- Как вы прекрасно знаете, я не мать этого ребенка, - отрезала она. - Его матерью была Летти Дюпре. Теперь припоминаете?
- Я не знаком с мисс Дюпре, - пожал он плечами, до сих пор не в силах оторваться от созерцания ее форм. Бог свидетель, эта женщина создана для любви. Прошло два года с тех пор, как не стало его жены, и за все это время ни одна дама не привлекла его внимания. До нынешнего момента. Но чувство вины перед покойной Фелисити все-таки одержало верх над его вольным настроем.
- Если мать не вы, то почему она сама не явилась?
- Летти умерла при родах.
Голос ее дрогнул, превратившись в шепот, но взгляд она так и не отвела. Сочувствие остудило его плотские инстинкты, и он посмотрел ей в глаза.
- Мои соболезнования, мисс Фонтейн.
Она холодно кивнула.
- Благодарю, ваша милость. - Она сделала глубокий вдох, вероятно, чтобы успокоиться. - Учитывая то, что он теперь сирота, я пришла сюда, чтобы обсудить с вами дальнейшее будущее вашего сына.
Он громко расхохотался, его сочувствие сменилось невольным восхищением.
- Я уже дважды сказал вам, мисс Фонтейн, что это не мой ребенок. Возможно, вы невнимательно слушали.
- Перед смертью Летти попросила, чтобы ее сына вырастили как джентльмена. Чтобы он получил образование, подобающее сыну герцога…
- Мисс Фонтейн, я восхищен вашей настойчивостью. Но меня начинает утомлять ваше упорное стремление поставить на мне клеймо лжеца. А теперь постарайтесь меня услышать. - Он подошел к ней вплотную и посмотрел сверху вниз ей прямо в глаза. - Это не мой ребенок.
Девушка медленно встала. Он не сдвинулся с места, но она, вопреки его ожиданиям, не опустилась обратно на диван. Вместо этого она расправила узкие плечи, гордо выпрямила спину - ее макушка едва доставала ему до плеча. Она стояла практически вплотную к его груди, их разделяли какие-нибудь несколько дюймов.
- Мой опыт показывает, что большинство мужчин, наделенных влиянием и властью, не любят иметь дело с последствиями своих поступков. Я надеялась, что в вашем лице, ваша милость, встречу исключение.
Эти слова были для него как соль на рану. Да кто она такая, эта девица с языком, подобным острому жалу? Как она смеет осуждать его? Зачем она вообще явилась сюда, к нему в дом, напоминая о тех, кого он уже потерял, и о том, что еще предстоит потерять?
- К сожалению, придется вас разочаровать, мисс Фонтейн. Хорошего вам дня. Треверс проводит вас к выходу.
Он резко развернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь назад.
Спать, и пусть все на свете катится к чертям!
Миранда вошла в маленький уютный коттеджик и в сердцах захлопнула за собой дверь. Звук удара должен был утихомирить ее гнев, но этого не произошло.
- Самодовольный сноб, - буркнула она, снимая перчатки.
Из гостиной вышел Тадеуш ЛеГранд, на его руках мирно дремал малыш Джеймс.
- Как я понимаю, все прошло не совсем удачно.
- Так и есть. - При виде ангельского личика спящего младенца злости в ней поубавилось. - Где миссис Купер?
- Она пошла на рынок. Я согласился посидеть с этим молодым человеком до твоего прихода. - Он вытянул шею, чтобы краешком глаза взглянуть на младенца. - Никогда не представлял себя в роли дедушки, но, думаю, я бы неплохо справился.
Миранда улыбнулась, развязывая капор.
- Учитывая, что это ребенок Летти, ты и есть ему почти дедушка.
- Бедняжка Летти, - лицо стареющего актера страдальчески сморщилось. - Она была такой милой, такой талантливой. С моей помощью она бы стала самой яркой звездой на лондонском небосклоне.
- Я знаю. - Миранда повесила капор на вешалку у двери. - Именно поэтому мама и прислала ее к тебе.
- О, это другая великолепная актриса. - Он грустно улыбнулся. - Знаешь, а ведь ты на нее очень похожа.
- Ничего подобного. Моя мама была ослепительной красавицей, а я просто недурна собой. - Она посмотрела на ребенка. - Хочешь, я его возьму?
- Пока не надо. - Тадеуш бережно подложил руку малышу под спинку. - Мне это только в радость.
- Как бы я хотела, чтобы и его отец был того же мнения.
- О, дорогая! - Он взял ее под локоток свободной рукой и повел в гостиную, где их уже ждал поднос с чаем и бисквитами. - Пойдем, расскажешь, как все прошло.
Миранда уселась на диван и наблюдала за тем, как он устраивается поудобнее у незажженного камина в своем любимом кресле.
- А ты уже здорово наловчился делать несколько дел сразу, - улыбнувшись, заметила она.
- Мне не раз приходилось на сцене носить костюмы весом и поболее, чем этот кроха. - Он указал жестом на поднос. - Налей-ка, пожалуйста, чаю. Мне не терпится узнать, что же сказал герцог.
Она подняла чайничек и наполнила чашку горячим ароматным напитком.
- Он сказал, что это не его ребенок. - Она поставила чайник обратно на поднос и положила в чашку два кусочка сахара, как любил Тадеуш. - И выставил меня за дверь.
- О боже! - Тадеуш осторожно, старясь не разлить, подвинул блюдце с чашкой к себе. - Собственноручно?
Его реакция вызвала у нее смех.
- Нет, конечно. Его милость просто молча удалился. А слуга указал мне на дверь. - Она налила себе чаю и посмотрела на Тадеуша. - Должна признаться, Тадеуш, я разочарована. Я надеялась, что этот человек поступит по совести.
Актер рассмеялся.
- Тебе еще многое предстоит узнать о герцогах в целом, милая, и о Вайльдхевене в частности.
Она поднесла к губам чашку с горячим чаем.
- Так просвети же меня. Для простого человека ты на удивление хорошо знаком со сливками общества.
Он криво усмехнулся.
- Салон миссис Везерби. В доме у этой леди по четвергам светский люд снисходит до общения с людом творческим. И хоть я уже почти не выступаю, я с удовольствием провожу время в компании моих коллег по творческому цеху.
- Тогда понятно…
Она поудобнее разместилась на диване, чутко прислушиваясь, чтобы не пропустить, когда ребенок начнет ворочаться.
- Салон миссис Везерби - идеальное место, где можно узнать последние новости, - продолжал Тадеуш. - Мне уже приходилось и прежде не раз слышать разговоры о Вайльдхевенах - как о сыне, так и об отце.
Миранда удивленно приподняла бровь.
- Неужели?
- Старший Вайльдхевен был страшным гулякой, - вещал Тадеуш хорошо поставленным голосом оратора, эффектно подчеркивая слова. - Слухи о его скандальных похождениях живы и по сей день, хотя сам он уже пять лет как горит в геенне огненной.
- А младший?
- Он два года назад потерял жену. - Тадеуш сделал глоток чая. - И, конечно же, долгие месяцы оплакивал безвременно ушедшую супругу. Но стоило ему сбросить траурные одеяния, как он буквально с цепи сорвался. Стал заядлым игроком и бабником, вызывая своими выходками массу пересудов.
- Значит, Летти была всего лишь одной из таких "выходок"? - Миранда презрительно поджала губы. - Такие мужчины, как он, считают женщин просто забавой.
- Тут уж я судить не берусь.
Она тяжело вздохнула и еще раз посмотрела на розовенькое личико малютки.
- Он заявил, что это не его сын, Тадеуш, - повторила она.
- То же он сообщил тебе и в письме.
- Да, но я надеялась, что при личной встрече он не сможет солгать мне в лицо, отрицая их связь с Летти, и признает, что он отец Джеймса. Но он этого не сделал, а значит, помощи от него ждать нечего.
Тадеуш вздохнул.
- Мне так жаль, что не удалось сберечь твое наследство в целости и сохранности… Мое последнее капиталовложение прогорело, и ты лишилась большей части приданого.
- Я рада, что у меня вообще хоть какие-то средства имеются, - сказала она. - Мне до сих пор не верится, что мама присылала деньги тебе на хранение.
- А я все гадал, почему от нее так долго нет вестей. Но деньги и раньше приходили с большими перерывами. Бывало, она по несколько месяцев ничего не присылала. - Он покачал головой. - Я даже не знал, что она умерла, пока ты не написала мне насчет Летти. И когда мне наконец представилась возможность передать тебе твое наследство - всего один неверный шаг, и я едва не оставил тебя без средств к существованию.
- Я все равно тебе очень признательна. Это так великодушно с твоей стороны, что ты уступил мне свой дом. Ты мой благодетель.
- Глупости. Где же тебе еще жить? Мне ничуть не сложно пожить пока в гостинице. А для такой порядочной девушки, как ты, мой дом - более подходящее место.
- Спасибо тебе большое. Это позволит мне существенно сэкономить, пока я в Лондоне. - Она нахмурилась. - Вот только герцог так и не признал Джеймса. Значит, мне нужно срочно подыскать здесь какой-нибудь подходящий заработок.
- Я думал, у тебя есть неплохая работа в Литтл Демпинг. В своем последнем письме твоя мать упоминала, что ты помогаешь какой-то богатой старухе писать мемуары.
- С появлением Джеймса наше с ней сотрудничество прервалось. - Миранда еще раз посмотрела на ребенка и умилилась. - Она не хотела мириться с тем, что мне придется ухаживать за малышом, поэтому уволила меня.
- Вот ведьма, - презрительно фыркнул Тадеуш.
Такое определение показалось ей забавным, и она согласно хихикнула.
- Точно, Тадеуш.
- Пусть сама, своей трясущейся рукой, царапает свои мемуары, - заявил он. - Я помогу тебе найти работу здесь, в Лондоне.
- Это очень мило с твоей стороны, Тадеуш, но…
- Нет. - Он поднял руку, не дав ей договорить. - Начнем с того, что это из-за моих неумелых финансовых операций ты сейчас испытываешь трудности с деньгами. Если бы я не вложил деньги в то рискованное предприятие, у тебя сейчас была бы кругленькая сумма приданого и мы могли бы подыскать тебе хорошего мужа.
- Я уже не раз говорила тебе, что мне не нужен муж.
- Но, насколько я знаю, альтернатива быть любовницей какого-нибудь денежного мешка тебя тоже не устраивает.
- О нет! - Внутри у нее все сжалось от одной только мысли об этом. Она поставила чашку на поднос и прижала руку к груди, борясь с отвращением. - Я видела, чем кончила моя мать, выбрав этот путь.
- И ты не хочешь, чтобы малыш Джеймс попал в приют…
- Конечно, нет. - Она попыталась проглотить ком в горле. - Этого я боюсь больше всего.
- Тогда ты должна принять мою помощь. - Он подался вперед, насколько это было возможно, стараясь не побеспокоить малыша. - Ты очень красива. Мы должны найти способ использовать это в наших интересах.
Она покачала головой.
- Не представляю, как это может нам помочь. Но я действительно кое-что умею делать. У меня каллиграфический почерк, я владею письмом, умею читать и считать. Кстати, я вела счета таверны, в которой жила. Уверена, я смогу устроиться к кому-нибудь секретарем или служащей в контору.
- Я бы не советовал. Я понимаю, тебе хочется, чтобы окружающие ценили тебя именно за твои способности. Но тот факт, что ты упорно игнорируешь свою красоту, не значит, что ее не заметят другие. Я боюсь, что какой-нибудь наниматель может тобой воспользоваться, хочешь ты этого или нет, и ты никуда от него не денешься.
- Но что мне тогда остается? - В ее голосе звенело отчаяние, и она принялась беспокойно расхаживать около дивана. - Я не хочу замуж и не хочу быть ничьей любовницей. Я не собираюсь становиться заложницей мужских прихотей. В Литтл Демпинг мне удавалось работать одновременно на трех работах: я вела счета двух предприятий, разносила еду и напитки в таверне и помогала миссис Эзерингтон с ее мемуарами. Здесь, в Лондоне, я готова трудиться весь день за поденную оплату, но при этом ни в коем случае не хочу стать жертвой насилия или чего похуже. Господи, за что ты сделал меня женщиной?
Тадеуш рассмеялся и хлопнул рукой по столу.
- Браво, дорогая! Сколько страсти! Какой огонь! Если бы сцена не была верным способом попасть под покровительство состоятельного мужчины, я бы настойчиво рекомендовал тебе поискать себя в этом жанре.
- Но я не хочу быть актрисой… - Она не сдержалась и улыбнулась в ответ на комплимент.
- Нет, не актрисой. - Тадеуш вскочил с лицом человека, которого только что осенило. - Певицей!
- Что? - Она нахмурилась. - Какая разница между актрисой и певицей?
- Певица - творческая личность. Божество! Она вызывает благоговейный трепет. - Он подошел к ней, светясь от улыбки. - У тебя должно получиться.
- Ты даже не слышал, как я пою.
- Слышал. Я слышал, как ты поешь малышу колыбельные на ночь. У тебя прекрасный голос. А если мы еще скажем, что ты иностранка…
- Иностранка? Ты что, свихнулся?
- Ничуть. - Он отмахнулся от нее. - Англичане обожают иностранщину. Особенно когда речь идет о загадочных иностранках. Мы можем сказать, что ты… хм, дай-ка подумать… итальянка.
- Но это не так.
- Глупости. У тебя темные волосы, хорошая фигура, смуглая кожа… ты вполне могла бы сойти за итальянку.
- Ясно. - Она сложила руки на груди, собираясь от души посмеяться. - И что мне поможет стать божеством?
Он ухмыльнулся, как озорной мальчишка, затевающий проказу.
- Салон миссис Везерби.
- Нет. Это не обсуждается.
Она замотала головой, не желая даже допускать подобной мысли.
- Погоди, погоди! Я представлю тебя миссис Везерби. И мы сделаем так, что все узнают твою историю. О том, как ты уехала из Италии, когда умер твой муж…
- Мой муж?!
- Конечно. Во-первых, нам ни в коем случае нельзя представлять тебя в образе наивной неопытной провинциалки, потому что невинность - самая сильная приманка для ловеласов. Они летят на нее, как мотыльки на свет. Во-вторых, у тебя есть ребенок. - Он повернулся так, чтобы она могла видеть личико малыша. - А значит, ты вдова.
- Тадеуш…
- А еще, как мне кажется, у тебя должен быть какой-нибудь эффектный титул. Графиня, например.
- Ты сошел с ума. Быстро отдай мне ребенка, а то вдруг твое безумие заразно.
Он ловко увернулся от ее протянутых рук.
- Имея титул, ты можешь быть надменной! Загадочной… Вызывающей почтение… Как ты не понимаешь? Богатые люди будут платить тебе хорошие деньги, чтобы ты пела в их мюзиклах и театральных постановках. Даже если бы у тебя совсем не было голоса - а он у тебя есть! - они все равно платили бы за то, чтобы перед их гостями выступила таинственная итальянская графиня.
От возмущения она даже топнула ногой.
- Неужели ты сам веришь в этот бред?
- О, какая жестокость! Неприступная дама! - Глаза его азартно заблестели. - Идеальный вариант. Так мы тебя и назовем. Графиня делла Пьетра.
- И что это значит? - Она подошла к нему и забрала ребенка. - Итальянская сумасшедшая?
- Графиня из камня. - Он довольно потер руки. - Как все чудесно складывается!.. К тому же сегодня как раз четверг, а значит, нам не придется терять время.
Миранда осторожно присела на диван, стараясь не разбудить ребенка.
- Сомневаюсь что у меня хоть что-нибудь получится.
- Ты хочешь сказать, что тебе больше нравится угождать какой-нибудь старой карге, которая будет относиться к тебе хуже, чем к поношенным домашним тапочкам? - Он упер руки в бока и произносил слова четко и отрывисто. - Или ты предпочитаешь быть домашней прислугой? Прачкой, например? Или гробить себя, работая швеей? Как ты собираешься воспитывать Джеймса в таких условиях?
Она растерянно потупила взор.
- Не знаю.
- Это хороший план, Миранда. - Он присел рядом с ней и приподнял рукой ее подбородок, чтобы она на него посмотрела. - Я тридцать лет своей жизни посвятил сцене. Поверь, я знаю, что делаю.
Она закусила губу.
- У меня нет права на ошибку. Я думала, герцог признает Джеймса и позволит мне остаться при нем в качестве няньки. Но теперь… теперь я могу рассчитывать только на себя.
- Детка, поверь, ты не одна. - Он одарил ее самой очаровательной улыбкой, которая заставляла и принцев и нищих аплодировать ему стоя. - У тебя есть я.
Глава 3
Только благодаря четвергам у миссис Везерби Вайльд окончательно не сошел с ума в Лондоне. Из всех доступных в городе респектабельных развлечений вечера миссис Везерби, на его взгляд, были самыми увлекательными.
Он первым делом направился поприветствовать саму хозяйку салона - дородную даму, восседавшую в своем любимом кресле наподобие трона, состоящем сплошь из позолоты и парчовых подушек. Свой путь в высшее общество Элизабет Везерби начала с того, что была содержанкой, после чего вышла замуж за своего любовника. Надо сказать, очень вовремя, так как тот в скором времени скончался, сделав ее богатой вдовой. И теперь она занималась тем, что шокировала общество и тратила колоссальные суммы денег на меценатство. Ее творческие вечера по четвергам давали возможность проявить себя молодым перспективным художникам, скульпторам, поэтам, музыкантам и прочим одаренным личностям, находящимся в поисках покровительства.
В последнее время у Вайльда было чувство, что салон - единственное место, дающее ему ощущение дома.
- Добрый вечер, миссис Везерби, - Вайльд склонился в глубоком поклоне и широко улыбнулся. - И снова вы затмили всех женщин в этой гостиной.
- Проказник! - Она рассмеялась и шутливо стукнула его веером по руке. - Вы мне льстите, ваша милость. Располагайтесь, где вам будет удобно.
- Я всегда говорю только правду. - Он уселся в кресло рядом с ней и осмотрелся по сторонам. - Не вижу юного Виллингхэма. Ему посчастливилось найти себе покровителя?
- Так и есть, - она улыбнулась без тени фальши, столь часто встречающейся у молодых барышень. - Лорд Хемфилл взял его под свой патронаж.
- Виллингхэм - хороший художник. Надеюсь, теперь его работы будут чаще попадаться нам на глаза - лишь бы это были не одни портреты лорда Хемфилла.
Она от души расхохоталась.
- Злой же вы человек.
- Не злой, а откровенный, - поправил он.
- А что до вас, ваша милость? - Она склонила голову набок, отчего сразу стала походить на мудрую сову. - Вы еще не нашли молодое дарование, которое хотели бы взять под свое крыло? Я знаю, как сильно вы любите творческие умы.
- Не в этот раз.
- Могу ли я надеяться, что вы нам сегодня сыграете? Боюсь, клавиши фортепиано скоро ссохнутся из-за длительного простоя.
И толкнула же его нелегкая в первый вечер дать слабину и раскрыть свою любовь к игре на фортепиано! Усилием воли он сохранил на лице обаятельную улыбку.
- Я лучше уступлю сцену тем, кто ищет покровительства.
- Как вам угодно. А сейчас прошу меня простить, я должна объявить нашу первую гостью. - Она лукаво ему подмигнула. - Хочу как можно скорее услышать ваше мнение о ее способностях.
Вайльд согласно кивнул. Когда слуга ударил в небольшой гонг, хозяйка дома вышла в центр зала и подняла руку, призывая всех к тишине. Шум стих, все внимание было обращено на миссис Везерби.
- Дорогие гости, сейчас состоится первое музыкальное представление этого вечера. Перед вами выступит… графиня делла Пьетра! - Она окинула взглядом собравшихся. - Графиня совсем недавно прибыла в Лондон и сегодня любезно согласилась порадовать нас своим дивным голосом.
Публика расступилась и вперед вышла женщина.
Вайльд непроизвольно напрягся, весь обратившись во внимание, словно очарованный волшебством.