– Отнеси это. Я принесу остальное, когда подогрею.
Спенсер поставил салатницу на стол и тяжело опустился в кресло. Изабелл зажгла свечи. Номер был подготовлен для романтического свидания, но эти декорации не казались ему достаточно убедительными. Изабелл внесла безжалостную ясность в их отношения. Как это ни иронично, десять лет назад он хотел того же самого.
Теперь она избегает каких-либо серьезных отношений.
Спенсер же чувствовал себя по-другому.
Он не мог точно сказать, когда с ним произошла эта перемена. Возможно, это было следствием их встреч, общения, занятий любовью… Спенсер всячески старался игнорировать пробуждающееся чувство. Он избегал эмоций, потому что они напоминали ему, какой бессмысленной и жалкой была его жизнь. Все те женщины, чьи лица он забывал, как только они покидали его постель…
Как он дошел до этого?
То, что Изабелл осталась с ним прошлой ночью, проявила заботу, невероятно тронуло его. Никто не был с ним так близок. То, что произошло, помогло ему увидеть, какими могли бы стать их отношения, сложись все по-другому. Они заботились бы, поддерживали, помогали друг другу, а не чинили препятствия, чем постоянно занимались его родители. Спенсер хотел большего. Почему ему потребовалось так много времени, чтобы понять это? Возможно, именно поэтому он рассказал Изабелл о том, кто был его биологическим отцом. Он знал, что она не осудит его. Наоборот, это поможет ей лучше понять его, узнать причину его стремления проявить себя.
Спенсер поднялся и побрел к шкафу. Книги, которые читала Изабелл, стояли на полках ровными рядами, как солдаты. Все, кроме одной. Казалось, ее засунули в шкаф в спешке. Спенсер хотел отвернуться, но что-то заставило ее взять книгу в руки. Это оказалась антология английской поэзии. Перелистав страницы, он увидел множество знакомых строк, которые учил в школе: Китс, Кольридж, Вордсворт и Донн – все эти имена были ему известны.
Что-то, что лежало между страницами, выпорхнуло и упало на пол. Спенсер нагнулся и поднял листок. Изабелл вошла в комнату. Он услышал ее стон, прежде чем понял, что изображено на снимке. Его сердце учащенно забилось, под ложечкой засосало, губы пересохли.
Это был ультразвуковой снимок крошечного плода.
Спенсер перевел взгляд на Изабелл, его сердце болезненно сжалось. Она выглядела потрясенной.
– Что это?
Она взяла у него снимок и прижала к груди.
– Я собиралась рассказать тебе…
Сердце мужчины снова сжалось.
– Рассказать о чем?
Она вонзила зубы в нижнюю губу, затем вздохнула.
– Я… я была беременна.
Спенсер опешил. Беременна? Она была беременна? Кто был отцом? Где ребенок?
Спенсер снова посмотрел на снимок. Вздохнул. Он почти физически ощущал боль.
У Изабелл был ребенок от другого мужчины.
Догадка шокировала его.
– Когда? – Спенсер слышал собственный голос так, словно он доносился издалека.
Ее грудь поднялась и опустилась. Она снова прикусила губу и покраснела.
– Это случилось десять лет назад.
– Что?!
Губы Изабелл задрожали.
– Я потеряла ребенка на четвертом месяце.
Спенсер открыл, потом закрыл рот, как выброшенная на берег рыба. Он не мог выдавить ни звука. Сердце стучало так сильно, словно он только что пробежал марафон. Мужчина шумно сглотнул.
– Это был мой ребенок? Почему ты не…
– Я не знала о беременности, пока не вернулась домой.
– Ради бога, почему ты не сообщила мне?
Изабелл отвернулась, все еще прижимая снимок к себе.
– Я отказывалась в это верить. Ну, не могла поверить в результаты теста. Все происходящее напоминало кошмар. Я просто не хотела быть беременной. Не от тебя.
– Вот спасибо.
Она заморгала.
– Ни от кого. Я чувствовала, что еще слишком молода для такой ответственности. Я скучала по матери. Я не была готова к такому.
Спенсер с трудом верил, что она забеременела от него. Как он мог быть таким беспечным? А как они расстались… Он просто выкинул Изабелл из своей жизни, словно она ничего для него не значила. А у нее был ребенок. Спенсер, как никто другой, понимал, насколько важно нести ответственность за свои поступки. Но его лишили такой возможности, хотя он, и только он, был всему виной.
– Я не знаю, что сказать… Не знаю, как поступить правильно….
– Все равно ничего нельзя исправить.
Он подошел к Изабелл. Она продолжала сжимать снимок.
– Я могу посмотреть на него?
Женщина передала листок ему.
– Это она.
У него болезненно сжалось сердце. Он был отцом девочки. Дочери, которую ему не суждено увидеть. Она прожила так мало. Спенсер впился глазами в изображение своей дочки. Она была совсем кроха, не больше орешка арахиса, но тем не менее уже начинала напоминать человека. Прежде Спенсер никогда не представлял себя в роли отца. Он и вовсе перестал думать об этом, узнав о своем истинном происхождении. Его сердце сжалось от тоски.
Он был отцом маленькой девочки.
У Спенсера защипало глаза. Он часто заморгал и откашлялся.
– Ты дала ей имя? – наконец спросил он.
– Я назвала ее Оливией.
– Оливия… Прекрасное имя. – Он снова посмотрел на снимок. – Можно мне копию?
Изабелл отобрала у него листок.
– Получишь завтра.
Спенсер пристально взглянул на нее.
– Кто еще знает о ней?
Она вновь закусила губу.
– Только Софи.
Он нахмурился.
– Ты никому не рассказала? Даже отцу или сестрам? – (Она покачала головой.) – Почему ты не сообщила мне?!
– Я уже объяснила почему.
– Но, Изабелл, я имел право знать. Ты должна была немедленно связаться со мной.
Она метнула на него яростный взгляд.
– Зачем? Чтобы ты убедил меня в том, что мне необходимо сделать аборт? – Она отстранилась, убрала снимок в книгу и вернула ее на место. – Я не знала, что и думать… – Ее рука безвольно повисла. Изабелл подняла на него глаза. – Я думала, что ты предал меня. Что для тебя важно лишь глупое пари. Я сочла, что не могу обратиться к тебе за помощью, поскольку ребенок тебе не нужен.
Спенсера охватило чувство гнева, жгучего стыда и вины.
– Тем не менее ты должна была рассказать мне. Я бы обязательно помог…
Ее взгляд стал пронзительным.
– Спенсер, ну же, будь честен с самим собой, ты с ума сошел бы от страха, если бы я сообщила тебе, что забеременела. Ты не стал бы поддерживать меня.
– Откуда ты можешь знать? – Ему приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не перейти на крик. – Как ты могла предположить мою реакцию, если лишила меня возможности отреагировать?
Изабелл обхватила себя руками и расправила плечи. Она совершенно закрылась. Это раздражало Спенсера. Почему она повела себя так? Почему столько лет скрывала от него правду?
Лишь несколько позже он заметил, что ее плечи трясутся. У него все перевернулось в душе от жалости. Эмоции, которые, как он думал, были ему недоступны, образовали ком в горле. Что же он наделал… Он буквально разрушил жизнь Изабелл. После того, как охота была завершена, он оставил ее города разоренными, а поля выжженными дотла.
О беременности Изабелл знала лишь ее близкая подруга. Имеет ли он право сердиться на нее? Спенсер не мог даже представить, через что ей пришлось пройти практически в одиночку.
Он подошел к Изабелл и повернул ее лицом к себе. По щекам женщины ручейками бежали слезы, нижняя губа дрожала, несмотря на то, что она отчаянно сжимала губы. Прежде Спенсер никогда не видел ее плачущей. Изабелл всегда была для него олицетворением стойкости, выносливости и дьявольского терпения. Сейчас она выглядела юной, слабой, испуганной, и эта картина тронула его.
– Прости меня. – Он аккуратно смахнул слезы с ее щек. – Знаю, что никакие извинения не смогут изменить то, что произошло, но мне действительно очень жаль.
Она глубоко вздохнула и заморгала.
– Я была так испугана… Не знала, что делать.
Спенсер привлек ее к себе и прижал к груди.
– Не знаю, что и сказать… Теперь мне кажется, что я уничтожил твою жизнь.
Она отстранилась и посмотрела ему в глаза.
– Сначала я была сбита с толку. Неделями я отрицала очевидное. Снова и снова делала тесты, надеясь, что это ошибка. Но затем я свыклась… Постепенно начала строить планы. Представляла, каково это – иметь ребенка, кого-то, кто станет нуждаться во мне, кого-то, кого я стану любить больше, чем себя, любить так, как любила нас мама. И я хотела стать лучшей матерью на свете, готовой сделать для своего ребенка все.
Спенсер нежно гладил ее по щеке.
– Мне тяжело думать, через что я заставил тебя пройти.
Подбородок женщины снова задрожал.
– Я почувствовала себя очень одиноко, когда потеряла ее. Тем утром я проснулась в больничной палате, и мне показалось, что не стало части меня. Я бродила мимо семей, которые навещали рожениц. Наблюдала за тем, как молодые отцы нянчатся с малышами, приносят цветы и подарки. Казалось, меня специально изводили и напоминали о том, что я так и не смогла стать матерью.
Спенсер крепче прижал ее к себе. Слезы жгли ему глаза.
– Дорогая, в этом нет твоей вины. Ты была прекрасной мамой. Ты любила ее, ждала, хотела оберегать…
Она судорожно вздохнула.
– Жалко, что я не рассказала тебе об этом раньше. Ты прав, ты имел право знать о ней.
Мужчина нежно гладил ее волосы.
– Дело не во мне, а в тебе. Я не могу повернуть время вспять. Как бы мне ни хотелось, я не в силах изменить прошлое.
Она как можно деликатнее высвободилась из его объятий.
– Прости, но ужина не будет. Я слишком устала. Думаю, мне лучше лечь.
Совершенно очевидно, что это не было приглашением в постель. Изабелл хотела остаться одна. Спенсер и сам испытывал подобное желание. Он заправил прядь волос ей за ухо.
– Хочешь, чтобы я ушел? – на всякий случай спросил он.
У нее не хватило духу сказать ему об этом в лицо.
– Надеюсь, ты не станешь возражать, – сказала Изабелл пуговицам на его рубашке.
Спенсер испытал чувство досады и разочарования, но не стал переубеждать ее. Весь его мир перевернулся с ног на голову. То же самое произошло с Изабелл десять лет тому назад. Как и ей, теперь ему требовалось время, чтобы осмыслить произошедшее. Решить, что он предпримет дальше. Он провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе.
– Позавтракаем завтра вместе? Я позабочусь о еде.
Она улыбнулась одними губами.
– Неплохая идея.
Изабелл закрыла за Спенсером дверь и тяжело привалилась к ней. Какое-то мгновение она боялась, что он настоит на своем и останется. Изабелл ясно видела неуверенность в его взгляде. Ждала, что, возможно, он поцелует ее. Тем не менее ничего подобного не произошло. Спенсер не отступил от своих принципов, поскольку малейшее отклонение сулило ему неприятности.
Изабелл почувствовала раздражение. Ну конечно, он будет поступать только в своих интересах! Несмотря на ее признание, на эмоциональный удар, который она нанесла ему, Спенсер по-прежнему стремится обойти ее. Да, наверняка для него стало немалым ударом известие о том, что десять лет назад он чуть не стал отцом.
Изабелл напомнила себе, что она отстранилась первая.
Конечно, она это сделала. Но задело ли это Спенсера? Если бы он испытывал к ней чувства, то настоял бы, остался бы, чтобы утешить ее.
Завтра он придет исключительно из прагматических побуждений. Изабелл отчетливо понимала, чего он пытается добиться. Сейчас у него будет предостаточно времени, чтобы обдумать свой следующий шаг.
Но на этот раз она будет готова.
Глава 10
Спенсер провел мучительную ночь. Он смотрел на циферблат часов. Мужчину мучил страх – удушающее ощущение, что его жизнь управляется другими людьми. Себя же он чувствовал бесполезным и беспомощным.
Думал он и о ребенке. На кого была бы похожа маленькая Оливия, если бы выжила? Стала бы она копией его, или отражением Изабелл, или унаследовала бы от обоих родителей понемногу? Каким отцом он мог стать? Был ли он готов стать им так же, как Изабелл была готова стать матерью?
Он был полон сомнений. Как бы он поступил, если бы она сказала ему об этом напрямик? Эта мысль угнетала Спенсера сильнее всего. Он больше не мог уклоняться от ответственности.
Следующим утром Спенсер стоял у двери Изабелл, держа в руке корзинку с завтраком, который он раздобыл в обслуживании номеров. Почему она так долго не открывает? Он снова постучал, а затем прислушался, ожидая услышать легкий шум ее шагов. Неужели то, что произошло вчера, настолько расстроило Изабелл, что она не желает его видеть? Неужели он должен был остаться и успокоить ее? Господи, конечно же!
"Но тогда ты лишился бы двух процентов".
Спенсер не хотел быть тем, кто на первое место ставит бизнес, а не близких людей. Но он слишком много работал, чтобы добиться этой сделки. Годами он жил на чемоданах вместо того, чтобы остепениться, потому что ему нужно было что-то доказать… самому себе.
Наконец дверь открылась. Выражение лица Изабелл было холодным.
– Я передумала насчет завтрака.
– Мы можем поговорить?
– Если ты настаиваешь…
Она поджала губы и отступила в сторону, неопределенно махнув рукой. Он внимательно вглядывался в ее лицо, но оно оставалось непроницаемым.
– Как ты спала?
– Неплохо. А ты?
Спенсер провел рукой по влажным волосам.
– Я всю ночь не сомкнул глаз.
Изабелл ничего не ответила. Она скрестила руки на груди и выжидательно смотрела на него.
Спенсер вздохнул.
– Изабелл, я не могу изменить то, что произошло. Никто не может. Но я могу попытаться восполнить тебе это.
– Как?
Это был запрещенный прием.
– Мы могли бы начать все заново. Мне хорошо с тобой, нам хорошо друг с другом. Если бы я понял это десять лет назад… Но, может быть, и понял, поэтому мы расстались… Господи, это какая-то бессмыслица.
Она вздернула подбородок.
– Ты предложил бы мне выйти за тебя замуж, если бы узнал, что я беременна?
– Если бы ты захотела этого.
– И как долго продержался бы наш брак? – Изабелл горько рассмеялась. – Спенсер, мы слишком разные люди.
– Я не согласен с тобой.
Она закатила глаза и отвернулась.
– Тебе было двадцать четыре года. Не время для того, чтобы остепеняться и заводить семью. Не для тебя. Ты не готов к этому даже сейчас. Единственное, что для тебя приемлемо, – необременительный роман.
Спенсер подошел к ней, опустил руки на ее хрупкие плечи и развернул Изабелл к себе.
– Мы можем все начать сначала, а когда поженимся, то снова заведем ребенка.
Ее губы сжались.
– Какой же ты негодяй!
– Что я сказал не так?
– Ты предлагаешь это только потому, что чувствуешь вину.
Она вывернулась из его рук, обхватила себя за плечи, словно прикосновения Спенсера были ей неприятны или оставили отпечатки на ее шелковой блузке.
– Но я действительно хочу, чтобы мы были вместе! Женаты или нет, но я хочу, чтобы мы стали парой.
Теперь в ее взгляде ясно читалось презрение.
– Тебе просто нужен мой отель.
Спенсер схватил ее за руки. Его потрясло, какими холодными оказались ладони женщины.
– Изабелл, послушай меня. Я хочу тебя. Это никак не связано с отелем, мне плевать на это! Я хочу только тебя.
Она приподняла лицо ему навстречу.
– Докажи.
Он нахмурился.
– Что еще я должен сделать, чтобы убедить тебя?
– Дай мне два процента.
Спенсер сжал ее кисти и выпустил их.
– Этого я сделать не могу.
"Все что угодно, только не это".
Как она может просить его об этом? Или в этом вся суть? Так Изабелл пытается шантажировать его? Обратить чувство вины в свою пользу? Ему пришлось бы отказаться от того, к чему он так долго и упорно стремился. Это единственное, что способно убедить его семью в том, что он состоялся как бизнесмен.
Спенсер просто не имел права на это.
Ее лицо снова превратилось в холодную маску.
– В таком случае тебе следует уйти. Нас больше нет. Мне нечего тебе сказать.
– Ты действительно хочешь, чтобы все вот так закончилось?
– Это твой выбор.
– Но ты просишь невозможного!
Изабелл бросила на него недобрый взгляд:
– Невозможно управлять мной. Теперь я знаю, как ты мыслишь. Ты думал, что сможешь вернуть меня и этим убить сразу двух зайцев. Но знаешь что? Ничего-то у тебя не вышло. Я не люблю тебя. Ты мне даже не нравишься.
Спенсер напрягся.
– Я тебе не верю.
Она лишь пожала плечами.
– Можешь сколько угодно льстить себе.
– Изабелл, мы вместе дали жизнь ребенку. Разве это ничего не значит для тебя?
Ее глаза метали молнии.
– Не смей вмешивать ее!
Спенсер шумно выдохнул. Все смешалось в его голове. Он злился на то, что Изабелл исключила его из своей жизни, пребывал в ярости, но одновременно чувствовал за собой немалую вину. Ей пришлось пройти через многое, а его не было рядом. Ему хотелось обнять эту женщину и больше никогда не отпускать.
Чувства, которые он испытывал к Изабелл, сбивали Спенсера с толку. Он всегда избегал любви. Это понятие казалось ему слишком расплывчатым. Тем не менее услышать о том, что он даже не нравится ей… Спенсер ощущал опустошение. Да, они делили постель, однако тело – единственное, что Изабелл отдала ему.
Но он поступал так же все эти годы, меняя одну любовницу за другой.
Он решительно отказался задумываться над этой мыслью. Это слишком серьезно. Стыдно осознавать, какой убогой была вся его жизнь до недавнего времени. Ему потребуется не меньше суток, чтобы прийти к какому-то решению, разобраться в эмоциях, которые разрывают грудь. Он до сих пор не вполне осознал, что был отцом.
– Поговорим об этом вечером. Нам двоим нужно время, чтобы собраться с мыслями. Поужинаем?
Изабелл снова скрестила руки на груди.
– Я уже все решила.
Спенсер не хотел показывать, насколько его ранило ее упрямство.
– Хорошо. Пусть будет по-твоему.
Он поднял свой пиджак с дивана. Рядом с ним сидел Аттикус. Спенсер не удержался и погладил кота по пушистой спинке. Аттикус лениво моргнул, словно спрашивал: "Уже уходишь?"
– Ты заслуживаешь лучшего, приятель.
Изабелл метнула в него злой взгляд.
– Он был счастлив, пока не узнал тебя.
– Неужели?
Пятью минутами позже Изабелл ворвалась в свой кабинет и торопливо обратилась с Лоре:
– Отмени все мои встречи. Я некоторое время проведу за городом.
Лора резко развернулась вместе с креслом.
– Нужно забронировать место в питомнике для Аттикуса?
– Нет, я заберу его с собой.
– И куда ты едешь?
Изабелл задумалась. Стоит ли делиться своими планами с помощницей? Вполне вероятно, Спенсер захочет разыскать ее. Лора станет его первой целью. Но тем не менее, если возникнет необходимость, Лора должна иметь возможность связаться с ней.
– Я собираюсь пожить в коттедже в Хэмптоне. Нашла вчера по объявлению в Интернете. Хозяева не против животных.
– Мне тоже показалось, что теперь тебе самое время немного отдохнуть, – заметила Лора. – Мистер Чатсфилд едет с тобой?