- Звучит вполне разумно. Без конкретных целей трудно построить настоящую семейную жизнь.
- Наверное. Но, как только Вероника начала говорить о нашем будущем, я осознал одну ужасную вещь.
Нэнси насторожилась.
- Какую?
- Что я не люблю Веронику, - ответил он, глядя ей прямо в глаза. - Я угодил в ее сети вскоре после смерти твоей кузины. Кончина Розмари потрясла меня, я был сам не свой. - Питер потряс головой. - Я знаю, что виноват перед Вероникой. Она прелестная женщина, умная, красивая, веселая. Она мне очень нравится, но не настолько, чтобы жениться.
- Я думала, что это она бросила тебя, - с удивлением пробормотала Нэнси.
- Я нарочно сделал так, чтобы люди в это поверили, - объяснил Питер. - Ради Вероники. Она болезненно переживала наш разрыв, чувствовала себя "обманутой", как она выразилась тогда. Вскоре она уехала в Новый Орлеан. - Питер вздохнул, вспомнив то время. - Чувствуя свою вину, я поехал за ней - убедиться, что с ней все в порядке. Я жутко переживал, что из-за меня она вынуждена была уехать от родных и друзей. Я сказал ей, что все думают, будто это она разорвала помолвку, и что так оно и останется. Но Вероника почему-то решила, что я приехал в Новый Орлеан, потому что захотел снова сойтись с ней, и ужасно разозлилась, когда мне пришлось сказать ей, что, кроме дружбы, между нами ничего быть не может.
Нэнси вспомнилось, как они сидели в уютной каминной гостиной отеля "Людовик XIV" и Питер сказал ей, что копаться в прошлом опасно, - это может оказаться очень болезненным занятием. Сейчас она понимала, что он тогда имел в виду.
- Как видишь, - продолжал Питер, - в нашем с Вероникой разрыве дети были ни при чем. Наш разговор с ней лишь помог мне увидеть наши отношения в более реальном свете. - Он помолчал. - Думаю, тот урок заставил меня понять, насколько порой легко обмануться в своих чувствах. Потому-то я и старался держаться от тебя подальше. Я не сомневался, что ты еще любишь своего бывшего мужа.
- Нет, я не люблю его, - прошептала Нэнси дрожащим голосом.
-Да, ты любишь меня. - Питер улыбнулся. - Мы с тобой поженимся, усыновим шестерых детей и заживем счастливо всем на зависть. Чтобы быть любящими родителями, необязательно самим родить ребенка. Я знаю, что говорю. Дебора была мне гораздо лучшей мамой, чем родная мать. Я даже не могу выразить словами, как люблю ее.
- О, Питер... - с легким укором проговорила Нэнси и заплакала.
- Что такое?! Что я не так сказал?! - всполошился он и нежно обнял ее.
Нэнси замотала головой и спрятала лицо на его груди.
-Я была так уверена... так твердо убеждена... пока ты не сказал, что... - невнятно бормотала она.
- Нэнси, любовь моя, я не могу разобрать ни слова из того, что ты говоришь, - терпеливо сказал Питер.
- Я говорю, что надо сказать Деборе, чтобы она озаботилась покупкой новой шляпы. Ты умница, что решил устроить свадьбу на Рождество. - Она подняла голову и с обожанием посмотрела на него. - Питер, я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя. - Он задумчиво улыбнулся. - Мне кажется, что это началось, когда я увидел тебя в первый раз в том длинном серебристом платье.
Питер поцеловал ее медленно и чувственно, и Нэнси ощутила, как ее охватывает пламя желания.
Нежные объятия влюбленных были прерваны звонким требовательным тявканьем. Они оторвались друг от друга и посмотрели на открытую дверь. На пороге, смешно склонив голову набок, сидел Мэтью и смотрел на целующихся. Щенок, очевидно, решил, что ему долго придется ждать, и поэтому заявил о себе лаем.
- Мэтью тоже любит тебя! - Питер рассмеялся.
Зазвонил телефон.
- Это Дебора. - с улыбкой сказала Нэнси. - Кто сообщит ей радостную весть - ты или я?