- Там не будет других детей, она заскучает. - Рита улыбнулась своей чарующей улыбкой. - Раз уж ты будешь в Англии, может, заберешь ее из школы и отвезешь к леди Бреннон? Я уверена, ты не прочь с ней повидаться.
С Оливией тоже, подумал мистер ван дер Эйслер, не позволяя себе разбираться в причине такого желания.
- Я думаю, хорошо бы Нелл узнать тебя получше, - продолжала Рита. Она взглянула ему в глаза. - Ей очень нужен отец.
Со всей присущей ему вежливостью он спросил:
- Вот как? Ты решила выйти замуж? Я его знаю?
Рита прикрыла замешательство легким смешком. Хасо в роли мужа решил бы все ее проблемы: Нелл оставалась бы в английской школе, а поскольку Хасо погружен в работу и разрывается между двумя странами, она могла бы жить как хочет. Он богат, в своем кругу хорошо известен, принадлежит к старой респектабельной фамилии. К тому же Бог наградил его красивой внешностью. Рита настроилась женить его на себе и уверенно двигалась к этой цели. Но надо быть поосторожнее. В конце концов, может, не стоит так часто видеться? Может, ей самой съездить в Бат, когда надо будет забирать ребенка?..
- Нет, конечно, нет. Я не сижу дома, тебе это известно, но у меня никого нет. Я еще тоскую по Робу.
Ее слова прозвучали так искренне, что мистер ван дер Эйслер произнес с теплотой в голосе:
- Рита, Роб не захотел бы, чтобы ты до конца дней оставалась одна, нет, не захотел бы - он слишком тебя любил.
У нее хватило ума ничего на это не ответить, а перевести разговор на Нелл - она знала, что ему эта тема всегда интересна.
До конца четверти оставалось неполных три недели, и вся школа была занята подготовкой к заключительному праздничному дню: будут выдаваться призы, школьный хор исполнит подходящие к случаю песни, а старшие девочки-выпускницы, разъезжающиеся по другим частным школам, покажут пьесу, которую сами сочинили. Оливия целыми днями выслушивала стихи, делала костюмы, а вечерами следила за приготовлением домашних заданий, чтобы классные руководительницы могли собираться и обсуждать, кто достоин призов. На себя у нее совершенно не оставалось времени, но она ничего не имела против: жизнь была интересной, погода - прекрасной и мисс Кросс сказала, что осенью Оливия может продолжать работать.
- Хотя должна вас предупредить, - добавила мисс Кросс, - что, поскольку у вас нет профессиональной подготовки, после Рождества решением правления вас могут заменить - соискательнице будет достаточно диплома хоть по музыке, хоть по рисованию. Это создает хорошую рекламу. Родители рассчитывают, что в такой школе, как наша, высококвалифицированный персонал. - Она вздохнула. - Мне очень жаль, Оливия, вы очень полезный сотрудник. Когда в январе будет собрание, я постараюсь их убедить принять вас.
Оливия понимала, что шансов у нее мало, но решила, что нет смысла беспокоиться раньше времени: до Рождества она работает, а там будет видно. Пока же она была почти что счастлива.
В завершение состоялась еще одна экскурсия в римские термы - чисто познавательная, как подчеркнула мисс Каттс. Оливия снова сидела на заднем сиденье школьного автобуса и слушала, как мисс Каттс звучным голосом излагала факты. Жалко, что им всем не разрешили зайти в Зал собраний и выпить чаю, думала Оливия, когда они черепашьим шагом ползли из одного конца музея в другой, останавливались повосхищаться статуей императора Адриана, возвышавшейся над самой большой ванной, и слушали ни на миг не умолкавшую мисс Каттс, которая называла размеры ванн, толковала о красотах мозаичного пола, объясняла, как римский водопроводчик спланировал и собрал главный трубопровод, подающий воду в большую ванну. Послушные дети молчали, но Оливия понимала, что мысли их витают где-то далеко - думали о том, что их ждет впереди.
В день экскурсии была очередь Оливии укладывать детей спать. Это означало, что после торопливого чаепития она должна собрать самых маленьких девочек, отвести их помыться и уложить в постель. Малышки трещали как сороки о том, что будут делать, когда приедут домой, и гадали, кому же достанутся призы. Когда Оливия расчесывала волосы Нелл, та прошептала:
- Я уверена, что на этот раз мама приедет: вдруг мне дадут приз? Тогда она будет мной гордиться.
- Она будет гордиться тобой независимо от того, получишь ты приз или нет, - заверила девчушку Оливия. - И конечно же, мама приедет. Ведь последний день учебного года - это событие, правда? А ты будешь петь в хоре?
Нелл кивнула и громко запела, Оливии пришлось шикнуть на нее, быстро уложить в кровать и подоткнуть одеяло.
На следующий день Оливия встала очень рано. Остальные тоже поднялись пораньше - всем хотелось, чтобы день прошел успешно. Первые родители появятся около полудня, к этому времени надо было накрыть столы для ленча, ведь родители приедут и поспешат в зал смотреть представление и вручение призов.
Все потянулись в столовую, Оливия подгоняла отстающих, и тут Нелл решительно дернула ее за рукав. Подняв несчастное личико, она шепнула:
- Мамы нету… Она говорила… она обещала, что приедет вместе с бабушкой… Бабушки тоже нет.
Оливия одной рукой обняла девчушку.
- Еще много времени, Нелл, может, они попали в дорожную пробку. Я тебе скажу, что мы сейчас сделаем. Мы быстренько сбегаем к двери и посмотрим - может, они уже здесь.
Только они подошли к входным дверям, как подъехал и бесшумно остановился "бентли". Из машины вылез мистер ван дер Эйслер, открыл дверцу и помог выйти леди Бреннон.
- Приехали! - завизжала Нелл и бросилась бабушке на шею.
Оливия поспешно отступила от двери.
- Не уходите, - тихо сказал ей мистер ван дер Эйслер, поворачиваясь к Нелл, уже готовой повиснуть на нем.
- А где мама? - вдруг спросила девочка.
Леди Бреннон выразительно посмотрела на него, сделала два шага в сторону Оливии и вздохнула.
- Боже мой…
- Она прислала тебе самый горячий привет, - бодро сказал мистер ван дер Эйслер, - но сама не смогла приехать, она должна работать, ты же знаешь, мама не может уходить в отпуск, когда захочет.
Нелл колотила его кулачками по животу.
- Она не должна работать, у нее много денег, и она обещала! Оливия говорит, нельзя нарушать обещания. - Девочка почти плакала. - И почему отпуск? Она же должна была приехать ко мне! Ко мне!
- Через неделю или две я возьму тебя с собой в Голландию. Тогда маме точно дадут отпуск, и мы будем вместе гулять, и Ахилла будем брать с собой. А у Офкиной кошки появились котята… Я уверен, она не будет против, чтобы ты взяла себе котеночка.
- Мама не любит кошек…
- Ну тогда я возьму, ладно? Будет компания нашему Ахиллу. - Он взглянул на Оливию. - Как вы думаете, Оливия, хорошая мысль?
- Просто замечательная. Нелл, сколько у тебя будет развлечений! А теперь пригласи бабушку в столовую. Я уверена, вы все не прочь перекусить.
- Вы с нами, Оливия?.. - спросила леди Бреннон.
- Я? - поразилась Оливия. - Боже мой, нет, я помогаю обслуживать. - Ей вдруг захотелось скрыться от глаз мистера ван дер Эйслера. - Вы меня простите?
Она помчалась в столовую. Там на нее накинулась мисс Росс:
- Наконец-то! Где вы были? Повариха порезала руку и не может делать сандвичи, нужны мясо и ветчина. Как можно скорее идите на кухню и нарежьте.
Мисс Росс отвлеклась, чтобы обслужить родителей, а Оливия устремилась на кухню. Мистер ван дер Эйслер, провожавший обеих спутниц к столу, смотрел ей вслед.
Он не спеша набрал на поднос еду и напитки и отнес их на стол.
- Я на минутку, - сказал он леди Бреннон и ускользнул в ту дверь, за которой скрылась Оливия.
Он постоял в дверях кухни, наблюдая за ней. Резать мясо было одним из дел, в которых Оливия не наловчилась, о чем свидетельствовала горка не слишком-то ровных кусочков на кухонной доске, а научить Оливию было некому: кухарка ушла к себе, обе судомойки тоже вышли.
- Позвольте мне, - сказал мистер ван дер Эйслер и, отобрав у нее нож и двухзубцовую вилку, принялся резать со всей решительностью, на какую способен хирург.
- Вам нельзя сюда заходить, - проговорила Оливия, когда дыхание к ней вернулось, - и делать это вам тоже нельзя.
- Но я здесь, Оливия, и кто, как не я, способен правильно нарезать ветчину? В конце концов, меня учили орудовать ножом.
- Ой, не говорите чепуху…
- Не дергайтесь, девочка, лучше отнесите тарелку с ветчиной в столовую, а я пока нарежу мясо.
Оливия подхватила тарелку с тончайшими кусочками ветчины и побежала в столовую, где у нее выхватили ветчину и велели поторопиться с мясом.
- Благодарю! - фыркнула Оливия, устремляясь обратно на кухню. Мистер ван дер Эйслер превратил кусок холодного мяса в длинный ряд ровно нарезанных ломтиков, взял один, уселся на стол и стал есть.
- Вам нельзя… - начала Оливия.
- Вы уже в третий раз говорите "нельзя". Будьте умницей, сбегайте отнесите мясо, а потом возвращайтесь.
- Я… - Она поймала его взгляд и поспешила в столовую, но сразу же вернулась.
- Когда вы возвращаетесь на Силвестер-Кресент? - спросил он.
- О, мне еще надо задержаться на день, убрать, оставить все в полном порядке.
- Я день-два поживу у леди Бреннон. Я заберу вас и отвезу, мне самому надо в Лондон.
- Да, но…
- Но что? Вас ждет какой-то молодой человек?
- Молодой человек? Меня? Святые небеса, я с молочником-то не успеваю поздороваться, а молодых людей здесь и вовсе нет.
- Какая жалость. Ничего. Я приеду часов в десять утра. Вы куда-нибудь поедете на каникулах?
- Нет… Я… мы… в общем, мы будем жить у бабушки.
- И что будете делать целыми днями?
Она вдруг рассердилась.
- Не знаю. Понятия не имею. Мне пора.
- Бегите, - сказал мистер ван дер Эйслер и отрезал себе еще кусок мяса.
Родители выходили из столовой и шли в актовый зал. Оливия стала собирать тарелки и стаканы; закончив, прошла за сцену проверить хор, чтобы все были на месте и выглядели представительно. Сейчас на сцене старшие девочки разыгрывали пьесу, потом будет танец, а потом - хор. Оливия кому-то завязала шнурки, кому-то поправила ленточку в волосах, успокоила девчушек и подошла к занавесу посмотреть через глазок в зал. Леди Бреннон и мистер ван дер Эйслер сидели во втором ряду. Леди Бреннон мягко улыбалась, ее спутник, похоже, засыпал.
Пьеса закончилась, танец вызвал бурю аплодисментов, хор выстроился полукругом, учительница музыки ударила по клавишам, и вот они уже "понеслись в лодке" - легко, с воодушевлением.
Оливия, стоявшая за кулисами, чтобы подсказывать, подумала, что, если мистер ван дер Эйслер задремал, сейчас они его точно разбудят.
Они спели Гилберта и Салливана, а потом - грустную песню про снег. Детям она не нравилась, но учительница включила ее в концерт. Первый куплет они пропели хорошо, с энтузиазмом простонали: "О-о, снег", но на втором куплете запнулись. Оливии пришлось подсказывать. Несколько личиков в панике повернулись к ней, руководительница хора повторила проигрыш еще раз, но никто не пел. Тогда Оливия тихонько запела, внятно выговаривая слова, и вскоре хор тоненьких голосов с облегчением подхватил песню. Заминка вышла небольшая и не испортила прекрасного впечатления от выступления, маленьким артистам горячо аплодировали.
Позже, когда дети стали разъезжаться, мистер ван дер Эйслер пошел искать Оливию. Он нашел ее в одной из комнат. Оливия, стоя на четвереньках, шарила рукой под шкафом.
- Должен сказать, - с удовольствием заметил он, - что вы хорошо смотритесь под любым углом.
Она поднялась во весь свой великолепный рост и, покраснев до ушей, сказала:
- Я искала теннисную ракетку. Что вам надо?
- Строга! Напоминаю: буду ждать вас послезавтра в десять утра. - Он улыбнулся, кивнул ей и повернулся, чтобы уйти. - А вы хорошо поете, - заметил он на прощанье.
Следующий день Оливия провела в работе, делая, что ей говорили, потом пришла к себе во флигель и стала собираться к отъезду. В голове у нее все смешалось. С одной стороны, ее охватывало приятное возбуждение при мысли, что она снова его увидит. С другой стороны, одолевали сомнения, можно ли дать себя завлечь в некоего рода дружеские отношения. Ну, увижу его еще раз… последний раз, повторяла Оливия, слабея, ведь он сказал, что повезет Нелл в Голландию. Возможно, назад девочку привезет уже ее мать. К тому же Оливия подозревала, что он и мать Нелл собираются пожениться.
Это простая любезность, решила Оливия. Вполне естественно подвезти человека, если едешь в Лондон в тот же день, что тут такого? Ее угнетала мысль о Силвестер-Кресент. Приятно будет снова увидеть мать, но полтора месяца жизни с бабушкой ее пугали.
К десяти часам она заперла дверь, отнесла ключ школьному сторожу и вышла. "Бентли" уже стоял у входа, и мистер ван дер Эйслер, держа руки в карманах, прогуливался вдоль цветника, окаймлявшего территорию школы. Он сразу ее заметил, взял у нее чемодан, уложил в багажник и открыл дверцу машины.
- Доброе утро, - резко сказала Оливия.
- Не смотрите так сердито. Вы улыбнетесь, если я скажу вам "доброе утро"?
Она засмеялась.
- Не говорите чепухи. Я вам очень благодарна. Он не стал препираться, сел за руль, и они поехали.
- Я вам тоже, - сказал он. В замечании для нее таилась загадка.
- Надеюсь, Нелл рада побыть с бабушкой?
- Нелл всегда хорошо с ней. Через неделю я отвезу девочку в Голландию, когда сам поеду.
- Мне ее жалко, она так огорчилась из-за мамы, но она ведь быстро утешилась, верно?
Он пробормотал что-то невнятное. Ему пришлось долго успокаивать Нелл, расстроенную тем, что мама не приехала, и это было нелегко.
Его бормотание не обещало ничего хорошего. Оливия притихла, наслаждалась пейзажем или разглядывала его руки, лежавшие на руле. Они были большие и ухоженные.
Некоторое время они ехали в молчании, которое странным образом сближало их. Наконец он сказал:
- Как насчет кофе? Не знаю, как вы, а я встал рано, мы с Нелл выводили гулять собак.
- Вы любите собак?
- Да, у меня есть овчарка по имени Ахилл, я взял пса еще щенком. Я хотел бы и здесь в Англии завести собаку, но у меня слишком мало свободного времени. У моей экономки есть кошка. Вы любите кошек?
- Да, у нас было две кошки и собака, староанглийская овчарка. Когда нам пришлось уехать, кошек взяла кухарка, а собака умерла как раз перед нашим отъездом. А кошку вашей экономки как зовут?
- Берти. - Он улыбнулся. - Оливия, нам с вами нужно сделать остановку. Вот место, где мы выпьем кофейку.
Они сидели в придорожном кафе, пили кофе на солнышке.
- Скажите, Оливия, что вы собираетесь делать? У вас должны быть какие-то планы.
- Что толку строить планы? Надеюсь, мисс Кросс оставит меня в школе, и в учебное время мама будет жить со мной. Вы же знаете, с бабушкой нелегко. Раньше я думала, что могла бы в свободное время учиться. Чему-нибудь такому, чтобы на жизнь зарабатывать. Как вы думаете, мне не поздно стать медсестрой?
- Нет, но надо три года учиться. И по окончании обучения очень невелик шанс, что вы получите такую зарплату, которая позволит оплачивать жилье… Я не хочу поднимать вопрос о Родни, но были же в вашей жизни другие мужчины, Оливия?
- О да, у меня было много друзей, и думаю, я могла бы за кого-то из них выйти замуж, если бы папа не умер, оставив нас в таком стесненном положении. Хотя сейчас я сомневаюсь, что была бы счастлива.
- Все к лучшему. Ждите своего мужчину, Оливия.
- О, я жду, - заверила его она.
И только снова сидя с ним в машине, поняла, что ей не надо ждать своего мужчину. Он уже был здесь и сидел рядом.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Мистер ван дер Эйслер говорил о чем-то незначительном, и ее возбуждение понемногу улеглось. Ей бы спрятаться в какое-нибудь тихое место и подумать. Конечно, она не должна его больше видеть, надо перестать думать о нем, и чем скорее, тем лучше. Обыденный голос спутника оборвал ее размышления.
- У Бекки уже готов ленч. Пообедаете со мной, Оливия? А потом я отвезу вас домой.
Вот и конец всем ее добрым намерениям! Вылетели в окошко. Она сказала счастливым голосом:
- О, спасибо, как чудесно! А это не отвлечет вас от работы?
- Нисколько. Я свободен до конца дня. - Он говорил совершенно будничным тоном. Затем погрузился в молчание, и ей стало неудобно, что она не знает, что сказать. Спасительным предметом разговора была погода да еще вид из окна, и эти темы она развивала некоторое время, а мистер ван дер Эйслер, заметив, что ей с ним почему-то неловко, поощрял уместными спокойными репликами столь несвойственную ей разговорчивость. Постепенно к Оливии возвращалась ее обычная сдержанность, и к тому времени, как он остановился перед домом, девушка уже вполне владела собой.
Он заранее предупредил Бекки, что к ленчу у него будет гостья, и экономка открыла дверь с широкой улыбкой на стареющем лице, впрочем исподтишка изучая Оливию.
- Это Бекки, моя домоправительница, - представил он, - а это мисс Оливия Хардинг, она работает в школе, где учится Нелл.
- Очень приятно, - произнесла Бекки. - Наверное, мисс Хардинг захочет привести себя в порядок, я провожу ее, а вы пока просмотрите почту, мистер Хасо.
Подчиняясь мягкой тирании старой хранительницы очага, Оливия последовала за Бекки.
Мистер ван дер Эйслер ждал ее в гостиной, стоя у двери, выходящей в очаровательный маленький сад. Приветливая комната была обставлена антикварной мебелью и удобными современными креслами, сразу возникало ощущение, что жить здесь приятно. Берти, кошка Бекки, сидела на столике у стены и умывалась; она прервала свое занятие, чтобы посмотреть на Оливию, а мистер ван дер Эйслер опустил письмо, которое читал, и пригласил ее сесть у окна.
- Перед ленчем неплохо будет выпить. Шерри? Или вы предпочитаете что-то другое?
- Шерри, пожалуйста. - Оливия огляделась: стены были почти сплошь увешаны портретами. Несколько минут хозяин и гостья о чем-то разговаривали, потом она спросила: - Можно посмотреть портреты? Это ваша семья?
- Да, английская ветвь. Моя бабушка была англичанкой, она оставила мне этот дом и все, что в нем находится. Я тут часто бывал в детстве и когда учился в Кембридже, так что чувствую себя тут, как в родном доме.
Она кивнула.
- Так и должно быть, раз вы здесь были счастливы. - Она вдруг засмеялась. - Подумать только, Дебби вас жалела, что вам в Лондоне одиноко.
- Добрый ребенок. А вы тоже меня жалели, Оливия?
- Нет, не то чтобы жалела. Мне было просто интересно, где вы живете. - Она торопливо прибавила: - Пустое любопытство.
Ничего плохого тут нет, решила она, когда вошла в гостиную и увидела его у двери в сад. Несколько минут в туалетной комнате Оливия давала себе добрые советы и теперь держалась спокойно, уверенно. Правда, она испытывала сильнейшее желание броситься ему на шею, но чувство собственного достоинства возобладало. Обходя комнату, она разглядывала портреты: пожилые джентльмены с бакенбардами, мужчины помоложе, с решительными подбородками, опирающимися на белоснежные галстуки, маленькие, изящные леди, несколько миниатюр с детскими головками. Были также два портрета красивых молодых женщин со смеющимися глазами; Оливия остановилась перед ними и услышала за спиной:
- Это бабушка и мама. Они совсем не похожи на женщин предыдущих поколений в нашей семье. Такие же высокие, прекрасно сложенные, как вы. И такие же красивые.