– Ты, случаем, не забыл, что у меня есть мужчина? Не думаю, что его обрадует такое развитие событий. Я оставлю его и проведу уик-энд с моим… моим…
Изабелл сердито уставилась на своего оппонента.
В глазах Спенсера искрилось неподдельное веселье.
– Ну же, неужели ты не можешь произнести это вслух? На-чаль-ни-ком. Изабелл, сделай над собой усилие.
Изабелл поджала губы и впилась в Спенсера глазами. Она не представляла, что можно настолько сильно ненавидеть кого-то. За что он так обращается с ней? Этот человек растоптал ее гордость, но она не позволит сделать это дважды. Гнев распалил ее кровь. Изабелл сжала кулаки, ее трясло, она силилась взять себя в руки. Редко кому удавалось довести ее до белого каления. Изабелл приводило в ужас осознание того, что Спенсеру не нужно прилагать больших усилий, чтобы выбить ее из колеи. По одному щелчку его пальцев исчезала ее привычная деловая сдержанность, и она превращалась в агрессивную тигрицу, которая не может противостоять животным инстинктам. Спенсер пробуждал в ней похоть простым взглядом, даже не прикасаясь.
Он сделал шаг ей навстречу и приподнял ее лицо.
– Скажи.
Изабелл чувствовала себя так, словно угодила в эпицентр взрыва.
– Ты не сможешь заставить меня.
Его глаза были двумя мощными магнитами.
– Ты совершенно уверена?
– Совершенно.
Их взгляды все еще продолжали бесшумную схватку, когда Спенсер склонился над ней. Губы Изабелл невольно приоткрылись. Его дыхание смешалось с ее дыханием. Но она знала, что это только игра, забава, испытание. Спенсер выжидал, он был уверен, что она сдастся первой.
Собравшись с силами, Изабелл отступила. От ее взгляда веяло могильным холодом.
– Надеюсь, что ты найдешь здесь все необходимое. Если тебе понадобится что-то еще, свяжись с дежурным менеджером.
Лицо Спенсера не выражало никаких эмоций. Казалось, его ничуть не смутила ее неприязнь. Однако блеск его глаз дал женщине понять, что он прекрасно видел, как трудно ей устоять перед искушением.
– Пока мне кажется, ваш сервис на высоте. – Он бросил пиджак на ближайшее кресло и, сделав небольшой круг по комнате, остановился возле одного из зеркал. – Думаю, к концу моего пребывания здесь все мои нужды будут удовлетворены наилучшим образом.
Развернувшись, Изабелл ринулась к дверям.
– И кстати, – остановил ее Спенсер, – я хочу, чтобы программа будущего торжественного вечера лежала на моем письменном столе сегодня к пяти часам. Надеюсь, это не вызовет затруднений?
– Это все? – бросила Изабелл через плечо.
Он взял одну из упаковок презервативов.
– Не мой размер. Мои должны быть больше. – Спенсер запустил в нее шуршащей пачкой. – Возможно, они сгодятся твоему бойфренду?
Изабелл метнула в него испепеляющий взгляд и, выругавшись, хлопнула дверью.
Глава 3
Спенсер улыбался, изучая апартаменты, которые для него приготовила Изабелл. Его интриговала ее неутомимость. Мужчине хотелось продолжать действовать ей на нервы, чтобы узнать, как далеко она готова зайти. Спенсер не планировал заводить роман, пока он здесь, но теперь эта мысль становилась все привлекательнее. Особенно когда объект его интереса заводил старую как мир игру "Руки прочь, я ненавижу тебя", а тело выдавало истинное положение вещей.
Его тело прекрасно помнило Изабелл. То, как она отдавалась ему без остатка. Их занятия любовью были волнующими и чувственными. Именно из-за этого Спенсер позволил себе отойти от стандартного сценария отношений с женщинами.
На самом деле он никогда не был таким ходоком, каким его выставляла пресса. И уж точно не соперничал в количестве любовных подвигов ни с одним из братьев. Ему всегда было комфортно одному. Спенсеру не нравилось сковывать себя обязательствами. Однако из-за спокойной и немного холодноватой Изабелл Харрингтон он изменил себе.
Они провели вместе четыре недели, и Спенсер не сомневался, что их отношения сами собой иссякнут, когда она завершит учебу. Он считал это правильным развитием событий. Но Изабелл сама порвала с ним, чем изрядно досадила ему. И вместо того, чтобы продемонстрировать ей, что ему это безразлично, он просто отпустил ситуацию. Двадцать четыре года, как считал Спенсер, неподходящий возраст для того, чтобы обзаводиться семьей.
Но прошло много лет – слишком много, – прежде чем он забыл ее запах и прикосновение шелковых волос к своей щеке…
Флирт возбуждал его. Будоражил кровь. Но следовало ли так рисковать сегодня? Он прекрасно понимал, что его главной целью является работа. Ему предстояло выполнить непростую задачу, которая в случае успеха, в чем Спенсер не сомневался, принесет ему если не любовь, то уважение семьи. Интрижка с Изабелл Харрингтон может помешать, отвлечь от того, ради чего он пересек порог этого отеля.
Затем он вспомнил ее слова о том, что у нее есть мужчина. Вот, значит, как. Насколько серьезны их отношения? Не настолько, чтобы этот мужчина надел ей кольцо на безымянный палец. Разве не этого хочет любая женщина, чей возраст перевалил за тридцать? У них свободные отношения? Она не хочет выходить замуж? Почему, собственно, это так сильно его интересует? Не все ли равно, есть у нее кто-то или нет? У него и без того достаточно задач, чтобы присовокуплять к ним ухлестывание за Изабелл.
Взгляд Спенсера задержался на мебели, которой были обставлены его апартаменты. Если не считать аксессуаров, принесенных Изабелл, комнаты были оформлены элегантно и со вкусом. Текстиль наивысшего качества. Шторы с тяжелыми бархатными ламбрекенами. Шерстяные ковры на полу были такими мягкими, что ступни буквально утопали в ворсе. Стены в ванной комнате были выложены итальянским отполированным мрамором, медная и золотая фурнитура сверкала. Антикварная мебель, хрустальные люстры, настенные светильники и настольные лампы погружали в прошлое. Это было то самое место, где можно отдохнуть от бешеного ритма современного мира. Словно прыжок в прошлое, во времена, когда сервис учитывал малейшее пожелание клиента. Это действительно отличало отели "Харрингтон" от других отельных сетей. Первостепенным залогом успеха Спенсер считал подбор персонала, который олицетворял бы основную миссию отеля. Это было первое, что он собирался обсудить с Изабелл.
Из предварительных бесед с Лилианой Спенсер узнал, что Изабелл лично беседует с каждым соискателем. У нее высокие требования. Каждый сотрудник от мала до велика должен демонстрировать свою преданность "Харрингтону". Изабелл окружала себя теми людьми, на кого она могла положиться, теми, кто будет поддерживать респектабельность и репутацию отеля. Никто не сомневался в ее преданности работе, но у Спенсера начинало складываться впечатление, что Изабелл использует свою карьеру в качестве щита. Прикрываясь своими обязанностями, она никому не позволяла увидеть, какая страстная натура скрывается за холодным, безупречным фасадом.
Спенсер взял в руки бархатную маску, которую Изабелл оставила на прикроватном столике. Где-то глубоко в сердце поднялась волна стыда. Естественно, что его сегодняшнее поведение окончательно оттолкнуло ее. Он мог сколько угодно обвинять ее брата-транжиру, но в глубине души Спенсер знал, что ответственность за то, как развернулись события, лежит на нем. Конечно, ему следовало набраться храбрости и связаться с Изабелл, прежде чем выходить в совет директоров со своим предложением. Даже если бы она наотрез отказалась вести с ним дела, ему следовало проявить уважение и продемонстрировать готовность к диалогу. А вообще, нужно было извиниться перед ней еще десять лет назад.
Он должен был сказать ей… Но что, в сущности, Спенсер мог сказать Изабелл, когда произошло то недоразумение? Что он действительно влюбился в нее? Еще чего! Он не знал, что такое любовь. Он не узнал бы это чувство, даже если бы оно огрело его по голове. Спенсер никогда не влюблялся. Он не был уверен, что вообще способен на идеальную любовь, которую изображают романисты и кинематографисты. Он не доверял эмоциям, потому что они подвели его в прошлом. Спенсер любил своих родителей, а потом обнаружил, что фактически не является Чатсфилдом.
Разве можно доверять кому-то после подобного открытия?
Отложив маску, Спенсер поднял взгляд и посмотрел на свое отражение в зеркале, привинченном к потолку, а затем повернулся к зеркалу в изножье кровати. Прекрасная аллегория. Зеркала должны были напомнить ему, кем считает его Изабелл – плейбоем, отобравшим у нее отель.
Она совершенно не понимает его мотивов. Дело не в деньгах. Речь идет не о престиже. Это также не вопрос его репутации, потому что это было единственное, что никогда не беспокоило Спенсера. Ему было наплевать на то, что пресса писала о нем. Большую часть сплетен писаки выдумывали, чтобы увеличить тираж своих бульварных газетенок. Спенсера это не беспокоило. Написали – и ладно. Однако его профессиональная репутация – совсем другое дело. Его девизом было: "Результаты говорят сами за себя". Никто никогда не спорит с цифрами. Если удастся превратить "Харрингтон" в один из самых конкурентоспособных отелей Нью-Йорка, возможно, он будет удовлетворен и наконец-то обретет покой.
Стиснув зубы, Изабелл распечатывала список идей, которые она успела придумать для торжественного вечера. Вложив листы в веленевую папку с эмблемой "Харрингтона", молодая женщина отправилась на встречу со Спенсером. Время уже значительно перевалило за пять, но ее это не волновало. Он может сколько угодно самоутверждаться, но она не собирается плясать под его дудку. Пусть поищет другую дурочку.
Дверь кабинета была закрыта, но Изабелл слышала, как Спенсер разговаривает по телефону. Она довольно громко постучала, раздались быстрые шаги, и дверь открылась. Он кивнул ей, приглашая войти, но разговор не прервал.
– О какой степени ущерба идет речь? – Он терпеливо ждал, пока на другом конце линии ответят. – На столько?! Кто эти люди? Они, что же, считают себя богами? Свяжись с юристами. Оглушите этих идиотов иском о компенсации, а затем выдворите их. Ясно?
Спенсер положил трубку и провел рукой по волосам.
– Это настоящий кошмар.
Изабелл никогда не видел его в таком смятении.
– Что происходит?
Их взгляды встретились.
– Музыкальная группа, подростки. Новый нашумевший проект – реалити-шоу, которое недавно запустили. Сопляки разгромили президентский люкс в "Чатсфилде". Убытки не до конца подсчитаны, но уже сейчас сумма ущерба зашкаливает за сто тысяч фунтов.
Изабелл схватилась за спинку стула:
– Действительно, кошмар.
Спенсер бросил на нее недовольный взгляд.
– Вот только не надо… Это не то, чего я от тебя жду.
Она слегка надулась. Спенсер довольно редко демонстрировал ей человеческие стороны своей натуры. Сейчас он нервничал и не скрывал этого. По всей видимости, Спенсер часто подвергался немалому стрессу, когда работал генеральным директором сети отелей "Чатсфилд". Изабелл смотрела на него как на врага, препятствие на пути к ее цели. Но на Спенсере лежала огромная ответственность. Именно он отвечал за то, чтобы в отелях все шло гладко. Она прекрасно понимала его. Они оба тратили массу нервов, стараясь держать все под контролем. В таких случаях, как этот, ничто не могло помочь – ни репутация отеля, ни профессионализм сотрудников. Никто не может быть готов к чему-то подобному. Такое происшествие вызывает сомнения относительно того, насколько качественно осуществляется управление отелем. Что, в свою очередь, не может не отразиться на Спенсере. Все станут рассматривать нового и беспрецедентно молодого генерального директора под лупой.
Изабелл осеклась. Она не собирается сочувствовать этому человеку. Ее также совершенно не интересует, в какой степени этот инцидент скажется на его репутации. Ее должен интересовать только собственный отель. Пусть музыканты разгромят все номера "Чатсфилда", она и ухом не поведет.
– Пресса раздует невероятный скандал. Это навредит тому имиджу, который я так кропотливо создавал, – сокрушался Спенсер. – Кто захочет проживать в отеле, где в соседнем номере устраивают пьяные оргии?
– "Группис"?
Неожиданно его лицо озарила улыбка.
– Дай-ка угадаю, наверняка ты их преданная поклонница?
– Ну, пару песен слышала. Под них приятно заниматься спортом по утрам.
Спенсер притворно упрекнул ее:
– У тебя, что же, есть их плакаты на стене?
Изабелл ответила ему недовольным взглядом.
– Мне все-таки не двенадцать лет.
– Ладно. Что у тебя есть для меня?
Она передала ему папку.
– Можно использовать черно-синюю гамму или черно-розовую. Черное и белое уже заезжено. Дорогущая стоимость входного билета, все средства – на благотворительность.
– На какую именно?
– У тебя есть какие-то предпочтения?
Спенсер нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице.
– Их много.
– Но что тебе больше по душе?
Он поднял на нее глаза:
– А тебе?
– Я первая спросила.
Прежде чем ответить, Спенсер немного помолчал.
Его ответ поразил Изабелл до глубины души:
– Дети.
Изабелл ощутила свинцовую тяжесть на сердце и боль. Если бы все пошло по-другому, ее девочке сейчас было бы девять лет. Она легко представляла себе ее облик – высокая, угловатая, с тонкими ногами и острыми коленками. Голубые глаза, каштановые волосы… Интересно, ее характер… Была бы она такой же беспокойной, как мать, или переняла бы непринужденные и расслабленные манеры своего отца? Улыбалась бы она так же загадочно, как Спенсер? Изабелл представляла, как Спенсер держит на руках свою малышку. Воображала, как он играет с ней, отводит в школу, учит кататься на велосипеде – все то, что отцы делают вместе с дочерьми.
Любил бы Спенсер их ребенка так же сильно, как она?
Но Изабелл запретила себе об этом думать. Не теперь. Никогда.
– Дети?
Он бросил на нее кислый взгляд.
– Думаешь, я не люблю детей?
– Ты плейбой. Я думала, что твоя главная задача – не допустить их появления.
– Я действительно не хочу их заводить, – раздраженно ответил Спенсер. – Однако это не мешает мне помогать им. Особенно тем, кто находится в неблагоприятных жизненных обстоятельствах.
– Как… э-э-э… благородно.
Он сурово сдвинул брови:
– Ты не видишь во мне филантропа?
– Это не та информация, которую ты придаешь гласности.
– Я всегда был уверен, что смогу добиться большего, если буду скрытен, – заметил он. – Детей не проведешь, они не верят в то, что им говорит набриолиненная знаменитость. Во всяком случае, не те, с кем я работаю.
Изабелл была удивлена.
– Ты работаешь с детьми? В каком смысле?
– Тренинги, круглые столы, спортивные программы. Даже дети из богатых семей могут сбиться с правильного пути.
Изабелл подумала, что, по всей видимости, Спенсер исходит из собственного детства и жизненного опыта. Именно это заставляет его помогать другим. Он родился в хорошей, казалось бы, стабильной семье – в отличие от своих двоюродных братьев. По крайней мере, его мать Эмили и отец Майкл вместе воспитывали сыновей. Бен и Джеймс теперь остепенились. Бен женился на ее младшей сестре Оливии, а Джеймс – на принцессе Лейле из Сураади. Только Спенсер продолжал вести холостяцкую жизнь. Чего он хочет? Неужели он действительно доволен своим стилем жизни? Или же он похож на нее? Их со Спенсером в самом деле ничто не увлекает, кроме работы?
– Что ж, в таком случае мы могли бы провести аукцион, – предложила Изабелл. – Что думаешь?
Спенсер оторвался от изучения ее записей и посмотрел на нее так, словно забыл, что она находится рядом.
– Звучит неплохо.
Изабелл нахмурилась:
– Что-то не так? Я имею в виду, помимо того, что произошло в Лондоне. Тебе нужно вернуться?
– Ведь это именно то, чего тебе хочется, верно? Интересно, что ты задумала провернуть за время моего отсутствия?
Она возмущенно распахнула глаза:
– Если бы я что-то "задумала", не стала бы выжидать, когда ты уедешь!
Неожиданно он одарил ее широкой и теплой улыбкой.
– Не сомневаюсь. – Спенсер немного помолчал, прежде чем задать вопрос. – В котором часу ты обычно ужинаешь?
Изабелл заморгала.
– Прошу прощения?
– За ужином мы могли бы более детально обсудить грядущее мероприятие. Отточить все детали и нюансы.
– У меня свидание.
– Я его знаю?
– Нет.
– Чем он занимается?
Изабелл презрительно поджала губы:
– Мне следует найти и распечатать для тебя его краткую биографию и резюме? Может, предоставить номер его социальной страховки? Что еще тебя интересует? Рост? Вес? Длина стопы?
– Как давно вы встречаетесь?
– Моя личная жизнь совершенно тебя не касается.
– У вас серьезные отношения?
– Ты слышал, что я сказала? – Она начала выходить из себя.
– Не забудь, что у нас запланировано на выходные.
– Я никуда с тобой не поеду.
– Можешь захватить любовника. Впрочем, вряд ли ему понравится делить тебя со мной.
Изабелл развернулась на каблуках и направилась к двери:
– Не собираюсь продолжать этот разговор.
– Если он не оправдает твоих надежд, я в твоем распоряжении.
– Неужели ты искренне веришь, что я позволю тебе воспользоваться мной второй раз?
Что-то неуловимое изменилось в его взгляде.
– Мы могли бы использовать друг друга. Ведь я до сих пор привлекаю тебя, как и ты меня.
Изабелл заставила себя рассмеяться:
– Не понимаю, о чем ты.
Спенсер хищно ухмыльнулся:
– Прекрасно понимаешь. Ты все помнишь, не так ли? Именно поэтому ты покраснела. Помнишь, как это было, когда я полностью входил в тебя…
– Прекрати сейчас же! – Изабелл зажала уши.
Он приблизился и, взяв женщину за руки, крепко обхватил запястья. Ее тело прижалось к груди Спенсера, ноздри заполнил знакомый запах. Чувственные губы находились в паре сантиметров от ее лица. Изабелл ощутила головокружение и отбросила гордость. Приподнявшись на цыпочки, она устремилась навстречу Спенсеру. Он пах кофе и мятой, он был идеален…
Его руки легли ей на спину, еще крепче прижали Изабелл к нему.
– Я же сказал, ничем хорошим это не закончится… Займемся этим здесь или поднимемся наверх?
Изабелл замерла. Неужели прошлое ничему ее не научило? Для Спенсера это всего лишь игра.
Заставив себя расслабиться, она прильнула к нему и прошептала на ухо:
– Дай мне полчаса. – Изабелл поцеловала его в уголок рта. – Я приду к тебе в номер. Здесь кто-нибудь обязательно потревожит нас.
Его глаза блестели от желания:
– Не торопись. Я в силах подождать.