- Почему вы так говорите? Вы не любите Рождество?
- Отчего же. Рождество положительно сказывается на торговле. А еще это такое время года, когда малоимущие люди острее, чем обычно, замечают, чего они лишены. Вряд ли вам что-либо об этом известно.
- Вообще-то известно… - ответила Найна. Она не могла понять, почему стоит провести несколько минут в обществе Фэна, как уже хочется стукнуть его каким-нибудь тяжелым предметом по голове, чтобы согнать с лица эту снисходительную улыбку. Найна с трудом освободила пальцы и спрятала руку в карман джинсов.
Фэн скользнул по ней взглядом, исполненным неприкрытого недоверия.
- Неужели? - проговорил он. - Пора мира на земле и благоволения? Я не знал, что вы так полны рождественского духа.
- Так было раньше, - ответила Найна. Она не хотела, чтобы он догадался, насколько она раздражена. - Когда я была моложе. А теперь… Должна признать, что Рождество в самом деле превратилось в… Как вы выразились, от него хлопотно.
- Да? А почему? - Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
Что ж, он сам добивался этого.
- Папа вечно пользуется каким-нибудь неубедительным предлогом, чтобы привести мужчину, который будет смотреть на меня как баран, вот почему, - кисло ответила она. - Мужчину, за которого он хотел бы выдать меня замуж.
- А что, это так ужасно?
Ему казалось, что это смешно. Она заметила, как приподнялись уголки его губ.
- Да, - ответила она, - это ужасно. Потому что каждый раз это какой-нибудь подающий надежды член правления одного из его предприятий. Понимаете, он их для меня… покупает. - Ей хотелось говорить обо всем этом в легком тоне, но она не смогла скрыть недовольства и раздражения - ей никак не удавалось подавить их в себе.
Фэн не стал притворяться, будто не расслышал ее недовольства.
- И вам это не льстит? Пожалуй, нет. А почему ваш отец вынужден… покупать для вас мужчин?
- Ничего он не вынужден. Не нужны они мне! Но ему не терпится пристроить меня, выдать замуж - желательно за какого-нибудь бизнесмена. В бизнесе он знает толк.
- Наверное. - Фэн говорил сухо, без сочувствия. - А откуда такая острая необходимость выдать вас замуж? Он что, боится, что вы сбежите с каким-нибудь молочником?
- Не совсем. Он думает, что меня испортят моя работа и неподходящие связи. Или что-нибудь со мной случится. Он надеется, что если я выйду замуж, то брошу работу и окажусь в безопасности… под пятой у своего мужа.
- Это маловероятно, - пробормотал Фэн, разглядывая ее воинственно выпяченный подбородок. Вдруг его глаза заблестели. - Хотя, пожалуй, попытка не пытка. Просто смеху ради.
- Что за попытка? - недоверчиво спросила Найна.
- Удержать вас под пятой.
- Бросьте вы это, - огрызнулась она.
Фэн усмехнулся. Он радовался, что ему удалось вывести ее из себя.
- Так кто же вы? - спросил он. - Полицейская? Частный сыщик? Журналистка?
Она мотала головой, упорно не глядя на него.
- Ах, - он шлепнул себя рукой по лбу, - понял. Вы зарабатываете проверкой парашютов.
Найна не смогла сдержать улыбку.
- Нет, - ответила она, - это далеко не так интересно. Я социальный работник.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Найна готовилась к тому, что у Фэна вот-вот взлетят брови, но они вытянулись в прямую линию, и он сухо произнес:
- Этого следовало ожидать.
- Почему? - Она съежилась от внезапно проступивших в его голосе ледяных ноток.
- Мисс Клиторп. - В его устах эта фамилия прозвучала как непристойность. - Я говорил, вы мне кого-то напоминаете. Наверное, это что-то вроде ауры, сопутствующей манере приставать.
- Мисс Клиторп? - повторила Найна. Ее уколол намек на то, что она суется не в свое дело или что ей могла сопутствовать какая-то чужая, а не ее собственная аура. - Я не знаю никакой мисс Клиторп.
Фэн отрывисто расхохотался и, повернувшись к окну, стал смотреть на бескрайний простор снежного пейзажа.
- Нет, - подтвердил он, - но если бы знали, вы бы с ней прекрасно поладили. Я был хорошо знаком с этой дамой. Она виной тому, что мое детство прошло в постоянном страхе, что меня отберут у Кристин и поместят в дом для неимущих уголовников. Не то чтобы я чаще других в нашем районе попадал в неприятные истории, неприятности - норма жизни.
- Ах! - воскликнула Найна, начиная понимать. - Это инспектор, занимавшаяся вашим делом.
- Кажется, она так себя и называла. Мы ее по-всякому звали.
Найна старалась подавить раздражение. Она знала, что ее профессия нередко вызывала критические отзывы и обиды, но от этого не было легче терпеть шпильки Фэна.
- Вам хочется поговорить об этом? - спросила она, цепляясь за приобретенные с годами профессиональные навыки.
- Господи Боже! У вас даже тот же жаргон, - простонал Фэн. Он стал отбивать дробь кончиками пальцев по подлокотнику своего кресла и злобным взглядом посмотрел на самолет, пролетавший под облаком.
Найна промолчала. Опыт подсказывал ей, что если человек хочет поделиться тем, что его грызет, то он сам все рассказывает. Если донимать Фэна расспросами, он только упрется и замкнется в себе со своими переживаниями.
Тактика оправдала себя: спустя немного времени он оторвался от пейзажа и хмуро посмотрел на нее. Она обезоруживающе мягко встретила его взгляд, и резкое выражение его лица постепенно сделалось менее враждебным. Он сказал:
- Нет, мне не то чтобы хотелось поговорить. Но полагаю, после того, как незаслуженно вас обидел, я обязан вам кое-что объяснить.
- Вы ничего мне не обязаны. - Найна еле заметно и осторожно улыбнулась ему.
Фэн сделал большой глоток чего-то, что она принимала за бурбон.
- Вы правы. Но вряд ли вы станете меня развлекать, если я не поднатужусь и не начну вести себя как джентльмен, которым никогда не был.
Было ли то, что она услышала в его голосе, издевкой? Или он нехотя каялся?
В улыбке Найны прибавилось уверенности.
- Хорошо, - сказала она, - начнем с того, что вы перестанете считать меня приставучей. Я очень стараюсь не быть такой. Я знаю, каково терпеть чужую навязчивость, поэтому предпочитаю помочь, где это нужно, а потом отстать.
- Вот так, как сейчас?
- Что? Отстать?
- Угу.
- Может быть. Если вы так хотите.
Он вдруг широко улыбнулся.
- Я совсем в этом не уверен. Но, просто чтобы вы знали, скажу: мисс Клиторп была далеко не такой красивой, как вы.
Он что, опять заигрывает? Или пытается восстановить контакт?
- Не такой? - переспросила Найна.
Он тряхнул головой.
- Далеко не такой. И я даже допускаю, что она имела благие намерения. Но ее характер не позволял ей отстать. - Фэн сделал паузу. Она ничего не ответила, и он вернулся взглядом к снежному пейзажу за окном. - Мать бросила нас после смерти отца. Она сказала, что имеет право на собственную жизнь с тех пор, как Кристин стала достаточно взрослой, чтобы обо мне заботиться. А это было не так уж легко, и моя любезная сестрица нередко напоминала мне об этом. Да, думала Найна, конечно, нелегко.
- То есть ваша мама так и не вернулась? Вообще никогда? - не веря, спросила она.
- Нет. Хотя справедливости ради должен сказать, что, по-моему, смерть отца сказалась на ее рассудке. Вначале она изредка писала нам. Потом письма перестали приходить. Несколько лет тому назад я разыскал ее.
Он говорил без малейших эмоций, просто констатировал факт. Найна задумалась над тем, сколько времени потребовалось ему, чтобы научиться так искусно скрывать чувства, и как сбитый с толку маленький мальчик превратился в этого жесткого, твердолобого мужчину…
- Ваша мама еще жива?
- О да. Она жива и находится в Техасе, в какой-то общине. Похоже, что она довольна.
- Ясно. Таким образом вы с Кристин оказались предоставленными самим себе. - Теперь Найна уже кое-что понимала.
Он кивнул.
- Когда мать ушла, Крис было семнадцать лет, а мне - семь. Говорят, я ей и минуты покоя не давал. Вот откуда взялась мисс Клиторп. - Он небрежно пожал плечами, как будто сказал больше, чем считал необходимым. - Не смотрите так, будто вас по голове стукнули. Никто не умер, даже Клиторп. А мне удалось хоть отчасти оплатить Крис мой долг перед ней. Слава Богу, она наконец нашла человека, который в состоянии устроить ее жизнь так, как она того заслуживает.
Его голос ничего не выражал, но Найна понимала: брошенный ребенок превратился в крутого, решительного мужчину, не позволявшего чувствам влиять на его поступки. Но он любил сестру.
Найна не представляла себе, чем Фэн зарабатывает на жизнь, но она не сомневалась в том, что он, как и ее отец, невзирая на редкие проблески юмора, беспощаден в поисках средств для достижения личных целей. Этот мужчина научился брать от жизни все, чего хотел.
Но чего же он хотел? Она ни с того ни с сего вздрогнула, и снова мелькнуло что-то смутное, какая-то неуловимая мысль, которая, она знала, уже ей приходила в голову.
- А как вы?.. - спросила она, на этот раз осторожно. - Вы… э-э… устроены?
- Эти клиторповские ухватки, - пробормотал Фэн, но, увидев, как она на мгновение нахмурилась, продолжил: - Если вы имеете в виду, не нужно ли мне жениться, то нет, не нужно. Я никогда не тратил время на то, чтобы настолько близко сойтись с женщиной, когда возникает необходимость сделать предложение.
- А! - произнесла Найна, не зная наверняка, как понимать вызывающий блеск его глаз. - Одна работа - и никаких развлечений… - Она сделала паузу. - Вам, наверное, очень скучно жить.
Фэн покачал головой.
- Это же говорит и Кристин. Она ошибается: меня развлекает работа. А если меня начинало тянуть к… скажем, иного рода развлечениям, мне удавалось найти легкомысленных дамочек. - Склонив голову набок, он медленно, сладострастно улыбнулся, и она порадовалась, что сидит и не может упасть, а он вкрадчиво произнес: - Уверяю вас, было нескучно.
- Я вам не какое-нибудь развлечение, - тут же вставила Найна.
- Я как раз боялся этого, - тяжело вздохнул Фэн. - Выходит, что поездка будет очень долгой и нудной.
Ах да! Вот оно что. Вот чего Найна старалась не вспоминать. Она уставилась на розовую жидкость в своем бокале. Фэн не любил поездов, ему не хотелось проводить Рождество с троюродным братом…
Мысль, которую Найна отвергала в бессонные ночные часы, вдруг завладела ее вниманием. Она попыталась оттолкнуть ее, но теперь эта мысль не отступала.
Да, Фэн легко шел к успеху и был слишком большим властолюбцем, но он ее смешил - когда ее не подмывало хорошенько стукнуть его. А теперь, когда ей стало ясно кое-что из его обстоятельств, он перестал казаться таким нахалом, как вначале.
Возможно ведь, что Фэн согласится… Конечно, он целиком посвятил себя бизнесу. Это так же бросалось в глаза, как его отглаженный серый в полоску костюм. Но из того немногого, что он рассказал о своей работе, можно заключить, что он не является одной из шишек в своей корпорации.
Вдруг он будет рад получить бесплатно полный пансион и избавиться от необходимости проводить Рождество с троюродным братом?
Но смеет ли она сделать ему такое предложение? Как Фэн на это посмотрит? Он ведь способен и отказать ей. Заставить ее почувствовать себя дурой. Это было бы так… неловко. Более чем неловко. Но если не спросить, то как узнать?
Она мельком взглянула на его профиль. Губы все еще кривились в той же мягкой, чувственной улыбке, от которой у нее в мозгу вспыхивал красный сигнал тревоги. И тут она впервые обратила внимание на тонкий шрам, бегущий от его волос почти до самого правого глаза. И у рта были морщинки, которых она до сих пор не замечала.
Но что она знает об этом мужчине? Нет, она с ума сошла. Наверное, сошла, если ей такое приходит в голову. Но почему же это безумие не покидает ее?
Найна разом допила бокал. Пусть она свихнулась, но одно обстоятельство заставляло ее обдумать пришедшую в голову мысль серьезно.
Скоро она будет в Чикаго, в доме своего отца. А Фэн - совершенно не заинтересованный в браке мужчина.
Она резко поставила бокал на столик и встала.
- Мне пора, - сказала она. - Э… увидимся позже?
Фэн потянулся, подняв руки над головой, и лениво улыбнулся.
- Возможно. Я в купе "А".
Найна выдержала паузу. Он что, в самом деле имел в виду то, что мелькнуло у нее в голове? Найна подозрительно взглянула на Фена, небрежно развалившегося в кресле, и отвернулась, внезапно вздрогнув от некстати обжегшего ее прилива желания.
- Это купе люкс, - произнесла она первое, что ей пришло на ум.
Фэн кивнул.
- Да, я заметил. У Кристин хватило ума догадаться, что даже ей было бы не уговорить меня провести двое суток взаперти в боксе размером с ящик пива. Кроме того… - Он стряхнул пылинку с гладко облегающих ляжки брюк. - Она, да будет вам известно, начинает супружескую жизнь с владельцем особо крупного и преуспевающего торгового пассажа.
Ага, вот почему он считал, что муж Кристин обеспечит ей достойную жизнь. По-видимому, Фэн прежде всего обращал внимание на успех в делах. Найна ощутила необъяснимую вспышку гнева, но тут же сказала себе, что все это не важно.
Оставив его замечание без ответа, она повернулась, чтобы двинуться вдоль прохода, как вдруг ее качнуло, и она стукнулась о спинку кресла, в котором престарелый джентльмен дремал над газетой.
- Промазала, - пробормотал Фэн. - Возможно, в другой раз получится лучше.
Престарелый джентльмен крякнул, Найна насупилась, а Фэн издал скрипучий смешок.
Ну его к черту! Пожалуй, ее осенила не такая уж гениальная идея.
Вечером она приятно поужинала в обществе трех женщин, ехавших на какое-то собрание. Но потом Найна снова оказалась одна в своем купе и представила себе грядущую неделю, в течение которой она будет шарахаться от призрака свадебной омелы и тянущихся к ней пухлых рук. Почему к ней вечно тянулись именно пухлые? Каждый раз одно и то же. Ее передернуло, и вскоре она встала и пошла в салон. Фэна там не было, и она, спотыкаясь, спустилась по винтовой лестнице в бар. Там было сильно накурено. Найна вгляделась сквозь пелену, но нигде не обнаружила навалившегося на длинную стойку долговязого мужчину, а большинство повернувшихся к ней голов оказались лысыми.
Фэна не было ни в салоне, ни в ресторане. Найна не стала больше искать его и направилась к спальному вагону. Она остановилась у двери в купе "А", и вдруг перед ее глазами возникла чувственная улыбка Фэна и хищная лапа, хватающая ее за шею, затаскивающая в купе… тихо захлопывающая за ней дверь…
Проводник, который шел раскладывать полки, задел ее руку, и она подскочила.
- Вам нехорошо, мисс? - спросил он.
Только теперь она поняла, что стоит посреди коридора с закрытыми глазами.
- Нет, все в порядке, спасибо. - Она улыбнулась, чтобы успокоить его, поспешила к себе за сумкой с банными принадлежностями и спустилась помыться в тесную, но хорошо оборудованную душевую.
Когда она поднималась обратно, одетая в желтый махровый халат и с мокрыми волосами, Фэн стоял спиной к ней у окна, облокотившись руками о поручень и, казалось, совершенно не замечая ее присутствия.
Найна приостановилась, чтобы полюбоваться тем, как плотно брюки обтягивают его зад, а Фэн почти в то же мгновение повернулся кругом.
- Чую запах свежевымытой женщины, - произнес он вполголоса и оглядел ее с головы до пят. - Гм. И целомудренный же у вас вид. Такую твердыню вряд ли можно взять приступом.
- Я надеюсь. - Найна выпятила подбородок, выдержала секунду и, пока не успела передумать, выпалила: - Но я хочу сделать вам предложение.
- Наконец-то, - ответил Фэн. - Я боялся, что вы никогда не решитесь. - Он раскрыл ей объятия и уставился на нее плотоядным взглядом. - Я у ваших ног.
- Это не то предложение, - сказала Найна, подавляя внезапное и обескураживающее стремление поймать его на слове.
Фэн вздохнул.
- Я подозревал, что не может быть такого везения. - Он указал кивком на дверь купе "А". - Ну, неважно. Заходите, поговорим о вашем деле.
- Нет, я…
- Хотите посидеть в салоне? - Его теплые карие глаза с намеком заскользили по ее желтому халату.
- Я переоденусь.
- Вот что, - сказал Фэн, совершенно не скрывая раздражения, - если бы у меня в мыслях было сорвать с вас одежду, я бы мог это сделать прямо здесь, в коридоре, и не обратил бы внимания на то, канареечная вывеска целомудрия на вас или что-то другое. Обуздайте-ка ваши отвратительные фантазии и заходите, как паинька, ко мне в гости. Да, я человек не без пороков, но не пожиратель лимонов. И, честно говоря, меня глубоко оскорбляет то, что вы способны обо мне так подумать.
Его губы растянулись в улыбке, но глаза не улыбались, и Найна не усомнилась в его искренности.
- Хорошо, - с тяжелым вздохом сказала она, наконец решившись.
Фэн закатил глаза к потолку и открыл дверь в купе "А". Найна нырнула под его руку и уловила исходивший от него легкий пряный запах. Запах настоящего мужчины - опасно обольстительного. Обернувшись, она увидела, как он закрывает дверь, и сглотнула: ей стало не по себе.
Полку Фэна не успели разложить на ночь, и Найна сразу обратила внимание на то, что в его купе можно было бы устроиться вдвоем. Тут были диван, кресло и выдвижной столик, а еще - отдельный туалет и раковина. Если бы мысли ее вертелись не вокруг другого, более важного дела, она могла бы пожалеть, что и в этом году не позволила отцу купить ей билет. Джозеф меньшего, чем купе люкс, ей не предложил бы.
- Садитесь, - сказал Фэн.
Она села в кресло и тут же раскаялась, потому что Фэн устроился на диване - сунул под голову подушку и закинул ноги. Растянувшись в такой позе, он не мог не возбуждать ее - сухощавый, уютный и такой доступный.
- Ну? - Он улыбнулся улыбкой хищника. - О чем вы хотите поговорить? Я готов рассмотреть любое предложение.
Она не сомневалась в его готовности. Во всех отношениях. Как раз поэтому она и пришла к нему. И поэтому же не находила слов.
- Это не то, что вы подумали, - выпалила Найна, с беспокойством нащупывая на халате верхнюю пуговицу. - Что мне нужно, так это… ну, в общем, я ищу… мужчину. - Господи, подумала Найна с ужасом, что такое она говорит! - Только на Рождество, - пояснила она, но получилось еще хуже.
Фэн потянулся и стал похож на дикого кота, обращенные на нее авантюриновые глаза заиграли при свете висевшей у него над головой лампы.
- Интересно. Меня еще ни разу не заворачивали в подарочную бумагу. Пожалуй, я не прочь.
- Нет, вы не так поняли. - Найна подняла к лицу руки, чтобы скрыть румянец. - Я хотела сказать, что мне нужно, чтобы кто-нибудь притворился мужчиной…
- Притворился? Знаете ли, мисс Лимон, обо мне всякие слухи ходят, но я попросил бы вас…
- Подождите, - сказала она. Нетерпение вытеснило в ней нерешительность. - Пожалуйста, просто выслушайте меня.
- Я весь обращаюсь в слух, - ответил он и сцепил руки за головой.
Нет, не в слух… Он обратился в жилистые мускулы, бесконечно длинные ноги, а его губы… Нет! Нет! Найна заставила себя выпрямиться в кресле и медленно, глубоко вздохнула.
Фэн небрежно провел пальцами по волосам и прикрыл глаза.
- Фэн, - в отчаянии произнесла она, - не могу же я с вами разговаривать, если вы будете спать.