- Нет, не в порядке. Стой спокойно и не пытайся со мной бороться. - Он решительно отвел ее руку в сторону. - Знаю, зрелище вышло не из приятных, но могло быть и в сто раз хуже. Как еще у вас хватило здравого ума не запустить в него какой-нибудь пустяковиной. Дикие звери страшно опасны, если их загнать в угол. - Ник нежно поглаживал ее по шелковистому затылку. На губах играло подобие улыбки. - Успокойся. Ты же жаждала приключений, так не трусь при первой же опасности.
Легко сказать - не трусь. По лбу у девушки струился холодный пот, а мысли то и дело возвращались в недалекое прошлое. Она бы все отдала, чтобы избавиться от этого кошмара хоть ненадолго. Джоанна капризно тряхнула головой, но Ник удержал ее, и не напрасно. В ту же секунду девушка покачнулась. Уверенным жестом законного собственника Ник притянул ее к себе, казалось не замечая того, что бикини все еще влажное.
- Расслабься, - раздраженно потребовал он, обнимая ее за талию.
Джоанна, дрожа всем телом, податливо прильнула к его груди. Ник никогда не будет вежлив, пока он считает ее глупенькой, однако именно эту черту она уважала больше всего. Джоанна подняла глаза и встретилась с его немигающим взглядом.
- Ты неисправимый грубиян. - Голос прозвучал не громче шепота.
- Глупости! - возразил он и самодовольно добавил: - Вот теперь ты выглядишь намного лучше.
В ответ Джоанна лишь пожала плечами. Шелковый наряд ожил и заструился вдоль ее стройного тела, столь же совершенного, как древнегреческие статуи. Миниатюрная головка с тонко очерченным подбородком и широко открытыми карими глазами слегка приподнята. Волосы туго стянуты на макушке золотисто-янтарной короной. Пухлые губки нераскрывшимся алым бутончиком так и напрашивались на поцелуй.
- Иди, цветочек, переодевайся. Нам надо торопиться. - Ник нехотя отпустил ее. - Брайан решил поснимать здесь что-то, а я хочу засветло пройти устье. Ночью в темноте слишком рискованно.
Из сверкающего нимба волос выбилось несколько длинных волнистых прядей. Ник задумчиво накрутил одну на палец, поражаясь ее упругости, и в тот же миг пучок распался и его руку окутало мягкое пушистое облако.
- Ты прелестный маленький ребенок, - неожиданно ласково проговорил он.
Джоанна судорожно сглотнула. Как иначе могла она реагировать на звенящие страстью, нежностью и заботой нотки?
- Ник, ты ошибаешься, я не ребенок.
- Ха! Расскажи кому-нибудь другому! - Ник снова был самим собой - грубовато-насмешливым, самоуверенным, великолепным… - А теперь одевайся. У тебя есть шанс перещеголять Тессу.
- Никогда! - заупрямилась Джоанна, оживая. - А ты где будешь?
Ник задиристо улыбнулся и взъерошил девушке волосы.
- Да вот здесь. По-моему, ты еще нервничаешь, да? Не бойся, я покараулю. - Потягиваясь, он заложил руки за голову. - Счастливая случайность, что старик вздумал упомянуть об охотниках, и я помчался вас предупредить. Иначе беды не миновать. Да, когда рядом женщина - скучать не приходится.
Джоанна слушала вполуха. Ее давно мучил один вопрос, и теперь, скрывая нервное напряжение, она решилась наконец его задать:
- Ник, скажи мне, тебе не приходило в голову прожить остаток дней в каком-нибудь безлюдном отдаленном месте?
- Лапочка, - удивленно хмыкнул он, - ну подумай. У меня работа, огромное хозяйство, множество планов. Я не могу все бросить. А почему ты вдруг заговорила об отшельничестве? Уверяю тебя, через три месяца ты взвоешь от тоски, это не твой стиль. У тебя настоящая страсть к жизни.
- Ты так думаешь? - открыто обрадовалась девушка.
Он кивнул:
- У меня нюх на такие дела.
Джоанна довольно заулыбалась и смело взглянула ему в лицо. Над бронзовыми, словно точеными скулами двумя кристалликами хрусталя сверкали глаза. Они буравили ее насквозь, поднимая высоко над землей и унося от реальности. Были только он и она, и солнце, щедро золотящее угловатые, чуть впалые грани его лица. Ни слова не было сказано между ними, а Джоанна чувствовала, что происходит что-то страшное, что связывает их, сближает…
Он был безупречен с головы до ног. Даже простые джинсы и рубашка, надетые по случаю рабочего дня, выглядели на нем элегантно.
- Поторопись, хорошо? - Ник резко отвернулся и принялся швырять в воду камешки.
В глазах Джоанны вспыхнул недобрый огонек. Он такой холодный и непредсказуемый! И вместе с тем внушает доверие. Она встряхнула одежду и начала переодеваться. Правда, несложными механическими операциями руководила только часть ее сознания, в целом же оно было занято Ником, его высокой худой фигурой, мелькающей сквозь резные, танцующие на ветру листья. Глупо, что от одной мысли о нем ее сердце колотится и замирает. Эдак очень скоро он превратится в навязчивую идею.
Джоанна криво улыбнулась. Нет, Ник Бэннон никогда не станет отшельником. Большое будущее написано у него на лбу. Он ловец счастья. Искатель счастья… Джоанне вдруг пришло в голову, что женщине, которой он достанется, невероятно, бесконечно повезет. Открытие настолько глубоко потрясло ее, что девушка не смела думать ни о чем другом. Видела бы она сейчас свое лицо - бледное, перекошенное, почти безумное. Запретная черта осталась позади, обратной дороги нет!
Глава 6
К полуночи они подошли к устью большой реки. На темно-фиолетовом небе медным диском висела полная луна отбрасывая на воду широкий дрожащий след, в самом центре которого на якоре покачивалась "Нарина", корабль-призрак, воздушный и бесконечно прекрасный. Затихли тоскливые, душераздирающие крики морских птиц. Вокруг только море, огромные необитаемые пространства! Море и небо!
На верхней палубе в кругу неровного света уличного фонаря царила тишина. Томный ночной воздух сморил и убаюкал всех. Море протяжно вздыхало, и было слышно, как за бортом плещется молодая кефаль. Из открытой двери кубрика раздавались низкие приятные голоса Джеки и Бинди. Мальчики пели под гитару грустные малайские песни, которым их научила мать. Время от времени нестройным голоском встревал Давидди, новенький, и мальчики что-то весело кричали ему на своем языке. Все трое, казалось, замечательно устроились и быстро нашли общий язык.
Брайан зашевелился и посмотрел на сестру. В тот вечер на ней была зеленая шелковая кофточка, идеально подчеркивающая необычный цвет волос.
- Джоанна, вот что я тебе скажу, - по-братски развязно начал он. - Ужин был великолепным! Просто чудо, что тебе удается сделать из полдюжины консервов и горстки свежих овощей!
Девушка ласково улыбнулась, и, несмотря на глубокие тени, полосами лежащие на щеках, было видно, что она очень довольна.
- Для тебя все, что хочешь, милый братик.
- Раз так, смотри не опозорь меня завтра, когда увидишь крокодилов. Я до сих пор помню, как ты испугалась малюсенькой безобидной ящерки, что жила на заднем дворе. - Он с любовью глянул на сестренку. - А между восьмидюймовой ящерицей и тридцатифутовым монстром огромная разница. Не думаю, что к их виду вообще можно привыкнуть. Их даже собственные матери не любят.
- Любят до поры до времени. - Ник неосторожно качнулся в кресле. - Хотя старина крокодил неисправимый злодей. Заглатывая добычу, не испытывает ни малейших угрызений совести.
- Даже если это крокодильи яйца или детеныши? - ужаснулась Джоанна.
- Для него все добыча, - сверкая глазами, буркнул Ник.
- А где же в таком случае мать откладывает яйца?
- В очень надежном месте, - заговорщицким тоном прошептал он, подвигаясь ближе. - Угодить крокодилице не просто. Она часами лежит в воде и высматривает, не скрывается ли ее старик где-нибудь поблизости в засаде, и только потом вперевалку выходит на берег. Как ни странно, по земле эта огромная туша, да еще обремененная непосильной ношей, движется с проворством ящерицы. - Ник игриво подмигнул Брайану. - Придирчиво выбирает место будущей кладки: или около самой воды, или в корнях мангровых деревьев, или в густых зарослях - и начинает рыть. Гигантские лапы так и мелькают в воздухе. Яма для яиц - серьезное занятие, в среднем мамаша откладывает от сорока до восьмидесяти штук!
- Ну и ну! - удивился Мэтт, закуривая и пуская пачку по кругу.
Джоанна вежливо отказалась. Склонив голову, она не сводила с Ника полных изумления глаз.
- А какого же размера у них яйца?
- В три раза больше куриных, но оболочка не хрупкая, а кожаная. Завтра я покажу тебе, если Давидди мне поможет. Так вот, когда кладка закончена, мамаша надежно закидывает гнездо песком, листьями и сухой травой, заметает хвостом, а хвост у нее, если помнишь, одним ударом перешибает человеческую ногу, как спичку. В результате на земле остается песчаный холмик три фута высотой.
- И через две недели уже вылупляются маленькие крокодильчики? - внес свою лепту Брайан.
Ник кивнул:
- Да, через две-три, если вылупляются вообще, учитывая, сколько опасностей их подстерегает снаружи. Ты, наверное, и не предполагаешь, - обернулся он к Джоанне, - что, когда маленький крокодильчик вылезает из скорлупы и выбирается наверх сквозь гнилую траву, он всего несколько дюймов в длину. Не отходи от меня далеко, и не испугаешься. На такое стоит посмотреть. Они встают на задние лапки, совсем как ящерицы, и смотрят на тебя холодными, ничего не выражающими зелеными глазами. Настоящие хищные маленькие монстры. Подумать только, история этих шустрых и хитрых тварей исчисляется миллионами лет!
Джоанна брезгливо подобрала под себя ноги, почти чувствуя на палубе мерзкое шевеление.
- А что потом?
- Следуя безошибочным инстинктам, они стремительно бегут к воде. Мамаша обычно уже бродит рядом, чтобы защитить их от отца и научить плавать. Малышам приходится быть очень смышлеными - опасность подкарауливает их везде: в воде, в воздухе. Многие так и погибнут в пасти у голодного папаши, или их проглотит акула, или утащит большой орел. А многие будущие крокодильчики даже и не увидят солнца. Аборигены обожают их яйца, не говоря уже об их охотничьих собаках, диких свиньях, а пуще всего гоаннах. Отыскать и украсть яйца у громадного сородича - верх неуважения для обычной бесцветной ящерки.
- Возможно, оно и к лучшему, - предположил Брайан. - Иначе наши северные воды кишели бы этими тварями.
- А правда, что пресноводные крокодилы охраняются законом? - и без того уверенная в своей правоте, спросила Джоанна.
- Да, - согласился Ник. - Существует даже запрет на отстрел наших очаровательных друзей в определенное время года. Массовое истребление может привести к их гибели, а они в своем роде уникальны. Многие считают, что исчезновение безобразных страшилищ - не великая потеря, а ведь факт остается фактом: крокодилы - живые отголоски доисторического времени. Когда реки внутри континента высохли и первобытные леса просто исчезли, крокодилы отступили к устьям, поближе к морю. С самого детства они привлекают меня как никто другой! Как они чинно подползают к воде и соскальзывают в изумрудный мрак поросшей лилиями лагуны! Потрясающее зрелище! Незабываемое! Очень давно, помню, мы с отцом ходили в поход. Просыпаемся ночью, а на нас глазеет этакое тридцатифутовое чудище. И костра не испугался! Крокодилы - на редкость любопытные создания и часто бродят по суше, особенно в сезон дождей.
- И далеко они заходят? - Джоанна заметно побледнела.
- Ты удивишься, насколько далеко, - безжалостно рассмеялся Ник, наслаждаясь ее испугом. - В дождливое время года, когда реки выходят из берегов и затопляют часть равнины, эти находчивые твари лежат себе в траве и поджидают добычу. Под водой их почти не видно. Один неосторожный шаг - и ты в зловонной преисподней. Эти обжоры проглотят кого угодно - взрослого мужчину, кенгуру, даже вола, а уж о женщинах и детях и говорить не приходится. Только вспомни о нем - и крокодил тут как тут, злой, голодный, и смотришь на него как зачарованный. Ой как гигантский питон - и омерзителен, и привлекателен одновременно.
- Ты не закончил рассказ, - напомнил Мэтт, затягиваясь сигаретой. - Что же ты сделал?
- Абсолютно ничего. Мне было около десяти, и я окаменел от ужаса. Отец выхватил из костра горящие угли и швырнул ему в глаза, а потом застрелил. Задачка, должен сказать, не из легких. Крокодил, конечно, крупная мишень, но смертельно ранить его можно только в глаз, а не сделаешь этого, так некому будет поведать о подвиге потомкам. Рядом с глазами у него расположен мозг, повредишь его - считай, победил, нет - и говорить не о чем. Надеюсь, нам не придется тягаться силами со старым разбойником, хотя забывать о нем не стоит. А за того мы получили неплохую цену. В то время крокодилья кожа была в цене. Сейчас, конечно, рынок изменился.
- Твой отец все еще жив? - Брайан положил ногу на ногу и подался вперед. Его суровое лицо светилось неподдельным интересом.
Ник отрицательно мотнул головой:
- Он погиб в результате очень странного несчастного случая.
- Извини, я не знал. А мама?
- Живет с моей замужней сестрой на кофейной плантации в Новой Гвинее.
- Не может быть! - Брайан едва усидел на месте. - Мы с Мэттом совсем недавно делали там репортаж. Подожди секундочку, я назову тебе имя твоей сестры. А я-то гадал, где же видел эти точеные черты! Подожди, подожди… вот оно! Барклай, да? Алан и Кристина Барклай. Он англичанин, очень симпатичный молодой человек, управляет маленькой плантацией, так? Правда, твою маму мы не видели, познакомились с ними на вечеринке в клубе.
Ник невозмутимо улыбался, словно заранее знал, как обернется дело.
- Да, мы с Кристиной очень похожи, и ни один из нас не пошел в мать. Она, должно быть, сидела дома, с детишками Крисси. У нее близнецы, мальчик и девочка, и оба - сущее наказание. Сейчас им уже четыре, а мальчика назвали Ником в мою честь. Надо бы съездить их навестить…
- Да, мир тесен, - вслух размышлял Мэтт. - Я их вспомнил. Удивительная пара! Твоя сестра - жгучая брюнетка, а он, если можно так выразиться, жгучий блондин. И без ума от нее, или я ничего не смыслю в любви.
- С Крисси по-другому и быть не может, хотя я помню время, когда между ними пробежала кошка. Крисси, бедняжка, она спала и видела, как бы убраться подальше от этой жары, сырости и аллигаторов. Она всегда их ужасно боялась.
- Я их еще не видела, а уже разделяю ее чувства, - сокрушенно покачала головой Джоанна. - Но почему ты называешь их аллигаторами? Я думала, что аллигаторы - это совсем другое.
- Так оно и есть. По сравнению с австралийским крокодилом аллигатор - большое, сонное, благодушное создание. Несколько лет назад мы перевозили в американский зоопарк нашего десятифутового малыша и аллигатора, правда вдвое короче. Наутро от аллигатора остались рожки да ножки, а наш малыш - цел и невредим. Ни по размеру, ни по силе, ни по жестокости аллигаторы и близко не стояли к крокодилам, не говоря уже о морде и строении челюстей. У аллигатора она лопатообразная, а у крокодила похожа на гигантский шпатель.
- В Австралии аллигаторы не водятся, - перенял эстафету Брайан, - но большинство бушменов зовут их именно так, чтобы отличить огромных морских крокодилов от пресноводных. Пресноводные обычно не вырастают больше десяти футов и не охотятся на людей, хотя могут и разозлиться, если им докучать или загнать в угол. Отсюда и названия рек, болот… Я думал, ты знаешь.
- Откуда? - довольно кротко осведомилась Джоанна. - На обед не принято подавать крокодилов.
- Это легко исправить. - Ник озорно сверкнул глазами из-под густых длинных ресниц и повернулся к Брайану: - Старина, а хочешь, мы устроим для тебя групповую охоту? И польза, и развлечение.
- Ты имеешь в виду то, как это делают аборигены? - встрепенулся тот, подозрительно поглядывая на друга. Брайан не любил шутить, когда дело касалось его профессиональных интересов.
- Да. Можешь мне поверить, зрелище того стоит. Только представь, доисторические люди против доисторических чудовищ! Их разведчики всегда начеку, сидят и терпеливо ждут, когда наш приятель-крокодил вылезет из залива и вразвалочку направится к реке. Один бежит предупреждать остальных и вместе с ними по кустам возвращается обратно. Подходить к крокодилу нужно очень осторожно, иначе какая-нибудь добрая птичка предупредит его об опасности. Вы, наверное, часто видели неповоротливое бревно, дрейфующее вниз по реке с живенькой трясогузкой. Так это он и есть, старина крокодил. Когда все участники представления в сборе, охотники начинают скакать напротив жертвы, потрясая копьями, а чтобы он не скрылся раньше времени, поджигают вокруг траву. Вот на что стоит посмотреть! Они извиваются в немыслимом ритме, бормоча что-то себе под нос, разбегаются и бросают в него копья. Не такое уж грозное оружие, если учесть, что крокодил - невероятно шустрое создание, а удар его хвоста смертелен. Потрясающее зрелище! Правда, не думаю, что Джоанна захочет лицезреть такое.
- Скорее всего, нет. Я думаю лишь о том, как бы не опозориться и не завизжать от одного их вида.
Ник глянул на нее в своей обычной манере, сверху вниз:
- Молодец, девочка, лучше тебе этого не делать. Я буду следить, и, если замечу, что эти милашки тебе не по душе, ты и шагу не ступишь на берег.
- То есть ты решаешь, идти мне или нет? - Джоанна с трудом проглотила ком в горле.
Он резко встал, откидывая назад волосы:
- Довольно. Я и так сказал слишком много.
Джоанна в оцепенении уставилась на брата.
- Ну разве можно такого не любить? - съязвила она. - Семь пятниц на неделе, и понимай как знаешь.
- Ничто нельзя знать заранее, - загадочно пропел Брайан и тоже встал. - У меня есть для тебя работка. Ты не против посидеть в кают-компании? Я поставил там печатную машинку.
- Ну что ты! - криво улыбнулась девушка, опираясь на руку Мэтта и поднимаясь на ноги.
- Проверь-ка лучше пленки. - Заметив, что у сестры появился возможный сторонник, Брайан насторожился. - Они внизу, в герметичных коробках. Ты же знаешь, как быстро они портятся в тропическом климате, а мне понадобится около четырнадцати тысяч футов. - Брайан посмотрел вслед быстро удаляющейся фигуре Ника и вдруг окликнул его: - Кстати, Ник!
Тот, видимо, не расслышал, и Брайан помчался следом.
Джоанна ревниво проводила его взглядом.
- Знаешь, Мэтт, похоже, колесо завертелось. У Брайана опять нездоровый блеск в глазах. Как будто работа не может подождать до завтра.
- У него репутация, которую надо поддерживать. Впрочем, с этим проблем не будет. Здесь идеальное место для фотосъемки. - Он слегка наклонил голову, и Джоанна почувствовала, что его губы почти касаются ее волос. Интересно, он это делает намеренно? - Не думай сегодня об этих тварях, хорошо? Завтра - решительный день. Ник следит за тобой, как коршун. Один неверный шаг, и тебе здесь придется несладко.
- Мэтт, они действительно такие страшные? - Джоанна смотрела мимо него на мерцающие в вышине звезды.
- Поймешь, когда увидишь, - нервно хохотнул он. - В любом случае я буду рядом. Я безумно рад, что ты поехала. Брайан всегда таким тоном говорил о тебе, что я решил, будто ты до сих пор носишь косички. - Голос был нежный и вкрадчивый, чего никак нельзя было сказать о взгляде.