Мария с интересом рассматривала представленные здесь модели, не упуская при этом из виду "девушку из лодки". Но, заметив вдруг изящный комплект кораллового цвета, сосредоточила все свое внимание на этом шедевре кружевного искусства и вновь вспомнила о девушке только тогда, когда он уже был упакован в красивую коробку.
– Благодарю за покупку, – проговорила, улыбаясь, внимательная продавщица. – Приходите к нам еще. У нас часто проходит обновление коллекций.
– Спасибо вам. Непременно загляну, – улыбнулась в ответ Мария и, быстро оглядевшись по сторонам, увидела, что ее беспокойство было напрасным: девушка по-прежнему медленно переходила от одной модели к другой, не зная, чему отдать предпочтение.
Наконец она попросила продавца показать ей комплект лавандового цвета, затем отошла на несколько шагов назад, чтобы лучше рассмотреть его оттенок, и согласно кивнула. Выйдя вслед за ней из магазина, Мария проводила ее до ближайшего кафе и, решив, что заглядывать в него без Гарри было бы только лишним испытанием, возвратилась домой.
10
Эти две восхитительные недели Мария и Гарри прожили в его апартаментах. Перед его отъездом они договорились, что она там пока и останется. В его комнате было все в порядке с электричеством, чуть меньше пекло солнце… Но главным было для Марии то, что здесь незримо ощущалось его присутствие. Его вещи хранили для Марии тепло и запах его тела, его постель хранила для нее его объятия. Здесь была частичка Гарри, которую он, сам того не ведая, оставил Марии в утешение на время их разлуки.
В этот день исполнилась неделя с тех пор, как уехал Гарри. Они ни разу не созванивались, так как по договоренности Мария должна была позвонить первой… когда примет решение.
Проснувшись, она приняла душ, потом достала апельсиновый сок из сумки-холодильника, которую Гарри предусмотрительно захватил с собой из Бостона, и, сделав несколько глотков, принялась листать купленные по дороге журналы мод. Но красивая одежда ее сегодня не привлекала. Отшвырнув журналы в сторону, Мария некоторое время бесцельно слонялась по комнате, затем легла на кровать, включив музыкальный канал. Посмотрев без всякого интереса несколько клипов, она взяла в руки мобильный и, отыскав номер Лоренцо, несколько секунд задумчиво смотрела на дисплей. Затем нажала клавишу с цифрой два, где был записан номер Гарри, и тут же отключила телефон, с досадой отбросив его в сторону. Ведь они договорились, что она позвонит только тогда, когда примет окончательное решение.
Что я ему скажу? – размышляла Мария. Ведь на самом деле за это время ровно ничего не произошло, а решение… решение неизвестно пока мне самой. Но почему же он сам не звонит? Неужели он без меня не скучает?
Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться, остановить хоть ненадолго эти мучительные размышления, и вдруг рывком села на кровати, приложив ладони к пылающим щекам.
А вдруг он меня разлюбит? – яркой молнией пронеслась в ее голове пугающая до холодной испарины мысль. Вдруг он найдет другую и больше никогда ко мне не вернется?
Мария вскочила с постели и бросилась в ванную. Набрав пригоршню ледяной воды, она лихорадочно ополоснула горящее огнем лицо и, медленно подняв голову, посмотрела в зеркало.
– Ну что ты, ведь Гарри тебя любит, – проговорила она успокаивающе вслух своему отражению и приложила холодную ладонь к груди, пытаясь унять бешеный стук сердца.
Этой ночью ей снился Гарри, их медленный танец в баре, когда они впервые так искренне и нежно отдавались ласкам друг друга. Снилась их первая ночь в гостинице, его губы, его шепот, трепет его страсти…
Мария проснулась на заре, сжимая дрожащими руками смятую простыню и чувствуя, как вновь бешено колотится ее сердце. Она взглянула на дисплей мобильного и, не увидев ни одной пропущенной эсэмэски, вновь медленно опустилась на подушки. За окном постепенно вступал в права такой же ясный, солнечный день, как и все предыдущие, проведенные ею в этом городе. Но ей казалось, будто она находится в плену вязкого тумана, который окутывает и ее сознание, и эту комнату, и это палаццо, и каждую улицу, и каждый канал… И вдруг мобильный громко залился латиноамериканской мелодией. Мария приподнялась на подушках, с надеждой взглянув на его дисплей, но это была всего лишь Линда.
– Привет, милая. Чем ты сейчас занимаешься? – услышала Мария ее, как всегда, не уступающий по силе звучания любой зажигательной мелодии, радостный голос.
– Пробуждением, – кратко ответила Мария.
– Ой, прости, я совсем забыла, что у тебя там сейчас утро…
– Но у вас-то сейчас ночь…
– Да, и просто потрясающая. Мы с Брэдом отрываемся в ночном клубе. Там такой шум, что я вышла на улицу, чтобы поговорить с тобой… Скажи, а кроме разницы во времени, какие еще есть различия между нашим городом и Венецией?
– Разные…
– Ты что-то не очень разговорчива. Видимо, как раз из-за различий… Гарри вообще приехал какой-то потерянный. Вид более скорбный, чем у кающегося грешника, ни с кем не разговаривает, даже не здоровается… Что ты с ним сделала?
Мария, привстав на постели, слушала, затаив дыхание.
– Я? Ничего… – в замешательстве проговорила она. – Это он, должно быть, от жары…
– Да, то, что вам обоим там было жарко, это я поняла с первого взгляда на него, – многозначительно заметила Линда. – А вот что произошло потом, этого я никак взять в толк не могу… Да, кстати, я видела Гарри у банка Артура. Он что, решил хранить там свои сбережения?
– Нет, он приехал в Бостон, чтобы поговорить с ним.
– Ты шутишь? О чем?
– О нашем разводе и о моих встречах с Дэвидом. Кстати, ты не знаешь, у него все в порядке? Я не могу позвонить домой, потому что трубку непременно поднимет Кэрол…
– Да, у него все нормально. Я часто вижу их в парке… Постой, а при чем тут Гарри? Почему именно он… Хотя… я, кажется, начинаю догадываться… Он претендует на звание твоего нового мужа, ведь так? Нет, что-то здесь не складывается, – тут же ответила Линда на свой собственный вопрос. – Почему тогда у него вид, как у приговоренного к пожизненному заключению?
– Линда, я потом тебе все расскажу, как-нибудь в другой раз, – устало проговорила Мария.
– Ага, я все поняла, – протянула Линда лукавым тоном. – Другого раза ждать незачем. У тебя есть еще один мужчина. Знойный, мускулистый венецианец, – убежденно заявила она.
– Как ты догадалась? – растерянно спросила Мария.
– Ты забываешь, что я прекрасно разбираюсь в таких вещах. Ну и как он? Хорош собой?
– Ну… он именно такой, каким ты его сейчас описала.
– А в постели? – поинтересовалась Линда.
– Линда, перестань… – с упреком одернула ее Мария.
– А как в этом смысле Гарри? – не унималась ее подруга.
– Линда, я прошу тебя…
– А что я такого сказала? Если уж ты не знаешь, на ком остановить свой выбор, то должна всесторонне узнать качество обоих, чтобы исключить брак… В смысле, дефект, – уточнила Линда. – Ведь ты же примеряешь платье, чтобы определить, подходит оно тебе или нет. Иначе его придется выбрасывать и тратить время на поиски нового. Точно так же и с мужчинами.
– А как ты определила, что Брэд тебе подходит? – с интересом спросила Мария.
– Ты меня не слушаешь? – возмутилась Линда. – Я же тебе сказала: точно так же, как платье.
Мария немного помолчала.
– Послушай, а ты не видела Гарри после его разговора с Артуром? Я очень за него волнуюсь…
– А он что, тебе не звонил?
– Нет. Наверное, устал… – поникшим голосом предположила Мария.
– Ну так позвони сама.
– Не могу.
– Почему?
– Это одно из условий нашего договора, – немного замявшись, ответила Мария.
– О боже. Надеюсь, не брачного, – растерянно проговорила Линда.
– Если ты вдруг снова его увидишь, пожалуйста, не говори ему ничего о нашем разговоре, – попросила Мария.
– Я буду нема и непоколебима, как скала, – с пафосом ответила Линда. – Ой, прости, пожалуйста, но я не могу больше говорить, – вдруг скороговоркой выпалила она, – меня ищет Брэд! Он всегда бесится, когда я долго болтаю по телефону. Все, пока, дорогая. Желаю удачного выбора.
Мария отключила телефон и, обняв колени руками, посмотрела в окно.
Значит, он все-таки помнит обо мне, улыбаясь, подумала Мария. А еще переживает и скучает… Господи, какое счастье! – Она поднялась с кровати и, широко раскинув руки, встала напротив окна, купаясь в лучах яркого солнца.
Тумана больше не было. Теперь эта комната казалась ей самой светлой и радужной в мире, это палаццо – самым высоким и прекрасным, эти улицы – самыми милыми и уютными, эти каналы – самыми широкими и просторными. Этот мир вновь стал радостным, многоликим и бескрайним. И она хотела увидеть его прямо сейчас.
Мария бродила по пустынной в этот час площади Сан-Марко, проходя мимо притихших кафе, белые столики которых застыли в ожидании первых на сегодня посетителей; мимо причудливых канделябров фонарей, еще светившихся тихим, мягким светом, сливавшимся с солнечными бликами; и думала о том, что такая же безмолвная и пустынная красота бывает, наверное, ранним утором в музейных залах. Та же обстановка утонченной древности, те же вечные экспонаты.
Взглянув еще раз на статую льва, который расправил крылья, словно собираясь в полет над городом, Мария направилась в сторону торговых улиц. Пройдя мимо открывающихся лавок, она решила заглянуть в уютное кафе с увитой диким виноградом террасой, носившее название "Песня рассвета". Оно напоминало их с Гарри ранний завтрак на террасе "Мелодии волн". Посмотрев предложенное официантом меню, Мария решила заказать только бокал амароне. Ее приподнятое настроение просто не позволяло сегодня думать о еде. Сделав несколько глотков вина, Мария расслабленно откинулась на спинку стула, рассеянно разглядывая редких прохожих. И вдруг почувствовала нахлынувшую резко дурноту. Все ее тело охватила слабость, к горлу подступила тошнота, в пальцах появилась мелкая дрожь. Мария медленно, стараясь не расплескать вино на светло-зеленую юбку, поставила бокал на стол. Посидев немного неподвижно, она провела ладонью по вспотевшему лбу, чувствуя, как приступ дурноты медленно отступает.
Господи, что это со мной? – в панике подумала она. Ноги как ватные… Должно быть, последствия нервного напряжения… Нужно срочно вернуться домой и лечь в постель…
Оставив деньги рядом с бокалом вина, Мария направилась к выходу с террасы.
Но, переступая порог, неожиданно столкнулась с высоким мужчиной в оливковой рубашке.
– Простите, пожалуйста, – машинально проговорила она и, подняв глаза на незнакомца, остолбенела – это был Лоренцо.
Лоренцо, видимо, тоже не ожидавший такой встречи, изумленно уставился на нее. Они так и стояли, молча глядя друг на друга, пока им не пришлось посторониться, чтобы впустить входивших на террасу посетителей.
– Доброе утро, – наконец проговорил Лоренцо. – Странно видеть вас здесь в такой ранний час.
– Мне вас, признаться, тоже, – смерив Лоренцо изучающим взглядом, ответила Мария.
– Вы уже уходите?
– Да, я сижу здесь уже довольно долго, – солгала она.
– Я могу вас угостить бокалом вина?
Мария отрицательно покачала головой.
– Я уже выпила бокал амароне. Для меня этого вполне достаточно. Тем более в начале дня, – добавила она, вспомнив о только что отступившей слабости.
Лоренцо бросил на нее смущенный взгляд.
– Ну тогда я просто не знаю, как мне загладить свою вину… – нерешительно проговорил он. – Вы меня простите за ту выходку…
Мария внимательно посмотрела ему прямо в глаза.
– Если это так важно для вас, то считайте, что простила.
– И все же мне хотелось бы произвести на вас благоприятное впечатление. Сделать что-то такое, что изгладило бы из вашей памяти тот день… – Лоренцо задумчиво огляделся по сторонам, а когда он вновь взглянул на Марию, его лицо сияло озарением.
– И, кажется, я знаю, что это будет…
– В самом деле? Было бы любопытно узнать.
– Идемте. – Лоренцо протянул ей свою широкую ладонь.
– Куда? – удивленно спросила Мария.
– Я познакомлю вас с Казановой.
– С кем?! – изумилась она.
– И не только с ним, но и с Венецией восемнадцатого века.
– Вы что, изобрели машину времени? – с улыбкой поинтересовалась Мария.
– Не я – бродячие актеры, среди которых, возможно, был кто-то из моих предков.
– Если вы имеете в виду театр, то я только вчера была на спектакле, к тому же…
– Я имею в виду совсем иной театр, – перебил ее Лоренцо, – из муранского стекла.
Брови Марии поползли вверх.
– И где же такой находится? – изумленно поинтересовалась она.
– Я знаю одно такое местечко неподалеку, – таинственным тоном проговорил Лоренцо.
Они шли вдоль пристани, не решаясь продолжить разговор.
– А где же ваша лодка? – спросила наконец Мария, выразительно показав взглядом на гладь Большого канала, где одна за другой величаво проплывали гондолы. – Как-то непривычно видеть вас без нее, да еще в разгар дня…
Лоренцо улыбнулся.
– Транспортным средствам требуется профилактический уход. И гондолы не исключение.
– Так она сломалась? – огорченно спросила Мария.
Лоренцо рассмеялся.
– Просто у нее сегодня что-то вроде профосмотра. Проверка днища, ну и прочее… по мелочи.
Мария понимающе кивнула.
– Так вы сегодня сухопутный человек?
– Да, насколько им вообще возможно быть в Венеции.
Они вышли на маленькую улочку, петлявшую между многочисленными зданиями сувенирных лавок.
– Ну вот мы и на том самом месте, о котором я вам говорил, – торжественно объявил Лоренцо, показывая Марии на сиявшую зеркальным блеском витрину крохотной лавочки, носившей название "Старинная Венеция".
Мария проследила за направлением его жеста и увидела в витрине… Венецию из стекла. Это был настоящий город, в точности повторявший каждое его здание, каждый его канал. Мария, словно завороженная, медленно приблизилась к витрине.
Мужская фигура, облаченная в лиловый плащ, выделялась среди разношерстной толпы, заполнившей площадь Сан-Марко, мосты и улицы праздничного города. Но не цвет карнавального одеяния делал облик этого мужчины столь притягательным и таинственным, не черты его лица, которые прятались под круглой черной маской. Было в его горделивой осанке что-то от хищной птицы, выбирающей очередную жертву. Веселая служанка, набожная матрона, кокетливая простолюдинка, знатная синьора – кто на этот раз? Все их взгляды с разных концов площади были устремлены к нему. А он… Мария наклонилась ниже, чтобы лучше разглядеть его глаза в прорезях маски. Но прозрачное стекло мерцало холодным светом, не выдавая истинных намерений венецианского соблазнителя.
Венецианского соблазнителя, мысленно повторила про себя Мария, медленно переводя взгляд на Лоренцо…
– Как это удалось хозяину лавки? – спросила она вслух. – Соборы, Дворец дожей, мосты, люди – все из стекла…
– Ну, творец этого города в миниатюре вовсе не хозяин лавки, а один из умельцев, когда-то проживавших в этом городе. А синьор Тардиоли просто нашел это творение на одном из чердаков заброшенного палаццо. Он специализируется на такого рода находках, а затем выставляет их на радость туристам… Кстати, эта миниатюра выполнена лишь частично из стекла. Оно только над водой, а гондолы – из пластмассы.
– Потрясающе, – восхищенно проговорила Мария, приникнув к витрине, словно ребенок, увидевший понравившуюся ему игрушку. – И сколько же стоит такая красота?
Лоренцо отрицательно покачал головой.
– Этот город не продается. Он выставлен здесь синьором Тардиоли как экспонат его личной коллекции, который призван привлекать покупателей.
Мария улыбнулась.
– Вот видите, я никак не могу отвыкнуть от привычки жительницы крупного американского города переводить любые ценности в денежный эквивалент.
– Эта привычка присуща многим людям в наши дни, – улыбнулся Лоренцо в ответ. – Особенно красивым женщинам, желающим заполучить понравившуюся вещицу. Ведь сначала они должны узнать, чем им придется пожертвовать ради ее приобретения…
Мария, сделав вид, будто не заметила его тонкого намека на сложившиеся между нею, Гарри и самим Лоренцо неопределенные отношения, несколько секунд разглядывала витрины соседних лавок, затем с наигранной непринужденностью проговорила:
– Ну что ж, спасибо вам за необычную экскурсию по театральному городу из стекла. Мне, пожалуй, пора идти… да и у вас, наверное, есть еще дела на сегодняшний день.
– Может быть, мы заглянем в какой-нибудь музей? – предложил Лоренцо. – Например, в музей восемнадцатого века Ка-Реццонико…
– Нет, в другой раз, – оборвала его Мария. – Я и так давно гуляю по городу, к тому же мне сегодня что-то нездоровится…
Они немного помолчали.
– В таком случае, предлагаю более практичное направление нашего дальнейшего маршрута… и общения.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Мария.
– Электричество, вернее, его отсутствие в вашей комнате. Если, конечно, вы за это время не нашли электрика.
– Ах да, я совсем забыла, – смущенно проговорила Мария. – Оно действительно до сих пор отсутствует… Почти месяц уже… Но разве вы сможете его восстановить? Ведь для этого нужен электрик…
– Для этого нужно всего лишь умение, – возразил Лоренцо.
– Так вы хотите мне предложить…
– Свои услуги в качестве универсального мастера, – продолжил за нее Лоренцо, широко улыбаясь.
Мария неуверенно пожала плечами.
– Ну что ж, если вы убеждены, что справитесь…
– Вне всяких сомнений, – решительно заявил Лоренцо.
Когда они поднялись на второй этаж палаццо Контини и прошли мимо комнаты Гарри, Мария почувствовала, как раскаяние и тоска, словно ядовитые шипы, впиваются в ее сердце.
Зачем я это делаю? – с отчаянием подумала она. Зачем позволила ему прийти в мою комнату… сейчас, когда Гарри в Бостоне? Хотя… лучше уж понять все сразу, сразу во всем разобраться, чтобы больше никогда не возвращаться к этим мучительным сомнениям…
– Простите за беспорядок, – смущенно проговорила Мария, быстро отодвигая в сторону его собственные разбросанные ботинки.
Все к лучшему, мысленно заметила она, теперь он заберет наконец свою обувь.
– Вот эта лампа, она внезапно погасла, когда… – Мария на секунду запнулась, – когда я принимала ванну, – не глядя на Лоренцо, завершила она. – Да, кстати, в ванной тоже погас свет, и еще… вот, музыкальный центр… – сбивчиво объясняла она, суетливо двигаясь по комнате.
– В общем, сразу все погасло и отключилось, – подытожил Лоренцо. – Как и бывает обычно в подобных случаях. Ну что ж, думаю, нужно проверить электропроводку, – убежденно заявил он, осматривая комнату.