– Знаю, – шептала она. – Кому нужна жена, которая разбила себе голову в первый же день медового месяца? Я плохая жена. Но я исправлюсь. Обещаю. Сразу, как только встану и пройдусь по магазинам.
По крайней мере, хуже ее память не стала.
– Я думаю, что тебе лучше отдохнуть, – сказал Триг. А он сходит заказать билеты на самолет. – Шопинг может подождать.
– Неправильно. – Она перевернулась на спину и уставилась на него сонным взглядом. – Ты видел вещи, которые лежат в моем чемодане? Нет. И не увидишь. Это одежда для похорон. Я взяла не тот чемодан.
– У тебя есть чемодан для похорон?
– Наверняка. Другого объяснения я не вижу.
– Я уверен, что у меня есть одно. Хочешь его выслушать?
– Нет, я хочу в магазин. И съесть йогурт, – отчаянно взмолилась Лена. – И выпечку. Много выпечки из слоеного теста. Я голодная.
Теперь Триг почувствовал, что тоже голоден.
– Лена, ты помнишь, где мы?
– В Стамбуле.
– Ты знаешь, зачем ты сюда приехала?
– У нас медовый месяц.
Ну, тогда понятно. Пора снова ехать в больницу.
– Хочешь, чтобы я тебе еще что-нибудь принес?
– Да. Шампанское и клубнику.
Через пять часов врач заявил, что головокружение заметно уменьшилось, а Триг отметил, что ее память улучшилась. Она с уверенностью рассказывала про Деймона, Поппи и своего отца. Могла рассказать про Джареда и про то, чем они занимались в прошлом. Однако она так и не вспомнила про то, что ее ранили в Восточном Тиморе и что Джаред отправился на поиски негодяя, который их предал.
Она по-прежнему считала, что она миссис Лена Синклер.
В ближайшие несколько дней врач запретил ей длительные авиаперелеты. Но не только.
Врач категорически запретил секс.
– Понятно, – быстро согласился с ним Триг. – Никакого секса. И побольше отдыхать.
Лена повернула к нему лицо, в ее глазах застыла обида, и это было бы смешно, если бы не было так трагично.
Они вернулись в отель, где Лена послушно просидела пару часов, прежде чем заявить, что она по горло сыта сиденьем в номере и ей просто необходима медленная спокойная прогулка по ипподрому рядом с Голубой мечетью.
– Это входит в программу медового месяца? – с подозрением спросил Триг. Он решил избегать всего того, что было связано с этим событием.
– Это туристический маршрут.
– Доктор сказал, что тебе надо отдыхать.
– Я уже отдохнула. Теперь мне необходимо что-нибудь предпринять.
– Прогулка тебя утомит.
– Тогда как насчет турецкой бани? Теплая вода. Расслабление. Я слышала, они даже делают массаж.
– Водой, детка.
– Я помню, как мне нравилась вода. Она мне очень помогла восстановить ногу. – Лена нахмурилась. – Ты говорил, меня ранили во время выполнения служебного долга. Я до сих пор не могу этого вспомнить.
– И хорошо.
– Ты можешь мне рассказать об этом?
– Нет.
Лена посмотрела на него очень проницательным взглядом, и Триг решил, что она будет настаивать. Но она пожала плечами и, порывшись в чемодане, вытащила яркий купальник.
– Значит, так… Или турецкая баня, или ты мне все рассказываешь. Выбирай.
Так они оказались в турецкой бане. Его провели налево, через дверь с табличкой "мужчины", а Лене указали направо, что означало "женщины".
– Когда выйдешь, подожди меня, – скомандовал Триг.
– А я разве не всегда так поступаю?
Удивительно, но по зрелом размышлении ответ оказался "да". Он улыбнулся.
– Постарайся расслабиться и отдохнуть, – ответил он. – Не забудь.
– С удовольствием.
За дверью служитель показал Тригу душ и раздевалку.
– Сначала вы должны принять душ, – сказал он. – А потом пройдете через эту дверь в банный зал.
Триг кивнул. Стены предбанника украшали фотографии банного зала. Комнаты, отделанные мрамором, льющаяся каскадом вода. Огромные камни, на которых были распростерты тела, над которыми творили свое волшебство банщики. Пар, делавший честь огнедышащему дракону.
Послеоперационная физиотерапевтическая программа Лены включала в себя многочисленные упражнения на растяжку, выполняемые в воде. Но даже если она их не помнила, бассейн с теплой водой должен был пойти на пользу.
Триг принял душ и запер свои вещи вместе с кошельком в шкафчик. Он взял из аккуратной стопки возле двери в банное помещение крохотную квадратную тряпочку. Никакого плавательного костюма, судя по всему, не требовалось. Во всяком случае, так гласила инструкция, висевшая на стене.
Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вошел внутрь, – это высокий сводчатый потолок, покрытый плиткой. Потом он увидел Лену, входившую в дверь на противоположной стороне комнаты.
Какого черта в бане устроили отдельные раздевалки, если банное помещение было общим?
Как и он, Лена держала в руках одну лишь маленькую тряпочку.
И похоже, не знала, что с ней делать.
Всего человек шесть плавали в бассейне или нежились под падающими из труб на стене струями воды. Несколько мужчин. Несколько женщин. И, судя по всему, никто не обращал особого внимания на других.
Но это не имело значения. Лена стояла голышом с крохотной тряпочкой, которой, судя по всему, пыталась прикрыть самые ужасные из своих шрамов. Триг быстро подошел к ней и протянул свою тряпку.
– Возьми. Прикрой.
Его сердитый вид, видимо, позабавил ее.
– Какие части? Это же тряпка для мытья. Она не очень-то большая.
– Полезай в бассейн, – приказал он. Бассейн позволял хотя бы отчасти укрыться от любопытных глаз. А она уже привлекла их внимание. Триг чувствовал, как они скользили у него по спине. – Тебе не кажется, что они могли хотя бы предупредить, что здесь общий бассейн.
Лена, ухватившись за поручни, стала медленно спускаться по ступеням.
– Успокойся, – сказала она. – Мне это полезно. Может, возьмешь свою фланельку назад? Да и мою в придачу. Потому что все женщины и кое-кто из мужчин уже пускают слюни, глядя на тебя. – Ее ресницы взметнулись вверх, и она оглядела Трига с головы до ног. – Я их понимаю. Тут есть на что посмотреть.
Триг быстро спустился следом за ней в воду. Он никогда не стеснялся своего тела, но все же…
– Оставь тряпки себе. Что же ты не радуешься?
– Я слишком увлеклась, глядя на тебя, – с улыбкой ответила она и, скользнув под воду, вынырнула с другой стороны бассейна. – О, как хорошо.
– А тебе не было бы приятней, если бы ты… не знаю… не была голой.
– Эдриан Синклер. – Ее потеплевший голос соблазнительно порхал над водой. – Ты что, стесняешься?
– Кажется. – Вода была достаточно теплой, почти горячей. Лене это нравилось. – К тому же я собственник, особенно когда дело касается тебя. У меня медовый месяц, а тут такое расстройство. Имей это в виду, когда банщик соберется тебя мыть. – Сейчас банщик возился с каким-то человеком, лежавшим на мраморной скамье. Тот весь утопал в мыльной пене, а банщик скреб его мокрым белым полотенцем. Его движения не выглядели нежными. – Может, тебе стоит отказаться от этого. Если он будет скрести слишком сильно и повредит твои шрамы, я ему руки оторву.
– Я уверена, он приспособится и будет прилагать ровно столько силы, сколько надо.
Триг смотрел, как банщик, намотав на руку часть полотенца, принялся стегать свободным концом по спине мужчины. Он повторял свои движения, постепенно опускаясь все ниже и ниже до самых пяток. Каждый раз, когда полотенце опускалось вниз, тело, распростертое на лавке, вздрагивало.
– Это флагелланскую пытку я, пожалуй, пропущу, – через какое-то время сказала Лена.
Банщик положил полотенце и взял огромное ведро с водой. При своем небольшом росте и худобе этот человек обладал недюжинной силой. В следующий миг он выплеснул всю воду из ведра на лежавшего на лавке человека.
– Неожиданно, – сказала Лена, когда этот человек, оказавшийся мужчиной, сел. Следующее ведро окатило его спереди, после чего мужчина встал и, подойдя к водопаду, почти скрылся под ним. – Как ты думаешь, это холодная вода?
– Да.
– Я тоже так думаю.
На лице Лены появилась улыбка.
– Теперь ты расскажешь, откуда у меня шрамы? Мне кажется, теперь я готова это услышать. Я не могу ничего вспомнить, и меня мучает мысль о том, что это произошло из-за какой-то моей ошибки.
– Ты не делала никакой ошибки.
– Мне недостаточно знать твое мнение.
– Я не хочу об этом говорить.
– Триг, я смотрю на себя в зеркало и вижу шрамы. Я чувствую боль. Но я не знаю, откуда все это взялось. Это сбивает меня с толку, я хочу знать. Я понимаю, что, возможно, дело не в моей памяти, но прошу тебя…
Триг потер лицо рукой. Он не мог противостоять ее просьбе. Никак.
– Мы выполняли простое задание по рекогносцировке в Восточном Тиморе, – начал он. – В последнюю минуту план изменили. Нас попросили осмотреть старую лабораторию по созданию химического оружия, которая, по нашим сведениям, перестала работать три года назад. Так было указано в инструкции. Мы, как обычно, осторожно вошли туда и увидели, что все заросло пылью и паутиной. Никаких следов. Никаких признаков жизни. Ни оборудования, ни реактивов. Все вывезли, а лабораторию забросили.
Мы вышли оттуда без всяких проблем, и вдруг откуда-то слева нас обстреляли из полуавтоматического оружия. Тебя ранили. Я не знаю, почему это произошло. Там нечего было защищать. Через пару минут мы оттуда выбрались. И больше не возвращались.
– Мы поймали того, кто стрелял?
– Нет.
– Мы поняли, кто это?
– Нет. Ни одна из повстанческих группировок не взяла на себя ответственность. Инцидент был исчерпан. В прессе ничего не сообщалось. Внутреннее расследование завершилось двумя отчетами и вердиктом, что это спонтанные действия кого-то из мятежников.
– Похоже, ты в этом не уверен.
– Да. Тут есть что-то еще. Джаред пытается это выяснить. По-тихому.
Лена кивнула. Триг ждал.
Однако она так и не вспомнила, что приехала в Турцию, чтобы разыскать Джареда.
Запрокинув голову назад, Лена прислонилась к плиточной стене бассейна и закрыла глаза.
– Пожалуй, я оставлю идею с отскребанием и посижу здесь еще часок. Единственное, ради чего я готова открыть глаза, – это посмотреть, как тебя намылят, а потом окатят водой. Думаю, это шоу мне бы понравилось.
– Даже не надейся.
– Может, оно и к лучшему. Потому что тогда мне наверняка понадобилось бы подтверждать свое право собственности, а кольца у тебя нет. Кстати, когда мы намерены обзавестись кольцами? У меня появились еще кое-какие идеи по этому поводу.
– Правда?
– Да. Кроме того, я нашла у себя в чемодане пачку денег и пару карточек на имя какой-то Лены Уэст. Я могу заплатить за кольца.
– Лена, за кольца платит джентльмен.
– С каких это пор?
– Так всегда было. Такое правило.
– А мы соблюдаем правила? Как правило.
– Всегда. Какое обручальное кольцо ты хочешь?
– Гладкое шлифованное из платины. Широкое.
– С бриллиантом?
– Мне все равно.
– Как насчет обручального кольца с бриллиантом?
– А разве у меня такого нет? – Лена нахмурилась. – Жаль, что я не помню, как ты делал мне предложение. Интересно, как тебе удалось ускользнуть, не подарив мне кольца.
– Возможно, я предложил тебе вместо него весь мир.
– А почему не луну и звезды?
– Их тоже. И кольца Сатурна.
– Класс, – шепнула она. – Это происходило под открытым небом?
Триг принял решение.
– Это была самая звездная ночь. Мы лежали на берегу и смотрели, как маленькие черепашки выходят из воды, а потом снова возвращаются туда.
– Представляю. Когда же ты мог подарить мне кольцо?
– Вот именно.
– На моем кольце внутри можно выгравировать черепашку, – прошептала она.
– Или нет.
– Или дату.
– Или нет.
– А когда мы поженились?
– Двадцать восьмого ноября.
– Значит, я замужем уже почти неделю? Не похоже. – Лена одарила его страстной улыбкой. – Ты должен лечь со мной в самое ближайшее время. Это просто преступление, что я ничего такого не помню.
– Тут ничего не поделаешь. Не стоит на этом зацикливаться. Я не зацикливаюсь.
– Но я не могу вспомнить, как мы занимались сексом до свадьбы. Надеюсь, он у нас был.
– Лена, можно мы не будем говорить о том, был у нас секс или нет? Я торчу в этом общем бассейне, и в какой-то момент мне придется выйти. Я не хочу, чтобы у кого-нибудь сделался при этом сердечный приступ.
– Хочешь, я верну тебе твою тряпочку?
– Нет. Оставь себе. Тебе надо будет прикрыться, когда мы будем выходить.
– На тебя бассейн не действует? Ты так и не расслабился.
– Вот если мы перестанем говорить…
Лена выдержала меньше пяти минут. Пять минут, в течение которых Триг убеждал себя в том, что не принимает все слишком близко к сердцу и сможет, не сойдя с ума, пережить еще один день в качестве Лениного мужа.
– Значит, ты будешь носить гладкое платиновое обручальное кольцо? – спросила Лена.
– Да. – Он не врал. Просто давал теоретический ответ на теоретический вопрос.
– По нему может проходить блестящая полоса, как волна. Или маленькие бриллиантики в форме волнистой полоски. Или сапфиры, цвета морской волны. Не очень темные. Светло-синие.
– Понятно.
– А может, нам стоит проконсультироваться с дизайнером.
– Может быть. Ты устала? Я устал.
– Это от горячей воды. Можно я задам тебе еще один вопрос, на который не помню ответа?
– Давай.
– Сегодня уже четвертое декабря. Мы в Турции, у нас свадебное путешествие. Сколько оно продлится и где мы будем отмечать Рождество?
– Это два вопроса. – И ни на один он не знал ответа. – Свадебное путешествие рассчитано на две недели, хотя, если в ближайшее время твоя память не вернется в полном блеске, я хотел бы прервать его и отвезти тебя домой.
Лена ничего не сказала.
– Мне жаль, Лена.
– Да, я знаю. Я слышу это по голосу. – Она подняла руки на поверхность воды и начала рисовать в пене маленькие кружочки. – Я еще кое-что вспомнила. Могу тебе рассказать. Я вспомнила, как в детстве тянулась за вами с Джаредом, проклиная все на свете за то, что вы сильнее, быстрее и бесстрашней меня. Я помню, как хотела выцарапать глаза Джессике, потому что ты пригласил ее на вечер по случаю окончания двенадцатого класса.
– Неужели? Ты это помнишь?
– Как будто это было вчера. Тогда я первый раз увидела тебя в костюме с галстуком. А у Джессики была фигура – песочные часы и темно-рыжие волосы до пояса. И она тебе улыбалась. В другой жизни она, пожалуй, даже понравилась бы мне. На Джареда она даже не смотрела.
– Да, Джессика была девушка что надо. – К концу вечера она узнала, что Триг больше не хочет иметь с ней дело. – Может, она и сейчас такая.
– У тебя ревнивая жена, – предупредила Лена.
– Ты тоже девушка что надо, – поспешно добавил Триг.
– Ты уверен? Мне кажется, я припоминаю, что всегда любила побеждать.
– Так и есть.
– А еще у меня есть подозрение, что я не умею проигрывать.
– Иногда ты действительно плохо реагируешь, если тебе случается проявить слабость на глазах у других, – осторожно объяснил он. – Ты этого терпеть не можешь.
– Ну да, а кто может?
– Если ты будешь пользоваться помощью других, когда это необходимо, это не сделает тебя слабой. Это делает тебя человеком. – Триг никогда раньше так откровенно не высказывал то, что думал о Лене. – Иногда мне хочется, чтобы ты больше полагалась на других.
– А я не превращусь в попрошайку?
– Я не говорю о том, чтобы кто-то тебе шнурки завязывал. Но когда ты чувствуешь, что больше не можешь, когда ты боишься отстать, разве так уж смертельно что-нибудь сказать?
– Что сказать? Понесите меня?
– Вроде того.
– Ты уже и так носил меня.
– Носил.
– Должно быть, это дает тебе ощущение собственной нужности.
– В это время, я, как правило, озабочен тем, чтобы остаться в живых.
– Неужели ты не понимаешь, когда я прошу других о помощи, это снижает мое ощущение собственной нужности? Меньше всего мне хочется стать для тебя обузой.
– Но это не так. Помогать другим и брать от других помощь – это совсем другое.
– Я слышу тебя, – твердо сказала Лена. – Слышу. Но задай себе вопрос, Эдриан, тебя когда-нибудь кто-нибудь носил?
Лена не могла сказать, в какой момент их пребывания в бане разговор из шутливого превратился в попытку объяснить Тригу ее мысли и чувства в отношении того, чтобы полагаться на других в делах, с которыми она должна справляться сама.
На него она действительно полагалась.
Не далее как вчера ей пришлось полагаться на его память, чтобы заполнить форму. Потом она позволила ему нести себя и радовалась этому. Лена хорошо помнила это. И сейчас она полагалась на ту информацию, которую он сообщал, на его товарищеские чувства. Чего же он еще хочет? Неужели она действительно пыталась скрывать от него свою слабость?
Они провели всего час в горячем бассейне и под водопадами. Под одним из них имелся выступ, на котором можно было лежать, а вода била по спине. Лена заставила Трига попробовать, но ему больше понравилось, когда вода била сбоку. Они так и не воспользовались предложением банщика помыть и помассировать их.
Возможно, в другой раз.
Спустя час двадцать после того, как они вошли в баню, Лена и Триг вышли на улицу чистыми до скрипа и слегка пахнущими розой. Лене нравился это аромат и то, что Триг тоже так пахнет.
Она сошла по ступенькам, ведущим из бани, с легкостью, которой давно не помнила.
– Тебе легче идти. – Он все подмечал, этот ее муж.
– Я знаю. Отныне турецкая баня одно из моих любимейших мест. Я знаю, что мы собирались идти за кольцами, но у меня появилась другая мысль. – Не надо говорить, что она не в состоянии признать собственную слабость. – Я устала, голова начинает побаливать. Единственное, чего я хочу, – это свернуться клубочком на кровати с тарелкой фруктов и смотреть кино.
– Лена Уэст, ты признаешься в том, что не хочешь идти по магазинам?
– Да. Надеюсь, это произвело на тебя впечатление. И я не Лена Уэст. Меня зовут Лена Синклер.
Она действительно любила этого человека с широкой ослепительной улыбкой.
Поймав такси, они вернулись в отель и зашли в ресторан, заказать сладкое, фрукты и горячий кофе, которые попросили отнести в номер. Лена уже начала привыкать к этому отелю, к фойе, лифтам и длинному коридору до номера.
Она уже прошла полпути, когда решила, что может воспользоваться дополнительной помощью. Особенно учитывая, что это давало возможность быть ближе к мужу, от которого слегка пахло розами.
– О-ох, – сказала она и остановилась.
Триг тоже остановился.
– Кажется, мне нужна небольшая помощь.
– Какая?
– Я чувствую жгучую потребность сейчас же оказаться в нашем номере. Мы дойдем туда гораздо быстрей, если ты меня понесешь.
– Жгучая потребность, да?
– Нестерпимая.