Информацию о юртах они нашли в Интернете. И начали строить планы - это было очень захватывающе. Затем Ник, посерьезнев, сел за стол и нарисовал юрту - такую, которую реально можно было построить на школьном дворе. Затем они отправились в большой дом, где никто не жил, и стали осматривать мебель.
Дом был огромным. Он изначально был большим, но прадед Мисти пристроил к нему еще несколько комнат, когда его сын - дедушка Мисти - женился. И в результате в доме оказалось две кухни и три гостиные. У Мисти было столько мебели, что ее хватило бы на обеспечение маленькой армии, и она предложила Нику выбрать то, что ему понравится.
С одобрения Бейли, Ник выбрал две кровати, два дивана, стол и стулья. Он выбрал платяной шкаф, кухонный буфет, кресла. Так много…
- Зачем вам такой большой дом? - удивленно спросил Бейли.
- Я пыталась сдать в аренду половину дома, но никто не захотел жить так далеко от города. Поэтому я закрыла эти комнаты, чтобы они не пылились.
- Но разве вам не страшно одной в пустом доме? - спросил Бейли.
- Но ведь у меня теперь есть сторожевая собака! Кетчуп нарушил мои планы, но теперь, раз он здесь, я буду использовать его.
- Вы хотели переехать в меньший дом? - спросил Ник, и Мисти укоризненно взглянула на него.
- Я сказала вам, что хочу юрту. Но у меня есть определенные обязательства. Вы выбрали мебель? Это все, что вы хотите? Если мы с этим покончили, то не выпить ли нам чаю?
- Неужели вы проголодались?
- А вы сомневаетесь в этом? Прошло четыре часа, как мы съели наши сэндвичи.
Четыре часа! Как быстро пролетело время! Они рисовали яхты. Осматривали мебель. И просто разговаривали.
- Мне хотелось бы устроить пикник на берегу моря, - сказал Ник, и образ корзинки с продуктами, накрытой клетчатой салфеткой, снова замаячил перед его глазами.
- В городе есть одно местечко, где готовят превосходную пиццу, - сказала Мисти. - И я договорюсь, чтобы ее доставили.
- Пицца… - с вожделением произнес Бейли, и уши Кетчупа попытались приподняться.
- Видимо, мы задели их за живое. - Мисти усмехнулась. - Я имею в виду пикник с пиццей. Как вы к этому отнесетесь, мистер Холт?
- Ник, - поправил он ее, и голос его был почти злым.
Ему пришлось три раза сходить от дома к ее любимому месту в песчаных дюнах, чтобы принести подушки, плед и еду, потому что Мисти держала на руках Кетчупа.
Они ели пиццу и угощали ею Кетчупа.
- У меня такое ощущение, что Кетчуп едал пиццу в своей прежней жизни. - Мисти с удовлетворением наблюдала за тем, как песик обгрызает края "Каприччио".
- Похоже, он будет хорошей собакой, - произнес Ник, но не очень уверенно.
Кетчуп и Бейли разлеглись на расстеленном пледе. Они играли в нежную собачье-мальчишескую игру: тыкались друг в друга носами, притрагивались пальцем к лапе, лапой - к пальцу, а затем снова тыкались носами. Они были поглощены друг другом. Бейли смеялся, и Кетчуп был явно доволен.
Вечер был теплым и тихим. Солнце медленно садилось за песчаные холмы, волны тихо шуршали по влажному песку. Начинался отлив. Низко над волнами летали кулички. С пронзительным писком они бросались на обнаженный песок, когда отходила волна, в поисках добычи.
Дом Мисти казался раем. Разве мужчина захочет искать приключения, когда у него есть такой дом? И такая женщина… Кажется, она была в ладу с самой собой, вполне довольна своим миром.
Мисти отличалась от Изабеллы. Такая женщина, как Мисти, не нуждалась в притоке адреналина, в рискованных и опасных приключениях.
Такая женщина…
- Почему вы до сих пор не завели собаку? - спросил Ник, и Мисти, перестав сминать коробки из-под пиццы, взглянула на Кетчупа. Глаза ее затуманились грустью.
- У нас было очень много собак.
- У кого "у нас"?
- У бабушки и у меня.
- Не у ваших родителей?
- Моя мать не жила с нами.
- Никогда?
- Она жила здесь до восемнадцати лет. Потом уехала, чтобы посмотреть мир, и появлялась здесь очень редко. Однажды она привезла меня сюда, еще очень маленькую. Ее приезд к бабушке был таким же коротким, но она оставила меня навсегда.
- Как ужасно…
- Разве? - Улыбнувшись, Мисти почесала спину Кетчупу, и песик зажмурил глаза от удовольствия. - Мне никогда не казалось это ужасным. Печальным, да, но не ужасным. Мы видели ее мир через ее открытки, которые она нам присылала, и это давало мне ощущение сопричастности к ее жизни. Разглядывая эти открытки, присланные из разных уголков планеты, я идентифицировала себя с нею. Я скучала по ней… Но я не была заброшена. Бабушка с дедушкой делали все для своей дочери, и они любили меня.
- Но ведь вы росли без мамы.
- Я любила моих стариков, а они любили меня, - сказала Мисти. - Думаю, что моя мать просто не была способна на это. Я не сразу это поняла. - Улыбка исчезла с ее лица. - Она не способна любить. И много потеряла в жизни. Любить - это прекрасно. Вот я, например, вчера полюбила Кетчупа. Меня очень легко растрогать. Пять лет назад у нас было четыре собаки. Последняя умерла полгода назад. Она похоронена возле клумбы с розами в бабушкином саду. А теперь сама бабушка… - Она замолчала. - Нет, бабушка жива! Только у нее было два инсульта. Сейчас она находится в доме для престарелых, а ведь ей всего семьдесят три года. Я думала… Когда с ней случился второй инсульт и наша последняя собака умерла, я думала… Ну, это не имеет значения, о чем я думала. И правильно, что я взяла себе другую собаку. Когда ты влюбляешься, разве у тебя есть выбор?
- Выбор есть всегда.
- Разве вы можете оставить Бейли?
- Как можно сравнивать собаку и…
- Любовь есть любовь, - просто сказала она. - Ты принимаешь ее там, где находишь.
А он сам где нашел свою любовь? Он думал, что нашел ее с Изабеллой. Но он тогда просто сошел с ума…
Бейли потянулся и зевнул. Солнце садилось за горизонт, небо быстро темнело.
Мисти задумчиво смотрела на куличков, круживших низко над берегом, и Ник подумал, какая же она спокойная женщина! И красивая. И чем больше он смотрел на нее, тем более убеждался в том, что она - потрясающе красивая.
И ему захотелось - нестерпимо захотелось - поцеловать ее.
Ее рука упиралась в плед всего лишь в нескольких сантиметрах от него. Разве он мог не прикоснуться к ней? Приподняв руку, Ник нежно провел пальцами по ее тонкому запястью, и она даже не вздрогнула. Кожа ее не была такой же шелковисто-нежной, как у Изабеллы. На ней было несколько шрамов. Линии жизни.
Мир вокруг них затих. Может быть…
- Нет, - сказала она и убрала руку.
- Нет?
- Любовный роман между родителем и его учительницей - это катастрофа, - сказала она.
Ник улыбнулся. Что происходит? Ему надо вернуться к непринужденному тону.
- Я рассказал вам об Изабелле, - произнес он с некоторым вызовом.
- Вы хотите, чтобы я рассказала о Роджере Прауди? О том, как он целовал меня за сараем, когда мне было восемь лет?
- Что?..
- Да, и поцелуй его был слюнявым.
"У нее было полно своих проблем - гораздо больше, чем у меня", - подумал Ник.
- Когда бабушка целует меня, она тоже меня обслюнявливает, - сонно сказал Бейли. Он клевал носом, привалившись к Кетчупу.
- У тебя одна бабушка или две? - спросила Мисти у Бейли.
- Две, но бабушка Холт сильно плачет и размазывает по мне губную помаду.
- Да, звучит неприятно, - кивнула Мисти. - Ты часто видишься со своими бабушками?
- Бабушка Роза и дедушка Билл живут на яхте, как мы жили раньше, - сказал Бейли. - Они приезжали ко мне в больницу много раз. Привозили компьютерные игры и много еще чего. Но бабушка и дедушка Холт приезжали лишь один раз. Бабушка Холт сказала, что компьютерные игры - это работа дьявола, и дедушка кричал на папу, когда он сказал, что мы не вернемся назад в Пен… Пенсильванию. Потом бабушка Холт расплакалась, поцеловала меня очень крепко, несколько раз, и сильно-сильно обслюнявила меня.
- Действительно, неприятно, - улыбнулась Мисти, затем повернулась к Нику, и в глазах ее искрился смех. - Бабушка Холт - не рискованная бабушка? Неужели никто не сказал ей, что слюнявые поцелуи - это переносчики микробов?
И вдруг Ник обнаружил, что улыбается.
Решение привезти Бейли в Австралию было в некоторой степени вынужденным. Если бы он вернулся в Штаты, где жили его родители, то ему пришлось бы тяжело. И Бейли тоже. Но если бы он остался в Англии… Родители Изабеллы жили в Англии. Они несказанно любили Бейли, но в этой любви было нечто подавляющее. Они задушили бы Бейли своей опекой, подумал Ник, и Бейли, возможно, стал бы таким же, как Изабелла.
Бэнкси-Бэй же сулил им обоим новую жизнь. Здесь они были далеко от родителей Изабеллы с их навязчивой заботой. И далеко от его собственных родителей. Переехать в Бэнкси-Бэй означало избавить Бейли от "слюнявых поцелуев".
- Нам надо домой, - сказал Ник. Он знал, что слова его прозвучали резко, но ничего не мог поделать. Внезапно налетевшие чувства лишили его покоя. - Пойдем, - добавил он, встав слишком быстро. - Давай отнесем все это к Мисти в дом, а сами поедем к себе.
- Я не хочу к нам домой. - Голос Бейли был сонным. Он устроился на пледе рядом с Кетчупом и выглядел так расслабленно и спокойно, что Ник поразился. - Почему мы не останемся здесь?
- Мы не можем спать на пляже.
- Я имею в виду - в доме мисс Лоуренс. - Похоже, Бейли, погружаясь в сон, стал фантазировать. - Я буду спать на одной из тех больших-больших кроватей. Я и Кетчуп. И я буду видеть Кетчупа каждое утро.
Что это за фантазия? Ник почувствовал, как у него перехватило горло.
- Мисс Лоуренс не желает, чтобы мы остались здесь.
- Кетчуп желает.
- Нет, - сказала Мисти, и голос ее звучал странно. - Это не очень хорошая мысль, Бейли. У тебя есть свой дом.
Но вдруг Бейли окончательно проснулся, сел на подстилке и обосновал свое предложение:
- Наш дом ужасный. И мы поможем мисс Лоуренс ухаживать за Кетчупом.
- Я справлюсь сама!
- Он полюбил меня…
- Я знаю, что полюбил, - сказала Мисти. Наклонившись, она обняла Бейли, затем взяла на руки Кетчупа. - Но Кетчуп - моя собака. Твой отец заплатил за его лечение и оказал мне большую помощь. Но больше мне не надо помогать. Я ухаживаю за бабушкой, и я буду ухаживать за Кетчупом. И ухаживать за кем-то еще я просто не могу. Прости, но вы с отцом должны жить своей жизнью.
Глава 5
Мисти посадила Кетчупа обратно в машину. Песику, конечно, было бы лучше поспать дома на своей мягкой лежанке, но Мисти не хотела оставлять его одного.
- Ты меня втянул в историю, - прошептала она. - Откуда ты взялся и как тебе удалось так растрогать меня? Я размякла, ты лишил меня твердости. О, Кетчуп!
Но он не лишал ее твердости - он просто показал ей, что такое жизнь. Юрты были ее фантазией, а Кетчуп был реальностью.
И Бейли был реальностью.
- Почему мы не можем жить у мисс Лоуренс?
На это было миллион причин. Но Ник не мог изложить их сыну. Кроме одной.
- Ты слышал, она сама сказала "нет". Я думаю, что мисс Лоуренс нравится жить одной.
- Нет, не нравится! Я слышал, она сказала, что пыталась сдать жильцам часть дома. И нам тогда не придется перевозить мебель.
И почему Бог послал ему такого смышленого ребенка с большими ушами?
- Может быть, она хочет поселить к себе одинокого жильца. Может быть, какую-нибудь даму.
- Мы лучше, чем какая-нибудь дама. - Бейли забрался на свое сиденье и задумался. - Нам было бы хорошо. Я хотел бы жить с Кетчупом.
Ник был согласен с сыном насчет Кетчупа. Бейли был поистине счастлив - впервые после смерти своей матери. Песик заставил его улыбаться.
- Может быть, мы тоже заведем собаку, - сказал Ник и, услышав свои слова, с трудом поверил в них.
Он сошел с ума? Где его твердость и решительность?
Но было уже поздно отступать. Лицо Бейли осветилось, как новогодняя елка.
- Мы возьмем себе собаку? - выдохнул он.
- Может быть, - сказал Ник, чувствуя, что голова у него начинает кружиться. - Поскольку мы не можем жить у мисс Лоуренс…
Но Бейли уже забыл о мисс Лоуренс. Он видел теперь только хвост и четыре лапы.
- У меня будет своя собака?..
- Щенок, - сказал он. По крайней мере, это было разумно. Маленький здоровый щенок не доставит им неприятностей. Возможно, не доставит…
- Он будет играть с Кетчупом! - воскликнул Бейли, не уловив напряжения отца. Глаза его загорелись от волнения. - Ты думаешь, наш щенок будет тереться носом? Мы с Кетчупом прикасались друг к другу носами. Как и вы с мисс Лоуренс прикасались друг к другу руками.
- Не думай, что…
Но Бейли уже не слушал. Прикосновение рук осталось свершившимся фактом.
- Собаки - это так замечательно! - сказал он, едва дыша от радости. Сегодняшний день оказался для Бейли самым счастливым днем, и он с энтузиазмом начал строить планы: - Мы поедем с нашим щенком в гости к Кетчупу. И устроим пикник на берегу моря. И будем все прикасаться друг к другу - и носами, и руками.
Ну что Ник мог сказать ему в ответ на это?
- Мы построим будку?
- Я… да.
- Не могу дождаться, когда я скажу об этом мисс Лоуренс.
- Может быть, мы не увидим мисс Лоуренс до понедельника, - проворчал Ник.
- Но нам надо забрать нашу мебель! - радостно напомнил отцу Бейли. - И поэтому мы увидим ее завтра. А мы сможем завтра взять собаку?
- Как ты думаешь, поселить у себя Николаса Холта с сыном в качестве жильцов - это плохая идея?
Конечно, это была плохая идея. Сложности со всех сторон. Мисти даже и думать нечего об этом, но она не могла забыть лица Бейли…
И что в этом мальчике было такого особенного, что так тронуло ее душу? Другие дети тоже теряли матерей. Может быть, то, как они терлись носами с Кетчупом? Она видела, какое удовольствие доставляет ребенку это простое прикосновение.
Мисти рассказала все это бабушке, и бабушка выслушала ее.
Глаза у бабушки были закрыты, когда Мисти посадила Кетчупа к ней на кровать, рядом с ее рукой, и увидела, что пальцы бабушки зашевелились, дотронувшись до пушистой шерсти.
Бабушка любила собак.
Любовь - это великая вещь, подумала Мисти. Она влюбилась в Кетчупа, влюбилась в Бейли, и что теперь было с ее планами и мечтами? Они полетели кувырком.
- Мне не надо было брать Кетчупа.
Пальцы бабушки снова пошевелились.
- Ты тоже добрая душа. Тебя так же легко уговорить, как и меня. - Мисти подняла руку бабушки и прижала ее к щеке. - О, бабушка, это глупо! Я влюбилась в Кетчупа, и мне хочется, чтобы кто-то поселился в другой половине моего дома. Бейли должен жить в хорошем месте, и это разумно. Просто… Ник затронул мое сердце. Я боюсь влюбиться в него, а я хочу быть свободной. Но свобода в данном случае - не лучший вариант. Наверное, я веду себя глупо…
Полгода назад врачи сказали, что бабушке осталось жить несколько недель. Но бабушка все еще была с нею, и Мисти даже не думала о ее смерти. Но в конце концов… Разве может она мечтать о будущем, когда бабушки не будет с нею?
Ник услышал звонок в дверь, когда стоял под душем. Вода была холодной. Горячая вода текла лишь тридцать секунд.
- Бейли…
- Я слышу! - возбужденно крикнул Бейли. Именно так он теперь разговаривал после того, как отец дал добро на собаку.
- Не открывай дверь! - Схватив полотенце, Ник тихо выругался себе под нос. Неизвестно, кто там за дверью. Им не нужны никакие риски. - Бейли, не открывай… - вновь крикнул он, но было уже слишком поздно.
Из холла раздались восторженные крики:
- Это мисс Лоуренс! Папа, это мисс Лоуренс! Она пришла к нам в гости!
Бейли все еще был в пижаме, к груди он прижимал плюшевого мишку. Лицо его сияло от радости. Мальчику не терпелось поделиться с Мисти важной новостью. Подпрыгивая от радостного возбуждения, он воскликнул, прежде чем Мисти успела что-то сказать:
- У меня будет собака!
Мисти изумленно заморгала:
- Что?
- Собака! - Он подпрыгнул еще раз. - Мы решили! Мы поедем в приют для потерянных собак, потому что папа говорит, что Кетчуп - из приюта, и он хороший. Но я хочу собаку, которая может бегать. Папа сказал, что я смогу выбрать себе собаку, но она не должна быть старой. И не должна быть больной. Мы хотим построить собачью будку, только папа не знает, сможем ли мы купить доски для будки в воскресенье.
Мальчик ликовал от радости. Она могла растопить самое холодное сердце, а сердце Мисти было совсем не холодным.
Своя собака…
Этот ребенок потерял мать при страшных обстоятельствах. Его единственным другом был отец. Но сейчас заводить собаку…
- Это… - начала Мисти и запнулась. Она не знала, что сказать.
Ник вышел из ванной, раздавая приказы:
- Бейли, нельзя открывать дверь незнакомым людям!
На нем были только шорты.
Мисти твердо придерживалась принципов феминизма, и ей не следовало так реагировать на почти обнаженного мужчину. И она не позволит своим коленям подогнуться, даже если колени этого очень хотят.
Судя по всему, Ник вытерся наспех. Его обнаженная загорелая грудь была еще мокрой. Кожа красиво блестела под светом оранжевых бра. Такое мужское тело могло существовать где-то еще, но только не в ее мире…
- П-п-привет, - с трудом выговорила она.
- Это мисс Лоуренс, - сообщил Бейли Нику, хотя в этом не было никакой необходимости. Он все еще подпрыгивал от радости. - Я сказал ей, что мы берем собаку.
- Зачем вы пришли? - Возникла пауза, и Ник, похоже, немного пришел в себя. Этот вопрос прозвучал так, будто она - похититель детей. Сделав глубокий вдох, он начал снова: - Простите. Наверное, мне надо привыкнуть к простоте сельских обычаев. Поэтому… - Поколебавшись, он изобразил улыбку. - Вы уже, наверное, подоили коров, взбили масло…
- Накормила свиней и полила огород, - подыграла она ему, ухитрившись улыбнуться в ответ. Ей было очень неловко, но Ник, похоже, испытывал еще большую неловкость. - Я должна извиниться перед вами, - наконец выговорила Мисти. - Кетчуп разбудил меня на рассвете, и потом я не могла уснуть. Потому что думала. На самом деле я стала думать уже вчера вечером.
- Думали? О чем же?
- Наверное, я слишком поспешно отклонила предложение Бейли. Я была не права. Возможно, это не такая уж плохая мысль. И всем нам будет хорошо, если вы поселитесь в моем доме…
Молчание. И еще раз молчание.
Мисти ожидала любую реакцию, но только не такую. Ник уставился на нее так, будто не знал, кто она такая. Возможно, и не знал. Он только вчера впервые увидел ее. И она уже сделала ему такое предложение?
Но ведь хозяйке дома и ее жильцам совершенно не нужно быть друзьями. Им даже не нужно знать друг друга, напомнила себе Мисти. Это просто бизнес, и все.
И все же молчание продолжалось. Мисти не знала, как нарушить его, но в итоге за нее это сделал Бейли.
- Мы сможем с вами жить? - выдохнул он, и этот вопрос вернул Мисти с небес на землю.
О-о-о… Как глупо, глупо, глупо! И о чем она только думала, когда выпалила эти слова?
Она знала, о чем думала. О мокром блестящем обнаженном теле Николаса Холта. И это лишило ее разума.