Натан почувствовал обиду.
- Я знаю только одно: осмотрительность еще никому не помешала.
Эвелин засмеялась и опять сменила позицию. На этот раз она прошла так близко от Натана, что задела юбкой его брюки.
- Довольно забавно слышать это от распутника Линдсея. - Она помолчала и задумчиво посмотрела на него: - Поправьте меня, если я ошибаюсь, милорд, но ведь именно вы пригласили в гости скандально известного охотника, который прострелил ногу одному джентльмену и, единственной добычей которого стали тощий фазан и пухленькая фермерская дочка? Эта восхитительная история какое-то время ходила по Лондону.
Натан сердито взглянул на нее.
- Вообще-то все было не совсем так. Неужели ты думаешь, что я в состоянии контролировать все происходящее в графстве?
- Нет… но мне хотелось бы верить, что ты, как граф, контролируешь хотя бы часть происходящего. В самом деле, Натан, как ты можешь общаться с дочерьми сапожника?
Она нагнулась и сделала очередной удар кием. Шар не попал в лузу и выкатился на середину стола.
- Ты пришла сюда, чтобы меня донимать? - спросил он раздраженно и в то же время слегка виновато.
Эвелин права: в аббатстве творилось, черт знает что, а ему было плевать: он пил, чтобы ни о чем не думать и ни о чем не беспокоиться…
- Ух, какой ты сердитый! - засмеялась Эвелин. - Я пришла не для этого, Натан. Хотела спросить: нельзя ли найти сундук с моей одеждой, ведь ты похитил меня без вещей, а заодно узнать, куда делся французский секретер, который стоял в моих покоях? Если ты не против, я бы хотела, чтобы его мне вернули - вместе с бумагами и чернилами.
Натан скептически взглянул на нее.
- Это так настоятельно необходимо? - спросил он.
- А что, это так трудно? - сладко пропела она, повернувшись к нему лицом.
Он резко положил кий, обогнул стол и подошел к Эвелин, остановившись так близко, что ей пришлось слегка отступить и опереться сзади о бильярдный стол. Но ее подбородок был, воинственно вздернут, а в блестящих глазах отчетливо читался вызов.
- Нет, совсем не трудно, - отозвался Натан, медленно пройдясь глазами по ее длинной гладкой шее. - Проси все, что тебе нужно. Я никогда и ни в чем тебе не отказывал. Ты собираешься переписываться с принцессой Мэри?
- Конечно. Ты же знаешь: мы с ней подруги.
Он залюбовался ее пышным бюстом в декольте и спросил:
- Только с ней или с кем-то еще?
Эвелин шаловливо улыбнулась и потеребила маленький медальон в ложбинке у горла, в котором хранился локон волос Робби. Это еще одна особенность жены, известная Натану: она крутила в пальцах ожерелье или серьгу, когда нервничала или пыталась что-то утаить.
- У меня есть и другие знакомые в Лондоне. Я и им могу написать, - сказала она, пожимая плечами.
- Понятно, - протянул он и шагнул к ней.
Теперь они стояли вплотную друг к другу. Он подался вперед. Эвелин отпрянула. Натан улыбнулся, положил руки на край бильярдного стола по обеим сторонам от нее, заставив Эвелин еще немного отклониться назад. Чтобы не упасть, она оперлась рукой о стол и крепко вцепилась в кий.
- Кому же еще, Эвелин? - спросил он, не отрывая глаз от ее губ.
- Зачем тебе знать? Ты что, собираешься просматривать мои письма?
- А что, в этом есть необходимость?
Его взгляд опять опустился к ее пышной груди, взволнованно вздымавшейся в такт дыханию.
- С кем я переписываюсь, тебя не касается.
- Возможно. Но если я узнаю, что ты неосторожна в своих посланиях или что они способны усугубить скандал, в который ты уже втянула нас обоих… - он поднял руку и убрал локон с ее виска, - тебе не сносить твоей прелестной головки. Ты хорошо меня поняла?
Он ожидал гнева или возмущения с ее стороны, но красавица жена лишь соблазнительно улыбнулась и посмотрела на его губы, вновь всколыхнув в нем волну желания.
- Давай уж уясним все до конца, - любезно проговорила она. - Ты что, мне угрожаешь?
- Вовсе нет, милая, - сказал он, лаская ее шею и плечо. - Я просто откровенно предупреждаю тебя о том, что случится, если я уличу тебя хотя бы в малейшем двуличии. Может, тебе кажется, что этот скандал в королевских сферах - своего рода шутка, но, уверяю тебя, все очень серьезно. Ты уже нанесла урон имени Линдсей и поставила под сомнение мою репутацию. Еще немного - и я могу лишиться своих владений. Больше я этого не потерплю.
Она усмехнулась, ей явно понравился этот вызов. Натан провел костяшкой пальца по ее ключице, почувствовав, как она напряглась от его прикосновения.
- Ты будешь держать меня здесь в заложницах и одновременно играть в бильярд с деревенскими девушками?
Откуда ему знать, что будет теперь, когда она вернулась в его дом? Он машинально поддел пальцем ее золотистый локон.
- В любом случае ты хозяйка дома и, надеюсь, будешь вести себя как графиня. Бог свидетель, твой отец заплатил за это право.
Эвелин вскинула бровь:
- Замечательно! Кстати, раньше ты не слишком соблюдал правила, которых приличествует держаться графу.
- Возможно, я только сейчас по-настоящему оценил свой статус, - сказал он, глядя на ее губы. - Когда над ним нависла угроза.
Когда эти безупречно красивые губы складывались в улыбку, на правой щеке жены появлялась единственная ямочка. Он погладил ее шею, провел пальцами по ложбинке между двумя округлостями и накрыл ладонью верхнюю часть груди.
Ее кожа была гладкой и теплой. Он почувствовал в руке упругую мягкую плоть, и волна желания превратилась в девятый вал.
- Ты пытаешься меня соблазнить? - мягко спросила она.
- Не искушай меня, милая. Я пьян и безумно соскучился по своей жене.
Ему показалось, что по ее телу пробежала легкая дрожь, но в следующее мгновение Эвелин обеими руками схватила кий и оттолкнула Натана. Он потерял равновесие.
- В чем дело, Эви? Ты боишься, что я увлеку тебя в постель?
- Похоже, ты считаешь, себя совершенно неотразимым.
- Было время, когда и ты думала так же. Мне достаточно было только дотронуться до тебя, и ты начинала мурлыкать, как котенок.
Он погладил ее грудь, потом ухватил ее ладонью.
- Тогда я была наивной девчонкой. Теперь же я опытная женщина, знающая толк в мужчинах.
- Вот как? - Он взялся за другую грудь. - У тебя было так много любовников в Лондоне?
- В отличие от тебя я достаточно благоразумна.
Она сильно толкнула Натана, но он только улыбнулся:
- Ты, в самом деле, надеешься, что тебе удастся удержать меня от исполнения супружеского долга?
Она многозначительно улыбнулась:
- Я уверена в этом. - Она опять толкнула Натана, заставив его отступить на шаг назад, бросила кий на бильярдный стол и величаво прошествовала к двери. - Спокойной ночи, Натан, - бросила она с порога и ушла, не дав ему ответить.
Натан на мгновение нагнулся над бильярдный столом, потом выпрямился и посмотрел на руку, которая трогала ее тело, ее грудь. Он сжал пальцы в кулак, разжал их и снова сжал.
Той же рукой он внезапно схватил брошенный женой кий и метнул его в стену.
Глава 8
Ее первая ночь дома была долгой и беспокойной, но Эвелин решила не пасовать перед трудностями. Жизнь в Лондоне изменила ее характер. Кроткая девушка, нежная и ранимая, как оранжерейный цветок, превратилась в сильную и уверенную в себе женщину.
Однако, увидев Натана в бильярдной, она совершенно растерялась. Темные всклокоченные волосы, развязанный шейный платок и этот взгляд… Эвелин не знала, куда деться от его голубых глаз.
Удивительно: почему после стольких лет разлуки прикосновения Натана по-прежнему сильно ее волновали?
События последних двадцати четырех часов так взбудоражили Эвелин, что она не смогла уснуть.
Когда молодая горничная (Эвелин помнила, что ее звали Мод) вошла в ее комнату с чашкой горячего шоколада в руке, она испуганно вздрогнула, увидев, что хозяйка уже встала с кровати и надела старое платье, висевшее в гардеробе.
- Доброе утро, Мод, - сказала Эвелин и взяла чашку, пока бедная девушка ее не выронила.
Горничная присела в реверансе.
Эвелин понимала ее удивление: все в доме знали, что она любит поспать и никогда не встает на рассвете. Не говоря уже о том, что она вообще появилась практически из ниоткуда после трех лет отсутствия.
Мод смущенно опустила глаза и произнесла:
- Его сиятельство сказал, что я буду вас причесывать и помогать вам до тех пор, пока из Лондона не приедет ваша горничная.
- Вот как? - весело спросила Эвелин. - Тогда, пожалуйста, помоги мне приготовиться к завтраку, чтобы прилично выглядеть перед его сиятельством и его гостями.
Надо вести себя, как ни в чем, ни бывало. Натан не должен знать, как он на нее действует. Она не допустит, чтобы тот чувствовал себя победителем!
- Но его сиятельство уехал на целый день, - проговорила Мод.
- Уехал?
- Да, с лордом Ламборном. А лорд Доннелли… - Мод улыбнулась, - лорд Доннелли проспит до ленча, если остальные гости его не разбудят.
- Куда уехал Линдсей? - резко спросила Эвелин, чувствуя легкую обиду: он бросил ее одну в первый же день после ее возвращения в Истчерч! Ей казалось, что столь важное событие требует хоть какого-то внимания.
- Не знаю, мэм, - ответила Мод, берясь за расческу.
- В этом весь Линдсей, - сердито пробурчала Эвелин, - он нисколько не изменился!
- Нет, мэм… - испуганно возразила девушка, когда Эвелин села за туалетный столик, - он изменился. - Эвелин молчала, и горничная немного расслабилась. - Это не очень заметно, но проявляется в мелочах. Он уже не такой, как раньше. - Она покраснела и смущенно улыбнулась: - Ой, не слушайте мою болтовню, мэм! Зря я говорю вам все это.
"Нет-нет, не зря! Говори дальше! Каким стал Натан?" Эвелин улыбнулась отражению горничной:
- Я не видела мужа целых три года, Мод, и хочу знать, как он изменился. Расскажи мне, пожалуйста.
Девушка удивленно похлопала глазами.
- Да я ничего такого не имела в виду, мэм, - быстро пошла она на попятный. - Просто его сиятельство с приятелями уже не ездят на охоту, как раньше, а мистер Брейди, егерь, говорит, кабанов развелось так много, что они уже беспрепятственно разгуливают по полям и пожирают посевы.
"Как странно", - подумала Эвелин. Натан был азартным охотником, возможно, одним из лучших во всей Англии.
- А еще он часто уезжает из поместья, - продолжила Мод. - Наверное, потому, что здесь ему нечего делать: многое, в том числе и оранжерея, пришло в запустение.
Эвелин ахнула от неожиданности.
- Оранжерея? - переспросила она. - Моя гордость и радость? - Это было красивое помещение, полное карликовых фигурно подстриженных апельсиновых деревьев, привезенных из Франции, с уютной зоной отдыха на террасе, рядом с застекленными створчатыми дверьми. Весной она часто устраивала там чаепития. - А как же апельсиновые деревья? Что с ними?
- Не осталось ни одного, - ответила Мод, округлив глаза. - Наверное, продали.
Он продал ее апельсиновые деревья? Она выписала их вскоре после смерти Робби. В тот период Эвелин буквально сорила деньгами - покупала мебель, одежду, - но она говорила себе, что ей нужно отвлечься от мыслей об умершем сыне. Сейчас, когда она оглядывалась назад, это больше напоминало наваждение. Она словно пыталась хоть чем-то наполнить свою опустевшую жизнь.
Тем не менее, оранжерея получилась замечательная. В тот день, когда привезли апельсиновые деревья, Натан стоял на подъездной аллее, широко расставив ноги, наблюдал за разгрузкой фургона, и лицо его все больше мрачнело.
- Ты позволил мне покупать все, что я хочу, - резко напомнила она мужу, предвидя его возмущение.
Он дал ей это разрешение в пылу ссоры, когда она жаловалась на его постоянные отлучки.
- Тебя никогда не застанешь дома, и я знаю, с кем ты проводишь время! - крикнула она ему.
- Я готов уехать куда угодно, лишь бы оказаться подальше от тебя! - прорычал он. - Ты никогда не бываешь довольной, Эвелин!
Он был прав: она все время чувствовала себя несчастной, но, видит Бог, она пыталась это изменить.
- Я стараюсь, но у меня не получается! Что же мне делать? - сердито спросила она.
- Откуда я знаю? Не сиди сиднем! Навести друзей! Съезди с сестрой в Бат на воды… Сделай хоть что-нибудь, черт возьми!
- А потом ты будешь упрекать меня в мотовстве?
- В обмен на твое молчание, Эвелин, можешь покупать все, что хочешь.
- Ты хотел сказать "в обмен на мою свободу", не так ли? Так они спорили еще бесконечно долго.
Но из всех бессмысленных вещей и занятий, которыми она пыталась утешиться, и которые не могли залечить кровоточащую рану в ее сердце, оранжерея была ее раем.
Эвелин взглянула на отражение горничной в зеркале. Мод скручивала ее волосы в пучок на затылке.
- Так ты говоришь, он часто уезжает из дома? Девушка перестала крутить волосы Эвелин, вынула изо рта шпильки и охотно сказала:
- Мистер Бентон говорит, что его сиятельство не любит бывать дома, если здесь никого нет. Он не выносит одиночества. В последний раз гости жили у него почти три месяца.
Она опять сунула шпильки в рот, Эвелин нахмурилась:
- А сестры Фрэнклин? Они часто здесь бывают? Мод опять вынула шпильки.
- Мэри и Сара Фрэнклин? - Она покачала головой: - Нет, мэм, я ничего не знаю про них.
Но, колдуя над прической своей госпожи, Мод поведала ей, что однажды ночью Натан и его приятели до полусмерти напугали новую горничную, играя в привидения, и что экономка миссис Гиллет случайно застала Уилкса и девушку-судомойку в весьма компрометирующих позах. Судомойка, по словам Мод, больше здесь не работает - она прислуживает сестре графа в Бирмингеме, это в десяти часах езды отсюда.
Эвелин не слишком удивилась. Она слышала немало историй о безобразиях, которые творятся в Истчерче. Придворные с удовольствием судачили про карточные игры и непристойные сборища в доме графа.
Когда Мод закончила укладывать ее волосы, Эвелин ощутила легкое головокружение.
Она завтракала одна в восточной столовой, разглядывая пейзаж за окном. Преданный дворецкий Бентон сообщил, что Натан уехал в деревню, но собирался вернуться к ужину.
Итак, он оставил ее одну в доме, полном воспоминаний. Как и раньше, у него не было ни малейшего уважения к ее чувствам.
- Мне нужен секретер или письменный стол, Бентон. Я хочу написать и отправить несколько писем.
- Да, мэм, его сиятельство дал мне указания на этот счет.
- И еще прикажи оседлать для меня лошадь.
- Слушаюсь, миледи.
Позавтракав, Эвелин укуталась в шаль и вышла из столовой. Проходя по коридору восточного крыла, она не поднимала глаз с ковровой дорожки, чтобы не смотреть ни направо, ни налево. Это была опасная территория. Здесь располагалась гостиная, в которой хранились любимые игрушки ее сына. Днем, во время чаепития, Эвелин садилась на пол и играла с Робби. В другой комнате он однажды попал под ноги лакею, от неожиданности тот потерял равновесие и приземлился на пятую точку. Чуть дальше был семейный кабинет - здесь малыш добрался до папиной чернильницы и испачкал стену. Чтобы отмыть от чернил его пальцы, понадобилось два дня и немного щелока, а пятна на стене, насколько ей было известно, остались до сих пор.
Нет, не надо об этом думать! Последние три года Эвелин подавляла все те эмоции, которые заставляли ее страдать. Если она начнет все переживать заново, вернется прежняя боль… "Забудь про чувства!" - мысленно приказывала она себе, идя по дому.
Когда Эвелин, наконец, добралась до своих покоев, сердце ее учащенно билось, но она все-таки выдержала этот путь!
В одном из двух сундуков, принесенных из кладовки, нашлась ее старая амазонка. Она была ей немного тесновата, но сидела неплохо. Переодевшись, Эвелин вышла на подъездную аллею, где ее уже ждала оседланная лошадь. В воздухе чувствовалась морозная свежесть - то, что надо для конной прогулки!
Раньше она любила верхом объезжать окрестности. Поместье было таким большим, что она каждый день находила новый маршрут. Сейчас Эвелин миновала парк и выехала в долину извилистой реки. Стояла поздняя осень, и поля в основном пустовали, но жители поместья не сидели, сложа руки: одни скирдовали сено, другие превращали истощенный коричневый пахотный слой во влажный чернозем, на котором весной можно будет высевать новые культуры.
Эвелин с наслаждением дышала свежим деревенским воздухом. Она отпустила поводья, и ее лошадь свободно скакала по холмистой местности. Но это было слишком легкомысленно; пропустив некогда знакомые ориентиры, она неожиданно оказалась на вершине холма, с которой открывался вид на соседнее поместье.
Эвелин натянула поводья, заставив лошадь остановиться, и взглянула на особняк, в котором жили Дюполи. В душе ее шевельнулась обида, которую она считала давно забытой. Александра Дюполь была ее подругой, но после смерти Робби в сердце Эвелин, до краев наполненном горем, не осталось места для друзей и родных. Каково же было ее удивление, когда однажды утром, поднявшись на этот холм, она увидела своего мужа, идущего под ручку с Александрой! Они шли, сомкнув головы, и были так поглощены друг другом, что едва заметили Эвелин наверху.
Александра попыталась сделать вид, что они просто гуляют, и пригласила Эвелин к ним присоединиться. Но по взгляду мужа Эвелин поняла, что она здесь лишняя. Потом она много раз видела их вместе, они вели себя как влюбленная парочка…
Может, спуститься вниз и объявить о своем возвращении? Но ей не хватило смелости. Она развернула лошадь и поехала назад, в аббатство.
К сожалению, там ей нечем было занять ни голову, ни руки. Она немного побродила по своим комнатам, ощущая то же беспокойство в груди. Бентон сказал, что завтра привезут ее вещи, и это звучало как окончательный приговор. Неужели она больше не вернется в Лондон? Вспоминая столицу, принцессу Мэри, бедняжку Харриет и всех обитателей Букингема и Сент-Джеймса, она невольно думала о Пирсе.
Но сейчас вспоминать о нем бесполезно! Как бы высоко Данхилл ее ни ценил, он не пойдет на открытый конфликт с Натаном. В тот момент, когда Натан увез ее из Лондона, точно мешок с картошкой, он положил конец ее флирту с Пирсом. И это уже никак не исправишь. Сейчас она живет в мужнином доме, спит в той же постели, что и десять лет назад, когда выходила замуж за Натана. "Забудь про чувства!" Возродить ее брак невозможно. Она больше не любит Натана.
Ей хочется только одного - уехать.
Как же избавиться от этих мыслей? И вдруг до нее дошло.
Эвелин подняла глаза и улыбнулась.
- Бентон! - крикнула она, прекрасно зная, что он сейчас далеко и ее не услышит.
Не важно! Она придумала, чем будет заниматься. Этот особняк похож на охотничий домик молодого повесы. Она вернет ему былое величие.
Вооружившись карандашом и бумагой, Бентон переходил вместе с Эвелин из комнаты в комнату. Они обошли все помещения главной части дома, наиболее часто посещаемой гостями и отделенной от того крыла, где располагались комнаты членов семьи.