…" - Приготовь чай, омлет, бекон и так далее… Бутерброды, наверное. Я не знаю! Мне кофе. Накрой в малой столовой.
- Хорошо, Патрик. Я только…
- Мэри, я разберусь, - нетерпеливо перебил мужчина. Скорее всего, он был непростительно груб с женщиной, которая стала ему второй матерью, подумалось ему, когда миссис Макгир кивнула и вышла из комнаты, в которой воцарилось глубокое молчание.
Тишина правила здесь достаточно долго, чтобы из задумчивой превратиться в жуткую. Или так показалось только Патрику, который невидящим взглядом уставился в пол и безрезультатно пытался привести в порядок свои мысли, которые разбегались, как тараканы при свете?
Зачем он сюда пригласил девушку? Это было бессмысленно. Во всяком случае, сейчас, пока мужчина еще не решился высказать свои предположения: чувствовать себя глупо - одно, а вот выставлять себя глупцом…
Когда Патрик наконец-то более или менее собрался с мыслями, девушка же уже не стояла и не жалась возле двери. Она, словно завороженная песнями и плясками лесных эльфов, рассматривала библиотеку своими большими разноцветными глазами. Восхищенный вдохновенный взгляд плавно переходил от одного стеллажа к другому, гостью охватывал восторженный трепет, у нее даже рот приоткрылся. "Наверное, именно в таких случаях говорят: как ребенок в кондитерской".
- Так много книг! - В ее голосе было столько благоговения и в то же время удивления! Что на секунду и сам Патрик удивился размеру своей библиотеки.
Хотя чему было удивляться? Если и без того обширную коллекцию книг начал активно пополнять еще его прапрадед, который любил чтение больше, чем работу. Из-за его безалаберного ведения дел и огромных трат на редкие экземпляры самых разных книг, в семейном бюджете появилась огромная дыра, которая росла с каждым годом, вплоть до того дня, когда старик умер, и обо всем стало известно сыну. Все поместья к тому моменту пришли в упадок. В итоге прадеду достались баронский титул, библиотека и долги. Но, нужно отдать должное Гарретту О’Браену: в память о дорогом, хотя и экстравагантном отце, он не продал из богатой коллекции ни экземпляра. А ведь и четверти было бы достаточно, чтобы покрыть все долги семейства.
Мюренн подошла к одному из стеллажей и осторожно с особым благоговением, едва касаясь, провела кончиком указательного пальца по корешку коллекционного издания Диккенса. "Было ли столько восторга в глазах Киана О’Браена?"
- Даже у нашего англичанина столько нет! И в церкви тоже!
- Это все собиралось долгое время. Очень долгое. Сколько вам лет?
Девушка покраснела. "Неужели и тогда свой возраст скрывали? На вид ей лет… - Пат прищурился, разглядывая гостью: - Года двадцать три. Двадцать пять самое большее".
- Я сама отказалась идти замуж. - В словах, в позе, во взгляде - во всем чувствовалось напряжение, будто тема эта для нее особенно болезненна.
Что же чувствовал в этот момент невольный спаситель? Возможно, удивление. Ведь он как-то и не задумывался, что она может быть замужем: "А ведь тогда, действительно, лет с пятнадцати замуж выходили…"
- Я не про это спрашиваю. Если тебя будут разыскивать… Мне нужно знать, сколько тебе лет.
- Искать? Кто меня будет искать? Ох! Моя лошадь, наверное, домой сама вернулась! - "Лошадь… Бароны… Простолюдины… Рыцари…" - Мне двадцать три. - "А я угадал!" - Патрик широко по-мальчишески улыбнулся, как и всегда, когда решал какую-нибудь задачку или отгадывал загадку. Мюренн же только еще больше нахмурилась, и мужчина смутился: "Идиот. Какая вообще разница: угадал или нет?"
- Вы думаете, что вас сейчас не будут искать?
- А вы ищете кого-нибудь, если во время шторма лошадь прибежала одна? - "Действительно, Пат, если лошадь одна… Конечно, ищем!"
- Вообще-то, да! И вас, я думаю, будут искать ваши родители…
- У меня нет родителей. - Эта фраза не просто перебила поток его оптимистичных планов, она выдернула его из реальности, или, наоборот, вернула в нее, отчего ему стало не по себе. - Меня вырастила старуха Винни. Она и научила меня всему. Жаль только читать не умела… - В голосе девушки слышалась очень сильная тоска и грусть, сожаление. Все эти чувства были доподлинно знакомы Патрику О’Браену с пятнадцати лет. Одна лишь тоска была знакома ему гораздо раньше, задолго до всего. - У вас так много книг. Вы умеете читать? - "Ну, если тебе, Патрик, надо было больше доказательств…" Ответить на этот вопрос оказалось неожиданно сложно. Нет, разумеется, он умел читать! Однако он даже никогда не задумывался, что это какая-то особенная ценность, которой когда-то, да что когда-то, которой даже сейчас обладают далеко не все. "Читать - все равно что дышать", - так с раннего детства считали, пожалуй, все О’Браены.
- Хм… - Он смущенно откашлялся. - Да, я умею читать.
У девушки тут же ярко, будто полная луна в ночном небе, загорелись глаза, словно это и не она еще час назад рыдала у него в объятиях. В разноцветных очах появилось искреннее восхищение, от которого даже воздух стал переливаться, как радуга.
- Это, наверное, прекрасно! И вы знаете латинский язык?! - "Сейчас восторга у нее поубавиться", - невесело усмехнувшись, подумал Пат.
- Нет, латинского я не знаю. Его привыкли считать мертвым языком. - Мисс О’Кифф недоуменно нахмурилась, отчего на лбу появилась складка. - Ммм… Так говорят про языки, которые утратили свою… ммм… актуальность, наверное. Языки, на которых сейчас не разговаривают. Ими и пользуются, наверняка, только врачи и священники, историки еще, может быть… - Но самолюбие сыграло с ним забавную шутку: еще с детства Патрику О’Браену нравилось, когда его считали не просто умным, но и чрезвычайно образованным, отчего тот с еще большим рвением стремился познавать. Так что теперь, не смирившись с тем, что его авторитет в глазах молодой особы таял на глазах, мужчина выдал фразу, из-за которой в детстве Мэри поставила бы его в угол на час, а то и на два: слишком уж задиристо и горделиво она звучала. - Я знаю четыре языка.
- Правда?! А какие?
Патрик снова почувствовал себя неуютно. Несмотря на то, что именно восхищения он добивался от своей гостьи, удовлетворения оно почему-то не принесло.
"Почувствуешь тут себя уютно, если мной восхищаются за знания, которые я считаю само собой разумеющимися! Представить только, что несколько веков назад время мерили горящими свечами! Что взрослый человек даже понятия не имеет, как складываются буквы в слова! Когда тебе три года, и ты действительно понятия об этом не имеешь… Да детям тогда и все равно! Они не задумываются над этим! Но когда тебе за двадцать… Каково это, не уметь читать?"
- Ирландский, английский, разумеется, французский и испанский, - ответил он уже смущенно.
- И вы можете научить меня читать? - "Что ей ответить? Я даже не знаю, как долго она здесь пробудет…"
- Хм… Я попробую. Просто я не учитель.
- А кто вы? - "Для нее моя профессия вообще пыль…"
- Я…
- Это, наверное, глупый вопрос. Вы землевладелец.
- Ну, в наше время это ничего не значит, если только вы не фермер или арендодатель. - Девушка оторвала взгляд от стеллажей и непонимающе уставилась на Патрика. - Фермер - это тот, кто работает на земле или держит животных. Только он выращивает все в очень больших количествах. Или у него много голов. - Патрик поморщился про себя от такого ужасного пояснения. Красноречие его явно подвело: было отчетливо видно, что Мюренн не совсем поняла, но старалась не подать вида.
- А вы кто?
- Я ни тот, ни другой. У меня не так уж и много земли.
- И вы совсем ничего не выращиваете у себя?
- Хм… Мэри любит заниматься цветами… - В комнате снова повисла тишина. - Я думаю, завтрак уже готов. Так что…
Девушка остановилась посреди комнаты и стала оглядываться по кругу:
- Столько книг! Мне в деревне не поверят! - "Окажешься ли ты когда-нибудь в своей деревне - еще большой вопрос…"
Девушка бодро шагала по галерее за хозяином необычного замка и с восхищением разглядывала все прекрасные картины, что висели на стенах, едва успевая удивляться, тонкой работе столяра, что сделал такую красивую мебель. "Какой замок! Ирландец! У него, наверное, очень много рыцарей!"