Марина ждала от сына вопросов о вчерашних телефонных звонках, но их не было. Видимо, его сегодняшние школьные впечатления начисто вытеснили вчерашние. Телефон молчал. Она покормила Дениса и героического Рика, себе сварила кофе. Поудобней усевшись на свой любимый кухонный диван и затянувшись сигаретой, Марина стала размышлять о том, как все-таки темна душа человека - будь то знаток немецкой поэзии или недоумок-качок. Ей ли, биологу, этого не знать? Вот и ее собственная душа тоже, оказывается, полна закоулков и тупичков. Темненькие такие местечки, где засели старые страхи с обидами, затаились и ждут момента, чтобы выползти наружу и превратить твою жизнь в сущий ад. И защитить тебя от них некому, потому что они только твои враги, для остальных невидимые и непонятные. Разве что верный пес все расставит по местам, у собак особый нюх и своя логика - тут друг, тут враг, и третьего не дано. Не зря она так хотела эрделя - большого и умного, не зря… Марина ласково потрепала Рика, развалившегося возле ее дивана. Тот открыл глаза и посмотрел на хозяйку: "Все хорошо?" - "Все хорошо!" - Марина лениво потянулась и решила вздремнуть. Ведь если разобраться, не так уж и плоха ее нынешняя размеренная жизнь. Она обязательно скажет об этом Максу, сегодня же вечером.
Третий роман Екатерины
В этом бутике Катерине ничего не нравилось. Как будто специально собрали со всей Москвы тряпки в расчете на провинциальных шлюх! Все блестит, переливается, перья, рюшки - б-р-р! Она не была капризна или избалована, но отличить стоящую вещь от подделки могла безошибочно, во всяком случае, ей так казалось. Катерина и сама не понимала, почему не уходит. Медленно двигалась от вешалок к витринам, возвращалась опять к вешалкам, опять к витринам - и кроме раздражения не испытывала ничего. Раздражаться начали и продавщицы, наблюдавшие за ней с почтительного расстояния - она сразу же попросила ей не мешать.
- Мадам, уже падают листья… - услышала она вкрадчивый мужской баритон у самого своего уха. Катерина отстранилась, посмотрела на нахала и ответила в тон:
- И осень в смертельном бреду!
- Уже виноградные кисти… - нахал оживился.
- Желтеют в забытом саду! Сдаюсь, дальше не знаю, - призналась Катерина.
- Этого вполне достаточно для пароля. - Нахал выглядел вполне интеллигентно - просто и со вкусом одет, подстрижен коротко. И, главное, выбрит - ей не нравилась нынешняя мода на трехдневную щетину. Молодых она делает неряхами, тех, кто постарше, - неопрятными стариками. Но, удивительное дело, как падки оказались мужчины на этот атрибут брутальности! Как будто модой можно обмануть сущность - все-таки неисправимые фантазеры эти мужчины.
- У нас с вами тут назначена конспиративная встреча? И вы проверяете, знаю ли я пароль? - Как ни странно, нахалу удалось заинтриговать Катерину, что удавалось далеко не каждому, кто рассчитывал на ее внимание.
- Есть множество небанальных способов познакомиться с женщиной, я их знаю, но никогда не использую - слишком просто. А вот как с первой же минуты распознать, на каком языке говорит душа незнакомки? - Нахал определенно начинал нравиться Катерине. Лишь бы не сбился на пошлость! - Я увидел, что вы скучаете в этой барахолке, ничего не покупаете и подумал: "А у этой дамы хороший вкус! Если она еще и Вертинского знает, то значит…" - он замялся - то ли не успел придумать, что это может значить, то ли не хотел раскрывать карты.
- И что же это значит? - Они вышли из бутика - под злые взгляды продавщиц - и повернули направо, к кафе под огромным искусственным деревом. Кофе и махито обещали принести быстро.
- Что значит? Значит, что нам не будет скучно вместе - это как минимум. Извините, не представился - Георгий, - он привстал и галантно наклонил голову.
- Гога, Гоша, Жора…
- Ради бога, не огорчайте меня. Не всегда "Оскаров" дают за шедевры.
- Пожалуй! А меня зовут просто - Екатерина, для близких - Катерина.
- Можно я сейчас же примкну к вашим близким? Мне нравится - Катерина, сильно, очень по-русски…
- Да вы нахал!
- Это едва ли, не моя сильная черта, - вздохнул Георгий. - Хотя жаль! Быть нахалом удобно, сокращается путь к желаемому.
- Не всегда, иногда, наоборот, удлиняется. Боюсь, наш с вами случай - именно такой.
- А вы знаете, чего я хочу? - Георгий с удовольствием отхлебнул кофе.
- Догадываюсь! - Катерине кофе тоже понравился, и корицы много - как она любит.
- Ну откуда вы можете это знать, если я и сам не знаю, чего хочу? - раздосадовано выпалил Георгий. - Только не говорите, что все мужчины одинаковые и хотят одного, умоляю вас. Такие желания удовлетворяют совсем другие женщины, и чтобы с ними познакомиться, не нужны никакие пароли. - Он смотрел на нее изучающее, и по тому, как радовались его глаза, было понятно: Катерина ему нравится, очень. - От встречи с женщиной, которая знает Вертинского, ждешь тонкости, волшебства, миража… Это так редко встречается, все проза. Чем вы занимаетесь, Катерина? - Георгий положил свою ладонь на ее, но она отдернула руку и убрала со стола: "Все-таки нахал!"
- Учу детей музыке. Немного в музыкальной школе, немного у себя дома - даю частные уроки.
- Фортепиано? Скрипка?
- Фортепиано.
- А ваш сын? Он уже играет?
- Откуда вы знаете про сына? - удивилась Катерина.
- Угадал! А муж - тоже музыкант?
- Я разведена, уже три года. Он занимается бизнесом.
- У слова business много значений - и дело, и профессия, и предприятие…
- Он торгует станками. А по профессии музыкант, пианист. Мы вместе учились в Гнесинке.
- Причуды нашего времени - пианист торгует станками. Удачно торгует?
- Кажется, да…
- Почему же расстались, если удачно? Вас не интересуют деньги? - не унимался Георгий.
- Просто он стал другим человеком. Этого достаточно? - Катерине не хотелось говорить об этом, и Георгий понял.
- Пойдемте в кино? Здесь же кинотеатр на втором этаже.
- А что смотреть?
- Какая разница!
Разницы, и в самом деле, особой не было. Катерина переживала не лучший период своей жизни, и ей было все равно, где коротать время. После окончания Гнесинки, где они учились вместе с Ильей, встал вопрос - что делать дальше? Катерина мечтала о консерватории, а Илья сразу объявил: с музыкой он заканчивает. В большие музыканты ему не выбиться - не хватит таланта, а связей нет. А тут друзья замутили бизнес, перспективный, и он решил идти с ними. Не получится - не пропадет, руки, ноги, голова - все на месте. Ему надо семью кормить, не до музыки. Катерина ждала ребенка и тоже была вынуждена отложить свою мечту о консерватории. А когда родился Марат - и вовсе о ней забыть. Малыш часто болел - после неудачной прививки развилась астма. Приходилось по несколько месяцев жить то в Крыму, то на Кавказе. Возвращалась в Москву и не узнавала мужа. Она полюбила тонкого деликатного юношу-музыканта, теперь это был мужчина - жесткий и предприимчивый, той самой пресловутой брутальности в нем было даже с избытком. Он все больше и больше становился чужим. Как-то вдруг разошлись их дороги, те внутренние тропки, по которым бродят человеческие души… Коммерсантом Илья оказался удачливым, и чем больше денег он зарабатывал, тем очевидней становилось, что их любовь уходит вместе с нуждой.
Когда Катерина предложила развестись, Илья спорить не стал - действительно, так будет лучше. Снял квартиру, объявил Катерине сумму, которую каждый месяц она будет получать, пока не сможет пойти работать, и улетел белым голубем в свою новую предпринимательскую жизнь.
Ей казалось, что без Ильи она вздохнет легко и свободно, на деле все оказалось сложнее: свобода при наличии маленького ребенка была условной, а легкости не оказалось вовсе. К четырем годам Марат стал меньше болеть, и Катерина смогла отдать его в садик. Нашлась и работа - в музыкальной школе по соседству с домом. Зарплата мизерная, но и занятость необременительная, как ей было нужно, - Катерина старалась забирать Марата пораньше, боялась рецидивов. Как только Илья узнал, что Катерина вышла на работу, размер ежемесячного пособия сократил вдвое - только на" содержание Марата. Но и за эту сумму ей приходилось отчитываться, строго и по пунктам. "Наверное, потому у Ильи хорошо идет бизнес, что он умеет считать деньги", - думала Катерина, пытаясь найти хоть какое-то оправдание столь разительных перемен в объекте своей первой любви. Сводить концы с концами помогали частные уроки - она развесила возле школы объявления, и несколько человек откликнулись.
За три года своей незамужней жизни Катерина пережила два скоротечных романа. И оба, как над печально, с мужчинами, похожими на нынешнего Илью, - тоже бизнесменами. Они были неплохими любовниками, делали ей подарки, приглашали в рестораны, с одним из них она даже съездила в Тайланд на пару недель - и вроде бы грех было жаловаться. Но эту внутреннюю разнонаправленность, как было с Ильей, она начинала чувствовать едва ли не сразу. Поначалу не верила себе. Все пыталась уговорить, смирить, образумить свое недовольство - ну, что тебе, собственно, нужно от них? Получалось плохо - ни тепла, ни радости… Была еще одна причина скоротечности обоих романов - ее новые мужчины Марата в лучшем случае терпели, но всегда давали понять, что хорошо бы отправить мальчишку к бабушке. Сына Катерина предать не могла, и даже если бы влюбилась без памяти и оказалась перед выбором, выбрала бы сына. А уж если без особой любви, а так, от тоски, то и говорить не о чем.
Это лето началось с неожиданности: Илья, в кои-то веки, взял Марата на две недели и уехал с ним в Казань, к своим родителям. Катерина была рада - мальчик скучал по отцу, часто спрашивал о нем, но Илья своим вниманием сына не баловал. Марат уехал, и она осталась совсем одна, и как жить ей в этой пустоте, не знала. В последнее время Катерина часто ловила себя на мысли, что совсем не знает, как ей жить дальше. Чего ждать, на что надеяться? Тридцать лет, и такая пустота…
* * *
- И все-таки, почему вы подошли ко мне в магазине? - Они вышли из кинотеатра, обсуждать фильм не хотелось, да и нечего было обсуждать. Два часа ушли на то, чтобы хоть немного привыкнуть друг к другу, почувствовать плечо - нужно ли оно тебе? Георгий не купил попкорн и пиво, и уже за это Катерина была ему благодарна. И его близость в темном полупустом зале не была ей неприятна.
- Хотите услышать комплимент? Пожалуйста: вы красивы, но я подошел не поэтому. Не обижайтесь - красивых женщин много, даже слишком. Но в вас… Вы ходили по той барахолке, и мне сначала показалось: вот еще одна скучающая дамочка, не знает, куда деть деньги. И тут - вы проходили мимо зеркала, взглянули в него и поправили волосы под заколкой, - он показал, как Катерина это сделала - плавно, снизу вверх. - В этом жесте было столько женственности. И тоски. Нет, неправильно - столько печали. Вертинский вспомнился сам собой…
- Разве есть разница между тоской и печалью?
- Конечно! Тоска - от лени, от скуки, от несбывшихся желаний. Печаль сложнее - она от понимания несовершенства мира и невозможности его исправить.
Что-то случилось с Катериной в этот момент. Этот Георгий, этот нахал - он коснулся той струны в душе Катерины, которой давным-давно не касалась она сама и не позволяла никому другому. А может, и не было рядом с ней никогда человека, кто знал об этой струне и мог бы бережно ее тронуть, не раня? И эта струна зазвучала…
- Сколько вам лет, Георгий? - Катерина не хотела, чтобы он услышал тот звук, - зачем? Но уже было поздно.
- Вы хотите сказать, что старше меня? Не надо, это не имеет значения.
- А что имеет значение?
- Вы познакомите меня со своим сыном? Как его зовут?
- Марат.
- Его отец француз? Или татарин?
- Татарин, Ильяс, он родом из Казани. А почему француз?
- Это просто: в тридцатые годы татары часто называли мальчиков Маратами - в честь Жана-Поля Марата. Такой вот революционный романтизм, а теперь это имя звучит как исконно тюркское, правда?
- А я не знала. Вы историк?
- Да, преподаю в одном учебном заведении.
- Высшем?
- Выше не бывает. Вот и метро, - Георгий остановился возле буквы "М". - Увидимся завтра?
- Увидимся. У вас, наверное, каникулы? И у меня каникулы, - Катерине не хотелось, чтобы он уходил, но и искать повод задержать не хотелось. - Запишите мой телефон. Завтра позвоните, и мы договоримся. Пока, историк!
Так начался этот роман - третий роман Екатерины, самый странный в ее жизни, словно сон.
Как-то само собой получилось, что они с Георгием стали вместе ждать возвращения Марата. Им было хорошо вдвоем с самого начала - просто и уютно, как будто были знакомы тысячу лет. Но и Марат, появись он в любую минуту, ничего бы не нарушил и не испортил. Напротив, им его не хватало. Георгий уже знал, что Марат мечтает стать путешественником. И не просто путешественником - он мечтает летать на другие планеты. Он уверен, что там живут красивые сильные люди, которые любят детей. И он их обязательно найдет - этих красивых и сильных людей - и станет им лучшим другом.
- Что-то неладно в вашей консерватории…
- Что ты имеешь в виду?
- Если человек семи лет отроду мечтает улететь на другую планету, чтобы найти там друзей, - это что может значить?
- В этом возрасте все дети фантазируют.
- Это правда, но не все мечтают улететь подальше от дома. А может, он не знает, как ему жить между русской мамой и папой татарином, к тому же разведенными? Может, он не понимает, кто же он сам, а потому и ищет третий вариант? Который бы не зависел ни от тебя, ни от Ильяса…
- А ты откуда все это знаешь - про третий вариант? - удивилась Катерина.
- Из личного опыта. У меня мама русская, а отец немец. Родовитый - фон дер Данфельд.
- У тебя так и в паспорте написано - Георг фон дер Данфельд? - вытаращила на него глаза Катерина.
- В паспорте все просто - Георгий Петрович Данилов, русский.
- Жаль, - разочарованно вздохнула Катерина, - Данфельд… Красиво! Можно я буду тебя так называть - фон дер Данфельд?
- Можно, только Данфельд, а то слишком длинно, - усмехнулся Георгий. - В августе собираюсь съездить в Австрию, если получится. Там в Альпах у моего отца фамильный замок.
- А мама? Она тоже в Австрии?
- Нет, они давно расстались, еще до моего рождения. Но отец знает обо мне и ждет, что я приеду.
- Вот это да! Ты барон, наверное?
- Барон, представь себе, - по Георгию было трудно понять, шутит он или нет, но Катерине очень хотелось верить, что и баронство, и замок - правда. - А ты знаешь, что означает имя Георгий? Земледелец, крестьянин…
- Поэтому у тебя такие большие и сильные руки?
- Поэтому у меня такой большой живот, который все время хочет есть. Зайдем? - Они стояли на Тверской возле немецкого ресторанчика. - Что может быть лучше свиной рульки с тушеной капустой и пива? А потом пойдем в книжный - я знаю, что подарить Марату для знакомства. Он же завтра возвращается?
Почему ей так было хорошо с ним? С этим странным человеком, случайным знакомым - то ли крестьянином, то ли бароном, то ли учителем? Она мало что знала о Данфельде, а казалось, что знает все. Катерина никогда не спрашивала, где он живет и работает, - какая разница? Они встречались практически каждый день - и это было главным. По всему было видно, что денег свободных у него нет, - откуда у преподавателя деньги? Но он не скупился на мелочи, и эта его щедрость радовала ее. Чем могут закончиться их отношения, Катерина не думала - боялась, боялась вспугнуть то, что вдруг наполнило ее жизнь. И что вдруг их дороги, те тайные тропочки - разбегутся в разные стороны.
* * *
Марат вернулся как будто даже подросшим - за две-то недели! Во всяком случае, щеки на бабушкиных беляшах налились и зарумянились. Рассказывал, чем они занимались с папой, куда ходили с дедушкой и бабушкой, неохотно.
- Скучно. Они все время едят и говорят о деньгах, а я ничего не понимаю.
- Это же естественно: папа занимается бизнесом, дедушка работает в банке - о чем же они должны говорить?
- Да… - понимающе вздохнул Марат. - Пойдем завтра в зоопарк?
- Пойдем, - согласилась Катерина. - А ты не будешь возражать, если с нами пойдет один мой друг?
- Кто это? - насторожился Марат. - Твой жених?
- Ну почему сразу жених? Просто мой хороший друг. Он очень хочет с тобой познакомиться.
- Зачем? - еще больше насторожился Марат.
- Да не зачем! Просто хочет с тобой подружиться, он тоже любит путешествовать.
- А как его зовут?
- Георгий. Можно - Данфельд.
- Данфельд лучше. Красивее. Мне его можно так называть?
- Можно.
- А когда он придет?
- Утром.
Он пришел, когда они завтракали. Протянул Марату руку и представился:
- Данфельд, можно на ты. - И подумав секунду, уточнил: - Даже обязательно на ты.
- Согласен, - Марат вдруг улыбнулся во весь рот - так доверчиво. - Мы с мамой идем в зоопарк - пойдешь с нами?
- Еще бы! Там же пополнение у леопардов - привезли двух новых котят. На них надо срочно посмотреть, а то вырастут, и будут как все. Завтракаем быстро!
Тарелка Марата уже через минуту была чистой, и он опрометью бросился в комнату одеваться.
- Положи куда-нибудь, чтобы Марат пока не видел, - Данфельд протянул Катерине огромную книгу, похожую на альбом. - Это Атлас звездного неба. Я подарю ему вечером.
Если бы Катерине сказали еще совсем недавно, что можно быть такой счастливой, она бы не поверила. У нее была семья, настоящая, - она, Данфельд и Марат. Они обошли весь зоопарк, конечно, дольше всего простояли у вольера с леопардами - два пятнистых котенка, грациозных и серьезных, лазали по деревьям, прыгали и резвились, ни на кого не обращая внимания. Их дела - их подготовка к взрослой жизни - были важнее праздного любопытства людей. Марат смотрел на них как завороженный - следил за каждым движением, за каждым прыжком, молча, ни о чем не спрашивая. Потом, также молча, отошел от вольера, словно что-то решив для себя, и сказал:
- Давайте поедим чего-нибудь.
Они уселись за столик в открытом кафе, заказали нехитрую еду.
- Данфельд, а ты долго будешь с нами? - неожиданно спросил Марат.
- Не знаю… Почему ты спрашиваешь?
- Ты сказал, что котята вырастут и станут как все. Вот я и хочу понять - ты как все? Как все взрослые?
- А твоя мама - она как все?
- Мама не считается, потому что она мама. Я про тебя хочу понять, - Марат смотрел на Данфельда исподлобья.
- Если честно, я бы сам хотел это понять. Но, видишь ли, пока не получается, - Данфельд протянул Марату руку. - Давай просто жить, и все станет ясно.
- Давай, - Марат по-мужски, крепко пожал руку Данфельда.
Домой добрались к вечеру. Марат еле держался на ногах от усталости, выпил молоко и собрался ложиться спать. Данфельд остановил его:
- Я хочу подарить тебе Атлас звездного неба. Ты слышал, что готовится полет на Марс?
Марат забыл и о сне, и обо всем на свете. Он взял Атлас, прижал его к себе, как самое дорогое его сердцу сокровище.
- Спасибо! Расскажи про Марс, пожалуйста.