- Куда уж ближе, - пробурчал он, достал из кармана еще один фонарик и направил его на пол. - Что бы это ни было, сейчас оно исчезло. - Фонарь осветил стены и потолок. - А погреб-то в неплохом состоянии, - заметил он. - Высокие потолки, сухо, просторно, хорошая вентиляция. Если заменить дверь при входе на деревянную и подвести электричество, он отлично подойдет для выдержки и хранения вина.
- Это единственный погреб или есть еще?
- Пойдем посмотрим.
На этот раз Люк пошел впереди. Габриель не отставала, следуя за ним по пятам.
В поместье Хаммершмидта оказалось три погреба, один больше другого.
- Ну как, оценила?
Габриель кивнула, потому что говорить она не могла от холода. Все, чего ей хотелось в данную минуту, - это снова выбраться на солнышко.
Заметив, что она дрожит, Люк снял пиджак и накинул его ей на плечи. Габриель тихо вздохнула, с благодарностью запахивая пиджак, хранящий тепло и запах Люка. Взяв фонарь, он повел ее к выходу.
Оказавшись на свежем воздухе, Габриель с наслаждением подставила спину теплым лучам. Люк несколько минут молча стоял, глядя на нее.
- Согрелась? - наконец тихо спросил он.
- Согреваюсь, - ответила Габриель с блаженной улыбкой.
Черные глаза Люка вспыхнули.
- А то я могу согреть.
- Ну, если ты не занят всю следующую неделю…
- Увы. И все же мне кажется, что без пиджака ты согреешься быстрее, - вкрадчиво произнес он.
- Только попробуй его отобрать! - пригрозила Габриель и объявила: - Знаю, движение! Вот что мне поможет согреться. Давай-ка взглянем на виноградники.
- Шагом или бегом? - предложил Люк, улыбаясь краешками губ при воспоминании о том, как в детстве они носились по виноградникам.
- Пожалуй, лучше шагом, - решила она и двинулась вперед. Люк шел за ней, сохраняя некоторую дистанцию. На всякий случай.
- Стараешься держать руки при себе? - со смешком поинтересовалась Габи.
- Не стараюсь, а держу, - возразил Люк и преувеличенно тяжко вздохнул. - Ты даже не представляешь, каких титанических усилий мне это стоит.
Габриель хмыкнула и замерла, дойдя до первого ряда виноградника. Лозы - неухоженные, в сорняках, больные - повергли ее в ужас. Среди винограда она заметила…
- Это… розы? - пролепетала девушка.
- Похоже на то, - согласился с ней Люк.
- Кто в здравом уме будет сажать розы вместе с виноградом?
- В здравом - никто, - ответил он с мрачноватой усмешкой.
- Что бы ты сделал с этим виноградом?
- Выдернул бы с корнем и посадил новый.
- Сровнять все с землей и начать заново… Не слишком ли дорого это обойдется?
- Один несомненный плюс, который я вижу, - место солнечное и близко к Кавернесу.
- Вопрос в том, перевешивает ли он множество минусов.
- Над этим стоит подумать, - кивнул Люк. - Предлагаю обсудить все за ленчем. - Увидев, что Габриель колеблется, он мягко сказал: - Всего лишь ленч, Габи. Не ужин.
- Договорились.
Уютное кафе при отеле оказалось очень симпатичным.
Почти сразу на столе появились вода со льдом, бокал охлажденного белого вина для Габриель и пенящаяся кружка пива для Люка. Они заказали также сыр, паштет и свежевыпеченный хлеб. Девушка огляделась. Отсюда открывался замечательный вид, но все же не такой красивый, как в Кавернесе.
- Ты когда-нибудь думал о том, чтобы открыть кафе на холме позади замка?
- Нет.
- Считаешь, оно себя не оправдает?
- Не хочу портить пейзаж.
Габриель вскинула брови:
- Значит, ты не всегда руководствуешься деловыми соображениями?
- Да почти никогда, - усмехнулся Люк.
- И все же Дом Дювалье процветает под твоим руководством.
- Просто я знаю свое дело.
- Не сомневаюсь. А кстати, если бы не семейный бизнес, чем бы ты занялся?
- Ты имеешь в виду, когда желание стать летчиком-истребителем или врачом у меня пропало?
Люк в детстве мечтал о профессиях, сопряженных с опасностями, приключениями и риском. Он предпочитал играть в борцов Сопротивления, укрывавших у себя беженцев с риском для собственной жизни, или в асов времен Первой мировой войны, пытающихся сбить Красного Барона.
- Мы ни разу не добрались до Красного Барона, верно? - спросила она.
- Однажды Симоне это все-таки удалось.
- Только потому, что Раф ей поддался, - возразила Габи.
- Раф просто сделал вид, что поддался, чтобы не уронить себя в собственных глазах. Даже двенадцатилетние мальчишки обладают гордостью. - Лицо его стало задумчивым. - Или я ошибаюсь? Мне показалось, что в тот день Раф смотрел на Симону как-то иначе. Может, понял, что влюбился. А после, когда Симона прятала тебя от гнева Жозе, его признательность и любовь к ней только росли. Да, на Рафа можно положиться, и, реши Симона последовать за ним в Австралию, он бы горы для нее свернул, я нисколько не сомневаюсь, - неожиданно закончил Люк.
- Почему ты говоришь об этом только сейчас? - сдавленно проговорила Габриель. - А тогда ты, как Швейцария, занял нейтральную позицию.
- Допустим. - Он сузил глаза. - Симоне было восемнадцать, и она привыкла к беззаботной жизни и роскоши. Рафу было двадцать два, у него не было ни гроша, и он собирался на другой конец света. Что он мог предложить ей, кроме любви и заверений в том, что когда-нибудь он преуспеет? Я люблю Рафа как брата, но умею трезво смотреть на вещи.
- Раф просил Симону поверить в него! Это все, что ему от нее было нужно! - воскликнула Габриель.
- Раф просил ее забыть свою семью и все, что с ней связано, ради него, - ровным голосом произнес Люк. - Ему незнакомо слово "компромисс". Он предъявил ультиматум: либо она следует за ним, либо между ними все кончено.
- Ты не представляешь, каково приходилось Рафу в Кавернесе. - Она усмехнулась. - Недоверие, неприязнь, почти ненависть со стороны Жозе отравляли ему жизнь. Мать душила все его начинания, все планы. Я понимаю Рафа. Задержись он здесь - и неизвестно, чем бы все это закончилось.
В глазах Люка что-то промелькнуло - то ли гнев, то ли сожаление.
- Я знаю, - наконец признался он. - Но и Симона не могла уехать. Ты понимаешь?
- Глядя на Симону, я чувствую, что ей тяжело. Она задает вопросы о нашей с Рафом жизни в Австралии, но очень осторожно, как будто боится, что мой ответ растревожит незажившую рану. А Раф вообще с трудом выговаривает ее имя. Очень хочется им как-нибудь помочь.
- Боюсь, ни ты, ни я не в силах сделать это, - негромко заметил Люк. - Только они сами могут все исправить. Нам остается только ждать.
- Когда это ты успел стать таким мудрым? - Она взглянула на него с мягкой улыбкой.
- Я всегда таким был, только ты этого не замечала.
Улыбка сбежала с ее лица.
- Наверное, я была слишком юной. У шестнадцатилетних девиц совсем другое на уме, когда у них появляется ухажер. Их мало заботит, мудр он или нет.
- Другое? - Он оживился. - И что же их заботит?
Габриель пожала плечами:
- Красота. Загадочность… Не смейся надо мной. Мы были знакомы с детства, но ты не переставал меня удивлять. Исходящее от тебя чувство опасности… Это щекочет нервы, особенно если учесть, что ты редко позволял эмоциям брать над тобой верх.
- Таким, значит, ты меня видела, - протянул он.
Она кивнула:
- И ты повел себя благородно - как ни смешно это звучит в наши дни. Тогда я сочла это слабостью. С тех пор я повзрослела и изменила свое мнение.
- Неужели сейчас это качество перешло для тебя в разряд достоинств?
- Да. Причем перед этим качеством невозможно устоять.
Люк улыбнулся. Это была не та сексуальная улыбка, от которой ее сердце начинало взволнованно биться. Ей недоставало огня, но для Габриель достаточно было и этого. Она вспомнила их поцелуй, и в ней снова вспыхнуло желание ощутить его губы на своих губах, его руки на своем теле. Еще в шестнадцать лет она мечтала приручить настоящего Люка - страстного, неистового, скрывающегося за обликом уверенного, идеально контролирующего себя мужчины. Наверное, это была слишком смелая мечта, и тем не менее Габи надеялась на успех.
Она не заметила, как задумалась. Голос Люка вторгся в ее грезы, возвращая на землю. В действительность.
- Не хочешь поделиться своими мыслями?
Она слегка улыбнулась и тряхнула головой:
- Так, прикидывала кое-что. Думаю, до ужина мы расстанемся - я наметила пару дел.
- Ты спешишь?
- Да нет, мы можем посидеть еще немного.
Люк прибег к своей неотразимой улыбке, способной растопить любое женское сердце.
- Ну, так как, по-твоему, я пока веду себя достаточно прилично?
- Более чем. Подобная кротость и выдержка достойны похвалы.
- Благодарю, - склонил он голову. - В его глазах заплясали самые настоящие чертенята. - И я с нетерпением ожидаю ужина. А ты?
- Я тоже, - неохотно призналась Габриель.
Может быть, это и безумие, но она решила стать вечером неотразимой и посмотреть, удастся ли ей поколебать его железную выдержку.
Позже, сидя в любимом кафе Симоны и попивая маленьким глоточками вино, Габриель заявила:
- Я разработала план.
- Интересно услышать какой. - Симона бросила на нее заинтригованный взгляд.
- План, который позволит мне оценить силу моей женской красоты и восприимчивость к ней твоего брата. К тому же чем быстрее мы переспим - уж прости за такую прямоту, - тем скорее я смогу наконец сконцентрироваться на работе.
- Ты не боишься обратного эффекта?
- Боюсь, - вздохнула Габи. - Но не вижу другого выхода. Я думаю о Люке ночью и днем. Пора сдвинуть дело с мертвой точки, потому что жить так совершенно невозможно! - Девушка помолчала. - Я немножко нервничаю.
- Надо думать, - кивнула ее подруга.
- Поэтому я тебе и позвонила. В надежде, что ты окажешь мне кое-какую помощь. Что бы ты сделала, собираясь свести мужчину с ума?
- Я бы охотно помогла, если бы речь шла о любом другом мужчине, но Люк… - Симона развела руки в стороны. - Уж извини.
- Забудь о том, что он твой брат. Представь некоего гипотетического мужчину, с которым ты собираешься поужинать и которого надеешься соблазнить. Как тогда?
- Ну, если только чисто гипотетически, - протянула Симона. - Я бы посоветовала тебе начать с самого главного. С платья.
- Платье. Да, конечно. Думаю, в моем гардеробе найдется подходящее.
Симона кивнула:
- Не помешает также надеть что-нибудь сверху. Назовем эту стадию "возбуждение интереса". Пусть мужчина пофантазирует, что скрывается под накидкой, жакетом или плащом.
Габи оживилась:
- Да-да, ты совершенно права. Значит, накидка. Но тогда возникает другой вопрос: когда ее лучше всего снять?
- Полагаю, тут однозначного ответа не существует. Смотря по ситуации.
- Что еще, по-твоему, мне понадобится?
- Намеки.
- Сексуального характера?
- Не обязательно. Ты во Франции, дорогая. Пора вспомнить об утонченности.
- Ясно. Утонченность и лишь изредка завуалированные сексуальные намеки.
- Да нет же! - воскликнула Симона. - Женщина, желающая свести мужчину с ума, вообще не должна заговаривать с ним о сексе! Надо беседовать лишь о том, что вызвало бы у него вполне определенные мысли. Соблазнение - это искусство. И еще удовольствие.
- Не уверена, что я справлюсь, - с сомнением произнесла Габриель. - Если я начну думать о сексе с Люком, то боюсь, не смогу уследить за своим язычком.
- Разве я говорила, что будет легко? - хмыкнула Симона. - Повторяю, соблазнение - это искусство и, как всякое искусство, требует терпения, постоянной практики и жертв.
- Да уж, - вздохнула ее подруга. - Значит, следим за язычком. Что еще?
- Запомни: соблазнение - не игра. Это война, а на войне, как известно, все средства хороши.
- Ты только что назвала это искусством.
Симона тяжело вздохнула и заметила:
- Чему вас только учат в Австралии?
- Мне не нравится думать о соблазнении Люка как о военных действиях. Может, лучше дуэль?
- Хорошо, пусть будет дуэль, - подумав, согласилась Симона. - Но оружие должно быть тупым.
- Другое я бы не взяла в руки, - откликнулась Габриель. - Мне жертвы не нужны. Тем более что, по твоим же словам, процесс соблазнения должен доставлять удовольствие.
- Именно так. И все равно не забывай про осторожность.
- Конечно нет.
Симона с сомнением покачала головой:
- Даже не знаю, за кого следует бояться: за тебя или за Люка. У моего брата гораздо больше практики, да и недостатка в женщинах у него никогда не было. Не говоря уже о том, что обольщение - один из его многочисленных природных талантов. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Габи. Мне не хотелось бы повторения прошлого. - Она подняла бокал и тряхнула головой. - Ну что, выпьем за успех твоего предприятия?
Собираясь на ужин с Габриель, Люсьен уделил много внимания своей одежде. Костюм он забраковал - слишком формально, - остановившись на замшевых брюках и свободной, но элегантной рубашке из мягкой ткани, которая сидела на нем просто отлично. На запястье у него поблескивали любимые золотые часы - подлинный Картье. Что касается запонок с фамильным гербом Дювалье, то Люк некоторое время размышлял, надевать их или нет. С одной стороны, он к ним привык, с другой - с замком Кавернес у Габриель связаны не слишком приятные воспоминания. Хотя обычно ему не требовался чей-либо совет, на сей раз он решил обратиться за помощью к сестре.
Люк нашел Симону с книгой в руках.
- Как ты думаешь - надевать мне их или нет? - Он показал ей запонки.
- Куда ты собрался? - поинтересовалась сестра, умолчав о своем разговоре с Габриель.
- На ужин.
- С женщиной?
- Да.
- С женщиной, на которую ты хочешь произвести впечатление?
- Не совсем так. Мы с ней хорошо знакомы.
- Тогда лучше не стоит, - посоветовала Симона. - Ты, и только ты, и никаких ассоциаций с Домом Дювалье хотя бы на этот вечер. И потом, - она усмехнулась, - если ты планируешь избавиться от рубашки, зачем тебе лишние проблемы?
- В том-то и дело, что я не собираюсь никого соблазнять и, соответственно, раздеваться. Сегодня запланирован только ужин - вкусная еда, хорошая компания, приятый вечер.
- Неужели я слышу это от тебя? - изумилась сестра.
- Да, - мрачно подтвердил Люк, надевая запонки. Он решил, что они будут служить ему напоминанием о данном обещании.
- Понятно. - Симона кашлянула и уткнулась в книгу.
Люк испытал досаду: сестра могла бы уделить ему чуть больше внимания, тем более что ему нужно выяснить у нее кое-что еще.
- Раз уж ты в курсе моих планов на вечер, скажи, о чем можно говорить с женщиной за ужином, исключая секс?
Она с вздохом отложила книгу:
- А о чем ты обычно разговариваешь со своими подружками?
- О том самом, - буркнул Люк. - Иначе я не спрашивал бы у тебя совета.
- Неужели этот прекрасный платонический вечер предназначается Габриель? - делано удивилась Симона.
- Я просто интересуюсь, - уклончиво ответил Люк.
- Ну да, конечно. - Она с большим трудом сохраняла серьезный вид.
- Можешь не верить. Просто подкинь мне пару тем для беседы, ладно?
Симона покусала губу, пряча улыбку. Н-да, ее братца ожидает сюрприз. Как, впрочем, и Габриель.
- Так как? - поторопил Люк.
- Я думаю. Дай мне хотя бы минутку, чтобы собраться с мыслями.
Брат дал ей две.
- Раз ты не хочешь беседовать о сексе, тогда постарайся игнорировать все, что бы она ни сказала или сделала.
Люк нахмурился, пристально глядя на сестру.
- Что бы она ни сказала или сделала, - повторил он и прищурился. - Ты от меня ничего не скрываешь?
- Ты просил у меня совета. Я его дала, а ты еще недоволен! Все вы, мужчины, одинаковы, даже самые лучшие на свете братья.
- Ладно, - сразу же смягчился Люк. - Значит, игнорировать?
- Да, - подтвердила Симона. - Я бы на твоем месте вообще сделала вид, что ничего не слышу. И уж конечно, не пялься на нее, в каком бы платье она ни появилась. Сделай комплимент - и все. А затем как ни в чем не бывало поинтересуйся… Поинтересуйся, нравятся ли ей щенки.
- Кто нравится? - Люк в немом удивлении уставился на нее.
- Щенки, - твердо повторила Симона. - Лучше говорить о собаках, а не о кошках. Там, где кошка, начнется "кошечка", "киска", - ты и сам не заметишь. - Она покачала головой. - Не верю, что учу тебя, о чем говорить с женщиной на свидании.
- На ужине, - поправил ее брат.
- Пусть так, - покладисто согласилась Симона. - Так на чем мы остановились?
- На щенках, - буркнул он.
- Ах да! - Она улыбнулась. - Если бы ты обратился ко мне чуть пораньше, я могла бы одолжить одного на вечер, раз уж ты намерен держать подальше от дамы свои мысли и, насколько я понимаю, руки тоже.
Воображение Люка мигом нарисовало эту картину - точнее, то, от чего он отказывается, - и он мысленно простонал.
- Насчет щенков… Ты шутишь или говоришь серьезно?
Симона лишь улыбнулась, глядя на его прическу.
- Тебе также не помешает сделать что-нибудь с волосами, - объявила она.
- А что с ними? - насторожился Люк.
- Неплохо бы их подстричь, так как они могут вызвать у женщины желание провести по ним рукой. Не вводи ее в соблазн. На крайний случай собери их в хвост. Я одолжу тебе резинку.
- Думаешь, это спасет ее от соблазна? - Хотя сам он не возражал бы, если бы Габриель сдернула резинку и… Люк запретил себе думать о том, что могло бы произойти после.
- Уверена. - Симона склонила голову набок. - И надень пиджак.
- Обязательно?
- Ну конечно! Пиджак настроит ее мысли на вполне невинный лад и придаст ужину необходимый для платонического общения фон.
- Надеюсь, хоть кондиционеры в зале будут работать как надо, - процедил сквозь зубы Люк. - Что еще?
Симона поджала губы и снова взялась за книгу.
- У тебя есть своя голова на плечах. Заметь, ты сам обратился ко мне.
- Конечно, - примирительно сказал он. - Извини. И спасибо за советы.
Симона кивнула:
- Так-то лучше. И потом, ты ведь знаешь, Люк. - Она ободряюще ему улыбнулась. - Я всегда готова прийти на помощь старшему брату.