Джой раскрыла папку, полную пожелтевших газетных вырезок и ксерокопий газетных статей, и принялась читать. Все они были посвящены Джорджу Уильямсу и его семье. Сначала об успехах его компании, потом о резком ухудшении финансового положения и, наконец, банкротстве и смерти Джорджа Уильямса от сердечного приступа прямо в зале суда.
– Прочитала? – спросил он, когда Джой закрыла папку.
– Да, но я не понимаю, что все это значит. При чем тут я?
– Джордж Уильямс – это мой отец.
– Что?
– После банкротства фирмы нашу семью преследовали кредиторы. Все имущество было пущено с молотка. Мама была больна, для ее лечения требовались большие деньги. Она пережила отца всего на два года. И мы остались втроем – я, мой брат Анджело и сестра Лоренс.
– Это ужасно.
– Да, Джой, это ужасно. Нам пришлось переехать в менее… престижный район, где мой брат связался с дурной компанией. Через полгода он умер от передозировки героина.
Джой в ужасе смотрела на Ника, спокойно повествующего ей о таких кошмарных вещах.
– Ник, я сожалею.
– Да, я понимаю, – медленно сказал он, и Джой почувствовала приближение чего-то страшного.
Если он не собирается требовать за нее выкуп и продавать в рабство, значит, существует какая-то другая причина, заставившая его держать ее здесь.
– Думаю, теперь тебе стоит прочитать вот это. – Уивер сунул в руки Джой свежий номер газеты, ткнув пальцем в небольшую статью.
Джой послушно начала читать. Строчки дрожали и прыгали, как живые. Начиная дрожать, она перечитала заметку еще раз. Нет, этого просто не может быть! Со счетов "Глобал электроникс" внезапно исчезли все деньги, и банки тут же потребовали вернуть кредиты. Джой выронила газету и в ужасе уставилась на Ника Уивера.
– Это твоих рук дело?! Ты украл эти деньги?!
– Нет, Джой, конечно нет. Это дело рук вашего финансового директора, который решил позаимствовать некоторую сумму со счетов "Глобал электроникс" для улучшения своего материального положения. Он игрок, который не может контролировать свой азарт. Он проиграл большую сумму. Конечно, похищенные деньги в несколько раз перекрывают сумму проигрыша. Наверное, он решил подстраховаться.
– Подстраховаться?
– На случай следующего проигрыша, – небрежно пояснил он. – Я лишь слегка подтолкнул события в нужном мне направлении, только и всего. А потом поставил в известность об этом инциденте руководство банков, дававших "Глобал электроникс" кредиты. Очень крупные кредиты под залог имущества. И самые крупные займы были получены в банке, который принадлежит мне, – задумчиво добавил он, рассматривая Джой.
У нее в голове словно разорвалась бомба.
– Господи, какой изощренный план!
– Чертовски рискованный план, – поправил ее Уивер, – но он все же осуществился именно так, как я его задумал. До мельчайших деталей. И, мне кажется, без помощи свыше здесь не обошлось…
– Но почему? – прошептала она. – Зачем ты это делаешь, Ник?
– Я возвращаю твоему отцу долг.
– Не понимаю!
– Пятнадцать лет я лез из кожи вон, чтобы стать состоятельным человеком. Очень состоятельным, Джой. И в конце концов добился своей цели. Я смог не только вернуть то, что было отнято у моей семьи, но и достиг много больше этого. Теперь я готов поквитаться с человеком, который отнял у меня самое дорогое – мою семью. С твоим отцом, Джой.
– Но этого не может быть! Ты ошибаешься! – в отчаянии выкрикнула она, чувствуя, как сердце сковывается ледяными обручами ужаса.
– Нет, дорогая, не ошибаюсь. Пол Картер, обуреваемый жаждой наживы, разорил моего отца. И теперь с ним произойдет то же самое!
– Нет, папа найдет выход!
– Слишком поздно, Джой.
– Я поняла, – прошептала она, вдруг прозрев, для чего Нику Уиверу понадобилось держать ее здесь.
Ее отец, желая обеспечить независимое финансовое будущее Джой, положил большие суммы на ее счета, у нее были ценные бумаги. Но отсутствие Джой связало ему руки: у него не было подписанной доверенности на управление ценными бумагами и он не мог снять деньги со счетов, открытых на ее имя, чтобы хоть как-то погасить свои долги и получить отсрочку. Она тут, а ее отец медленно, но неумолимо превращается в нищего! Его компания, труд всей его жизни, рушится на глазах!
– Я слишком долго готовился и слишком долго ждал. И ты уже не сможешь мне помешать. Как бы ни старалась. Все уже организовано, и остался лишь заключительный акт драмы, длящийся уже много лет. Но ведь ты ничего не знаешь об этом. Твой папочка ревниво оберегал покой драгоценного чада.
Голос Ника звучал обманчиво мягко, почти завораживающе. Но эта мягкость привела ее в ужас. Джой медленно стала подниматься, даже не замечая этого. Она широко раскрытыми глазами смотрела на него, не в силах оторвать взгляд от его жесткого лица. В просвещенный век, в коем они проживали, оказывается, есть места, где люди живут совсем по иным, нецивилизованным законам. Это средневековье какое-то! Подумать только – она оружие в руках этого безжалостного пирата, который в двадцать первом веке собрался осуществить какую-то нелепую вендетту на основании дурацких и смехотворных обвинений!
– Нет, вы ошибаетесь. Папа не мог это сделать!
– Не мог? Тогда скажи, почему твоя мать развелась с ним?
– Мама? О боже! Они просто… – Губы Джой приоткрылись, она силилась вздохнуть, но не могла, потому что его глаза пронзали ее насквозь. Он был так уверен в себе и в том, что говорит, так непоколебимо уверен…
– Осталась какая-то пара дней – и все будет кончено, – сказал он, подтверждая ее самые ужасные подозрения.
– Вы ошибаетесь, отец не мог поступить так. И вы это скоро поймете, – выговорила Джой. – Но даже если бы вы были правы, то все вопросы можно решить цивилизованным путем.
Она сказала что-то не то, потому что лицо Уивера застыло.
– Ты хочешь цивилизованным путем поднять моих родителей из могилы? – прошипел он. – Вернуть моей сестре мужа, который сбежал от нее, когда узнал, что мы разорены, а у нее на руках остались два младших брата?
– Ник, я…
– Замолчи!
– Все равно ничего уже не вернуть! – в отчаянии выпалила она.
– Конечно, – презрительно усмехаясь, сказал он, не отрывая взгляда от лица Джой. – Ты права, Джой, ничего уже не вернуть.
Лицо Ника как-то странно исказилось, а потом стало расплываться. Джой поняла, что падает…
13
Джой падала слишком долго и никак не могла достигнуть дна. Иногда перед ее глазами мелькали какие-то разноцветные, неправдоподобно яркие картинки. А потом она снова падала. Иногда ей чудился странный шепот: "прости…". Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем она выплыла из вязкого тумана. Открыв глаза, она увидела над собой белый потолок. Боль в голове пульсировала и билась в кости черепа и в глаза. Джой медленно прикрыла веки. Потом она услышала, как скрипнула дверь и раздались чьи-то шаги.
– Папа? – вымученно пробормотала она. – Папа, мне так плохо…
– Тебе лучше не волноваться. Сейчас боль уйдет.
Джой почувствовала едва ощутимый укол в локтевой сгиб, а потом, согласно обещанию, боль стремительно испарилась и на смену ей пришла невероятная сонливость. Она повернула голову и посмотрела на Николаса Уивера.
– Зачем ты это сделал?
– Чтобы ты поспала.
– Я не об уколе. Зачем ты переспал со мной? Это отвратительно, пользоваться такими методами. Лучше бы ты на самом деле просто похитил меня.
Лицо Ника застыло, а глаза сделались как две ледышки.
– Я не собирался заходить так далеко и соблазнять тебя! Мне просто нужно было, чтобы ты выбыла из игры!
– Странно, что ты смог. – Она попыталась усмехнуться, но у нее ничего не получилось. – Учитывая твою ненависть, ты должен был испытывать ко мне отвращение.
– Ты сама не понимаешь, что говоришь, – зло бросил он.
– Я понимаю, – прошептала она и утомленно прикрыла глаза. – Потому что теперь я ненавижу тебя, Ник Уивер! Но ты должен знать, что нельзя просто насладиться местью… За все придется платить.
– Спасибо за предупреждение, Джой, я уже плачу. Плачу непомерную цену.
В его голосе ей почудилась странная горечь, и Джой с трудом разлепила глаза. Он действительно не выглядел торжествующим и предвкушающим скорую победу, он выглядел изможденным и опустошенным. Злоба никогда не проходит бесследно. Она иссушает и опустошает душу, оставляя лишь серый пепел. Джой снова закрыла глаза.
– Синьор Уивер, вам звонят, – глухо донесся до нее чей-то голос.
Это имя ровным счетом ничего ей не говорило. А может, Джой его забыла, потому что она постепенно погружалась в плотное серое облако, где не было ничего: ни боли, ни света – только забвение.
Джой спала долго. Так долго, что устала спать. Иногда ей снилось, что она просыпается, и тогда у своей кровати она видела старуху в черном, которая бесконечно тасовала старую потрепанную колоду карт. Она раскладывала колоду веером, потом неровными столбиками, потом разбрасывала все карты по комнате, что-то бормоча себе под нос. В следующее приснившееся пробуждение Джой она что-то вязала из ярких ниток, и костяные желтые спицы проворно двигались и едва заметно стучали друг о друга.
Проснувшись, наверное, в сотый раз, Джой поняла, что на этот раз она проснулась по-настоящему. Она со стоном села, чувствуя неимоверную слабость и головокружение, и тут же распахнулась дверь и появилась та улыбчивая девушка, которую Джой видела в свой первый день на вилле. Джой решила, что она стояла под дверью и дожидалась ее пробуждения.
– Синьорина, я принесла завтрак.
– Я не хочу есть. Какое сегодня число и сколько времени? Где Николас Уивер?
– Синьор будет недоволен. – Девушка опустила поднос на низкий столик у кровати. – Вам нужно поесть.
– Вы не будете отвечать?
– Вам нужно позавтракать.
– Уходите! Я хочу побыть одна!
– Ты не слишком вежлива. – Ник вошел в комнату и кивком отпустил девушку. – Как ты себя чувствуешь?
– Пока не знаю.
Ник уселся на край кровати и, делая вид, что не замечает ее пальцев, стискивавших край простыни и побелевших от напряжения, коснулся ее лба, проверяя температуру, потом тронул запястье, считая пульс.
– Что ты делаешь?
– Оцениваю твое состояние.
– Зачем?
– Чтобы понять, сможешь ли ты выдержать перелет.
– Ты… осуществил свою месть? Что с моим отцом?
– Насколько я знаю, он здоров, – ответил Ник на второй вопрос, игнорируя первый.
– Ты позволишь мне одеться?
– Конечно.
Несколько часов полета совсем не отложились в ее памяти. Джой безмолвно сидела, уставившись в иллюминатор невидящим взглядом. В том же оцепенении она проделала дорогу от аэропорта до здания делового центра, где находился офис "Глобал электроникс".
– Зачем мы здесь? – спросила она у Ника уже в лифте.
– У меня здесь назначена встреча.
Лифт остановился, и Джой, прямая как палка, двинулась по знакомому коридору. Здесь совершенно ничего не изменилось! – почти с ужасом поняла Джой. Даже Паола продолжала сидеть в приемной, хотя при виде Джой в сопровождении Уивера ее глаза широко распахнулись.
– Мистер Уивер, мистер Картер ждет вас, – пробормотала она, и Ник кивнул, подталкивая Джой к дверям кабинета.
Джой вошла первой и сразу увидела отца. При виде дочери его глаза изумленно расширились.
– Джой, где ты была? Я едва не сошел с ума! – начал он, делая шаг вперед, но внезапно застывая.
– Добрый день, мистер и миссис Картер, – сказал Ник за ее спиной.
Джой с удивлением повернула голову и обнаружила Джоанну.
– Мама? – растерянно пробормотала она.
– Здравствуй, дорогая. – Джоанна стремительно поднялась и обняла Джой. – Как ты?
– Нормально, – выдавила Джой, не в силах еще раз взглянуть на бледное и измученное лицо отца.
– Добрый день, мистер Уивер, – проговорил Пол. – Прошу садиться.
Джоанна потянула дочь за собой и почти силком усадила на стул. Джой поняла, что настал момент истины. Она замерла, ожидая, что Ник тотчас же вывалит свои обвинения. Но он только сдержанно кивнул и уселся напротив ее отца. Пол что-то начал негромко говорить, но Джой почему-то не понимала ни слова. Она лишь неотрывно следила за каменным лицом Ника, который сидел, откинувшись на спинку кресла, и постукивал пальцами по полированному подлокотнику.
– Может, прекратишь разыгрывать этот спектакль? – неожиданно вырвалось у нее.
Пол вздрогнул и, замолчав, в изумлении посмотрел на Джой. Джоанна сжала пальцы дочери.
– Джой, дорогая…
– Я не тебе, папа, я это сказала Уиверу. Или тебя лучше представить как Николаса Уильямса?
– Что? – выдохнул Пол, слегка привстав, а потом снова упав в кресло. Он повернулся к Джой. – Что ты говоришь?
– Ник сказал мне, что ты разорил его отца, Джорджа Уильямса. Что из-за этого он потерял своих близких. Папа, он считает, что вправе мстить тебе.
– О господи, – прошептал Пол, и Джой увидела, как его лицо из бледного становится пепельным.
Она ожидала, что ее отец рассмеется в ответ на эти нелепые обвинения, или возмутится, или рассердится, но при этом тут же доказательно опровергнет эти слова, но только не этого! Она бросила быстрый взгляд на Ника, который глядел на нее с непонятным выражением на лице, и тут же снова посмотрела на Пола.
– Папа, – дрожащим голосом взмолилась Джой – скажи хоть что-нибудь!
– Дорогая, – прошептала рядом Джоанна, сжимая ладонь дочери.
– Значит, это правда. – Сердце Джой затрепыхалось, повиснув на тоненькой ниточке. – И ты, мама, это знала! И вы оба скрывали это от меня! Это низко! О господи!
– Джой, я не хотел этого. Мы были молодыми и самонадеянными, мы казались себе всемогущими и совсем не думали о последствиях. Мы думали, что раз мы сильны, стало быть правы, а слабакам нечего делать в бизнесе. Потом, когда мы опомнились, было уже поздно! Я нашел семью Джорджа Уильямса, пытался помочь, как-то исправить ошибку…
Пол говорил что-то еще, быстро и бессвязно, но Джой уже не слушала. В ее голове билась только одна мысль – все это правда! Она посмотрела на Ника Уивера, который продолжал молчать, и не удивилась его безучастному виду. Ее все предали: и Ник, для которого она была только орудием мести, и ее родители, скрывшие от нее правду и подставившие ее. Это было невыносимо! Кто сказал, что дети за отцов не отвечают? Ей пришлось это сделать!
– Джой, куда ты?
Она вздрогнула, вдруг осознав, что каким-то образом оказалась у дверей. Она сосредоточилась, оглядев всех участников этой сцены по очереди.
– Я никого не хочу больше видеть, – четко выговорила она. – Прощайте!
– Джой!
Ей оставалось сделать еще один шаг, но в этот момент в дверях показалась Паола, неся на подносе кофе. Джой повернулась к Нику.
– Советую тебе приглядывать за своей новой секретаршей, – тем же четким, но совершенно мертвым голосом сказала она. – Паола очень любит подслушивать у дверей!
Услышав сдавленный вздох Паолы, она шагнула за дверь.
Джой шла довольно долго и остановилась, наткнувшись взглядом на скромную табличку: "Питер Дирк. Адвокат". Некоторое время она стояла у двери, нахмурив лоб, словно пыталась вспомнить что-то важное, потом решительно распахнула дверь. Приятно звякнул колокольчик, и навстречу Джой поднялся довольно приятный молодой человек.
– Что вам угодно?
– Я бы хотела встретиться с адвокатом.
– Конечно, конечно. – Он провел ее в небольшой кабинет и сел за стол. – Я вас слушаю.
– Вы адвокат? – удивилась она, и щеки молодого человека порозовели.
– Мне пришлось отпустить секретаршу. Если вы сомневаетесь, вот моя лицензия.
– Да, спасибо. Простите. У меня есть проблема, которую нужно решить в срочном порядке.
К концу изложения проблемы вид у Питера Дирка был слегка ошеломленный, но он быстро взял себя в руки и заверил, что все будет улажено в кратчайшие сроки.
– Именно это я и хотела от вас услышать, – через силу улыбнулась она.
Через несколько часов все было закончено. Джой пришлось посетить банк и нотариальную контору. К концу этого марафона она чувствовала себя выжатым лимоном, однако с уверенностью смогла определить, что молодой адвокат Питер Дирк с его великолепной деловой хваткой далеко пойдет. Она ему так и сказала.
– У меня осталась последняя просьба. – Джой закончила писать письмо и заклеила конверт. – Пожалуйста, вручите это письмо Полу Картеру. Лично в руки. До свидания, мистер Дирк, и спасибо за все.
Джой вышла из дверей офиса Питера Дирка, имея в сумочке тысячу долларов наличными, и отправилась на вокзал. Она купила билет и села в поезд. Она и сама не смогла бы объяснить, что погнало ее в Чикаго. Разве только отчаяние и желание затеряться в большом городе.
Через два дня она поняла, что проживание в мотеле съест ее сбережения быстрее, чем она сможет придумать, что ей делать дальше. Джой, наверное, в десятый раз пересчитывала наличность, будто от этого она могла увеличиться, как в дверь тихонько постучали. Она вздрогнула, как вздрагивала уже два дня от любого громкого звука.
– Кто там?
– Горничная. Мне нужно убрать номер.
– Одну минуту. – Джой спрятала деньги и открыла дверь, пропуская горничную с тележкой.
– Все в порядке, мисс?
– Да-да, конечно, – рассеянно отозвалась Джой и взглянула на миловидное личико горничной. – Простите, вы не могли бы мне помочь?
– Конечно.
– Я думаю задержаться здесь. То есть в городе, и мне нужно подыскать более дешевое жилье. Вы не могли бы мне подсказать, где можно его найти?
– Вам можно перебраться в пансион, там не так дорого. Я могу дать вам адрес, но вам вряд ли подойдет. Наверняка вы не привыкли жить в таком месте.
Джой некогда было удивляться точности догадок горничной.
– Мне подойдет, – быстро заверила она.
Девушка нерешительно посмотрела на нее, а потом все-таки продиктовала адрес.
– Огромное вам спасибо.
– Не за что.
На следующий день Джой отправилась по указанному адресу, а к вечеру перебралась на новое место, которое про себя окрестила клоповником. У нее осталось всего двести долларов, и через две недели, если она даже не будет есть, она потеряет даже эту комнату и окажется на улице. Джой вытянулась на кровати и закрыла глаза. Может, ей удастся заснуть? Урчание в животе самым решительным образом опровергло это предположение, напомнив, что у Джой со вчерашнего вечера во рту не было ни крошки. Недалеко от пансиона она видела маленькое кафе – может, там разумные цены? Выяснить это можно было только одним способом. Джой поднялась и отправилась обедать.