У Оливии было великодушное сердце, и оно затрепетало от жалости, как только она увидела невесту. Невысокая, коренастая, разряженная в немыслимое количество кружев и белый атлас! Еще у нее был тонкий длинный нос, и хотя глаза были большие и голубые, рот ее недовольно кривился. Это в день-то свадьбы? - подумала Оливия. Наверное, ей туфли жмут!
Даже когда они с Родни позже шли по проходу в центре, новобрачная все еще хмурилась, но Родни, казалось, был доволен собой, улыбался, кивал друзьям. При виде Оливии он слегка смутился, но быстро нашелся, подмигнул ей и повел новобрачную на церковный двор фотографироваться.
Прием происходил в доме невесты, на газоне позади массивного здания из красного кирпича стоял шатер. Родни хорошо устроился, решила Оливия.
Гости все прибывали; рядом остановилась машина, откуда высунулась женщина одних лет с Оливией.
- Оливия, дорогая! Мне говорили, что ты была в церкви. Какая неожиданность, мы все думали, что вы с Родни… - Она осеклась, когда мистер ван дер Эйслер подошел и встал рядом с Оливией.
Сара Даулинг была не подругой Оливии, а просто знакомой, они жили в нескольких милях друг от друга и встречались только на танцах в чужих домах.
- Привет, Сара, - улыбнулась Оливия из-под широких полей своей шляпы. - Какой сегодня чудесный день для свадьбы, не правда ли? Конечно, мы должны были прийти на свадьбу Родни, ведь я и Родни - мы с ним старые друзья.
Сара уставилась на мистера ван дер Эйслера.
- А это… а вы…
Он обворожительно улыбнулся.
- Хасо ван дер Эйслер, и вы, конечно же, угадали.
Оливия почувствовала, что краснеет.
- Может быть, зайдем в дом? - Она не смотрела на него, пока они шли в толпе гостей поздравлять новобрачных.
Оливия пожала руку отцу и матери Родни, представила мистера ван дер Эйслера и оказалась лицом к лицу с Родни.
- Оливия, старушка, я так рад, что ты пришла и привела…
- Хасо ван дер Эйслер, - спокойно назвала своего спутника Оливия и отвернулась, чтобы пожать руку новобрачной. Высказывая все, что положено, она слышала голос Родни, обратившегося к Хасо.
- Следующим мужчиной, попавшим в сети, будете вы. Мы надеемся прийти на вашу свадьбу, так и знайте, - напыщенно говорил он.
Оливия удивлялась, как много людей ее узнают. Друзей не было, в основном случайные знакомые, которых она встречала, пока жила у бабушки. Они все останавливались поглядеть на мистера ван дер Эйслера и посудачить, а он сносил их испытующие взгляды с иронической вежливостью. Оливия была уверена, что он находит все это скучным и утомительным, и с облегчением вздохнула, когда Родни и новобрачная пошли переодеваться - их провожали, осыпая лепестками роз и конфетти.
- Теперь можно уходить, - сказала Оливия и стала прощаться с напускной безмятежностью, прислушиваясь, как мистер ван дер Эйслер в безукоризненной манере все за ней повторяет. До машины они добрались не скоро, их то и дело останавливали, знакомых разбирало любопытство - все хотели побольше разузнать об Оливии и ее спутнике, а она дурачила их, отвечая вежливо и туманно, он же молча стоял рядом.
К тому времени, когда они оказались у машины, Оливия уже была взвинченна. Он усадил ее вперед, сел рядом, и они уехали.
- Ой, наконец-то все кончилось, - нервно проговорила Оливия. - Надеюсь, вы не слишком устали. Терпеть не могу свадьбы…
- Вам нужна хорошая чашка чая, - сказал он, будто успокаивал расстроенного ребенка. - Я знаю неподалеку одно местечко, но, боюсь, у других гостей появится такая же мысль, как у нас. Поедем-ка в Манктен, там есть чайный домик. Что за нелепая идея - устраивать свадьбу в полдень! В такой час надо бы подкрепиться чем-то более основательным, нежели легкая закуска и неважное шампанское.
- Выпьем чаю, станет лучше. - Оливия взглянула на него украдкой и заметила спокойное, дружелюбное выражение на его лице. - Спасибо, вы были так милы - выслушивать всю эту чепуху…
- Насчет вас и Родни? Ну, теперь у них есть о чем поразмыслить, верно?
- Я не старалась создать впечатление, что мы… что вы…
- Вы держались великолепно, и должен заметить, ваша шляпка произвела фурор.
- В самом деле? - Все раздражение Оливии улетучилось. - Я купила ее в универмаге и обвязала подходящей лентой.
Он засмеялся, и она тут же засмеялась вместе с ним.
- Не знаю, почему я это вам говорю.
- Одни люди располагают к откровенности, другие - нет, - вот и все, что он ответил. Потом добавил: - Ага, сейчас свернем на Манктен.
Чайная комната находилась в передней части небольшого коттеджа. Потолок оказался таким низким, что мистеру ван дер Эйслеру пришлось наклонить свою красивую голову, а столики стояли слишком близко, чтобы можно было вести приватную беседу. Но поскольку мистер ван дер Эйслер, похоже, не имел желания говорить о чем-то личном, это не имело значения. Они уничтожали булочки с джемом и с кремом, бисквитные пирожные с клубничным вареньем, съели не один кусок фруктового пирога и пили крепкий чай из внушительных размеров чайника.
- Чудесно, - проговорила Оливия, сбрасывая под столом туфли и откусывая от булочки. - Праздник!
Она слизнула с пальчика джем и улыбнулась мистеру ван дер Эйслеру из-под шляпы.
Только недолго длился этот праздник. Вскоре они уже снова сидели в машине и ехали в школу.
- Не хотите зайти? - нерешительно спросила она.
- Хочу, но не могу: сегодня вечером у меня в городе деловая встреча.
Его слова тут же заставили Оливию занять оборонительную позицию.
- Ох, я же не знала, если б вы сказали, я бы сразу же поехала сюда.
Он вышел из машины, чтобы открыть Оливии дверцу, и постоял рядом с девушкой у открытой двери дома.
- День был превосходный, Оливия, и теперь вы можете сдать Родни в архив.
- Я уже давно это сделала…
- А у вас есть планы на будущее?
Она покачала головой:
- Я вполне довольна настоящим.
Он снял с нее шляпу и, наклонившись, осторожно поцеловал в щеку.
- Передайте привет Нелл, когда увидите ее. До свидания, Оливия.
Она стояла, глядя, как он уезжает, и чувствовала себя ужасно одинокой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Оливии, конечно, недолго пришлось страдать от одиночества - слишком много надо было сделать до приезда детей на вторую половину четверти, а когда они приехали, жизнь забила ключом. Оливия с головой окунулась в повседневную круговерть и только вечерами, предоставленная самой себе, замечала одиночество.
Как хорошо, что скоро на недельку приедет мама! Кроме того, до отъезда на летние каникулы состоятся две экскурсии: одна в Чеддарское ущелье, другая - в Бат, в римские термы. В обоих случаях Оливия поедет с детьми как помощница учительницы истории. Мисс Каттс - отличный преподаватель, но строгая дама и говорит таким жестким тоном, что дети ее не любят. Оливия тоже ее не любила: уже несколько раз Оливия выслушивала от нее выговоры, но не решалась ответить, ведь это могло стоить ей работы.
Миссис Хардинг приехала в воскресенье вечером, и поскольку Оливия была свободна, то приготовила ужин и украсила предназначенную для мамы спальню цветами.
- Здесь очень мило, - объявила миссис Хардинг. - Какое чудесное местечко - как раз для тебя! Наверное, мы не часто будем видеться, дорогая?
- У меня каждый день бывает несколько свободных часов и раз в неделю - выходной. Я думаю, мы с тобой как-нибудь съездим в Бат, туда ходит автобус; ты узнаешь дорогу и потом сможешь сама ездить, когда пожелаешь. - На маленький столик у окна Оливия поставила холодный ужин. - Я должна обедать в школе вместе с детьми, так что ты будешь обедать одна, не возражаешь? Чаще всего после игр я не занята, мы будем вместе пить чай, а потом мне надо быть с детьми до тех пор, пока не уложу спать самых маленьких, как правило, до полвосьмого: Вечера сейчас светлые, мы с тобой будем гулять, если захочешь, и вместе ужинать. - Оливия помолчала. - Я надеюсь, тебе не будет скучно?
- Дорогая моя, все складывается замечательно! Бабушка великодушно предложила нам свой дом, но я чувствую, что мы злоупотребляем ее гостеприимством.
- Другими словами, мамочка, она ведет себя как старый тиран.
- Может, и я такая буду в ее возрасте.
- Мама, ты понятия не имеешь, что значит быть тираном. Я очень надеюсь, что мисс Кросс оставит меня в школе. Эта квартира маленькая, но мы сделаем ее уютной, а во время каникул будем тут жить совсем одни.
Миссис Хардинг вздохнула.
- Даже не верится, девочка. Я буду наслаждаться каждой минутой, проведенной здесь.
Позже, когда они вместе мыли посуду, мать спросила:
- Ты ходила к Родни на свадьбу?
- Да. Помнишь мистера ван дер Эйслера? Так вот, он привез меня на своей шикарной машине…
- Какой он добрый! А что он здесь делал? Навещал Нелл?
- Нет, он увидал открытку с приглашением, когда привозил меня после Пасхи, и решил, что будет гораздо лучше, если я пойду не одна.
Она быстро отвернулась - повесить посудное полотенце, а мать задумчиво изучала ее затылок.
- Очень разумно с его стороны. Значит, ты повеселилась?
Оливия вслух высказывала свои мысли:
- В визитке он был великолепен. Потом мы пили чай в деревенской чайной. Ну почему на свадебных завтраках ничего похожего? Ни булочек, ни пирога - все какая-то ерунда, да и того не хватает на всех.
Миссис Хардинг мудро решила не проявлять своего интереса в том, что касается мистера ван дер Эйслера.
- Свадьба, наверное, была пышной? Невеста - красивая?
- Море кружев и белый атлас. Родни, конечно же, думал, что она выглядит очаровательно. - Оливия повернулась и посмотрела на мать. - Я говорю ужасные вещи. Она очень милая девушка, и я ничего не имею против, что Родни наконец женился. Смешно, правда? Подумать только, я его любила.
- Только за то, что он был частью твоей жизни, пока не умер отец, девочка.
- Да, теперь я это понимаю. И я решила, что сосредоточусь на карьере.
Мать в ответ пробормотала что-то неразборчивое.
Они провели вместе две восхитительные недели. Миссис Хардинг, освободившись от мелочной тирании матери, снова стала жизнерадостной хлопотуньей; она ходила за покупками в сельскую лавочку, готовила для Оливии вкусные ужины, ездила в Бат прогуляться по магазинам, а в выходные они вдвоем с Оливией осматривали этот чудесный городок. После того как мама уехала, Оливия дала себе слово, что, если мисс Кросс не оставит ее в школе, она найдет работу подальше от Лондона, где мама жила бы вместе с ней. "Наймусь экономкой или еще кем-нибудь, - думала Оливия, сидя за одиноким ужином. - Масса возможностей - только выбирай! И к тому же у меня будет хорошая рекомендация от мисс Кросс".
Через два дня дети отправлялись на двух автобусах в Чеддарское ущелье, Оливия ехала с ними. В ее задачу входило помогать тем, кого укачивает, сдерживать слишком шустрых и раздавать пакеты с ленчем под строгим надзором мисс Каттс, тоже ехавшей в первом автобусе; во втором будут мисс Росс и сестра-хозяйка, не ладившая с мисс Каттс (надо заметить, что обе они никогда не уступали друг другу).
До Чеддара было миль двадцать, время поездки заполняла сухая лекция мисс Каттс, рассказывавшей о разных древних сооружениях, мимо которых они проезжали. Оливия слушала вполуха и заметила, что девочки, сидевшие с обеих сторон от нее, вообще не слушали. Да и зачем им это надо? Оливия думала: своих дочерей я не дам утомлять всякими древностями… не дам лет хотя бы до десяти. Мальчики - другое дело, они сами хотят знать такие вещи, они будут умные, талантливые и вырастут настоящими мужчинами… ну да, как мистер ван дер Эйслер. Хорошо, что резкий голос мисс Каттс прервал ее сны наяву.
- Мисс Хардинг, вас не беспокоит, что Амалия плохо себя чувствует? Извольте сейчас же ей помочь.
Тем Оливия и занималась до самого ущелья. Но вот они наконец все собрались возле карстовой пещеры, куда детей должны были повести на экскурсию. К Оливии подошла Нелл. Она прошептала:
- Я не люблю пещеры.
Оливия тоже их не любила, но ничего не могла поделать в присутствии горевшей энтузиазмом первопроходца мисс Каттс.
- Мы возьмемся за руки, - пообещала Оливия Нелл. - Я думаю, будет очень интересно. Сталактиты, сталагмиты, кремни и все такое прочее…
- А они живые? - полюбопытствовала Нелл.
- Нет, дорогая, это камни или что-то в этом роде. Ты сама увидишь…
Экскурсия, казалось, будет длиться бесконечно. Задолго до того, как они добрались до выхода, Оливия обнаружила, что за обе ее руки цеплялось с десяток перепуганных девчушек, но потом, во время пикника, даже самые робкие быстро пришли в себя.
После ленча познавательный поход продолжался, Оливия замыкала цепочку, чтобы не выпускать из виду малышек, но мысли ее опять витали где-то далеко. День был теплый, солнечный, с легким ветерком. Просто блаженство, говорила она себе, если сравнивать с Силвестер-Кресент или больницей. При этой мысли ей тут же вспомнился мистер ван дер Эйслер. Интересно, что он сейчас делает, подумала Оливия, и воображение услужливо нарисовало ей ряд красочных сцен: вот он проводит операцию и все вокруг замерли, боясь дохнуть… вот он сидит за внушительным дубовым столом и дает советы какой-то очень важной персоне… вот он мчится в своей необыкновенной машине со скоростью сто миль в час, чтобы спасти кому-то жизнь…
Он не делал ничего подобного. Он сидел за рабочим столом в тесноватой приемной амбулаторного отделения в большой амстердамской больнице. Ему было жарко, он устал и проголодался, потому что пропустил ленч и пораньше начал прием больных, так как вечером обещал встретиться с Ритой. Утром она ему позвонила и сказала, что хочет поговорить о Нелл, и он предложил вместе пообедать. Сейчас он досадовал, что Рита согласилась, хотя признавал, что с Нелл надо что-то решать. Он пытался убедить Риту, что ей следует обосноваться в Англии, но Рита была непреклонна: ее вполне устраивало видеться с Нелл на каникулах.
- В конце концов, - напоминала Рита нежным голоском, - бабушка живет близко от школы, Нелл бабушку сердечно любит, а если девочка переедет сюда, ей будет так одиноко. Меня весь день не бывает дома, я обожаю свою работу, я просто не могу ее бросить. - Рита задумчиво добавляла: - Конечно, если бы я встретила человека, который это понимает и предложит мне такую жизнь, какая у меня была до смерти Роба, кто-то, кто мог бы полюбить Нелл… - Она оставляла фразу незаконченной и улыбалась ему. - Как хорошо, что для добрых советов у меня есть ты, Хасо.
Закончив дела в клинике, он сел в машину и поехал домой. Он жил во внушительном, с остроконечной крышей особняке восемнадцатого века, который стоял в небольшом ряду таких же домов, обращенных фасадами к узкому каналу, отходившему от Принсенграхт. Здесь было очень спокойно, в центре суматошного города над водой склонялись деревья, сохранилась брусчатая мостовая. Он остановил машину, поднялся по ступенькам, ведущим к двери, и вошел в дом.
Холл был узкий, с обшитыми панелями стенами и высоким потолком. С двух сторон в холл выходили двери, витая лестница с потемневшими от времени перилами вела из холла на второй этаж.
Мистер ван дер Эйслер пересек холл и уже подошел к лестнице, когда из-за обитой сукном двери в конце холла показался плотный человек не первой молодости.
Мистер ван дер Эйслер остановился.
- А, Бронгер! Я сегодня задержался.
Дверь распахнулась, оттуда выскочила собака - восточноевропейская овчарка.
- Возьму-ка я Ахилла побегать, у меня еще есть время. - Мистер ван дер Эйслер опустил руку на крупную голову собаки. - Мне тоже не мешает подышать свежим воздухом.
- Вы поздно вернетесь, профессор?
- Надеюсь, что нет. Попроси Офке оставить мне кофе на плите, хорошо?
Вскоре он снова вышел из дому, рядом молча трусил пес. В этом районе среди тихих улиц был маленький парк, где Ахилл начал бегать, а его хозяин тем временем прогуливался по дорожкам. Наконец он позвал собаку, и они поспешили домой. Мистер ван дер Эйслер поднялся наверх переодеться к вечеру.
Когда он спустился, Ахилл ждал его в холле.
- Прости, дружище, мне надо идти, - ласково сказал мистер ван дер Эйслер собаке и погладил ее. - Но почему-то мне идти совсем не хочется…
Он снова сел в машину. У него не было никакого желания проводить вечер с Ритой. На миг он позволил себе помечтать об Оливии. В отличие от Риты, чей нежный голос скрывал твердое намерение идти своим путем, Оливия говорит, что думает, без всяких женских уловок. И охотно извиняется, если надо. Рита никогда не извиняется, потому что никогда не чувствует себя виноватой.
Он остановился перед многоэтажным домом в современной части города, вышел и позвонил в ее квартиру.
- Хасо? - раздался в домофоне чарующий голос. - Поднимайся.
- Уже поздно. Я заказал столик в "Вишневом саду".
Рита вышла минут через пять. Она выглядела восхитительно. У нее был прекрасный вкус, а также деньги, чтобы тратить их на хорошего парикмахера и салон красоты. Мистер ван дер Эйслер помог ей сесть в машину и про себя еще раз подивился, почему эта женщина не вызывает у него ни малейшего интереса. Когда Роб был жив, они были в хороших отношениях, но он никогда не думал о ней иначе как о жене друга. Они часто виделись, Нелл тогда была совсем крошкой, а после смерти Роба, вполне естественно, часто встречались, потому что Хасо остался его душеприказчиком. Рита тогда что-то слишком быстро вернулась на работу - она служила личным секретарем у руководителя одной крупной нефтяной компании - и согласилась отправить Нелл в английскую школу-интернат. Правда, так хотел Роб, но он считал, что при этом Рита будет жить в Англии. В конце концов, денег достаточно…
Он слушал занятную болтовню Риты, вовремя вставлял нужные реплики и наконец, за обедом, спросил, зачем она хотела его видеть.
- О, ничего особенного, Хасо. Пожалуй, я почувствовала себя одиноко. Тебе это знакомо? Ты когда-нибудь хотел иметь друга? Жену, которая ждет тебя дома?
- По вечерам я не гожусь для компании. - Он улыбнулся. - Ты тревожишься о Нелл?
- О Нелл? Почему я должна о ней тревожиться? Бабушка в двух шагах от школы, Нелл выглядит вполне счастливой. Сегодня утром я получила от нее письмо, их возили в Чеддарское ущелье на экскурсию. Нелл очень не любит пещеры, но там кто-то был, я полагаю, учительница, которая их тоже не любит, и они держались за руки. Глупый ребенок.
- Боязнь замкнутого пространства - весьма распространенная вещь. Хорошо, что Нелл было с кем разделить свои страхи. - Это Оливия, подумал он, хотя Рита и не назвала имени. Он нахмурился: пора перестать думать об этой девушке, она не имеет никакого отношения к его жизни. - Значит, ты рада за Нелл? - спросил мистер ван дер Эйслер. - Когда я отвозил ее в школу, девочка выглядела вполне довольной. - Рита протянула ему чашку кофе, и он продолжил: - Какие у тебя планы на летние каникулы? Я полагаю, она некоторое время проведет с леди Бреннон?
- Сколько пожелает. Конечно, дочь может и сюда приехать, но я не хочу терять время, ван Фондеры пригласили меня на весь август на юг Франции.
- А ты не хочешь взять Нелл с собой?