Джой открыла глаза и посмотрела в синее небо. Где-то очень высоко парила какая-то птица, и она поняла, что чувствует то же самое. Мир вокруг был точно таким же, как и полчаса назад, за исключением того, что сама Джой бесповоротно изменилась. Она чуть повернула голову и сразу же наткнулась на напряженный взгляд Ника. Едва заметно улыбнувшись, она подняла руку и погладила его по щеке. Ник перехватил ее пальцы.
Я люблю его, поняла она. И не имеет никакого значения, что это случилось за каких-то три дня. Мне кажется, я всегда любила его. И ждала. И вот он пришел, и я поняла, что великая любовь, о которой пишут в романах, действительно существует.
– О чем ты думаешь?
– Ни о чем. Просто лежу и смотрю на тебя.
– Мне нравится, когда ты так улыбаешься. Я не сделал тебе больно?
– Нет, все замечательно. И я рада, что это случилось.
– Я тоже. Но нам пора. – Ник неожиданно резко встал и принялся одеваться.
Джой с некоторым недоумением посмотрела на него. Потом она снова улыбнулась этой новой, едва заметной улыбкой. Именно так с полотна Леонардо улыбается Джоконда: женщина, понявшая суть мироздания. Конечно, он немного смущен. Точно так же, как и она! Джой тоже поднялась и стала одеваться.
Ник молчал всю дорогу до виллы, потом в том же молчании прошел обед, и только тут Джой стала испытывать беспокойство.
– Ник, что-то не так?
– Да.
– Может, поделишься?
– Это было ошибкой.
– Что?
– Это усложнило существующее положение вещей!
– Какое положение? – ужасаясь его словам, выдавила она.
– Ты должна понимать, что все не так просто! – воскликнул он, и она услышала в его голосе неподдельное отчаяние.
Джой облегченно выдохнула. Так вот в чем проблема – он испугался, решив, что это ловушка.
– Я понимаю. Но я не собираюсь предъявлять к тебе какие-либо претензии. Я не прошу ничего особенного – просто не говори ничего, что может хоть как-то принизить то, что сегодня между нами случилось. Пожалуйста!
– Прости, Джой. Мне нужно подумать. – И он выбежал из комнаты.
11
Он вернется, утешала себя Джой, свернувшись клубочком на кровати в своей комнате. Он вернется и скажет, что просто боялся, что это свойственно всем мужчинам без исключения, даже реликтовым рыцарям из свиты короля Артура. Это просто такая форма мужского инстинкта самосохранения! Он придет, обнимет меня и скажет, что теперь все будет хорошо.
Джой не замечала, что подушка под ее щекой стала совсем мокрой. А когда заметила, то крепко зажмурилась, пытаясь загнать назад глупые слезы.
Она не могла ошибаться: Нику нужно время, чтобы все обдумать. И она не должна мешать ему. Джой села на кровати, схватила свою сумочку и в очередной раз высыпала все ее содержимое. Открыв кошелек, она пересчитала наличность. Слишком мало, но у нее есть кредитка и на билет в любом случае хватит. Джой выудила из-под подушки телефон и включила его. Нужно заказать билет, вызвать такси и позвонить отцу, чтобы он встретил ее в аэропорту. Но ничего из вышеперечисленного она сделать не успела, потому что едва Джой включила мобильник, как он пронзительно заверещал.
– Джой, ты должна немедленно вернуться домой, – ворвался в ее ухо голос отца.
Она сразу поняла, что что-то случилось.
– Что случилось?
– У нас большие проблемы.
– Конкретно?
– Я не могу обсуждать это сейчас. Просто как можно быстрее приезжай.
– Хорошо, я постараюсь вылететь ближайшим рейсом.
Едва она проговорила это, как Пол, больше ничего не объясняя, отключился.
Джой заказала билет и вызвала такси – все произошло просто с космической скоростью. Потом она соскочила с кровати, скинула хлопковое платье и схватила свою одежду.
– Ты куда-то собираешься?
Джой охнула и закрылась платьем.
– Ты должен был постучать, я не одета, – сказала она, слишком обеспокоенная словами отца, чтобы обрадоваться его приходу.
– Но ведь мы занимались любовью. – Ник шагнул вперед, и Джой невольно попятилась.
– Да, но после этого ты повел себя… немного странно.
– Мы можем это обсудить.
– Прости, не сейчас. Не мог бы ты оставить меня одну, мне нужно одеться.
– Что-то случилось?
– Да, позвонил папа. Мне нужно срочно вернуться в Штаты, возникли какие-то проблемы…
– Но ты не можешь так просто уехать!
– Могу, Ник, это очень важно! Я уже заказала билет и вызвала такси, у меня самолет через несколько часов.
Он молча смотрел на нее, и Джой почувствовала какую-то странную тоску и пустоту в душе, словно она теряет его, едва обретя. Ей казалось, что, как только она покинет пределы этой комнаты, что-то изменится кардинально и безвозвратно. Но у нее не было выбора. Джой шагнула к нему и коснулась губами его щеки.
– Прости. Мне ужасно не хочется уезжать, но я должна. Не сердись.
– Я не сержусь, – сказал он и поцеловал ее.
В этом поцелуе не было нежности, только жажда и огонь. Джой задохнулась.
– Ник, что ты делаешь?
– Останься. Я просто не могу отпустить тебя, пока мы все не решим. Я был груб, знаю, но если ты сейчас сбежишь, то ни одному из нас это не пойдет на пользу!
– У тебя потрясающий дар убеждения, но я… Я вовсе не сбегаю. Что ты делаешь, Ник?!
– Целую тебя. – Одной рукой он как-то незаметно вытащил платье из ее стиснутых пальцев и прижал Джой к себе. Другой рукой он обхватил ее затылок и вновь припал к губам.
– Ник…
– Я не готов к этой ситуации. К тому, что ты вот так можешь исчезнуть. Давай сделаем так: сегодня я закончу свои дела и завтра мы вернемся вместе.
– Извини, не могу, мне нужно вернуться срочно, – задыхаясь, прошептала она, а его ненасытные губы двинулись по нежной коже шеи вниз.
Джой совершенно точно поняла, в каком направлении движутся его мысли. Но сейчас она должна думать лишь о том, что сказал ей отец, и о том, что она нужна ему, нужна срочно – ведь именно так он и сказал. А Пол никогда бы не стал паниковать по пустякам. Она должна ехать. Должна! Джой попыталась освободиться, но его руки, его губы погружали ее в какую-то пучину, подавляя слабеющее сопротивление. Он явно осознавал, какую власть приобрел над ней!
– Ник, пожалуйста…
– Конечно, Джой.
– Нет, то есть я…
– Ты слишком много говоришь… – Губы Ника двинулись по ее шее и прикусили мочку уха.
Ноги Джой ослабели, и ей пришлось ухватиться за его широкие плечи.
– Ник, я правда не могу… – Ее голос стал слабеть прямо пропорционально его увеличивающемуся напору. – Ник… У меня совершенно нет времени. Я уже опаздываю… И такси…
– Я сам тебя отвезу. Потом… – прошептал он, укладывая обессиленную Джой на постель…
Джой проснулась и, взглянув на часы, тут же испуганно села. Проклятье, почему он дал ей заснуть?! Ее самолет давно улетел, но если она поторопится, то еще успеет на вечерний рейс. Она вскочила и принялась лихорадочно одеваться. Нужно позвонить отцу и предупредить, что она прилетит позже. Джой огляделась, но ее сумочки нигде не было видно.
– Нет, только не это, – пробормотала она, мечась по комнате и раскидывая вещи. Сумка вместе со всем содержимым – кошельком, телефоном и документами – бесследно исчезла. Слабая догадка забрезжила в ее мозгу. Боясь поверить в подобное предательство, она бросилась к двери, дернула и, осознав, что дверь заперта, тут же бешено заколотила в нее кулаками.
Она стучала, пока хватило сил, а потом осела на пол, привалившись спиной к стене, и уткнулась лицом в поднятые колени. Никто не пришел ей на помощь, хотя нельзя было не услышать подобного грохота. Дом казался совершенно пустым и безмолвным. Какой-то частью сознания она понимала, что это ни в коем случае не может быть случайностью, но ее мозг отказывался воспринять правду: ее заточение спланировано и осуществлено. И это дело рук Николаса Уивера!
Ее привел в чувство скрежет ключа в замочной скважине. Джой подняла голову и почувствовала, как затекло все тело. Дверь открылась, и в комнату вошел Ник.
– Зачем ты это сделал, Ник? – Она попыталась встать, но руки и ноги отказывались подчиняться.
Уивер приблизился к ней с каменным выражением лица, помог подняться и усадил на кровать, после чего сразу же отступил, словно ему было противно не только прикасаться к ней, но и находиться рядом.
– Ты ответишь мне?
– Ты останешься здесь на некоторое время, только и всего. – Его голос был холоден и отчужден.
Джой задохнулась, отказываясь верить собственным ушам.
– Ты не посмеешь! – в отчаянии крикнула она, и он посмотрел на нее безразличным взглядом.
– Посмею, Джой.
– Ник, это сумасшествие! Ты что, не понимаешь, что не имеешь никакого права распоряжаться мной?
– Считай, что я получил такое право, – с усмешкой, больше смахивающей на оскал, сказал Ник и нарочито грубо добавил: – Я пока не готов к продолжению разговора, Джой. Мы обсудим это позже.
– Позже?! – взвизгнула она и бросилась на него.
Уивер без труда поймал ее сжатые кулаки, но, увидев разбитые в кровь руки Джой, нахмурился.
– Нужно обработать ранки.
– Убирайся!
– Я сейчас приду и все сделаю, – словно не слыша, добавил он.
Пока его не было, она с отчаянным безрассудством попыталась забаррикадировать дверь. Если она не может выйти сама, значит, и сюда никто не войдет! Но Ник без видимого усилия сумел справиться с возникшим препятствием.
– Давай руки, – сказал он, садясь рядом с ней на кровать.
– Нет. – Она отодвинулась на самый край.
– Джой, я привяжу тебя к кровати, но все равно сделаю так, как решил. Будет лучше, если ты перестанешь сопротивляться. Это облегчит жизнь нам обоим. Давай сюда руки.
Из глаз Джой брызнули слезы, но она не двинулась с места – это было единственным способом сопротивления. Вздохнув, он сам взял ее безвольные ладони, очень умело обработал ранки, а потом ушел, не забыв запереть дверь.
Джой упала на кровать. У нее возникло чувство, что Ника внезапно подменили. Неужели человек мог измениться таким кардинальным образом, что она не видела в нем ни одной черты Николаса Уивера, с которым познакомилась несколько дней назад, с которым целовалась, теряя голову, и занималась любовью, считая это лучшим из того, что ей отпущено в жизни? Если только… Если только это не было самым искусным в мире притворством!
12
Джой проснулась от грохота. Она едва успела понять, что это стучат к ней, как дверь распахнулась и на пороге появился мужчина.
– Завтрак для синьорины!
– Зачем вы стучитесь, если сами отпираете дверь!
– Не хотел ставить вас в неловкое положение. Но, если синьорина желает, я буду входить без стука.
– Синьорина желает, чтобы ее не беспокоили! – рявкнула она.
– Боюсь, что это невозможно. – Поставив поднос, он направился к выходу, но у самой двери остановился. – Ешьте свой завтрак.
– Засуньте его себе в задницу! Подождите!
Мужчина обернулся.
– Я хочу поговорить с Уивером!
– Боюсь, что это тоже невозможно: синьора нет в Италии…
– А где он?
– Я не знаю. – За его широкой спиной захлопнулась дверь, и Джой в ярости отшвырнула поднос.
Так продолжалось целый день. Тот же самый мужчина, вероятно охранник, приносил поднос с едой, и Джой с завидным постоянством сбрасывала его со всем содержимым на пол. После обеда она с отвращением уставилась на устроенный погром. Но если Уивер не решил уморить ее голодом, то отказ от пищи – это единственный способ привлечь его внимание.
– Думаю, вам следует образумиться, – сказал охранник, проследив, как ужин Джой полетел туда же, куда завтрак и обед, – на пол.
– Пока я не поговорю с Уивером, я не образумлюсь.
– Как знаете. – Он пожал плечами.
Внезапно где-то в глубине дома раздался приглушенный звук телефонного звонка, и охранник торопливо направился к выходу. Джой напряженно прислушалась к доносившемуся скрежету ключа. Два оборота… и ключ остался в двери! Кажется, у нее появился шанс выбраться.
Вздрагивая от нервного напряжения, она ждала, что охранник хватится ключа, но к двери больше никто не подходил. Джой то и дело поглядывала на часы. В половине первого ночи с улицы донеслись звуки работающего автомобиля, а потом все опять стихло. В половине четвертого утра она решилась. Схватив салфетку, она подкралась к двери. Тишина. Где-то она слышала, что сон под утро наиболее крепок, и сейчас ей придется убедиться в этом на собственном опыте. Она расстелила салфетку и просунула ее под дверь. Поднявшись, она стала ковырять в замочной скважине шпилькой, пытаясь вытолкнуть ключ, и через несколько минут ей это удалось. Ключ глухо звякнул, свалившись прямо на салфетку, но Джой все еще боялась поверить в свою удачу.
Схватившись за край салфетки, она осторожно потянула ее к себе и через секунду стала счастливой обладательницей ключа от своей темницы. Следующий пункт был наиболее трудным с точки зрения его реализации. Джой предстояло – ни больше, ни меньше! – украсть машину. Без паспорта и денег она не сумеет вернуться в Штаты, но она может отправиться в Верону…
Джой отперла дверь и выскользнула в коридор, заперев ее за собой. Она двинулась в сторону кухни, надеясь выскользнуть через черный ход. И в тот момент, когда она решила, что все уже позади, прямо перед ней возник человек. Они оба замерли, рассматривая друг друга. Но это был другой охранник. Меньше ростом, чем тот, что пытался ее накормить, и очень неопрятный. Его глаза были красными, а когда он попытался шагнуть вперед, то неожиданно качнулся и вынужден был припасть к стене. До Джой донесся запах спиртного.
– Цыпочка! – произнес он отчетливо и громко, заставив Джой вздрогнуть и попятиться. – Откуда ты здесь, куколка? Не надо бояться, иди к Франческо! – Его рот перекосился в подобии улыбки.
Эта улыбка напугала Джой. Она затравленно огляделась и попятилась.
– Куда же ты, глупышка? – снова сказал он. – Раз уж ты пришла, то нужно заняться делом. Мы немного поиграем…
Он попытался ее схватить, но Джой увернулась. На нее пахнуло такой жуткой смесью пота и спиртного, что она едва не задохнулась.
– Прыткая курочка, – закряхтел он и, растопырив руки, пошел прямо на Джой.
Она взвизгнула и бросилась обратно, а ее преследователь с неожиданной прытью кинулся за ней следом. Если она успеет запереться…
Она не успела – Франческо догнал ее у самой двери. Он схватил Джой за руку и так резко развернул, что она всей спиной и затылком ударилась о стену.
– Не так быстро, – проговорил он, обдавая ее перегаром.
Джой попыталась ударить его в пах, но не слишком преуспела, только разозлила его. Он ударил ее по щеке и злобно прошипел:
– Любишь, когда мужчина показывает силу? Я доставлю тебе это удовольствие. Можешь даже покричать – я люблю, когда шлюхи кричат! Все равно в доме никого нет!
Он так ущипнул ее за бедро, что она закричала от боли. А через минуту Франческо куда-то исчез. Тяжело дыша, она привалилась к стене и обнаружила прямо перед собой Ника с бледным перекошенным лицом.
– Что здесь происходит? – спросил он придушенным голосом.
– Что происходит?! – взвизгнула она. – Твой цербер пытался меня изнасиловать!
– А может, это ты его попыталась соблазнить, чтобы он помог тебе сбежать?
– Что?! – задохнулась Джой. – Как ты смеешь!
– Как ты выбралась из комнаты?
– Вот он забыл ключ в двери! – Она указала на возникшего за спиной Уивера прежнего охранника, который крепко держал Франческо за шиворот.
– Это правда, Анджело? – Ник повернулся к охраннику, и тот заметно побледнел, однако не отвел глаз.
– Да, синьор, это моя вина.
– Убери эту шваль, – он брезгливо кивнул на Франческо, – я поговорю с тобой позже.
Анджело исчез так быстро, словно растворился в воздухе.
– Ты что, не понимаешь, что могло бы случиться? – прошипел Уивер, поворачиваясь к Джой, и глаза у него были как у сумасшедшего. – Что, если бы я не успел приехать?!
– Ты пытаешься все свалить на меня?! Но ведь это ты запер меня в этой комнате! Ты сделал это! – закричала она.
Ярость и пережитый страх сплавились в одно ужасное чувство, которое клокотало внутри Джой как кипящая лава. Она слепо и неосознанно зашарила руками и схватила первое, что ей подвернулось, – вазу из ниши в стене. Ваза была довольно массивной, но Джой даже не почувствовала ее веса. Она попыталась обрушить тяжелую посудину на голову своего мучителя. Ник так сильно схватил ее за руку, что на глаза у нее навернулись слезы. Он легко разжал ее пальцы и вернул вазу на место, после чего схватил Джой в охапку и куда-то понес.
– Что ты собираешься делать?! – завопила она, безрезультатно пытаясь вырваться.
– Женщина должна знать свое место, – отрывисто и резко сказал он. – Ты будешь наказана…
– Нет! – Перед ее внутренним взором поплыли плети, розги, кнуты, столб с болтающимися окровавленными ремнями, которыми привязывают несчастных.
Она вцепилась в его руку зубами. Ник пробормотал какое-то проклятье и едва не уронил ее. Он поставил тяжело дышавшую Джой на пол и задрал рукав. На смуглой коже отчетливо проступили отпечатки ее зубов, быстро наливавшиеся синевой. Когда он поднял на нее глаза, Джой невольно сжалась, прижимаясь к стене так сильно, словно пыталась слиться с ней в одно целое.
– Никогда не смей причинять мне вред. Я тебе не твой рафинированный лощеный дружок!
Конечно, он не Ричард. Он сейчас больше смахивает на разъяренное чудовище.
– Ты… Это ты во всем виноват! Зачем ты это делаешь со мной?! Почему я здесь? Тебе нужен выкуп?
– Выкуп?
– Ты похитил меня!
– Ты решила, что я похитил тебя ради выкупа?
– Какие еще проблемы можно решать подобными варварскими методами? – В голове у нее что-то щелкнуло, а внутри живота стал расти ледяной ком. – Или ты хочешь… меня в рабство продать?
– У тебя слишком богатая фантазия. Или ты перенапряглась с телевизором: уделяла слишком много внимания криминальным передачам. Тебе следовало сосредоточиться на чем-то привычном – каких-нибудь сериалах. И я не похищал тебя – ты сама по доброй воле отправилась со мной!
– Мистер Уивер, я так больше не могу. Пожалуйста, скажите мне, что происходит… Или я… Я…
– Ты хочешь знать? – переспросил Ник, и его лицо стало пугающе неживым. – Хорошо, будь по-твоему! Видишь ту дверь в конце коридора? – Джой робко кивнула, не отрывая взгляда от его лица. Почему-то это новое выражение пугало ее гораздо больше, чем его ярость. – Это мой кабинет. Иди туда.
Джой с трудом оторвалась от стены и на подгибающихся ногах двинулась в указанном направлении. Если это очередной подвох, то она рискует вместо обещанного кабинета оказаться в средневековой камере пыток. Ведь грозил же он ей наказанием! Но это действительно оказался кабинет.
– Садись. – Уивер указал ей на огромное кресло, и Джой, обмякнув от облегчения, немедленно рухнула в его кожаные объятия. Ник подошел к шкафу, вытащил папку и сунул ее в руки Джой. – Читай.
– Что это?
– Сама увидишь.